3. Большая челобитная И. С. Пересветова

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ.

1. Из какой социальной среды происходит автор “Послания”? Подтвердите свою точку зрения фрагментами текста.

2. В чем заключается сущность теории “Москва – третий Рим”? Какую цель преследовал автор, пытаясь обосновать ее перед великим князем Василием III?

3. Какую модель государственно-церковных отношений выстраивает Филофей в своем “Послании”? Можно ли говорить о том, что автор являлся сторонником “симфонии властей”?

4. Каков идеал великокняжеской власти для Филофея? Какие факторы оказали влияние на формирование такого идеала?

5. Какие метаморфозы могла претерпеть внешняя политика Российского государства при условии восприятия теории московскими князьями в том виде, как она описана у Филофея?          

 

 

2. Сигизмунд Герберштейн о власти московского государя [7]

... Властью, которую он[8] применяет по отношению к своим подданным, он легко превосходит всех монархов всего мира. И он докончил также то, что начал его отец, а именно отнял у всех князей и других властелинов всех их города и укреп­ления. Во всяком случае даже родным своим братьям он не поручает крепостей, не доверяя и им. Всех одинаково гнетет он жестоким рабством, так что, если он прикажет кому-нибудь быть при его дворе или идти на войну, или править какое-нибудь посольство, тот вынужден исполнять все это на свой счет. Исключение составляют юные сыновья бояр, го есть знатных лиц, с более скромным достатком; таких лиц, придавленных своей бедностью, он обыкновенно ежегодно принимает к себе и содержит, назначив жалованье, но неодинаковое. Те, кому он платит в год по шести золотых, полу­чают жалованье через два года в третий; те же, кому каж­дый год дается по 12 золотых, принуждены быть без всякой задержки готовыми к исполнению всякой службы, на свой счет и даже с несколькими лошадьми.

Знатнейшим, которые правят посольство или несут иные, более важные обязанности, назначаются сообразно с достоинством и трудами каждого или наместничества, или деревни, или поместья; однако от каждого в отдельности из этого они платят государю определенную подать. Им отдают только штрафы, которые вымогаются у бедняков, случайно в чем-нибудь провинившихся, и некоторые другие доходы. Но подобные владения он отдает им по большей части в пользование только на полтора года; если же он содержит кого в особой милости или расположении, то прибавляет несколько месяцев; по истечении же этого срока всякая милость прекращается и тебе целых шесть лет подряд придется служить даром.

Был некто Василий Третьяк Долматов, который был лю­бим государем и считался в числе самых приближенных секретарей его. Василий назначил его послом к цесарю Максимилиану и повелел приготовиться, но когда тот сказал, что у него нет денег на дорогу и на расходы, то его тотчас схватили и отправили в вечное заточение на Белоозеро, где он в конце концов погиб самою жалкою смертью. Государь присвоил себе его имущество, как движимое, так и недвижи­мое, и хотя он получил три тысячи флоринов наличными деньгами, однако не дал его братьям и наследникам ни гроша. Подлинность этого, помимо всеобщей молвы, подтвер­ждал мне писарь Иоанн, приставленный ко мне государем для доставления вещей, необходимых при обыденных житей­ских потребностях. Когда Долматов был схвачен, то тот же Иоанн содержал его под своей охраной. Точно так же два брата Василия, Феодор и Захария, которые при нашем возвращении из Можайска в Смоленск были приставлены к нам в звании приставов, утверждали, что дело было именно так.

Все драгоценности, которые привозят послы, отправляе­мые к иностранным государям, государь откладывает в свою казну, говоря, что окажет послам другую милость, а она такова, как я сказал выше. Именно, когда вместе с нами вернулись в Москву послы, князь Иван Посечень (Posetzen) Ярославский и секретарь Семен, то есть Симеон. Трофимов, получив в дар от цесаря Карла Пятого, к которому они были посланы, тяжелые золотые ожерелья, цепи и испанскую мо­нету и притом золотую, точно так же от брата цесаря, Фер­динанда, эрцгерцога австрийского и моего государя, сереб­ряные кубки, золотые и серебряные ткани и германскую зо­лотую монету, то государь тотчас отобрал у них и цепи, и кубки, и большую часть ис­панских золотых. Когда я до­пытывался у послов, правда ли это, то один из них, опаса­ясь предать своего государя, постоянно отрицал это, а дру­гой говорил, что государь ве­лел принести к себе цесарские дары, чтобы поглядеть на них. Когда я впоследствии стал ча­ще вспоминать об этом обсто­ятельстве, то один из них по­сле этого перестал посещать меня, желая избегнуть или по­вода ко лжи, если он будет продолжать отрицать это, или опасности, если он случайно признается в правде. Наконец, придворные не отрицали спра­ведливости этого, а отвечали: “Что же, если государь за это пожалует их иною какою ми­лостью? ” Он применяет свою власть к духовным так же, как и к мирянам, распоря­жаясь беспрепятственно и по своей воле жизнью и имуще­ством всех; из советников, ко­торых он имеет, ни один не пользуется таким значением, чтобы осмелиться разногла­сить с ним или дать ему от­пор в каком-нибудь деле. Они открыто заявляют, что воля государя есть воля божья и, что ни сделает государь, он делает по воле божией. Поэтому также они именуют его ключником и постельничим божиим; наконец, веруют, что он — свершитель божественной воли. Отсюда и сам государь, когда к нему обращаются с просьбами за какого-нибудь пленного или по другому важному делу, обычно отвечает: “Если бог повелит, то освободим”. Равным образом, если кто-нибудь спрашивает о каком-нибудь деле неверном и сомнительном, то в общем обычно получает ответ: “Про то ведает бог да великий государь”.

Источник: Сигизмунд Герберштейн о власти московского государя [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. XVI – XVII вв.  / В. А. Александров, В. И. Корецкий; под ред. А. А. Зимина. - М., 1962. - С. 68-71.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ.

1. Какие оценки власти великого князя дает Сигизмунд Герберштейн? Что кажется ему ненормальным в системе государственного управления в России по сравнению с Европой?

2. Каково отношение подданных к своему государю по данным, сообщаемым Сигизмундом Герберштейном?

3.  Можно ли на основании данного источника судить о популяризации в московском обществе идей и взглядов старца Филофея, отразившихся в доктрине “Москва – третий Рим”?

4. Какой вывод о сложившемся в Московском государстве типе власти можно сделать, основываясь на воспоминаниях Сигизмунда Герберштейна? Какие факторы повлияли на формирование такого типа власти?

 

3. Большая челобитная И. С. Пересветова

 

Мудрости греческих философ и латынских дохтуров и Петра волоскаго воеводы, к богу молением и правды.

Есть ли ведати котораго царя мудрости его прироженныя воинская оминет, и приидет на него великая кротость, — то и есть уловление врагов его; не будет царь мыслити о воинстве, ни о управе во царстве своем, и будет веселитися с теми, которыя ему сердце разжигают вражбами и многими прелест­ными путми; а на воинники свои великие кручины напустит и на все царство свое неутолимыя беды великие от велмож своих; да ничто же ему не будет мило, никоторая мудрость воинская, ни жития царства того; или которые мудрости воннския будут доходити до него, или от его прироженной мудрости царской, и учнет ставити их ни за что.

И так рече Петр волоский воевода: “Да естьли хотети царской мудрости, отведати о воинстве и о уставе жития царскаго, ино прочести взятие греческое до конца, и не пощадити себя ни в чем, да там найдет всю помощь божию. Бог помо­гает не ленивым, но кто труды приимает и бога на помощь призывает да кто правду любит и праведен суд судит: правда богу сердечная радость, а царю великая мудрость”.

Приметил семи, государь, Петра волоскаго воеводу, был тебе, государь, великий доброхот и царству твоему; а яз, го­сударь, потому слышал те речи его, и переписав, вывезл к тебе, государю, служачи тебе, как тебе, государю, полюбится службишко мое, холопа твоего.

Тако рек Петр волоский воевода: “Ленилися греки за християнскую веру крепко стояти против неверных, и они ныне неволею бусорманскую веру боронят от находу. Царь турской у греков и у сербов дети отнимает на седьмой год на воинскую науку и во свою веру ставит их, они же, з детми своими разставаючися, великим плачем плачют, да никто же себе не пособит”.

