 |
Глава 46. Anastacia
|
|
|
|
Глава 46
Tripped along many stones
Enough to say
I found my own way
Anastacia
Рано утром они, умиротворенные и отдохнувшие, завтракали на кухне вместе, стараясь лишний раз не дотрагиваться друг до друга, чтобы не пришлось снова отправлять сообщение Макнейру об очередном внеплановом выходном. Гермиона, определенно вошедшая во вкус, смотрела на своего мужа блестящими глазами, и он находил, что с каждой минутой сдерживаться становится все труднее.
– Не смотри на меня так, – предупредил Снейп, допив чай и поднимаясь из-за стола.
– Почему?
– Потому что мне надо уходить.
– Разве я тебя держу? – удивилась она, не отрывая от него взгляд.
– Обуздайте свои порывы, миссис Снейп, – чуть строже, едва сдерживая улыбку, сказал он ей. – Надеюсь, ты не будешь так же смотреть на меня, если мы пойдем на бал к Малфоям. Это совершенно недопустимо.
– Знаю-знаю, этикет и все прочее.
– Ты так и не дала мне точный ответ, идем ли мы, – напомнил он ей. Она склонила голову к плечу:
– Пойдем, почему бы и нет. Когда там это событие, через два дня?
– Через три. Тогда сегодня или завтра сходим к Твилфитту.
– Завтра, – решила она, тоже поднимаясь из-за стола. – Сегодня вечером мне надо сдать два эссе по чарам и арифмантике, и у меня практическое занятие по трансфигурации. Так что домой я сегодня приду позже тебя.
– Когда ты еще успела что-то написать за эти дни? – удивился он.
– Ну, по чарам мне еще надо дописать сегодня. Но я успею.
Снейп уже шагнул было прочь из кухни, но затем остановился. Подумав мгновение, вернулся к Гермионе и приобнял ее за талию. Она обвила руками его шею:
– Ты же собирался уходить.
– Сейчас пойду. Я просто… вспомнил одну вещь.
– Какую?
|
|
|
Он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. Затем негромко заговорил:
– Когда я был совсем ребенком, мама часто рассказывала мне истории. Но не обычные сказки, которые традиционно рассказывают детям. Она рассказывала мне легенды о растениях и цветах.
– Вот как? Поэтому ты и стал зельеваром?
– Наверное, отчасти. Меня интриговали эти легенды. Мне нравилось, что в них часто метафорически раскрывались свойства того или иного растения, которые используются в зельях. Но был один цветок, совершенно бесполезный в зельеделии. Мне казалось, раз его никак нельзя использовать, то легенды про него придумывали зря. Кажется, я только сейчас понял…
– Что же это за цветок? – спросила она, явно заинтригованная. Снейп погладил ее по распущенным по спине волосам:
– Он чрезвычайно редко встречается в природе. Раньше его было много, но магглы, у которых тоже было множество своих легенд о цветах, почти уничтожили его. Теперь он растет так высоко в горах, куда им уже не добраться. Достать такой цветок приравнивалось едва ли не к подвигу, потому что путь к нему пролегает по отвесным скалам. Для волшебника не задача, но для магглов… Невозможно. По одной из легенд мужчины дарили его своим избранницам, скрепляя им свои обеты и подтверждая серьезность своих намерений. По другой этот цветок считался символом храбрости и преданности…
Он бережно снял ее левую руку со своей шеи. Вытащил из кармана свою палочку и, придерживая руку Гермионы в своей, изящным витиеватым жестом опустил ей на ладонь белоснежный, похожий на маленькую звездочку эдельвейс.
У Гермионы от изумления приоткрылся рот. Она так удивилась, что не сразу отреагировала. Северус, похоже, и сам смутился от подобного проявления чувств, совершенно ему не свойственных. Поэтому, не говоря больше ни слова, он приподнял ее голову за подбородок, приложился к ее губам нежнейшим поцелуем и, выпустив ее, быстрым шагом ушел в коридор. Через минуту хлопнула входная дверь. Гермиона осталась стоять посреди кухни с цветком в руке, приложив к щеке ладонь. За все это время он не делал ей никаких подарков, если не считать диадему и подвеску, и в обоих случаях это было продиктовано скорей необходимостью, чем желанием что-то ей подарить. Но это…
|
|
|
Это уже кое-что.
