6. Князь А. М. Курбский о малолетстве Ивана IV и реформах “Избранной рады”.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ.

1. Какие проблемы русской социально-экономической и политической жизни раскрывает перед митрополитом Иван IV? Какие способы их разрешения намечает?

2. В чьих интересах должны были осуществляться преобразования, задуманные государем?

3. Какие из реформ не могли быть реализованы и почему?

4. На какие круги духовенства надеялся опереться монарх, стремясь урегулировать проблему расширения церковного землевладения?

4. На основании источника попытайтесь ответить на вопрос: был ли у Ивана IV заранее разработанный план преобразований либо последние осуществлялись стихийно, непоследовательно, по мере возникновнения насущной необходимости?

 

6. Князь А. М. Курбский о малолетстве Ивана IV и реформах “Избранной рады”.

(Отрывок из “Истории о великом князе Московском”) [34]

... Тогда зачался нынешний Иоанн наш[35], и родился в законопреступлению и во сладострастию, лютость, яко рече Иоанн Златоустыи в слове о жене злои, емуж начало: днесь нам Иоанново преподобие и Иродова лютость егда возве­щалась, смутились и внутренные, сердца вострепетали, зрак помрачился, разум притупился, слух скутался, и протчее. А аще святые великие учители ужасалися, пишуще от мучи­телей на святых дерзаемые, кольми паче нам грешным по­добает ужасатися, таковую трагедию возвещати! Но послу­шание вьсе преодолевает, паче же стуження, або докучания ради вашего частого. Но и сие к тому злому началу еще возмогло, понеже остался отца своего зело млад, аки дву лет; по немногих летех, и мати ему умре; потом питаша его велицые гордые паны, по их языку боярове, его на свою и детей своих беду, ретящеся друг пред другом, ласкающе и угождающе ему во всяком наслождеиию и сладострастию.

Егда же начал приходити в возраст, аки лет в дванадесять[36], и впредь что творил, умолчю иные и иные, обаче же возвещу сие. Начал первие безсловесных крови проливати с стремнин высоких мечюще их, а по их языку с крылец, або с теремов, тако же и иные многие неподобные дела творити, являющи хотящее бытн немилосердое произволение в себе, яко Соломон глаголет мудрый, рече, милует души скотов своих, тако ж и безумный биет их нещадно; а пестуном ласкающим, попущающе сие и хваляще, на свое горшее отрока учаще. Егда же уже прнходяще к пятомунадесять лету[37] и вящеи, тогда начал человеков ураняти. И собравши четы юных около себя детей и сродных оных предреченных сигклитов[38], по стогнам и по торжищам начал на конех с ними ездити и всенародных человеков, мужей и жен, битн и грабнти, скачюще и бегающе всюду неблагочинне. И во­истину, дела разбойнические самые творяще, и иные злые нсполняше, ихже не токмо глаголати излишно, но и срамно; ласкателем же всем таковое на свою беду восхваляющим: “О, храбр, глаголюще, будет сеи царь и мужествен! ” Егда же прииде к седьмомунадесять лету, тогда теже прегордые сигклитове начаше подущати его и мстити им свои недруж­бы, един против другаго; и первие убиша мужа пресильнаго, зело храбраго стратига и великородного, иже был с роду княжат Литовских, единоколенен кролеви Польскому Ягайлу, имянем князь Иван Бельский, иже не токмо быв мужествен, но и в разуме мног и в священных писаниих в некоторых искусен.

