Глава XI. Об измене и бегстве князя Григория Шаховского, которыми он нанес большой ущерб царю Шуйскому

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ.

1. Подтвердите фрагментами текста, что источник был создан по заказу политической элиты. Попытайтесь установить социальное происхождение автора.

2. Какую оценку действий восставших и их вождей дает автор? Как относится источник к идее самозванчества и ее апологетам?

3. Каков социальный состав восставших? Как он менялся на протяжении всего хода  восстания и почему?

4.  Подумайте над причинами поражения И. И. Болотникова и его сподвижников. Почему болотниковцев не поддержали население столицы и церковь?

5. Можно ли охарактеризовать форму власти, установившуюся в стране в 1606 г., как ограниченную монархию? Для ответа используйте приведенную в источнике крестоцеловальную запись, данную Василием Шуйским при вступлении на престол.

6. Почему династия Романовых, негативно относившаяся к режиму Василия Шуйского, допустила создание подобного документа?

13. Конрад Буссов о И. И. Болотникове [95]

Глава XI. Об измене и бегстве князя Григория Шаховского, которыми он нанес большой ущерб царю Шуйскому

Князь Григорий Шаховской во время смуты, когдаубит царь московский, похитил золотую государственную печать и с ней бежал из Москвы к Путивлю впограничье, взяв с собой двух переодетых врусское платье поляков. Под Серпуховом князь переправился через реку Оку, дал приэтом перевозчику, который его перевез, 6 польских гульденови спросил его, знает ли он, кто они такие. Перевозчик ответил: “Нет, господин, я никого из вас не знаю”. Тогда князьсказал: “Человече, слушай и молчи, ныне ты перевез Димитрия, царя всея Руси”, при этом он показал доверчивому мужику на одного из переодетых поляков: “Смотри, вот он, вот наш юный храбрый герой, которого москвитяне хотели убить, однако благодаря богу он сумел бежать. Мы пробираемся в Польшу и намерены собрать войско. Если бог будет помогать нам и далее, то он тебя сделает большим человеком. А пока довольствуйся этим небольшим подарком”. Подобные же басни указанный князь рассказывал и в городеСерпухове одной немке-вдове, у которой они обедали. Дав ей горсть денег, он сказал: “Ты, немка, возьми это благосклонно. Готовь меды и брантвейн, мы намерены (если этого захочет бог) вскором времени быть снова здесь с большим войском. Вам, немцам, это принесет лишь счастье”. Тогда немка спросила: “Что же вы за люди? Вы говорите такие странные вещи”. Князь ответил: “Я князь из Москвы и говорю тебе, что ныне ел и пил у тебя царь Димитрий, тот Димитрий, которого хотели убить москвитяне во время восстания, но он с помощью божией тайно бежал, а вместо себяоставил другого, которого москвитяне поймали и убили. Мы будем скоро снова у вас”. После этих слов беглецы пусти­сь в дорогу к Путивлю. Переезжая из города в город, на всех постоялых дворах они рассказывали ту же басню, а именно, что Димитрий не убит, а бежал. Вся страна, от Москвы до польской границы, благодаря этим рассказам поверила, что царь Димитрий бежал и жив. Когда это известие дошло и до Москвы, то возбудило в простом народе всяче­ские пересуды. В Путивле оба поляка расстались с князем Григорием Шаховским и отправились в Польшу к супруге сандомирского воеводы, и рассказали ей об ужасном убий­стве, которое произошло в Москве. При этом они рассказали, как они были выведены из Москвы одним московским кня­зем по имени Григорий Шаховской и доставлены через всю страну в Путивль и как этот князь намеревался и поклялся при этом отомстить за смерть царя Димитрия, чтобы его соотечественники долго об этом помнили, пока стоит Русь. Он также условился написать им, как только Димитрий, его государь, по прибытии в Польшу где-нибудь остано­вится, а они в свою очередь должны переслать ему ответ Димитрия в Путивль, как только тот (якобы Димитрий) ответит ему.

Князь Шаховской между тем собрал городских и волост­ных жителей в Путивле и сообщил о том, как москвитяне хотели поступить с царем Димитрием и как он тайно бежал, а поляки его были убиты. Он говорил, что Димитрий отпра­вился в Польшу к своей теще, к супруге сандомирского вое­воды, где он намерен собирать новые военные силы и с ними как можно скорее возвратиться на Русь и отомстить веро­ломным москвитянам. Он убеждал путивльцев (вместе с обещаниями всяких царских милостей) оставаться верными и помочь отомстить москвитянам за позор, так отплатить неверным собакам, чтобы запомнили об этом их внуки.

После чего путивльцы сразу же послали в Дикое Поле людей, собрали в спешке несколько тысяч полевых казаков и предписали явиться туда также всем князьям и боярам[96], проживающим в Путивльской области, которых набралось также несколько тысяч. Когда последние соединились с ка­заками, им был назначен воевода по имени Истома Пашков, который должен был от имени Димитрия начать наступление и вновь брать города и крепости, которые отошли от Димитрия во время московского восстания. Тогда все они (города и крепости), вплоть до самой Москвы, так как стало известно, что царь Димитрий не убит, а бежал тайно и соби­рает военные силы, сдались без какого-либо сопротивления, добровольно, вновь принесли присягу Димитрию и были весьма недовольны теми, кто учинил на Москве грабеж и убийства.

Новый царь — цареубийца Шуйский — ужаснулся немало при этом известии и повелел спешно призвать на войну всех служилых людей, а для того, чтобы они без промедлении выступили в поход, прибегнул к лжи, пустив в ход слух том, что 50 тыс. крымских татар напали на страну, взяли в плен уже много тысяч московитов и угнали в Татариюи грабят землю. Все как можно скорее должны идти к Москве чтобы оказать сопротивление татарам.

В августе этого года войска цареубийцы подошли к Ельцу, не нашли там никаких татар, а увидели, что это были их соотечественники — князья, бояре и казаки, которые сражались на стороне Димитрия. Эти последние разбили войска Шуйского, которые вынуждены были бежать в Москву. С теми, которые были взяты в плен, путивляне обошлись жестоко, их осыпали насмешками, им говорили: “Вы думаете со своим Шубником (так они называли цареубийцу Шуйского) убить царя, перебить его людей и напиться царевой крови. Теперь, негодяи, пейте воду и ешьте, по вашему обычаю, блины. Наш царь сумеет отомстить вам в достаточной мере за такое убийство, когда он с новыми силами придет из Польши”. Некоторые пленные были ими освобождены и, избитые плетьми до полусмерти, отправлены в Москву. Здесь они были приняты плохо их бывшими сообщниками; и за то, что принесли плохое известие, которое не понрави­лось Шуйскому и его приспешникам, их заключили в тюрьму, где они должны были умереть и сгнить. Шуйский повелел в городе Москве объявить народу, какое бедствие причинили поляки и их самозванный Димитрий, как убавилась казна, сколько пролито христианской крови, как печально погибли по его вине Борис Федорович Годунов, его жена и сын. Ныне изменники разглашают вновь, что Димитрий бежал и не убит, и если бы это была правда (на самом деле это неправда), то и тогда это не настоящий Димитрий, сын царя Ивана Васильевича, но обманщик. Не принимайте его, чтобы он не ввел в нашей стране паганской веры.

А для того чтобы вызвать у народа христианское состра­дание, повелел он вырыть три мертвых тела: Бориса, егосына и супруги, которые были погребены в одной бедной обители и 5 четвертей года, 15 месяцев, находились в земле, и погрести по-царски в Троицком монастыре. Тело Бориса несли 20 монахов, его сына Федора Борисовича — 20 бояр, его супруги Ирины Федоровны[97] — тоже бояр. За телами умерших пешком до Троицких ворот шли монахи, монахини и попы, князья и бояре. Там, сев на коней, а гробы поставив сани, доставили их до Троицкого монастыря, который находится в 12 милях от Москвы и является богатейшим монастырем. Ни один знатный не умер, чтобы не оставить в своем завещании богатств монастырю. Этот монастырь во время войны мог выставить 20 тыс. вооруженных всадников.

Единственная, оставшаяся в живых, дочь Бориса Федоровича, помолвленная с герцогом Иогансоном, братом его величества короля Дании, должна была следовать в закрытых санях за этими гробами и причитать: “Ах, горе мне, одинокой сироте! Злодей, который себя называл Димитрием, не был никем другим, как обманщиком, погубил моих родных и любимых отца, мать и брата и весь мой род, сам он вмогиле, но и мертвый он терзает царство Русское. Суди его, боже”. На этот раз Борис был искренне оплакан многими. Теперь многие хотели того, чтобы он все еще был жив иправил ими, тот, которого безбожные люди намеренно с помощью Димитрия сбросили и уничтожили: его и весь его род. Отсюда следует, что не нужно отталкивать от себя старого друга раньше, чем узнаешь хорошо нового друга.

В августе вышеназванный воевода путивльских военных сил Истома Пашков повел наступление на Москву, дошел до Коломенского и привел в покорность Димитрию II без какого-либо сопротивления много крепостей, городов и мест­ностей. На Михайлов день он подошел еще ближе к Москве и разбил свой лагерь в Котлах (примерно 5 четвертей мили от Москвы) и потребовал от имени своего государя Димитрия сдать город и выдать трех братьев Шуйских (как госу­даревых изменников и зачинщиков прошлого возмущения и ужасных убийств). В это время многие из московских жите­лей считали дело уже потерянным и переходили тайно из города к противнику, как русские, так и иностранцы.