Глава 47. Darren Hayes

Глава 47

I have lost my illusions

I have drowned in your words

I have left my confusion to a cynical world

I am throwing myself at things I don't understand

Discover enlightenment holding your hand

You are…

So beautiful

Darren Hayes

Стоило им открыть дверь в магазин Твилфитта, как повторилась уже знакомая Гермионе процедура – продавец испарился, а им навстречу выплыл сам владелец. Как он узнаёт, кто именно пришел? Каждый раз выходит так, словно уже знает. Увидев их, он изобразил свою обычную подобострастно-радушную улыбку:

– Северус! Как приятно снова тебя видеть, давненько ты не навещал меня. Миссис Снейп, вы очаровательны, как всегда, – он церемонно поклонился Гермионе и коснулся губами ее протянутой руки. – Чем обязан?

– Бальное платье для моей жены, – безо всяких церемоний ответил Снейп, сдержанно улыбаясь в ответ.

– Рождественский бал у Малфоев, надо полагать? – Твилфитт посторонился, приглашая их пройти в соседний зал. – У меня есть несколько новых моделей, как раз для таких случаев, позвольте, я вам покажу…

Он взмахнул палочкой, вызывая из бесконечных рядов одежды нужные платья. Гермиона, обреченно глядя на черные и серые горы драпировок, только вздохнула.

– Нет, это не подходит, – вдруг произнес Северус за ее спиной. – Покажи-ка вон то красное.

Красное?

Красное?!..

Она обернулась к нему, не веря своим ушам. На ее лице было написано столь глубокое изумление, что он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Твилфитт, похоже, был ошарашен не меньше нее. Он уставился на своего постоянного клиента, подняв брови в безмолвном вопросе. Вдоволь насладившись произведенным эффектом, Снейп кивнул:

– Да, красное.

Твилфитт молча махнул палочкой. Гермиона, рассмотрев выбранное платье, едва не запрыгала от радости. Она не смела и мечтать о подобном, даже несмотря на то, что бал предполагал менее строгий дресс-код, чем все прочие великосветские мероприятия. Нырнув за ширму, она сбросила свою одежду и зажмурилась от удовольствия, когда по коже заскользили многочисленные слои шелка. Платье полностью открывало шею, плечи и спину до лопаток. Шнуровка на спине идеально подгоняла его по фигуре. Пышная длинная многослойная юбка была украшена кокетливыми бантиками, корсаж прикрывал грудь ровно настолько, чтобы соблюсти правила приличия, но при этом оставаться достаточно соблазнительным. К платью прилагались атласные туфли в тон на небольшом каблуке.

Снейп, увидев показавшуюся из-за ширмы Гермиону, не сказал ни слова, лишь кивнул Твилфитту, давая понять, что готов оплатить покупку. Теорус, бросив беглый взгляд на вертевшуюся перед зеркалом Гермиону, тактично удалился в дальний угол, к прилавку с аксессуарами. Снейп рискнул подойти ближе, сделав вид, что рассматривает фасон. Обнаженные плечи и лопатки так и притягивали взгляд. Она опять будет на этом сборище самой соблазнительной, мстительно подумал он, уже предвкушая этот вечер. И никакие «новости» про недавнее появление Кэрроу в Шеффилде не могли омрачить его настроение сейчас.

– Вы восхитительны, дорогая, – шепнул он, склонившись к ее уху и легко дотрагиваясь кончиками пальцев до ее талии, слева и справа. Гермиона, не оборачиваясь, взглянула на него через отражение в зеркале, оценивая, как они смотрелись вдвоем сейчас.

– Честно говоря, я удивлена, – понизив голос, произнесла она. – Ты же говорил, что красный цвет идет только уверенным в себе женщинам, которые не боятся мнения окружающих.

– Передо мной как раз такая, – сверкнув глазами, ответил он еще тише и отошел к прилавку, чтобы расплатиться.

Гермиона провела руками по своей талии, глядя в зеркало. Сплошные сюрпризы… В его устах это, безусловно, комплимент. Да еще какой. Она помнила, с какой издевкой он отзывался о том единственном красном платье, которое оставалось в ее гардеробе. И в какое раздражение его приводила любая яркая тряпка. Недюжинный прорыв для такого человека, как он – повести ее на бал к Малфоям в подобном платье. Если, конечно, он делал это не назло всем тем упырям, которые вновь там соберутся. Молодежь молодежью, но вся компания бывших Пожирателей наверняка тоже будет присутствовать.

Когда они вышли из магазина на заснеженную, но ярко освещенную улицу, Северус взял ее за руку. Она видела, что на его лице вновь поселилась хорошо знакомая ей безразличная маска, но теперь ее это уже не тревожило – она знала, что это вынужденная мера. И как бы ей ни хотелось сейчас прижаться к нему, со всеми нежностями приходилось терпеть до дома. Но едва они переступили порог, и Северус закрыл дверь, Гермиона повернулась к нему и, обхватив его за шею обеими руками, прижалась губами к его губам, вынудив его уронить коробку с платьем на пол. Он ответил на поцелуй и слегка отстранил ее от себя:

– Полегче, дорогая, не то твой наряд не доживет до бала.

– Тебе оно правда нравится? Ты же был против подобных фасонов.

– Если бы не нравилось, я не стал бы его оплачивать, – он подобрал коробку и всунул ее ей в руки. – Отнеси-ка это к себе, и чтоб до бала я его не видел.

– Почему? Тебе же понравилось.

Он повел бровями:

– И даже слишком. Но у кое-кого завтра зачет по истории магии. А мне надо немного поработать. Перед Рождеством всегда много работы.

– Какой же ты зануда, Северус Снейп, – поудобнее перехватывая коробку, фыркнула она, впрочем, совершенно беззлобно.

– Этот зануда выполняет все ваши пожелания, миссис Снейп, если вы еще не заметили, – парировал он, едва заметно улыбаясь. – Так что имейте совесть и ступайте заниматься. И если не сдадите зачет – никакого бала.

– Это ты так пытаешься меня мотивировать? – прищурилась она.

– Сама ты сейчас вряд ли в состоянии себя мотивировать, судя по твоему лицу. Так что марш наверх, и чтоб без провокаций.

Он повесил свою мантию на вешалку, опустил защитный барьер и, делая вид, что не замечает сияющих глаз своей жены, прошагал в подвал, дабы не соблазняться. А иначе сегодняшний вечер и впрямь будет крайне… непродуктивным.

 

*****

Новые впечатления начались сразу с порога, едва Северус, чинно держа Гермиону под руку, завел ее в холл особняка Малфоев. Она осматривалась – и просто не узнавала дом. Просторное помещение было расширено магическим способом и нарядно украшено. И гостей было уже довольно много. Где-то слышался смех. Семейство Малфоев в полном составе приветствовало прибывающих гостей у входа – Люциус в серебре, Драко в черном и Нарцисса в бирюзовом платье. Разглядывая стройную фигуру миссис Малфой, ее сияющие белые волосы и безупречную кожу, Гермиона ощутила легкий укол ревности.

– Я рада видеть вас, Гермиона, – неожиданно тепло приветствовала ее Нарцисса, непринужденно улыбаясь, что было совершенно на нее не похоже. – Вы великолепно выглядите, дорогая, дивное платье!

– Благодарю вас, миссис Малфой, за приглашение вновь посетить ваш гостеприимный дом, – Гермиона изобразила лучезарную улыбку в ответ. – Я просто уверена, что сегодня нас ожидает масса сюрпризов.

– Надеюсь, мы с Люциусом оправдаем все ваши ожидания, – усмехнулась Нарцисса и, склонившись к Гермионе, вполголоса произнесла: – Я пригласила дегустатора. Специально чтобы вы чувствовали себя безопасно.

Гермиона отпрянула. Наверное, слишком резко. Северус определенно заметил. Но не подал виду. Лишь коснулся ее талии ладонью, так, чтобы остальные не увидели. Гермиона гневно раздула ноздри, увидев, как удовлетворенно блеснули глаза Нарциссы. «Спокойно, Грейнджер, – приказала она себе. – У тебя все впереди. Ты найдешь способ проучить эту… подружку Северуса». Она перевела взгляд на улыбающегося Драко, стоявшего рядом с матерью. За те несколько месяцев, что они не виделись, он заметно повзрослел. Кажется, стал выше. И привлекательнее, вынужденно признала она.

– Миссис Снейп, добро пожаловать, – мягко прожурчал голос младшего Малфоя. Протягивая ему руку для поцелуя, Гермиона вздрогнула от неожиданности, когда Драко придержал ее руку в своей и будто невзначай провел указательным пальцем по внутренней стороне ее запястья. Она возмущенно уставилась на него, но он лишь скользнул по ней взглядом своих холодных голубых глаз, а затем отвел их и выпустил ее руку.

«Что происходит? » – мелькнула у нее первая паническая мысль. А следом пришла другая: «Только бы Северус не заметил». Не хватало еще… С облегчением отойдя, наконец, от Малфоев, она с трудом удержалась от искушения обернуться на Драко, но тут Северус потянул ее за собой, и она, покрепче ухватившись за руку своего мужа, вызвала дежурную улыбку – он вел ее здороваться со своими многочисленными знакомыми. Каждый из этих надменных людей склонялся к ее руке, и ей по-прежнему хотелось отмыть руку от этих поцелуев, но в целом она не могла не заметить, что их отношение к ней изменилось. Ею открыто восхищались. И ей уже не было нужды изображать нарядную куклу – она стояла рядом со своим мужем на равных. Он предупредительно придерживал ее под локоть, если видел, что ей неприятен подошедший к ней человек, и старался сразу же увести ее куда-то в другую сторону, сославшись на то, что увидел кого-то еще, с кем ему нужно поздороваться. И Гермиона была бесконечно благодарна ему за эту чуткость. По сравнению с июньским приемом, сегодняшний вечер был куда приятнее. Она больше не боялась этих людей. И во многом была обязана этим именно человеку, державшему ее под руку.

После фуршета Гермиона стояла у окна с бокалом в руке, разглядывая убранство зала и хаотично передвигающихся по нему нарядных гостей. При всей ее неприязни к семейству Малфоев, она не могла не признать, что праздник они организовали на славу. Ничто не напоминало ей тот мрачный и скучный прием, который они посетили в июне. Зал был ярко освещен, оркестр виртуозно исполнял мелодичные вальсы. Огромная, богато украшенная рождественская елка довершала композицию. Среди гостей было достаточно много молодежи, в основном выпускники Слизерина одного с ней возраста или на несколько лет старше. Все они пришли с родителями или старшими родственниками. Их лица были знакомы ей еще со школы, но она почти никого не знала по имени. И даже одежда гостей не угнетала вездесущим черным цветом – попадались лиловые, голубые, серебряные и золотые наряды. Возле одной из супружеских пар среднего возраста она заметила Драко. Рядом с ними стояла девочка лет пятнадцати, видимо, дочь, хрупкая, болезненно бледная и очень красивая. Светло-голубое платье, расшитое жемчугом, делало ее еще бледнее, но при этом подчеркивало ее большие серые глаза и каштановые локоны. Она походила на фарфоровую куколку. Гермиона попыталась вспомнить, кто же это. Кажется, Гринграссы. Точно. Северус знакомил их в самом начале вечера.

Она повернула голову, чтобы посмотреть сквозь оконное стекло на силуэт Северуса, стоявшего на балконе в компании двух собеседников, и невольно вздохнула. Нет, ей было вполне комфортно, ей никто не докучал и не обижал, но созерцание танцующих пар, кружившихся в вальсе, их улыбки и смех, которые неизменно возникают на празднике, где присутствует молодежь, пробудили в ней некоторую… зависть. Она вдруг ощутила себя обделенной. Отрезанной от всеобщего веселья. Раньше она как-то не задумывалась об этом, но сейчас особенно остро осознала, что ее муж старше нее на добрых двадцать лет, и она автоматически попадает в его круг общения. Беззаботное времяпрепровождение, свойственное ее ровесникам, для нее отныне было закрыто. Они вежливо кланялись ей, обращались к ней «миссис Снейп», почтительно улыбались… а потом отворачивались и шли веселиться и танцевать.

Гермиона с сожалением отвела взгляд от нарядных, кружившихся в танце пар, и опустила пустой бокал на поднос вовремя подошедшего официанта.

– Миссис Снейп, – раздалось за спиной. Она обернулась – и встретилась глазами с Драко. Он галантно поклонился ей и предложил ей руку. – Вы позволите пригласить вас на танец, миссис Снейп?

Его вежливость сегодня не сбивала ее с толку. В какой-то момент она пересмотрела свои взгляды и перестала бояться Малфоев и подвохов c их стороны. Северус не допустил бы никаких выпадов в отношении нее, в этом она могла быть уверена. А танцевать в самом деле очень хотелось. И неважно, почему он ее пригласил. Поколебавшись мгновение, она кивнула и, улыбнувшись, подала руку младшему Малфою.