По мале же времени, он же сам повелел убити такожде благородное едино княжа, имянем Андрея Шуиского, с роду княжат Суждальских. Потом, аки по двух летех, убил трех великородных мужей: единаго, ближняго сродника своего, рожденнаго с сестры отца его, князя Иоанна Кубенского, яже был у отца его великим земским маршалком[39]; а был роду княжат Смоленских и Ярославских, и муж зело разумный и тихий, в совершенных уже летах; и вкупе побиени с ним предреченные мужие, Феодор и Василий Воронцовы, родом от Немецка языка, а с племени княжат Решских. И тогда же убиен Феодор, глаголемыи Невежа, зацный и богатый земляннн. А мало пред тем, аки за два лета, удавлен от него князя Богдана сын Трубецкого, в пятинадесяти летах младенец, Михаил имянем, с роду княжат Литовских; и потому памятались, того же лета убиени от него благородные кня­жата: князь Иоанн Дорогобужский, с роду великих княжат; Тверских, и Феодор, единочадыи сын князя Иоанна, глаголемаго Овчины, с роду княжат Торуских и Оболенских, яко ягнцы неповинно заколены, еще в само наусин. Потом, егда начал всякими безчисленными злостыми превосходитн, тогда господь, усмиряюща лютость его, посетил град великий Москву презеленым огнем, и так явственне гнев свои навел, аще бы по ряду писати, могла бы повесть целая быти, або кни­жица; а пред тем, еще во младости его, безчисленными плененьми варварскими, ово от царя Перекопского ово от татар Нагаиских, сиречь Заводских, а наипаче и горши всех, от царя Казанского[40], сильнаго и можнаго мучителя христиан­ского, яже подо властию своею имел шесть языков различных, имиже безчисленное и неисповедимое пленение и кро­вопролитие учинял, так, иже уже было все пусто за осьмнадесять миль до Московского места. Тако же и от Перекопского, або от Крымского царя[41], и от Нагаи вся Рязанская земля, аже по самую Оку реку, спустошена; а внутрь человекоугодником, со царем младым, пустошащим и воюю­щим нещадно отечество. Тогда ж случилось, после того предреченнаго пожару, презельного и воистину зело страшного, а немже никто же сумнитца рещи явственныи гнев божий — а что ж тогда бысть?

Бысть возмущение велико всему народу яко и самому царю утещи от града со своим двором его и в том возму­щению убиен от вои его князь Юрий Глинский от всего на­рода, и дом его весь разграблен; другие же вои его, князь Михаил Глинский, которой был всему злому начальник, утече, и другие человекоугодницы сущие с ним разбегошася. И в то время дивне неяко бог руку помощи подал отдохнути земле християнской, образом сим. Тогда убо, тогда, глаголю, прииде к нему един муж, презвитер чином, имянем Селиверстр, пришлец от Новаграда Великого, претяще ему от бога священными писаньми и срозе заклинающе его страшным божиим имянем; еще к тому, и чюдеса и аки бы явление от бога поведающе ему не вем, аще истинные, або так ужасновенне пущающе, буйства его ради, и для детских неисто­вых его нравов, умыслил был собе сие; яко многажды и отцы повелевают слугам детей ужасати мечтательными страхи, и от излишных игор презлых сверстников, сице, и се мню бла­женный малую грозу присовокупляет благокознению еюже великое зло целити умыслил. Яко и врачеве делают, по неволе, согнившие гагрины стружуще и режуще железом, або дикое мясо, возрастающее на ране, обрезающе аж до живаго мяса; сему негли подобно, и он блаженныи, льстец истинный, умыслил; яко и последовало дело: иже душу его от прокаженных ран исцелил и очистил был, и развращен­ныи ум исправил, тем и овым наставлюще на стезю правую. С ним же соединяется во общение един благородный тогда юноша, ко доброму и полезному общему, имянем Алексей Адашев; цареви ж той Алексей в то время зело любим был и согласен, и был он общей вещи зело полезен, и отчасти, в некоторых нравех, ангелом подобен. И аще бы вся по ряду изъявил о нем, воистинну вере не подобно было бы пред грубыми и мирскими человеки. И аще же возрим, яко бла­годать святаго духа верных в новом завете украшает, не по делом нашим, но по преизобильности щедрот Христа нашего, иже не токмо не дивно будет, ино удобно, понеже и крови своей сотворитель всяческих не жаловал за нас излияти. Но, прекратив сие, до предреченных паки возвратимся.

Что же сие мужие два творят полезное земле онои, спустошеннои уже воистинну и зело бедне сокрушенои? Приклони же уже уши и слушай со прилежанием! Сие творят сие делают: главную доброту начинают — утверждают царя и якого царя? царя юнаго, и во злострастиях и в самовольствии без отца воспитаннаго, и преизлище прелютаго, и крови уже напившиеся всякие, не токмо всех животных, но и человеческия. Паче же, и согласных его на зло прежде бывших, овых отделяют от него яже быша зело люты, овых же уздают и воздержат страхом бога живаго. И что ж еще по сем придают? Наказуют опасне благочестию; молитвам ж прилежным ко богу, и постом, и воздержанию внимати со прилежанием завещавает оныи презвитер, и отгоняет от него оных предреченных прелютеиших зверей сиречь ласкателеи и человек угодников, над нихже ничто же может быти поветреннейшаго во царстве, и отсылает и отделяет от него всяку нечистоту и скверну, прежде ему приключшуюся от сатоны и подвижет на то и присовокупляет себе в помощь архиерея оного великого града, и к тому всех предобрых и преподобных мужеи, презвитерством почтенных; и возбужают царя к покаянию, и нечистив сосуд его внутренний, яко подобает, ко богу приводят, и святых, непорочных Христа нашего таии сподобляют, и в сицевую высоту онаго, прежде бывшаго окаянного, возводят, яко и многим окрестным языком дивитися обращению его и благочестию.

И к тому еще и сие прилогают: собирают к нему советников, мужеи разумных и совершенных во старости мастите сущих, благочестием и страхом божиим украшенных; других же, аще и во среднем веку, тако же предобрых и храбрых, и тех и онех в военных и в земских вещах по всему искусных; и сице ему их в приязнь и в дружбу усвояют, яко без их совету ничесоже устроити или мыслити. Воистинну по премудрому Соломану глаголющему: царь рече, добрыми советники, яко град претвердыми столпы утвержен, и паки: любяи рече, совет, хранит свою душу, а не любяи его, совсем изчеснет, понеже, яко безсловесным есть, належит чувством по естеству управлятися, сице всем словесным советом и раз­делением, и нарицались тогда  оные советницы у него избранная рада[42]; воистинну по делом и наречение имели, понеж все избранное и нарочитое советы своими произво­дили, сиречь суд праведный, нелицеприятен, яко богатому, тако и убогому, еже бывает во царстве наилепшее, и к тому воевод, искусных и храбрых мужей, сопротив врагов изби­рают, и стратилатские чины[43] устрояют, яко над езными, так и над пешими; и аще кто явитца мужественным в битвах и окровил руку в крови вражии, сего дарованьми почитано, яко движными вещи, так и недвижными, некоторые же от них, искуснейшие, того ради и на вышине степени возводились. А парозитов, или тунеядцев, сиречь подобедов или товарищей трапезам, яже блазенством[44] или шутками питаются и кормы хают, не токмо тогда не дарованно, но и отгоняемо, вкупе и с скомрахи и со иными, прелукавыми и презлыми, таковыми роды; но токмо на мужество человеков подвизаемо и на храбрость, всякими роды даров или мздовоздаяньми, кождому по достоянию.

Источник: Князь А. М. Курбский о малолетстве Ивана IV и реформах “Избранной рады”. (Отрывок из “Истории о великом князе Московском”) [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. XVI – XVII вв.  / В. А. Александров, В. И. Корецкий; под ред. А. А. Зимина. - М., 1962. - С. 130-135.

7. “Пискаревский летописец”

о деятельности Адашева и Сильвестра [45]

 

... Того же году царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии послал в Царьгород гонца своево костромитнна Федора Адашева и сына ево Алексея[46]. И Федор у царя был, и царь его пожаловал великим жалованьем, и приехал [к] государю, и государь его пожаловал. А сын его, Алексей, разболелся и тамо остался у царя, а был з год и приехал к великому князю, и князь велики его пожаловал и взял его к себе в приближенье, и отца, для его, пожаловал боярством, а его окольничим. И много лет был в царьской милости и до опришнины. И как почал множитца грех земской и опришнина зачинатися, и князь велики его послал на службу в Юрьев Ливонской[47], к воеводе ко князю Дмитрею Хилкову, а велел ему быти в нарядчиках. И князь Дмитрей ему быти в нарядчиках не велел, и он ему бил челом многажды, и он не велел быти. А житие его было: всегда пост и молитва безспрестани, по одной просвире ел на день. И послал его убити князь велики. Пригнал гонец убити, а он преставился за день и лежит во гробу. И писали о нем государю. И государь его пожаловал, велел отвести на Углеч, к родителем в Покровской манастырь, где лежит отец его Феодор и брат его Данило. А как он был во времяни, и втепоры Руская земля была в великой тишине и во благоденстве и управе. А кому откажет, тот вдругорядь не бей челом; а кой боярин челобитной волочит, и тому боярину не пробудет без кручины от государя; а кому молвит хомутовкою[48], тот больши того не бей челом, то бысть в тюрьме, или сослану. Да в ту же пору был поп Селивестр и правил Рускую землю с ним заодин, и сидели вместе в ызбе у Благовещения[49], где ныне полое место межу полат.

Источник: “Пискаревский летописец” о деятельности Адашева и Сильвестра [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. XVI – XVII вв.  / В. А. Александров, В. И. Корецкий; под ред. А. А. Зимина. - М., 1962. - С. 135-136.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: