Глава XII. Об Иване Исаевиче Болотникове, прибывшем из Венеции в Польшу, и о том, как он был направлен для войны в Россию одним поляком, выдававшим себя за Димитрия всея Руси

Вскоре после Мартынова дня на помощь путивльскому воеводе Истоме Пашкову прибыл опытный витязь Иван Исаевич Болотников, пройдя со своими силами через Комарицкую волость, Калугу и далее к Москве до Котлов. Всю область, которую он прошел, он привел к присяге Димитрию и усилил значительно свое войско. По рождению Болотников был московитом, но в юности был взят в плен татарам (против которых московиты ежегодно были вынуждены воевать) и продан в Турцию. Там он был прикован на галере и несколько лет должен был исполнять тяжелую грубую работу и наконец был освобожден немецким судном, которое перехватило турок на море, и привезен в Венецию. Оттуда через Германию он пришел в Польшу и узнал об удивительных изменениях, происшедших в его отечестве во время его отсутствия. Когда он узнал, что его государь царь Димитрий ускользнул от московских убийц, пробрался в Польшу и теперь находится у воеводы Сандомирского, он представился ему. После того как тот, который выдавал себя за Димитрия, его проэкзаменовал и порасспрашивал: кто он такой, откуда пришел, куда направляется, и увидел из его ответов, что он опытный воин, тогда спросил он его: не хочет ли он служить ему против соотечественников-убийц и клятвопреступников-злодеев. Когда Болотников ответил, что он готов биться за своего наследного государя, тогда Лжедмитрий сказал ему “Я не имею пока возможности много дать, возьми 30 дукатов, саблю и шубу, возьми это немногое и отправляйся с этим письмом в Путивль к князю Григорию Шаховскому, ко­торый из моих сокровищ даст достаточно золота и назначит тебя воеводой и командующим над несколькими тысячами войск, с которыми ты начнешь наступать вместо меня и с по­мощью божией попытаешь счастья против моих неверных подданных. Скажи там, что ты меня здесь в Польше (так как ты меня видишь) видел и говорил со мной, и получил из моих рук это послание”. С этим письмом и подобнымизвестием Болотников кратчайшим путем прошел в Путивль и был принят здесь с большой радостью, так как возбужден­ные путивляне твердо поверили, что Димитрий (как им говорил князь Григорий) действительно бежал и жив и что они поэтому тем горячее будут бороться против изменников и ради него, Димитрия, не пожалеют своей крови и имуще­ства, хотя это, конечно, не был истинный Димитрий, а снова поставленный от Польши самозванец. На основании письма и рассказов Болотников был назначен большим воеводой (т. е. верховным главнокомандующим) и с 12 тыс. человек отправился через Комарицкую волость к Москве, которая была ими осаждена и была бы, конечно, принуждена к сдаче, если бы этому не помешали раздоры между двумя коман­дующими. Раздоры эти возникли потому, что Болотников придя под Москву, как верховный главнокомандующий, представитель Димитрия, полагал, что он должен занять лучшее место для своего лагеря и пользоваться большим почетом, чем Пашков. Ведь последний назначен воеводой всего лишькнязем Шаховским, а он, Болотников, получил звание верховного командующего в Польше от самого мнимого царя. Пашков был вынужден покинуть занятое место и уступить его Болотникову и его войскам. Пашков, оскорбленный таким образом, задумал отомстить Болотникову и начал переговоры с врагом в Москве, с царем Шуйским. Он получил от царя знатные подарки в золоте и серебре[98] и сообщил ему, что в Путивле до сих пор никто не видел Димитрия, о нем знают не больше, чем вначале было сообщено князем Григорием Шаховским, а именно, что он не был убит, а бежал и скрылся в Польше и т. д., и не больше, чем было сообщено Болотниковым, что будто он его не только видел в Польше и говорил с ним, но и даже был назначен им вместо себя вер­ховным главнокомандующим. Правда ли то, что он бежал, находится в Польше и что он этого Болотникова послал вместо себя, или поляки по проискам Шаховского выдви­нули нового Димитрия, он не знает. Однако следует учесть, что до сих пор никто его не видел в Московском государ­стве. Московские жители послали в лагерь к Болотникову своих людей и через них потребовали, что если Димитрий (который был ранее в Москве) жив и находится при нем в лагере или где-либо, то он должен его им представить в лицо. Когда это произойдет, то они намерены смириться, просить о милости и прощении и предаться ему без сопротивления. Болотников ответил: “Царь воистину живет в Польше и бу­дет скоро здесь. Я сам был у его руки, и он лично назначил меня вместо себя верховным главнокомандующим и отпра­вил меня в Путивль с письменным приказом”. “Нет, — ска­зали москвитяне, — это, должно быть, другой: Димитрия мы убили”. И усовещали Болотникова прекратить проливать невинную кровь, покориться Шуйскому, их царю: он сделает его знатным господином.

Болотников ответил отказом: “Я дал моему государю торжественную клятву пожертвовать за него самою жизнью, ее я сдержу, делайте, как хотите; поскольку вы не намерены сдаться по добру, я намерен принудить вас к этому. Я на­вещу вас скоро”.

После этого Болотников отослал спешно гонца к князю Григорию Шаховскому, передал ему желания москвитян и потребовал, чтобы он не мешкал, посылал в Польшу письмо к царю Димитрию и побудил его спешно идти в Россию, так как он, Болотников, привел жителей осажденной Москвы в такое состояние, когда они готовы его увидеть в лицо, поко­риться ему, искать прощения и милости и сдаться без сопро­тивления. Пусть он не набирает войска и не ведет его с собой, ему следует лишь спешить самому, так как все дело в том, чтобы его могли вновь видеть в лицо. Все сразу же устроится, московские жители переловили бы его изменников и выдали бы ему. Князь Григорий не медлил с этим, он написал и быстро послал в Польшу, но тот, кто с ним договаривался, что он будет выдавать себя за Димитрия, тот не хотел следовать этим советам, не хотел быть Димитрием, а оставался в Польше как простой дворянин и предоставил добиваться Московского царства тем, кто этого хотел. То обстоятельство, что Димитрий не приходил, ободрило москвитян, они ежедневно делали вылазки и завязывали схватки.

2 декабря Болотников послал (когда он заметил, что неприятель делает вылазки более сильные, чем прежде) к Истоме Пашкову и повелел сообщить ему об этом и вместе с тем побудить его, чтобы он со своими отрядами вышел на бой и помог оказать сопротивление врагу. Когда неприятель вышел из Москвы со 100 тыс. войском, Болотников бросился со своими 60 тыс. воинов смело в бой, так как надеялся, что Пашков обрушится на врага с другой стороны.

Перед боем Пашков (имевший 40 тыс. войска под своим командованием), подтянул свои отряды таким образом, как если бы всерьез намеревался сразиться с противником. Но добрый и верный долгу витязь был обманут самым низким образом, так как его сообщник Истома Пашков не только не оказал ему никакой помощи, но перешел на поле боя с несколькими тысячами своего войска на сторону противника и помог ему с усердием в этом бою против Болотникова, благодаря чему Болотников понес большие потери и был вынужден бежать и оставить противнику свой лагерь со всем тем, что там было, на разграбление. 10 тыс. казаков его войска были в бою окружены противником и должны были сдаться (потому, что они не могли бежать). В 18 милях от Москвы расположен городок Серпухов. Сюда стянул Болотников все свои оставшиеся силы, запросил жителей города: имеют ли они достаточно продовольствия, чтобы в течение года содержать его войско, и если это так, то он останется в этом городе и будет ждать прибытия Димитрия. А если нет запасов, то он вынужден покинуть их и отправится дальше. Жители Серпухова ответили, что у них нет прoдовольствия ни для себя, ни для своих близких на весь год, тем более для его и его войска. Когда стало ясно Болотникову, что ему нет смысла оставаться здесь далее, он пошел дальше в ближайший город и крепость Калугу. Там он был принят со всем сохранившимся войском. Горожане сказали, что у них хватит на целый год провианта не только для себя и своих близких, но для него и всего его войска. Но так как этот город и кремль были не подготовлены как крепость, Болотников приказал возвести вокруг города и кремля частокол или палисад (бывшие и прежде) и вырыть рвы с внешней и внутренней стороны, насыпав землю с обеих сторон на частокол так, чтобы можно употребить его в качестве бруствepa. Но противник сразу же двинулся от Москвы и осадил Болотникова в г. Калуге 20 декабря 1606 г. И эта осада длилась до 30 мая 1607 г. Однако Димитрий не приходил и не освобождал его. В Польше не было никого, кто бы на этот раз рисковал своей жизнью и захотел назвать себя Димитрием. Как только князь Григорий Шаховской увидел, что никто не хочет прибыть из Польши, он прибегнул к новому измышлению для того, чтобы обмануть московитов, если уж из Польши никакого Димитрия не будет. Ему сообщили казаки Дикого Поля о том, что у благочестивого слабоум­ного государя царя Федора Ивановича остался наследник по имени князь Петр Федорович, на жизнь которого в дет­стве посягал также Борис Годунов, и что он находится среди казаков и хотел прежде прийти к царю Димитрию, своему брату, просить о княжеском уделе, если Димитрий не убит и, как говорили, убежал. Князь Шаховской послал письмо от имени Димитрия этому князю Петру Федоровичу и потре­бовал приложить все усердие для того, чтобы он как можно скорее собрал больше казаков и с ними отправился к Пу­тивлю, и помог бы завоевать его отчину до тех пор, пока его брат Димитрий сам не придет снова из Польши со своими вновь набранными войсками и не подавит своих врагов. Тогда ему будет дано за это лучшее княжество.

После этого князь Петр собрал 10 тыс. войска, поспешил с ним, как только он мог скорее, к Путивлю, для того чтобы оказать помощь своему брату Димитрию. Князь Шаховской отправился вместе с ним своей собственной персоной в Тулу, которая была превосходной крепостью. Шаховской считал, что, если, даст бог, будут побиты московиты, а из Польши никто не прибудет и не осмелится назвать себя Димитрием, тогда этот князь Петр (тем более он является родным сыном Федора Ивановича и поэтому прирожденный наследник престола) должен стать царем. Пока же все будет делаться от имени Димитрия, который в действительности был убит.

В это время к царю Шуйскому явился легкомысленный немец по имени Фридрих Фидлер, уроженец Кенигсберга, с предложением отправиться к врагу Ивану Болотникову и отравить его для блага его, Шуйского, и всей московской земли, если только царь Шуйский одарит его за это хорошим земельным наделом и большой суммой денег. Шуйский пообещал ему вначале за это намеренье дать тысячу флоринов и доброгоконя. За сим он должен явиться к противнику, и, исполнив свой обет, он получит вотчину с 100 крестьянами и 300 флоринов ежегодного дохода Но так как этот Фидлер был слишком легкомысленный человек, об обманах которого было всюду известно, Шуйский хотел ему поверить только тогда, когда он (прежде чем он что-либо начнет) совершит клятву и возьмет на себя торжественное обязательство исполнить свое предложение. Легкомысленный малый это и сделал, совершил такую клятву, что у всех присутствующих волосы встали дыбом. Взяв деньги, Фидлер отправился к Болотникову, предложил ему яд открыто и сказал: Шуйский-де направил его для того, чтобы он отравил Болотникова, но он-де этого не намерен делать, вручает ему поэтому яд и пусть он делает с ним, что хочет. За это он получил от Болотникова большой подарок, продал свою душу дьяволу. Этим злодейским поступком он создал плохую славу всем немцам в стране. Впоследствии он был взят в плен Шуйским и сослан в Сибирь…

В 1607 г. 13 мая князь Петр Федорович послал свои воинские силы из Тулы для того, чтобы освободить силы своего брата Димитрия, которые были осаждены врагом Шуйским длительное время в Калуге. Московиты, которые осаждали Калугу, послали ему навстречу несколько тысяч войска. Армии встретились у Пчельни[99]. Московиты были обращены в бегство и понесли значительные потери, и вынуждены были с ужасом отступить в лагерь под Калугу. На другой день утром Болотников сделал вылазку из Калуги на их окопы и так перепугал  царское войско, что оно покинуло свои окопы, рвы, пушки, боеприпасы, провиант и все, что там было, и бежало в огромном ужасе и страхе в Москву и очистило полностью поле боя. Когда Болотников со своим войском был освобожден из осады, он перешел в Тулу ко князю Петру Федоровичу. Шуйский воспрянул духом, собрал свои рассеянные силы, послал их к Серпухову с намерением осадить Тулу, где находились истинные зачинщики, причи­нившие столько бедствий. Когда это стало известно, князь Петр, князь Шаховской и Иван Болотников поднялись и выступили навстречу врагу к Серпухову и завязали с ним упорный бой. Московиты и на этот раз проиграли бы сражение, если бы один из тульских воевод по имени Телетин не пере­метнулся к врагу с 4 тыс. войска и не ударил бы на своих братьев. Эта измена навела такой ужас на тульские войска, что они бросились бежать и возвратились вновь в Тулу. Там они несколько отдохнули и пополнились людьми, насколько это было возможно при спешке. Поэтому, когда к Туле при­близились войска Шуйского, то они еще раз осмелились вы­ступить против врага со всей своей силой. Однако Шуйский мобилизовал всю страну и имел войско 100 тыс. человек; войско же, вышедшее из Тулы, было значительно слабее, поэтому последнее было вынуждено вновь отступить в кре­пость Тулу. В этой крепости они были в июне месяце так осаждены войсками Шуйского, что никто не мог ни войти в город, ни выйти из него. Царь повелел запрудить реку Упу в полмиле от города. Вода поднялась так высоко, что весь город был затоплен так, что приходилось ездить на паромах. Всякий подвоз продуктов был прекращен, поэтому в городе поднялись неслыханно цены и наступил голод. Жители ели собак, кошек, падаль, лошадей, бычьи и коровьи кожи. Бочка ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли — полталера. Пива совсем не было. Все были истощены и погибали. Болотников несколько раз писал письма в Польшу к своему государю, который его отправил в Россию, просил о помощи. Но тот пребывал по-прежнему за границей и оставил его на произвол судьбы. Среди казаков и городских жителей Тулы росло недовольство против Болотникова и Шаховского; они намеревались их схватить и передать Шуйскому за то, что те распространяли басню и сумели их убедить, что якобы Димитрий жив. Болотников говорил: “Когда я пришел и Венеции в Польшу, то меня призвал к себе юноша примерно 24-25 лет и сообщил мне, что он Димитрий, что он бежал из Москвы во время бунта, что вместо него был убит один немец, которого он заставил одеть его платье. Этот молодой человек взял с меня клятву, что я буду ему служить верно, что я до сих пор и делал и намерен дальше также делать до конца моей жизни. Является ли он настоящим Димитрием или нет, я не знаю, так как я его в Москве на троне не видел, но он выглядит, кажется, так (как мне рассказывали), как тот, который сидел на троне”. Князя Шаховского посадили в тюрьму, так как он говорил, что Димитрий с ним якобы бежал из Москвы. Решили не выпускать Шаховского до тех пор, пока не придет Димитрий и не освободит их. Если же он не придет вообще, то они выдадут его Шуйскому как зачинщика этой войны и кровопролития. Наконец Болотников послал одного поляка Ивана Мартыновича 3apyцкого разведать относительно того господина (которому он поклялся в Польше), а именно, каковы его дела, может ли он выехать или нет. Заруцкий, однако, добрался до Cтaродуба, не решился идти дальше, удержался там и не сообщал ничего о деле.

Источник: Конрад Буссов о И. И. Болотникове [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. XVI – XVII вв.  / В. А. Александров, В. И. Корецкий; под ред. А. А. Зимина. - М., 1962. - С. 269-280.