Храбрость и преданность.
С его стороны это как… почти как признание в любви.
Она вдруг ощутила такой прилив нежности к своему мужу, что едва не выскочила на улицу и не аппарировала следом за ним в госпиталь. «Стоять, Грейнджер, – сказала она себе. – А не то вся сегодняшняя работа опять накроется». Она поднесла руку ближе к лицу, рассматривая цветок. Такой хрупкий… Ей хотелось непременно сохранить этот подарок. Она подумала мгновение, затем поднялась к себе в комнату, наколдовала такую же прозрачную сферу, как те, что висели у нее по всей комнате для освещения, заключила в нее эдельвейс и отправила в полет. Стеклянный шар с цветком завис у нее над головой. Гермиона, мечтательно улыбаясь самой себе, подтолкнула его указательным пальцем, глядя, как он вращается вокруг своей оси. Эти две ночи стали для нее одним сплошным откровением. Лившиеся из-под его закрытых век слезы. Обрывки фраз, глухие, сдавленные стоны и крики, по которым она понимала, что он заново проходит все самые страшные эпизоды своей жизни. Его подрагивавшая рука в ее руке. А вчерашний вечер… Разница была просто поразительной. И его рассказы, и его спокойный, благодушный настрой, и его поцелуи, и его лицо на подушке рядом с ней, и его срывающееся дыхание, и этот стон наслаждения, который наконец-то, наконец-то дал ей понять, что ему и впрямь невероятно хорошо с ней.
И теперь еще этот цветок.
Как хорошо, что они сумели пройти все это вместе.
Она прижала ладони к пылающим щекам. Тряхнула головой. Хватит мечтать, пора браться за дело, если она хочет сегодня хоть что-то успеть. А уж вечером, если только он не будет слишком уставшим…
«Давай, Грейнджер, займись чем-нибудь полезным».
Не замечая, что продолжает улыбаться от уха до уха, она достала с полки нужные книги и, прихватив недописанный накануне свиток, отправилась в гостиную – заниматься.
|
|
|
*****
В середине дня, дописав, наконец, свои многострадальные эссе, уставшая от учебы Гермиона вышла на кухню налить себе какао и посмотрела в окно. Снегопад прекратился. С наружной стороны окна лежала толстая шапка свежевыпавшего снега. И небо хоть и было пасмурным, но все же очень светлым. Гермиона решила прогуляться в Лондон. Может, даже не на Диагон-аллею. До Рождества осталось всего ничего, а она так и не привела в порядок дом. Новая обивка на кресле и диване и новый ковер на полу (старый вылинявший раритет Гермиона с удовольствием сожгла, предварительно превратив его в деревяшку) добавили интерьеру уюта, но ведь через несколько дней праздник. Ее первое Рождество в собственном доме. В составе ее семьи. И Гермионе хотелось как-то украсить дом. Она тепло оделась, закуталась в мантию и вышла на крыльцо. Морозный воздух обжег ей щеки, а ноги увязли в толстом слое снега, засыпавшем крыльцо и тротуар перед домом. Гермиона огляделась. Городок был нежилой, тротуары и дорогу здесь никто не чистит. Все вокруг было укрыто девственно-белым одеялом. Серые, мрачные ряды старых домов приобрели необычайно нарядный вид. Сделав несколько шагов по снегу, Гермиона вынула палочку, чтобы расчистить хотя бы крыльцо и кусок тротуара перед домом.
– Гермиона! – голос Гарри заставил ее обернуться и просиять от радости. Вот и он, сливается со снегом на противоположной стороне улицы, по-прежнему одетый в куртку-хамелеон. Наверное, опять сидел на своем привычном месте, наблюдая за домом. Гермиона слегка поежилась. Там, должно быть, холодно.
– Привет, Гарри, – улыбнулась она, продолжая растапливать снег на крыльце струей теплого воздуха и сушить ступени, чтобы их не покрыло ледяной коркой на морозе. – Как дела? Джинни уже приехала на каникулы?
– Сегодня утром. А я на дежурстве, еще даже не видел ее, – грустно сообщил ей Гарри. – Только не смотри на меня так, я все равно дежурил бы или возле госпиталя, что намного скучнее, или здесь. Я предпочитаю Паучий тупик, – с улыбкой уточнил он. – Здесь хоть чаю нальют.
|
|
|
– А кто с тобой в паре сегодня?
– Уильямсон. Неприятный тип. Не то что мистер Праудфут. Ворчит все время. И не очень-то любит твоего Снейпа.
– Ничего страшного. Я уже привыкла, что моего Снейпа никто не любит, – отмахнулась Гермиона, засовывая палочку в карман. – И где мистер Уильямсон? Патрулирует? Я собралась в Лондон. Это возможно без охраны?
– Вряд ли, – покачал головой Гарри. – У нас четкая инструкция никуда не отпускать тебя одну. И Снейп меня, наверное, прямо здесь и закопает, если я это сделаю. Поэтому давай дождемся Уильямсона. Он решит, кто из нас будет тебя провожать.
Словно в ответ на его слова из-за угла показался Уильямсон, высокий худощавый мужчина с длинными светлыми волосами, завязанными в хвост на затылке. Он тоже был одет в маскирующий костюм и передвигался странно даже для волшебника – шел по снегу, не проваливаясь и не оставляя на нем следов. Гермиона с любопытством вытянула шею, разглядывая этот феномен и перебирая в уме заклинания, благодаря которым это могло быть возможным.
– Добрый день, миссис Снейп, – хмуро поздоровался аврор. – Вы собрались уходить?
– Здравствуйте, мистер Уильямсон, – ответила она. – Я собралась за покупками. На Диагон-аллею. Постараюсь управиться максимально быстро. Можно меня будет сопровождать Гарри?
Уильямсон уставился на Гарри, который сразу принял равнодушный вид.
– Знаю я эти ваши… сопровождения, – проворчал он. – Поттер, не надо отводить глаза, я прекрасно вижу, что ты хочешь слинять отсюда. Какие магазины вы планируете посещать, миссис Снейп? Этот ваш эльф не может сделать это за вас?
– Мне нужно в Гринготтс и купить некоторые вещи для дома. И, возможно, к нам ненадолго присоединится профессор Снейп, нам нужно выбрать кое-что из одежды, – невинным голосом произнесла Гермиона. Упоминание о Снейпе, видимо, решило сомнения Уильямсона.
– Ладно, Поттер, иди ты. Да не зевай по сторонам. Помни, что ты на работе, а не на дружеских прогулках. Меняемся сегодня в восемь. Постарайтесь успеть к этому времени, миссис Снейп, чтобы я спокойно сдал смену.
Облегченно вздохнув, Гермиона поблагодарила его кивком головы, взяла Гарри под руку, и они вместе аппарировали на Диагон-аллею.
– А мы что, в самом деле будем ходить по магазинам со Снейпом? – поинтересовался Гарри, отпуская ее локоть. – Зачем тогда я?
Гермиона поморщилась:
– Конечно, нет. Северус не ходит со мной по магазинам. Он невыносим, даже если его туда заносит. Я это сказала, чтобы пойти с тобой, а не с твоим напарником, раз уж он так не хочет видеть моего мужа. Пошли, я постараюсь быстро. Потом перекусим где-нибудь, а потом проводишь меня домой, как раз успеем к концу твоей смены. Мне вечером все равно в Хогварц на трансфигурацию. Кстати, можно послать сообщение Джинни. Посидели бы в кафе все вместе.
|
|
|
– Джинни вряд ли сможет, – покачал головой Гарри. – Миссис Уизли уехала… ну, к Биллу и Флер. Вернется только на Рождество. Наверное, в этом году мы все останемся без новых Уизли-свитеров, – хихикнул он. – Ну, разве что Элоизе наверняка свяжет. У нее же такого еще нет.
Гермиона улыбнулась. Ее коллекция Уизли-свитеров пала в неравной гардеробной борьбе и была принесена в жертву в камине Снейпа. А коллекции Гарри еще суждено было расти.
– А что за Элоиза? – переспросила она. Гарри изогнул губы в улыбке:
– Помнишь Элоизу Миджен?
– Конечно, помню, – кивнула Гермиона. – А особенно хорошо помню, как один идиот смеялся над ней на четвертом курсе, а второй идиот – который в очках – поддакивал. И что?
– Н-ну… Элоиза работает помощницей в магазине Джорджа, – развел руками Гарри, сделав вид, что не заметил ее ехидства.
– И? – Гермиона была так заинтригована, что даже остановилась, чтобы лучше слышать его.
– И сейчас они с Роном встречаются, – закончил он.
Гермиона расхохоталась. Новость была, скажем так… неожиданной. Она помнила издевательские реплики Рона в школе по поводу внешности Элоизы. Хотя та была вполне милой девочкой. Скромная и очень добрая. Хорошо, что Рону хватало ума не насмехаться над Миджен открыто, и эти шпильки слышали только Гарри и Гермиона.
Насмеявшись вдоволь, она снова подхватила Гарри под руку и потащила его в лавку рождественских украшений:
– И что, Элоиза теперь встречает Рождество с вами?
– Более того, – продолжил Гарри, – с того момента, как уехала миссис Уизли, Элоиза занимается хозяйством в Норе.
Гермиона представила объем работы по дому. Она сама убирала, стирала и готовила для двоих, и то порой это бывало утомительно. А что сказать о семействе Уизли? Там сейчас трое мужчин, не считая Гарри, и дом. Побольше того, что стоял в Паучьем тупике. И ни один из этих мужчин не способен вести хозяйство. Бедная Элоиза.
– Не завидую я ей, – пробурчала она. – А что, Джордж, Рон и мистер Уизли не в состоянии приготовить себе поесть? Даже Северус вполне способен о себе позаботиться. Узнаю эти их хамские повадки.
– Гермиона, ты чего? – опешил Гарри. – Я попросил Кричера помогать Элоизе, они неплохо справляются.
– Разумеется, – иронически согласилась Гермиона, – старик Кричер, работающий в Хогварце, на тебя, а теперь еще и на Уизли. И девушка, с которой Рон еще только встречается, даже не жена ему… И вот они занимаются хозяйством в Норе. А что делают мужчины Уизли? Раскидывают по дому свои носки? И что по этому поводу думает Джинни?
– Узнаю сегодня вечером. Джинни пока ничего об этом не знает, – буркнул Гарри. Настроение у него явно испортилось. – Гермиона, чего ты завелась?
– Я завелась, потому что прекрасно знаю, каково это – готовить вам двоим еду из ничего, стирать вашу одежду и постоянно собирать ваши разбросанные вещи. А вы воспринимаете это как должное, и Рон еще и позволял себе меня упрекать. А ты – молчал. Весь тот год, пока мы искали крестражи – я вас обслуживала. И это вас было только двое. Теперь же вы повесили на Элоизу и Кричера четверых… и дом.
Гарри смущенно молчал. Он как-то не задумывался об этом, но, наверное, она права. Он никогда особенно не отличался аккуратностью, даже когда жил у своих тети и дяди. В его комнате вечно царил бардак. Правда, в доме Сириуса он старался убирать, но тоже не всегда получалось. Джинни периодически отчитывала его за валяющиеся где попало носки.
– Мы правда разбрасывали свои вещи? – спросил он, наконец, потупившись. – Прости, я не замечал.
– Ну, конечно. Вспомни, ты хоть раз за все то время что-нибудь стирал? Или готовил? Или все это делалось само собой? – она вздохнула. – Но ты хоть не упрекал меня. А Рон… Короче... Я не хочу продолжать этот разговор. Надеюсь, у Рона хотя бы хватает ума вести себя с Элоизой не так, как он вел себя со мной. Но вообще меня это, наверное, уже не касается. На самом деле – хорошая новость. У Рона появилась девушка, и я этому рада. Давай-ка лучше займемся тем, для чего мы сюда пришли.
Гермиона развернулась и пошла к прилавку. Гарри обреченно вздохнул и поплелся следом. Он не мог не отметить, что и манера разговора, и интонации его подруги изменились… под стать ее язвительному супругу. Не к добру это. Она и так очень сильно изменилась с лета. И с каждым разом он видел, что эти изменения все усугубляются. Этак, чего доброго, он ее совсем потеряет. Впрочем, стоило ему об этом подумать, как она повернулась к нему от прилавка, держа в руках рождественскую гирлянду из остролиста и мелких прозрачных шариков – и осветила магазин такой улыбкой, что он невольно улыбнулся ей в ответ.
Как все-таки приятно видеть ее довольной и радостной. Черт с ним, со Снейпом. Если он делает ее счастливой – пусть. Только бы не превратил в такую же угрюмую зануду, как он сам.
– Гарри, смотри, какая красота! – она тронула своей палочкой гирлянду, и в прозрачных шариках вспыхнули сотни мелких звездочек. – Это будет так здорово смотреться на перилах лестницы в твоем доме! Можно я подарю ее тебе и Джинни? Мне очень хочется.
– Ладно, – согласился он, рассматривая полки, забитые рождественской дребеденью. – Спасибо. Это будет кстати, я еще не брался за украшения. А ты будешь ставить елку?
– Нам некуда, – чуть погрустнела Гермиона, складывая гирлянду и передавая ее продавцу, чтобы он упаковал ее. – Я куплю совсем маленькую, поставлю на каминной полке. И еще парочку гирлянд.
Минут через пятнадцать они вышли из магазина с объемистыми пакетами в руках. Гарри огляделся:
– К Фортескью? Или куда-нибудь еще? В конце улицы открылся неплохой ресторанчик, я там уже был два раза. Кормят вкусно, и есть отдельные кабинки, если хочется поговорить о чем-то серьезном.
Она вопросительно подняла брови:
– Что-то случилось? Я даже не спросила…
– Ничего такого, чего не случалось бы раньше, – быстро ответил он. – Но, может, тебе будет интересно.
– Тогда пойдем в другое место. Там нас точно не подслушают.
В баре Яруза все было как всегда: плотно занавешенные окна, полумрак в главном зале и безмолвный хозяин, сразу узнавший Гермиону и без единого напоминания проводивший их в отдельный кабинет. После того, как им принесли заказ, Гермиона на всякий случай заперла дверь и наложила на нее заклятие тишины.
– Столько предосторожностей? – удивился Гарри, все еще рассматривая обстановку. – Ты часто здесь бываешь?
– Иногда. Здесь можно говорить без помех. Так что случилось? Опять Кэрроу?
– Их видели. У нас есть свидетель.
– Да ты что?! – Гермиона присела на краешек стула и уставилась на него большими, круглыми от изумления глазами. – Где?
– В Шеффилде.
– О… Но ведь это же не так далеко. И что? Они опять кого-то убили?
– Слава Мерлину, не в этот раз. Их спугнули. Они не успели убить.
– И кто это был? Удалось узнать их мотивы?
Гарри развел руками, беря со своей тарелки ломтик жареной картошки:
– Ноль. Полный ноль. И выжившего, и свидетеля сразу забрали и спрятали. Пытаемся выяснить хоть что-то, но, похоже, шансов не больше, чем с предыдущими случаями. И в этот раз не магглы. Это бывший работник министерства, он уже лет десять как на пенсии. Когда-то был старшим помощником министра, еще при Фадже.
– Он знает, почему они пытались убить его?
– Не имеет ни малейшего представления. Чистокровный колдун. В каких-либо связях с магглорожденными не замечен. Живет один. В войне не участвовал вообще никак, ни в первой, ни во второй. Поводов ему мстить у них нет. Мы уже ничего не понимаем, если честно… У них не было никаких мотивов, чтобы убить его. У меня такое ощущение, что они просто развлекаются – набросали каких-то имен в шляпу и теперь тянут их по очереди, в произвольном порядке.
Гермиона обхватила обеими руками свой стакан со сливочным пивом, напряженно размышляя. Что же это за странные действия?
– А свидетель?
– Всего лишь сосед. Вышел на улицу и увидел, как они пытались влезть в дом. Спугнул их, случайно запустив сигнальные чары вокруг дома.
– Он тоже колдун?
– Нет, обычный маггл. Когда мы убедимся, что ему ничего не угрожает, ему модифицируют память и куда-нибудь переселят, чтобы они не нашли его. Расскажи это Снейпу, сегодня же.
– А что Кингсли?