Государю благоверному великому царю и великому князю Ивану Васильевичю всея Руси бьет челом холоп твой госуда­рев, выеждей из Литвы Ивашко Семенов сын Пересветов. Вы­везл есми к тебе, государю, речи изо многих королевств государьския и от Петра, волоскаго воеводы, и дела твои цар­ская. И те, государь, речи и дела легли в казне твоей государеве, а меня, холопа своего, за те речи и за дела велел еси, государь, гораздо пожаловати. А те, государь, речи и дела и до сих мест пред тобою, государем, не бывали. Ино, госу­дарь, противен перед тобою, государем, а дела твои, госу­дарь, у меня службы моей. А в тех, государь, королевъствах твоему царскому прирожению и знамению небесному велми дивилися и хвалили и славили мудрыя люди философи греческия и дохтуры латынския, и рекли так про те речи: “Го­дится таковому царю воинскому, от бога мудрому прироженному таковыя речи златом разписати и при себе на многа лета держати и после себя иному царю оставити таковыя дела и славу свою царскую”. А я те речи, государь, и дела достал в тех королевствах у мудрых людей. Как тебе, госу­дарю, полюбится службишко мое, холопа твоего?

А яз, государь, с теми речми выехал из Литвы, уже тому 11 лет минуло, служачи тебе, благоверному великому царю, верно, поминая своих пращур и прадед, как служили верно государем, руским великим князем, твоим пращуром, Пересвет и Ослябя[9] в чернцах и в схиме со благословением Сер­гия чюдотворца на Донском побоищи при великом князе Дмитрие Ивановиче за веру християнскую и за святыя церкви и за честь государеву пострадали и главы свои поло­жили. А яз на то же выехал, холоп твой, на твое имя царево во всем тебе, государю, верно служити, сколко бог поможет.

Пишут о тебе, государе, мудрыя философи греческий и дохтуры латынския, о благоверном великом царе, что будет о тебе, о государе слава велия вовеки, яко о цесари Августе и о цари Александре Макидонском, тако же и о тебе, госу­даре, те мудрые философи пишут и о твоем государеве воин­стве и о мудрости твоей. Да и то начитают в мудрых книгах своих, кое введешь правду великую во царстве своем и уте­шишь бога сердечною радостию. И так начитают мудрые философи, что не будет таковыя правды по всею подсолнеч­ной), яко во твоем царстве государеве, от твоей мудрости и великие грозы царские лукавые судии яко от сна проснутся, да и посрамятся дел своих лукавых, да будут и сами о себе дивитися, что лукаво судили, а нечисто собирали, богу много согрешали безчислено.

Ино так пишут о тебе, о благоверном царе: ты — государь грозный и мудрый, на покаяние приведешь грешных, и пра­вду во царстве своем введешь, и богу сердечную радость воз­дашь. Ко Августу кесарю во убогом образе пришел воинник и прннесл ему великия мудрости воинския, и он его про то пожаловал, держал его близко себя и род его. А ко царю Александру Макидонскому пришед воинник во убогом же образе с великою мудростию воинскою. От богатых мудрость воинская не почитается николи же. Хотя и богатырь обогатеет, и он обленивает: богатый любит упокой, а воинника всегда чредити[10], аки сокола, сердце ему веселити и ни в чем на него кручины не напустити.

А яз, холоп твой, Ивашко Пересветов, 11 лет минуло, не могу доступити тобя, государя благовернаго царя и великого князя. Кому ни подам память, и они до тебя, государя, не донесут, велможи твои. А на приезде, государь, приказал еси меня, холопа своего, боярину своему Михаилу Юрьевичю[11] во всем. И въскоре, государь, после твоего государева приказу Михайло Юрьевич преставися, и яз, государь без приказу и по ся мест живу, тебя, государя, доступити не могу, побити челом о приказе. А приеждему человеку без приказу и без бережения прожити не мочно во твоем царстве государеве. И доступил есми тобя, государя, у праздника в церкви Рожества пречистыя богородицы, и подал еемь тобе, государю, две книжки с твоими речмн царскими, что есми вывезл из ыных королевств, служачи тобе, государю благо­верному царю и великому князю. И ты, государь, меня, холо­па своего, не приказал никому. И будет тобе, государю, вели­кому царю, не полюбится службишко мое и речи, что яз вы­везл из ыных земель и королевств, слышав от многих мудрых людей и дохтуров и философ про твое царское мудрое прирожение, так пишут о тебе, о великом царе, по небесному знамению, о твоем царстве и о мудром воинстве: “Беречи веры християнския и умножити, неверных в веру приводити, и славу божию возвышати, и правду во царстве свое вводити, и богу сердечную радость воздавати”, — и ты, государь, те книжки обе мне вели отдати назад. Да сию книжку прочетши, мне же вели отдати, только тебе, государю, не полю­бится, благоверному царю.

Ехал есми, государь, из Югор на Волоскую землю[12] и был есми пять месяц у Петра, волоскаго воеводы, в Сочаеве[13]. И он про тебя, государя благовернаго царя, и про твое царство государство говорит на всяк день и у бога просит во умно­жение веры християнския. И он говорит: “Такова была вера греческая силна, и мы ся ею хвалили, а ныне русским цар­ством хвалимся”. Да говорит так: “Боже! Поблюди ея от неверных и от ереси вражия”. Да того не хвалит, что крест целуют да изменяют — то есть великая ересь, что за веру християнскую не стоят, а государю верно не служат. Да и того не хвалит, что усобную войну на царство свое напущает, дает городы и волости держати велможам своим, и велможи от слез и от крови рода хрнстианскаго богатеют нечистым собранием, и как съедут с кормленей, з городов и с волостей, и во обидах присужают им поля. И в том на обе страны много греха сотворяют, крест целуют на виновате оба исца[14] — истец и ответчик: един, приложивше, ищет ко своей обиде, а другий и всего запрется, а в том, оба во гресех по­гибают и в великую ересь впадают, и на бога хулу кладут; не крепко крестное целование держат, — тем бога всем гне­вят; чем вера християнская украшена, а оне того крепко не держат.

Тако говорит Петр волоский воевода про перваго царя турскаго Магмета-салтана[15]: “Неверный царь да богу угодно учинил, великую мудрость и правду во царство свое ввел, по всему царству своему разослал верный своя судии, и пооброчивши их из казны своим жалованием, чем им мочно прожить з году на год. А суд дал полатный во все царство свое судити без противня[16], а присуд велел имать на собя в казну, чтобы не искушалися и во грех не впадали и бога не разгневили. А какова велможу пожалует за его верную службу каким городом или волостию, и он пошлет к судиям своим и велит ему по доходному списку выдати из казны вдруг. А просудится судия, ино им пишется таковая смерть по уставу Магметову — возведет его высоко да пьхнет его вза­шей надол, да речет тако: «Не умел еси в доброй славе бытн, а верно государю служити”. А иных живых одирают, да речет тако: “Обростешь телом, отдаст ти ся вина”. По уставу Магметову с великою грозою мудрою а нынешний цари жи­вут; а виноватому смерти розписаны, а нашедши виноватаго, не пощадити лутшаго, а казнят их по делу дел их; да рекут тако: “И от бога написано, комуждо по делом его”.

Тако речет Петр волоский воевода: “Знаменуется в муд­рых книгах, пишут философи и дохтуры о благоверном великом царе русском и великом князе Иване Васильевиче всея Руси, что будет у него в его царстве таковая великая мудрость и правда неправедным судиям от его мудрости великия, от бога прироженныя”.

Тако говорит Петр, волоский воевода, про руское цар­ство, что велможи рускаго царя сами богатеют и ленивеют, а царство оскужают его, и тем ему слуги называются, что цветно и конно и людно выезжают на службу его, а крепко за веру християнскую не стоят и люто против недруга смерт­ною игрою не играют, тем богу лгут и государю.

Ино тако говорит Петр волоский воевода: “что их много, коли у них сердца добраго нету, и смерти боятся и не хотят умрети. Всегда богатыя о войне не мыслят, а мыслят о упо­кое; хотя и богатырь обогатеет, и он обленивеет”.

Тако говорит Петр волоский воевода: “Воинника держати, как сокола чредити, и всегда ему сердце веселити, а ни в чем на него кручины не напустити”.

Ино тако говорит Петр волоский воевода: “Таковому силному государю годится со всего царства своего доходы собе в казну имати, а ис казны своея воинником сердца веселити; ино казне его конца не будет. Который воинник люг будет против недруга государева играти смертною игрою и крепко будет за веру християнскую стояти, ино таковым воинником имена возвышати, и сердце им веселити, и жало­ванья им из казны своея государевы прибавливати; и иным воинником сердца возвращати, и к собе их близко припущати, и во всем им верити, и жалоба их послушати во всем, и любити, аки отцу детей своих, и быти до них щедру; щед­рая рука николи не оскудевает и славу царю собирает: что государю щедрость к воинником, то его и мудрость”.

А про тобя, государя, про великаго царя благовернаго, говорит Петр волоский воевода: “Таковому государю годится держати 20 тысящ юнаков[17] храбрых со огненою стрелбою, гораздо ученою, и стрелбы пол я ниц со украины на поле при крепостех от недруга, от крымскаго царя, и оброчивши их из казны своим жалованием государевым годовым и оне навык­нут в поле жити и от недруга его, крымского царя, воевати. Ино та ему 20 тысящ лутши будет 100 тысящ; а украины его будут все богаты и не оскужены от недругов. А мочно ему, таковому силному царю, то все учинити”.

Так говорит Петр волоский воевода про Греческое цар­ство: “Велможи греческия при царе Констянтине Ивановиче царством обладали, и крестное целование ни во что же ста­вили, изменяли, и царство измытарили своими неправыми суды, от слез и от крови християнския богатели и богатество свое наполнили нечистым собранием, и сами обленивели за веру християнскую крепко стояти, царя укротили от воин­ства своими вражбами и прелестными путми и ерестьми и чародействы; и тем царство греческое, и веру християнскую. и красоту церковную выдали иноплемянником турским на по­ругание. А ныне сами греки за свою гордость и за беззаконие и за ленивьство свое веру християнскую у царя турскаго от­купают, — великия оброки дают царю турескому, а сами в не­воле живут у царя турскаго за свою гордость и за ленивь­ство. Греки и сербы наймуются овец пасти и верблюдов у турскаго царя: и лутчия греки, и они торгуют”.

Говорит Петр, волоский воевода, с великими слезами про ту веру християнъскую рускаго царьства и просит у бога всегда во умножение веры християнския от восточного цар­ства, от русскаго царя, благовернаго великаго князя Ивана Василиевича всеа Русии. Тем ся царством руским ныне хвалит вся греческая вера, надеются от бога великаго милосердия и помощи божия свободити руским царем от насильства тур­скаго царя иноплемянника.

И говорит Петр волоский воевода: “Таковое царство ве­ликое, и силное, и славное, и всем богатое царство Москов­ское, есть ли в том царстве правда? ” Ино у него служит москвитин Васка Мерцалов и он того воспрошал: “Ты гораздо знаешь про то царство Московское, скажи ми подлинно! ” И он стал сказывати Петру волоскому воеводе: “Вера, госу­дарь, християнская добра, всем сполна, и красота церковная велика, а правды нет”. И к тому Петр, волоский воевода, заплакал и рек тако: “Коли правды нет, то и всего нет”. Да тако рек Петр волоский воевода: “Истинная правда Христос есть, сияет на все небесныя высоты и на земныя широты и на преисподняя глубины многочисленное светлее солнца, все ему колена поклонилися небесныя и земныя и преисподняя, и все его святое имя возхвалили и вославили, яко свят гос­подь бог наш, силен и крепок, и безсмертен, и велик бог християнский, и чюдна дела его, долготерпелив и многомилостив. И в котором царстве правда, в том и бог пребывает и помощь свою великую подает, и гнев божий не воздвизается на то царство. Правды силнее в божественном его писании нет. Правда богу и отцу сердечная радость, а царю великая мудрость и сила. Помилуй, господи, веры християн­ския от неправды их. Тако брался диявол всеми неправдами з греки, не любячи веры христнянские для того, что вера християнская богу люба, всех вер лутчи, бог ея любит, и диаявол изборол всякою неправдою. Ино ныне на то на­деются, что пишут мудрыя философи и дохтуры о благовер­ном царе и великом князе Иване Васильевиче всея Русии, что он будет мудр и введет правду в свое царство”.

И тако говорит Петр волоский воевода и просит у бога милости, моляся: “Боже! Дай милосердие свое великое, чтобы та его мудрость не оминула великого царя благовер­наго; и толко бы по нашим грехом да не то царство русское осталося, и просияло верою християнскою волное царство. И нам бы нечем говорити греческой вере, аки жидом и арменом, нечем говорити, что нет у них волного царя, и царства волнаго нет же у них; а мы тем царством руским и християнскнм греческой вере хвалимся”. И так говорит Петр волоский воевода: “Поблюди, господи, многодетно и на умно­жение веры християнския”.

Да о том добре дивится Петр, волоский воевода, и гово­рит так: “Великий государь, сильный царь благоверный та­ковыя великия досады терпит от своего недруга, от казанскаго царя, то ему пущей недруг, казанской царь; не надобет ему тако много терпети. Так был Магмет-салтан, турской царь, ко Царюграду дань давал, з благоверным царем жил в великом смирении безбранно; а отец его разбойник был на море и турскую землю осилел и засел, и потом грех ради наших Магмет-салтан, турской царь, разбойнический род, осилел и Царьград взял, и благовернаго царя Констянтина потребил, и красоту церковную обезчестнл, и звон церковный поотнимал, и кресты с церквей поснимал, и образы чудотвор­ные из церквей нечестно выносил, и в церквах божиих мизгити[18] поделал на свои скверныя молитвы”.

И Петр волоский воевода говорит так и бога молит: “Боже! Поблюди и милостив буди над руским царем благо­верным великим князем Иваном Васильевичем всея Русии и над царством его, да не уловили бы его тако же велможи его вражбою от ереси своея и лукавством своим, да не укро­тили бы его от воинства, боячися смерти, якобы им, богатым, не умирати. Яко же благовернаго царя Констянтина Ивано­вича Царяграда велможи укротили от воинства вражбою от ереси своея и ленивъства ради лукавъством своим; и они цар­ство верное потеряли и царя благовернаго потребили иноплемянническим мечем. Давно того не хвалят мудрыя философи, что которыя велможеством ко царю приближаются не от воинския выслуги, ни от иныя которыя мудрости. Ино про тех мудрыя философи говорят тако: то есть чародеи и ере­тики, у царя счастие отнимают и мудрость царскую, и к собе царское сердце разжигают ересию и чародейством, и воин­ство кротят”. И то говорит Петр волоский воевода: “Таковых годится огнем жещи и иныя лютыя смерти им давати, чтобы лиха не множилося; без лица им вина, что воинство у царя кротят и мысль царскую отнимают. А царю без воинства не мочно быти: аггели божии небесныя силы, и те ни на един час пламенного оружия из рук своих не опущают, стрегут рода человеческаго от всякий пакости от Адама и до сего часа, да и те службою своею не скучают. А царю как без воинства быти? Воинником царь силен и славен. Царю быти благодатию божиею и мудростию великою на царстве своем, а до воинников быти ему, аки отцу до детей своих, щедру. Что царьская щедрость до воинников, то его и мудрость; щедрая рука николи же не оскужается и славу себе велику собирает”.

Да тако рек Петр волоский воевода: “У благовернаго царя Констянтина во Цареграде воинники оскужали и ни­щали, а мытари[19] богатели. А иныя воинники; видячи тот непризор благовернаго царя к воинству, и они, оставивше воин­ство, да на мытарствах прелщалися, и царство царя Кон­стянтина оскужали и казну цареву. А сами мытари богатели: и пошлют их где собрати царския казны, ино на царя где взяти 10 рублев, и они на царя возмут 10 рублев, а на себя 100 рублев. А кто их посылал, велможи царские, и те с ними, мытари, делилися, а царство благовернаго царя Констянтина оскужали и казну цареву, а сами богатели от крови и от слез рода християнскаго. А велможи друг о друге печаловалися царю Констянтину о кормлениях и о городех и о наместни­честве, аки голодный пси; хистятся[20] на кровь и на слезы рода християнскаго. А царь всю их волю творил и во всем им сердце веселил, и усобную войну на царство свое напустил, велмож своих, и всем бога разгневил”.

До тако рек Петр волоский воевода: “Суд был греческой неправеден, купля их была нечиста: купец не умел товару своему цены уставити. Первое душу продаст, тоже и товар продаст. Нечисто собрание их было. А велможи царьския на городех и на волостсх домышлялися лукавством своим и диявольским прельщением, мертвых из гробов новопогребенных выгребали да тс гробы тощи загребали; да того мертваго человека, рогатиною изколовши, или саблею изеекши, да кровию измажут, да богатого человека в дом подкинут, да истца ему ябедника поставят, который нимало бога не знает, да осудивши его неправым судом, да подворие его и богатество со з дом разграбят. Нечисто богатели дияволским прелщением, а царския грозы к ним не было, всем бога гневили и науки божия забыли”. Ино про то господь бог разгневался на них неутолимым гневом своим святым, послал на них плен иноплемянннка Магмет-салтана, турского царя, Амуратова сына от нискаго колена разбойнического рода. И Магмет-салтан потребивши Царьград и царя Констянтина, вземши веру християнскую себе в помощь, богом выданую грех ради и для их гордости, что оне мир от царя отбивали и жалобников ко царю не припущали. И управы во царстве Констянтннове не было никому от велмож Констянтиновых; а они, велможи сами обиду велику в царстве деяли и царьство оскужали, — то они не мир от царя отбивали и не жа­лобников, отбивали они от царя божие милосердие, да и от­били.

И тако рек Петр волоский воевода, со слезами, радеючи о вере християнской: “И по грехом по нашим сталося, что впали есмя неверному в неволю иноплемяннику для беззако­ния великаго греческаго, что греки тмы для да свет оставили, во всем в ересь впали и бога разгневили неутолимым гневом. Ино неверный иноплемянник да познал силу божию, Магмет-салтан, турской царь, взявши Царьград да уставил правду и праведен суд, что бог любит, во всем царстве своем и утешил бога сердечною радостию, и за то ему бог помогает, многия царства обладал божиею помощию. А он бо великую правду во царство свое ввел и купцем куплю уставил, и купити и продати единем словом, хотя на тысящу Рублев”. Да тако рек: “Делайте правду во царьстве моем, богоданом, видите то, иже бог любит правду, а за неправду гневается неутолимым гневом, да мне бог выдал, малому царю, великаго царя; держитеся заповеди божия, уживайте лица своего поту. Аки отцу нашему первому бог приказал Адаму, создавши его, и дав ему землю и помощь его, и велел делати землю, в поте лица ясти хлеб, и Адам заповедь божию исполнил. И нам такоже годится во всем послушати бога и правдою сердеч­ною радость ему воздати”.

И тако рек Петр волоский воевода: “Бог не веру любит, — правду. Истинная правда — Христос бог наш, сын божий воз­любленный, в троице едином божестве неразделимые едино божество и сила; да оставил нам еуангелие правду, любячи веру християнскую над всеми верами, указал путь царства небеснаго во еуангелии. И греки еуангелие чли, а иныя слу­шали, а воли божия не творили, на бога хулу положили и в ересь впали. Во всем диявол прелстил велмож Констянтино­вых, всю его волю дияволскую творили, и бога прогневали, а сами прелстилися, и царство Констянтиново все на прелщение привели, и веру християнскую поработили. Те же прелесникн дияволскую волю творили. Коли Адама господь бог выгнал из раю, а он заповедь божию преступил, и тогда диявол его искусил, и запись на него взял. И Адам было во­веки погинул, и господь бог милосердие свое учинил волною страстию своею святою и Адама извел изо ада и запись изо­драл. Един бог над всем светом, то есть которыя записывают в работу вовеки, прелщают, и дияволу угождают, и которые прелщаются для светлыя ризы да вовеки записываются в работу, те оба погибают вовеки”.

И тако рек Петр волоский воевода: “Которая земля порабощена, в той земле все зло сотворяется: татба, разбой, обида, всему царству оскужение великое; всем бога гневят, дияволу угождают. Ино у благовернаго царя Констянтина велможи его всем тем беззаконием исполнились и бога разгневили; ино от них живыи мертвым завидовали, а волныя порабощенным от велмож Констянтиновых. А благовернаго царя Констянтина осетили кудесы и вражбами уловили, и мудрость его воинскую отлучили, и богатырство его укро­тили, и меч царской воинской опустили и учинили его в безпутном житии. Именем было царским не мочно прожити ни­кому, ни главы из домы выклонити, ни версты переехать ото обиды велмож его: все царство заложилося за велмож его, и слыли их имянем для прожитку, ждучи мудрости царьския, и не дождалися. А того греки забыли, яко знамение господь бог показал над фараоном, царем египетским, — морем пото­пил его да и велмож его для того, что был он израилтян по­работил. Ино то есть знамение велико от бога, что бог гор­дости не любит и порабощения. А греки за то же погибли, за гордость и за порабощение. А израилтяня умножилися и угордели, и бога забыли, и погинули в неволю и в разсеяние, нет им царства волнаго, и не познали сына божия Христа, царя небесного, сердце их окаменнело з гордости”.

И тако рек Петр волоский воевода: “Видячи, да погибают, иже гордым господь бог противляется, неутолимый на них гнев напущает за неправду, а правду бог любит, правда сильнее всего. Турской царь Магмет-салтан великую правду во царство свое ввел, иноплемянник, да сердечную радость воздал богу; да естьли бы к той правде да вера християн­ская, ино бы с ними аггели беседовали”.

Да тако рек Петр волоский воевода про Казанское цар­ство: “Естьли хотети, взем бога на помощь, Казанского цар­ства добыти, ино себя не пощадити ни в чем, послати войско на Казань, возрастивши им сердца, воинником своим цар­ским жалованием и алафою[21] и приветом добрым; а иныя воинники удалыя послати на улусы казанския, да велети жещи и людей сечи и пленити, да бог помилует и помощь свою святую даст. И возмет их да и крестит, то и крепко. Да слышал есми про ту землицу, про Казанское царство, У многих воинников, которыя в том царстве в Казанском бы­вали, что про нея говорят, применяют ея подрайской земли угодием великим. Да тому велми дивуемся, что таковая зем­лица не велика, велми угодна, у таковаго великаго у сильнаго царя под пазухою, а в недружбе, а он ей долго терпит и кручину от них великую приимает; хотя бы таковая землица и в дружбе была, ино бы ея не мочно терпети за такое утодие”.

Государь благоверный, великий царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии. Был есми вы-Сочаеве у Петра во­лоскаго воеводы месяц, холоп твой государев Иванец Семе­нов сын Пересветов, и видел есми мудрость великую, — и те речи говорит от научения веры и мудрости философския, — занеже, государь, сам Петр волоский воевода, ученый фило­соф и дохтур мудрый. И служили ему многия люди, мудрыя философы и молвили про твое царское прирожение по небес­ному знамению, что быти тебе, царю великому, покорит бог недруги твои тебе, царю, божиею помощию дочлися в книгах, что обладати тобе, государю, многия царства.

Толко, государь, то начитают в своих мудрых книгах в видоцеях, что будет на тобя, на государя, ловление, аки же на царя Констянтина царяградцкаго, от ворожеб и от кудес, то знаменуется у них укорочение воинству твоему мудрому: будут доходити велможи твои любви твоей царская со вражбами и с кудесы и с прелестными путми ни по роду, ни по вотчине, ни по воинству, ни по мудрости, которая бы муд­рость пригодилась тобе, царю, и славе твоей царской в твоем государстве царстве. То они начитают, что теми кудесы и вражбами твою мудрость, от бога прироженную и счастье от­лучают и воинство твое кротят, к чему тобя, благовернаго царя, природил бог, а к себе твое государево сердце разжи­гают великою любовию, и не можешь от них ни часу быти. И видел, есми, государь, что Петр волоский воевода, стал пред образом пречистыя владычица нашея богородицы помолитися со слезами о твоем многолетнем здравии, чтобы гос­подь бог совершил твое царское от бога мудрое прирожение к воинству счастливое во умножение веры християнския, во исполнение правды в твоем царстве, как их им книги указуют о твоем царском прирожении по небесному знамению, и от ловления вражебного твоих велмож и от кудес всяких бог избавил своею святою великою милостию, чтобы его не оминуло царское от бога мудрое прирожение к счастьливому воинству, к чему его бог природил. И тако рек Петр волоский воевода: “Толко его бог соблюдет от того уловления велмож его, ино таковаго под всею подсолнечною не будет мудраго воина и счастливаго к воинству, и введет во царство свое великую правду и утешит бога сердечною радостию, и за то ему господь бог многия царства покорит”.

А меня, холопа твоего, Ивашка Семенова сына Пересве­това, унимал у собя служити Петр волоский воевода, а яз, холоп твой государев, слышачи таковыя речи у мудрых людей, и у великих многих дохтуров и философ про тобя, вели­кого государя, и про твое царское от бога мудрое прироже­ние и счастливое к воинству, и оставивши службы богатыя и безкручинныя, выехал к тебе, государю благоверному царю, служити с теми речми и з делы с воинскими. Как тобе, госу­дарю, полюбится службишко мое, холопа твоего?

Источник: Большая челобитная И. С. Пересветова [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. XVI – XVII вв.  / В. А. Александров, В. И. Корецкий; под ред. А. А. Зимина. - М., 1962. - С. 73-85.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: