 |
Глава 11. Evanescence. Dream Theater
|
|
|
|
Глава 11
I thought that I was strong
I know the words I need to say
Frozen in my place
And let the moment slip away
Evanescence
Power’s not an act
It’s understanding truth
Changing my direction
Dream Theater
Гермиона добралась до заброшенного индустриального городка Кокворт уже в полной темноте. Сказать, что увиденное ее шокировало – не сказать ничего. Длинная темная грязная улица, разбитая мостовая, ни единого фонаря. Где-то за крышами домов в лунном свете можно было разглядеть трубу какого-то завода, наверняка тоже брошенного. Сыро, серо, неуютно. Она оторопело смотрела на все это, и с каждой секундой в голове все более прочно укреплялось понимание: хуже этой дыры ничего придумать нельзя. Ни в одном окне вдоль улицы не было света. Значит, он живет здесь совсем один, даже и соседей нет. Она повернулась к дому, возле которого аппарировала, получив адрес от Снейпа. Таунхаус. Два этажа, сверху серая крыша. Узкое крылечко на две ступеньки. Дверь с полупрозрачными стеклянными вставками. И больше ничего. Слева и справа – такие же серые и неприглядные таунхаусы, тесно прижавшиеся друг к другу и лишь кое-где разделенные узкими проходами на соседнюю улицу.
Она вытащила палочку и чуть подрагивающей рукой направила ее на дверь. Произнесла пароль. Услышала щелчок замка. «Спокойно, Грейнджер, это всего лишь его дом», – сказала она себе. И повернула дверную ручку. В нос ударил плотный запах пыли и старых книг. Она зажгла свет на кончике палочки и шагнула внутрь. Крохотный коридорчик и распахнутая дверь в гостиную. Гермиона переступила порог и осмотрелась. Ощущение было такое, словно она попала в крайне захламленный книжный магазинчик. Все стены были от пола до потолка увешаны полками с книгами. Ветхий письменный стол в углу был завален тяжелыми, пыльными томами. У стены справа от входа располагался камин. Над ним висело запыленное, мутное зеркало. Слева от камина стояло старое потертое кресло, а чуть ближе ко входу, почти посредине и без того непроходимой гостиной – такой же старый диван. Пол был деревянный, поверх него брошен не менее потертый ковер, цвет которого в свете палочки не угадывался. Гермиона подошла ближе к книжным полкам и провела пальцем по корешкам. И здесь толстый слой пыли. Словно хозяина не было дома минимум полгода. Если не год. Ощущения от комнаты были весьма клаустрофобные.
|
|
|
«Неужели здесь больше ничего нет? А где же кухня, ванная? Спальня? Здесь едва хватает места на одного человека. Как же мы будем жить здесь вдвоем? »
У нее не было сил думать. Она опустилась на краешек дивана. Этот день окончательно выбил ее из колеи. Статьи Скитер, советы Макгонаголл, участливое лицо Гарри… Все смешалось. Не было сил даже плакать. Казалось, она выплакала все свои слезы за последние три дня. Гермиона прилегла на диване, свернувшись калачиком. И сама не заметила, как уснула.
Проснувшись утром, она первым делом снова осмотрела комнату. Серый свет едва проникал сквозь полупрозрачные, чудовищно грязные стекла входной двери, а в гостиной окон не было вовсе. Гермиона разожгла огонь в камине и принялась разглядывать стены более пристально. В стене напротив входной двери ей удалось отыскать дверь на кухню, замаскированную под книжные полки. Кухня была такой же старой, вероятно, мебель и утварь принадлежали еще бабушке нынешнего хозяина. Очень мало посуды и очень много пыли и грязи. Гермиона с удивлением увидела старую газовую плиту. Это ее озадачило. Обычно миссис Уизли готовила на огне в очаге, а в домах других волшебников Гермиона не бывала. В одном из шкафчиков она обнаружила небольшой запас круп, надорванную пачку чая, стеклянную банку с сахаром и заплесневелую буханку хлеба, которая уже успела окаменеть. Больше никакой еды не было. Из кухни вела еще одна дверь – в ванную. Увидев ее, Гермиона с некоторым облегчением вздохнула. Правда, от увиденного внутри хотелось разве что плакать. Облупившиеся стены непойми какого цвета, дешевая белая плитка на полу, туалет, старая ванна, умывальник в бурых потеках, мутное зеркало над ним. Она попробовала краны. В трубах зафырчало, и из крана потекла ржавая вода, но через пару минут очистилась и даже потеплела. Все вокруг было не то чтобы грязным, но явно очень запущенным. Гермиона подставила руки под струю воды и задумалась.
|
|
|
«Как тут можно было жить?.. »
Вернувшись в комнату, она взялась прощупывать соседние стены. В стене рядом с входной дверью она обнаружила еще одну замаскированную дверь, за которой пряталась узкая лестница на второй этаж, слегка поскрипывавшая под ногами. На втором этаже оказался коротенький узкий коридорчик и две двери. Лестница уходила еще выше, на захламленный бумагами и книгами чердак без окон. Двери вели в две маленькие комнатки. Та, что побольше, служила спальней. Очевидно, его комната. Старая двуспальная кровать занимала бОльшую часть пространства. В углу стоял шкаф, рядом сундук, у окна – столик, тоже заваленный бумагами и книгами. Протиснувшись мимо кровати, Гермиона выглянула в окно. Оно выходило на кирпичную стену соседнего дома. Заглянув в шкаф, она увидела около десятка мантий и костюмов для разных времен года, но все они были черными и почти ничем не отличались по фасону. Одежда тоже была пыльной. Гермиона громко чихнула и закрыла дверцу. Вторая комнатка была совсем крошечной. Односпальная кровать, табурет и двустворчатый шкаф. Аскетичная обстановка. В шкафу не было одежды, лишь несколько свернутых пледов.
Гермиона спустилась обратно в гостиную и еще раз оглядела стены. Дом выглядел заброшенным, и даже не потому, что здесь много месяцев явно никто не появлялся. Он выглядел как тюрьма. Как наказание живущему в нем. Ветхая разномастная мебель, не знавшая ухода. Как лавка старьевщика.
Нет, так дело не пойдет.
Раз уж ей придется жить здесь хотя бы какое-то время, с этим нужно что-то сделать.
|
|
|
Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и решительно достала палочку.
К позднему вечеру она закончила уборку нижнего этажа. Теперь здесь не пахло пылью, а огонь в камине делал комнату почти уютной. Ей даже удалось убрать ржавчину в ванной. Плита на кухне не работала. Гермиона наколдовала свой традиционный портативный костерок, сварила себе овсянку с сахаром, закипятила воду для чая. Вернулась в гостиную, прихватив с собой чашку. Подниматься наверх в хозяйскую спальню она не решилась, а маленькая комнатка рядом, видимо, когда-то служившая детской, показалась ей ну совсем неуютной, поэтому она решила, что пока будет спать на диване внизу. Уборка очень утомила ее, но в то же время отвлекла от грустных мыслей. В сундуке наверху она нашла несколько комплектов постельного белья, взяла из маленькой комнаты плед и устроилась ночевать. Огонь в камине приятно согрел ее, и она впервые за эти несколько дней провалилась в сон безо всяких сновидений.
Второй день Гермиона провела, убираясь на верхнем этаже. Она проветрила обе комнаты, привела в порядок висевшую в шкафу одежду, очистив ее от пыли, застелила кровати. С горечью подумала о том, что надо было учиться у миссис Уизли хозяйственным заклинаниям, пока она жила в Норе. Как в таких условиях справиться со стиркой и полноценной готовкой, ей пока было не совсем понятно. Придется поискать какие-то справочники по домоводству. В Норе таких было несколько, она даже видела их на полке на кухне, но как-то не обратила внимания. Да ведь кто бы мог предположить, что всего через пару дней ей доведется самой заниматься бытом и уборкой? Некоторые вещи ей приходилось делать вручную, так, как она это делала дома на каникулах, когда возвращалась домой к родителям. Она даже поймала себя на том, что недавнего отчаяния уже не ощущает. Но душевная боль никуда не делась. Она все время думала о Роне, и горечь и чувство вины странным образом перемешивались с разочарованием и гневом. Она злилась на себя, злилась на Рона, злилась на Снейпа. Хотя, нет, сказала она себе, на Снейпа она не злилась. Она его боялась. Гермиона представляла себе момент его возвращения из больницы, и ей было страшно думать, что же будет дальше. Она вдруг поняла, что вообще не знает, чего от него ожидать. И эта неизвестность ее пугала даже больше, чем перспектива оказаться на улице без крыши над головой.
|
|
|
Стараясь гнать от себя эти тревожные мысли, Гермиона перемыла всю посуду на кухне, затем помылась и сама, вымыла голову, переоделась в чистую одежду, снова разожгла камин и подошла к книжным полкам. Библиотека у него была обширная, и одной гостиной для хранения всех книг явно не хватало. Гермиона подумала, что неплохо бы и здесь попробовать заклятие невидимого расширения, чтобы аккуратнее сложить книги, убрать их с пола и расставить по полкам. Подумала – и тут же одернула себя. Что за наглость – хозяйничать в чужом доме? Пусть сам расставляет свои книги. Она водила пальцем по корешкам, читая названия. Большая часть книг была о зельях. Попадались книги по темным силам, заклинаниям, какие то подшивки статей без названий на обложке. Выбрав себе книгу по заклинаниям, она устроилась на диване, завернулась в плед и погрузилась в чтение.
Ложась вечером спать, она подумала, что, кажется, пока все не так и плохо. Но сколько же ей придется торчать здесь одной? И как реагировать, когда он, наконец, придет?
*****
– Ну-с, профессор Снейп, вы готовы? Все ваши раны полностью зажили. Я сейчас сниму блокирующее заклятие с вашего горла, и посмотрим, сможете ли вы нормально говорить.
Снейп нетерпеливо кивнул и сел на краю койки, сложив руки на коленях. Макнейр проделал палочкой замысловатое движение, бормоча что-то себе под нос. Северус почувствовал жар в шее, который сменился ощущением стекающих по горлу ледяных капель. Целитель опустил палочку и выжидающе уставился на него. Тот с сомнением поднял руки и ощупал шею пальцами. Затем негромко кашлянул, прочищая горло. Ощущения были не из приятных. Словно он забыл, как пользоваться голосом.
– Скажите что-нибудь, – предложил Макнейр. – Что чувствуете?
– Хо…лод. Холод.
Голос был более хриплым, чем обычно. Но это, видимо, от того, что он больше недели не пользовался им. Макнейр кивнул:
– Превосходно. Когда начнете активно говорить, связки разработаются, и проблем не будет. Тот холод, который вы чувствуете в шее, тоже пройдет к вечеру. Это последствия блокирующего заклинания. А как общее самочувствие? Жар? Голова кружится?
Снейп покачал головой:
– Нормально. Когда мне можно уйти?
– Да хоть сейчас, если хотите. Вас больше никто не держит. Если чувствуете себя здоровым, можете уходить. У вас же есть какой-то дом, я полагаю? Вам есть куда идти?
|
|
|
Он кивнул. Затем, слегка поморщившись, негромко произнес:
– У меня нет палочки. Я не смогу аппарировать.
Макнейр оглянулся на дверь. Тоже понизил голос:
– Я вам помогу. Лучше вам не выходить на улицу сейчас. Сами понимаете…
О, да. Он понимал.
На следующий день после прихода Грейнджер он по недальновидности снова раскрыл свежий номер «Ежедневного пророка» и был неприятно удивлен тем, что Скитер продолжает писать свои пасквили, все больше напоминавшие скандальную желтую прессу. В первый день после суда он надеялся, что ее хватит максимум на пару статей, после чего новостные издания переключатся на какие-нибудь другие… новости.
Не тут-то было.
Первую страницу утреннего выпуска «Пророка» украшала его фотография, снятая, вероятно, еще в бытность его директором Хогварца, хотя он понятия не имел, когда и как они умудрились его сфотографировать, если он практически не появлялся на публике, а школа была закрыта от репортеров. Броский заголовок гласил: «СКАНДАЛ В ХОГВАРЦЕ! БЫВШИЙ ДИРЕКТОР – СОВРАТИТЕЛЬ».
Он не сразу осознал, что именно видит перед собой. Моргнул. Перечитал снова.
Нет, ему не показалось.
«Совратитель?.. Они что, совсем ополоумели?.. »
Наверное, читать дальше не следовало вовсе. Но он прочел. Прочел – и в безмолвной ярости скомкал газету.
Северус Снейп, бывший директор Хогварца и преподаватель зельеделия и защиты от темных сил, также имеющий весьма дурную репутацию как Пожиратель смерти и убийца Альбуса Дамблдора, два дня назад был освобожден от приговора к Поцелую Дементора посредством обета поручительства мисс Гермионой Грейнджер, восемнадцатилетней магглорожденной волшебницей, до недавних пор учившейся в вышеупомянутой школе чародейства и колдовства. Спецкор «Ежедневного пророка» уже высказывала предположение, что данное поручительство, вероятно, стало результатом преступного сговора между Северусом Снейпом и Гермионой Грейнджер, дабы бывший директор мог избежать правосудия. Нам не удалось получить комментарии мисс Грейнджер по поводу произошедшего, но спецкор «Пророка» выяснила, что отношения профессора Снейпа и мисс Грейнджер продолжаются уже не первый год.
По информации, полученной из анонимного, но весьма надежного источника, начиная с пятого года обучения, мисс Грейнджер, очевидно, обладая непреодолимой тягой к знаменитостям, завела любовные интрижки с Ищейкой мирового уровня Виктором Крамом, Гарри Поттером, а затем и Рональдом Уизли, ныне героем Второй колдовской войны против Сами-Знаете-Кого. Впрочем, даже такие известные личности не могли утолить ее амбиции. Анонимный источник сообщает, что перед началом экзаменационной сессии на С. О. В. У. мисс Грейнджер провела весьма продуктивную ночь в кабинете преподавателя зельеделия Северуса Снейпа. “Я слышал странные звуки… ну, вы понимаете… любовного характера, – сообщает свидетель. – И мисс Грейнджер получила такие хорошие оценки на экзамене. Мы все решили, что это неспроста”.
Если бы дело касалось совершеннолетней студентки и экзаменационных оценок, вероятно, на эту ситуацию можно было бы смотреть сквозь пальцы (что, видимо, и сделал весь преподавательский состав Хогварца, включая тогдашнего директора Альбуса Дамблдора). Но мисс Грейнджер вступила с преподавателем в длительную связь, которая продолжалась с того момента, как ей исполнилось пятнадцать лет. Стоит ли говорить, что подобные отношения с несовершеннолетней ученицей, да еще в стенах школы, совершенно недопустимы для любого преподавателя и являются нарушением не только закона, но и всех этических и моральных принципов?
“Мы все знали об этом, – сообщает другой анонимный свидетель, находившийся в школе Хогварц с 1992 года. – Мисс Грейнджер регулярно видели в подземельях Слизерина. Она даже не пряталась. Думаю, даже тогда, когда мисс Грейнджер отправилась в путешествие с Гарри Поттером и Рональдом Уизли, она продолжала видеться со Снейпом. Почему я так думаю? Ну а с чего вдруг она открыто вступила с ним в брак, освобождая его от приговора? Возможно, она была не единственной. Снейп ничем не погнушается, чтобы добиться своего. Спросите любого, кто знал его в школьные годы. Ужасный, ужасный человек”.
Снейп впился пальцами в свое неработающее горло и попытался издать хоть какой-нибудь звук. Завыть, закричать, зарычать. Бесполезно. Заклинание Макнейра начисто блокировало любые движения связок.
Значит, в довершение образа убийцы и служителя Темного лорда он теперь еще и растлитель. Да чтоб ее, эту девчонку! Проще было бы подохнуть под Поцелуем Дементора или броситься в пропасть, чем теперь попытаться отмыться от этой грязи! Ничего этого не случилось бы, если бы она не поручилась за него. Никто не писал бы этих гнусных статеек. Никто не шептался бы у него за спиной. Теперь он никогда уже не сможет вернуться к преподаванию, кто бы за него ни поручился и что бы ни сказал. Всё. Это окончательный конец его карьеры.
И он не представлял, что со всем этим теперь делать.
Макнейр, судя по всему, тоже намекал именно на последние статьи. И при других обстоятельствах Снейп никогда не обратился бы к нему за помощью. Но показываться сейчас на улице для него и впрямь равносильно самоубийству. Его вздернут на ближайшем фонаре.
Убийца.
Совратитель.
Сколько же еще унижений выпадет на его долю?
– Ступайте за мной, профессор.
Макнейр, воровато озираясь и намеренно выбирая слабо освещенные коридоры, быстро вывел Снейпа к одному из служебных ходов и открыл дверь:
– Мы можем аппарировать с крыльца. Куда вам нужно?
– Кокворт. Паучий тупик.
Целитель кивнул:
– Держитесь за меня, я вас доставлю в лучшем виде.
Короткий рывок – и они уже стоят посреди грязной серой улицы. Совершенно одинаковые серые дома. Пустые окна. И нигде никаких признаков жизни.
– Профессор? – Макнейр заглянул ему в лицо, когда Снейп отпустил его плечо. – Я бы все же хотел как-нибудь побеседовать с вами. Я не хотел говорить об этом в больнице, потому что… слишком много ушей, понимаете? И моя репутация там не из лучших. Мне плевать на то, что пишут в газетах. Мне это неинтересно. А вот ваши научные изыскания…
Зельевар бросил на него недоверчивый, косой взгляд. Научные изыскания, значит? Что ж, ладно. Могло быть и хуже. Возможно, этот любитель маггловской медицины еще пригодится ему.
– Вы вылечили меня, – сухо произнес он. – Я благодарен вам за это.
– Не стоит, не стоит. Это моя работа. Приходите ко мне, как только разберетесь с текущими делами. Буду рад вас видеть в любое время.
И целитель с легким хлопком исчез.
Снейп повернулся к своему дому. Долго смотрел на дверь.
«Время расплаты, мисс Грейнджер. Вы своим якобы благородным поступком окончательно испортили мне жизнь и репутацию. И я должен знать, почему вы это сделали. Я. Должен. Знать. Прямо сейчас».
Гермиона услышала щелчок замка входной двери, но среагировала слишком поздно. Подняв глаза от книги, она увидела Снейпа, стоявшего в дверном проеме. Вид у него был все такой же изможденный и неприветливый, а черная одежда только усиливала эффект. Гермиона поспешно отложила книгу и, отбросив плед, опустила ноги на пол, нашаривая ими туфли. В желудке будто образовался вакуум. Снейп обвел тяжелым, мрачным взглядом гостиную, вероятно, отмечая следы уборки, задержался на горящем камине, смятом и упавшем на пол пледе и чемодане Гермионы, стоявшем в углу. Она так и не решилась отнести его в комнату на втором этаже.
Гермиона попыталась улыбнуться ему, но не смогла. Этот взгляд вымораживал ее до основания.
– Мою палочку, – чуть хрипловатым, приглушенным голосом произнес Снейп. Его лицо ничего не выражало. Она не могла понять, о чем он думает. Поспешно подойдя к камину, она взяла с каминной полки его палочку, которую загодя приготовила, чтобы вернуть, когда он вернется домой, и молча протянула ему. Он аккуратно принял ее, внимательно осмотрел, крутанул в пальцах, словно проверяя балансировку, а затем, уставившись Гермионе в глаза, непривычно мягким, вкрадчивым тоном произнес:
– Я думаю, вам есть что мне рассказать. Legilimens!
Сознание Гермионы словно взорвалось. Она оказалась совершенно неготова к подобной атаке. Она ее даже не ждала. Перед глазами нескончаемым потоком потекли воспоминания, будто кадры фильма на ускоренной перемотке. Ее родители, Гарри, Рон, битва в Хогварце, тело Снейпа в луже крови, снова Рон, Нора, мертвый Фред в гробу, больничная палата, лицо Нарциссы, книга Нарциссы, дементор, клыкастые твари и Адское пламя, вспышка серебристого света, тонкий шарф, наброшенный поверх черных спутанных волос, слезы в «Дырявом котле», попытки снять кольцо, всполохи фотокамер… Этот поток все ускорялся, и Гермиона перестала различать в нем что-либо. Голова раскалывалась от боли.
Внезапно все прекратилось. Гермиона открыла глаза и обнаружила, что полулежит на диване, куда она, похоже, упала, когда под ментальным натиском Снейпа у нее подогнулись колени. Ее тошнило. Голова гудела как после Сногсшибателя, в горле пересохло, перед глазами все плыло, и ей никак не удавалось сфокусировать взгляд. Пока она кое-как приходила в себя, сквозь заволакивавший ее сознание туман до нее донесся голос Снейпа:
– Accio!..
Что-то с шелестом пролетело мимо нее из того угла, где стоял ее чемодан. Снейп поймал это что-то на лету.
– Ждите меня здесь.
Она услышала, как хлопнула входная дверь.
Ушел.
Гермиона обессиленно уронила голову на подушку и отключилась.
|
|
|