– А ничего, – угрюмо буркнул Гарри, откидываясь на спинку стула. – Велел нам смотреть в оба и не отлучаться с дежурства ни на минуту. Как будто мы отлучались…
– Гарри, это все очень серьезно, – тихо произнесла Гермиона, поднимая на него глаза. – Если они вдруг нападут на Северуса, он… вряд ли сможет защититься от них.
– Да не бойся ты, твоего Снейпа охраняют так, что даже министру в свое время не снилось. У госпиталя дежурят уже не только авроры. Подключили ребят из ударного отряда, на всякий случай. Едва он исчезает с крыльца – нам сразу сигналят. И он через пару секунд уже дома. Если он не вздумает шататься где-то еще без нашего ведома – он в полной безопасности. А в дом к вам и вовсе не залезть.
Гермиона снова призадумалась над своим стаканом. Действительно ли они стоят там для охраны? Ей как-то не очень верилось, что министр идет на такие меры и прилагает столько усилий исключительно для защиты бывшего соратника по Ордену Феникса. Соратника, который полтора года ой как непопулярен и вообще является злодеем в глазах общественности.
Или же на них рассчитывают как на приманку?
Но ведь Кэрроу так и не явились в Кокворт.
– Гарри, – она поставила стакан на стол и, потянувшись через столешницу, взяла его за руку. – Гарри, ты представить себе не можешь, как я волнуюсь. Если они заявятся… мы все можем пострадать. И вы в первую очередь – те, кто дежурит у нас под домом.
– На этот счет можешь не волноваться, – хмыкнул Гарри, тем не менее, тронутый ее беспокойством. – В учебке, кстати, очень впечатлились моими новыми… навыками.
– Правда? – она выпустила его руку. – О… Так, значит, ты все-таки чему-то научился на наших занятиях.
– Было бы странно, если бы этого не произошло… с такой-то дрессировкой, – пробурчал он, отпивая глоток из своего стакана. – Уж не знаю, как это вышло, но я, кажется, впервые за семь лет чему-то научился на уроках Снейпа. Прямо феномен.
– Они хоть не догадались, откуда у тебя такие познания? – с подозрением прищурилась Гермиона.
– Что я, идиот, чтобы им рассказывать? – он отставил стакан и забросил в рот еще пару ломтиков картошки. – Сказал, что проявляю рвение, изучаю на досуге, много читаю… Хотя, я и правда много читаю. Прямо как будто и не уходил из Хогварца, вечно надо что-то учить. Тебе бы у нас точно понравилось, – ухмыльнулся он. – Куча занятий и контрольных зачетов. И я, кажется, первый раз в жизни обставил остальных стажеров. Огненные боевые заклинания у нас еще не проходили, а я уже умею. Вы, кстати, еще тренируетесь?
– Сделали перерыв перед праздниками, у меня тоже много зачетов. После праздников опять начнем. Ты ведь будешь продолжать? Ты мне очень нужен. Без тебя я бы не справилась.
– Сам себе поражаюсь, но… буду, – вздохнул Гарри. – Хоть он и доводит меня до бешенства. Вот что ему стоит перестать говорить мне под руку, какой я примитив? Это сбивает. И совершенно не мотивирует.
– Зато у тебя будет хорошая тренировка, – парировала Гермиона, улыбаясь. – На самом деле, подобные выпады очень хорошо закаляют нервы. Если ты научишься не реагировать на его замечания – ты наработаешь железную выдержку. Для аврора это полезно.
– Это уж точно. Ты-то сама можешь не реагировать?
Она пожала плечами:
– Сейчас уже проще. Поначалу тоже не справлялась. Что только подтверждает мою теорию – этому можно научиться, если постараться как следует. Гарри, пожалуйста, – она заглянула ему в глаза. – Я знаю, тебе обидно слушать от него все это… Но, прошу тебя, постарайся. Я почему-то уверена, что когда он увидит, что ты по-настоящему стараешься – он перестанет на тебя накидываться. И вы сможете начать нормально общаться. Здесь очень важно терпение.
– Ну да, – раздосадованно пробормотал он. – Почему все вдруг так носятся со Снейпом? Почему вокруг него вечно надо ходить на цыпочках?
– Я думала, ты понимаешь, – она оперлась локтями о столешницу. – Гарри, он последние три года жил как в аду. Думаешь, легко стоять перед Вольдемортом каждый день и не знать, вернешься ты живым или нет? Ты ведь знаешь, каково это. Ты сам это проходил. Причем, тоже не один раз.
Гарри сжал губы, глядя в огонь. Он думал об этом. С тех самых пор, как увидел воспоминания Снейпа. И потом, когда сам начал вспоминать мелкие детали за последние семь лет. Почему-то особенно ему запомнилась та жуткая ночь окончания Тремудрого турнира, когда они все сидели в школьном госпитале, и Дамблдор дал указания Сириусу оповестить старую гвардию. А потом…
А потом он сказал Снейпу… как же там было…
Он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь вспомнить.
«Северус… Вы знаете, о чем я должен просить вас. Если вы готовы».
Он помнил, как побледнел зельевар на этих словах. Тогда они не сразу поняли, о чем речь. Но теперь-то понятно.
Дамблдор отправил его к Вольдеморту. И Гарри мог только догадываться, что довелось сделать и пережить Снейпу в ту ночь, чтобы снова убедить Вольдеморта в своей лояльности. В следующий раз он увидел преподавателя зельеделия только на последнем пиру, несколько дней спустя. И выглядел он, мягко говоря… не очень.
Когда он думал об этом, вся его злость на Снейпа волшебным образом испарялась. Правда, ровно до того момента, как они встречались снова, и Гарри получал от него очередную порцию язвительных комментариев.
Да уж… Есть с чего быть таким злым на весь мир.
– Пожалуй, ты права, – наконец, сказал он, вздыхая. – Я постараюсь. Я… понимаю. Но не жди, что я прямо сразу кинусь с ним брататься.
– Я и не прошу. Я просто подумала, что… тебе это тоже нужно. Вы оба знаете, каково это. И, может, у вас на самом деле гораздо больше общего, чем кажется. А других способов как-то сводить вас хотя бы в одном пространстве, чтобы вы могли помириться, я придумать не смогла, с учетом нынешних обстоятельств.
– Спасибо, – совершенно искренне сказал ей Гарри. Бросил взгляд на часы. – Пойдем, пожалуй. Будет лучше, если мы вернемся до конца смены. Кто-то из сменщиков проводит тебя в Хогварц. Может, встретимся после Рождества? У вас есть какие-то планы?
– Пока не знаю, – Гермиона благоразумно решила не говорить про бал у Малфоев, дабы не нарываться на скандал. Она почему-то была уверена, что Малфои добьют ее друга окончательно. Незачем ему знать, что ее вовсю втягивают в слизеринский круг общения. Может, как-нибудь потом… когда его отношения с Северусом наладятся. – Я попытаюсь что-нибудь устроить, но не факт, что получится. У тебя когда следующее дежурство?
– Двадцать седьмого. Дневное. Если не случится еще чего-нибудь.
Он проводил ее до дома, отдал ей пакеты с покупками. Она забросила их в открытую дверь и, повернувшись, крепко обняла его:
– Если вдруг не увидимся – с Рождеством тебя, Гарри. Я так рада, что ты есть. Правда.
Это растрогало его еще больше. Но он не придумал, что ответить. Лишь обнял ее в ответ, а затем отстранился и кивнул в сторону дома напротив:
– Может, сделаешь нам горячего чаю? До конца смены еще полтора часа, Уильямсон наверняка мерзнет, хотя мы постоянно наколдовываем какие-то костры.
– Да, конечно, сейчас вынесу. И, Гарри, – она пытливо заглянула ему в глаза, – у тебя точно не будет проблем? Из-за… ну, ты знаешь.
Он покачал головой:
– Если только вы двое не проболтаетесь – все в порядке.
– Ладно. Сейчас будет чай.
Когда она исчезла в доме, Гарри с минуту постоял на расчищенном пятачке мостовой, сунув руки в карманы куртки, размышляя. Сумасшедший год. А он-то уж было полагал, что после смерти Вольдеморта его жизнь станет размеренной, спокойной… скучной.
Как бы не так.
Похоже, приключения продолжаются.
Уж потенциальное примирение со Снейпом – точно то еще приключение.
|
|
|