«Гарри бы в обморок упал, если бы видел…»

Они кружились в танце, и Гермиона подумала, что вечер все-таки полон сюрпризов. Не всегда неприятных. Драко оказался превосходным партнером. Гермиона танцевала не очень уверенно, но Драко сразу взял инициативу на себя, и она смогла расслабиться, отдаться музыке и получить удовольствие от танца.

– Если бы я не знала тебя, Драко, я была бы тобой очарована, – лукаво улыбнулась она, глядя в его льдисто-голубые глаза.

– Если б я не знал тебя, Грейнджер, я бы подумал, что ты… из приличного общества, – в тон ей ответил Драко, покрепче ухватив ее за талию для поддержки. Когда-то давно, в прошлой жизни, Гермиона бы возмутилась, оскорбилась, впала бы в истерику. Но сейчас она лишь улыбнулась ему. Северус долго учил ее, что вещи не всегда такие, какими кажутся. И сарказм Драко на грани фола не отменяет то факт, что он догадался, как ей хочется танцевать сейчас, и… решил ее развлечь.

Как это ни странно.

– О, ты снова называешь меня Грейнджер? В прошлый раз ты упорно называл меня миссис Снейп, – она покружилась у него под рукой и снова опустила руки ему на плечи.

– Ну… Я стараюсь ориентироваться на то, что именно раздражает тебя больше всего в текущий момент, – ответил ей Драко, улыбаясь ей не менее лукаво. – Разозлить тебя обращением «миссис Снейп» – уже не актуально.

Гермиона поймала себя на мысли, что ей нравится такая вот словесная дуэль.

– Как трогательно, Драко, что ты так пристально следишь за моим настроением. Не ожидала в тебе такой чуткости. Кстати, кто эта очаровательная куколка, которой ты улыбаешься весь вечер?

– Мисс Гринграсс? Да, она очаровательна, даже не буду с тобой спорить…

В этот момент музыка стихла, и Драко, чинно поклонившись Гермионе, подал ей руку, чтобы отвести ее на прежнее место к окну. Одарив его благодарной улыбкой, она проследила взглядом, как он вернулся к светлоглазой мисс Гринграсс, и не заметила, как возле нее словно из ниоткуда материализовался Северус.

– Флиртуете с мистером Малфоем, дорогая? – скучающим тоном поинтересовался он, вставая рядом с ней, выпрямившись во весь рост и закладывая руки за спину. Его глаза перебегали с одной танцующей пары на другую.

– Немного, – небрежно ответила Гермиона. – Я не предполагала, что он так хорошо танцует.

– Вам понравилось? – так же равнодушно продолжал Снейп, по-прежнему не глядя на нее.

– Да, – абсолютно искренне созналась она. – Я не помню, когда последний раз танцевала. Все-таки музыка иногда зовет… О чем вы так долго беседовали на том балконе?

– Не поверите, – хмыкнул Снейп, – светский разговор ни о чем, мне было откровенно скучно. Кто вас так заинтересовал, что вы все время туда смотрите?

– Гринграссы. Эта девочка их дочь?

Северус проследил за ее взглядом. Кивнул:

– Да. Мисс Астория Гринграсс. Я все время забываю, что вы практически не знакомы со студентами Дома Слизерин. Беспечное высокомерие Гриффиндора…

Что-то в его тоне заставило Гермиону поднять на него глаза. Она хотела было отпустить шпильку, что высокомерие его воспитанников из Слизерина – просто эталон… но передумала. На его лице, как обычно, прочитать что-либо было сложно, но Гермиона уже достаточно хорошо знала своего язвительного возлюбленного, чтобы почувствовать его недовольство. Она даже понимала, почему он недоволен. И банальная ревность тут ни при чем. Скорее всего, он – так же, как и она несколько минут назад – ощутил резкий контраст между собой и этими отпрысками чистокровных колдовских семей, молодыми, красивыми, уверенными в себе. И то очевидное, что он увидел – их разница в возрасте – и смутило его.

Надо было срочно спасать ситуацию. Гермиона вложила пальцы в его ладонь и прижалась щекой к его плечу:

– Я так рада, что вы оставили своих скучных собеседников и вернулись ко мне. Мне вас недоставало.

Целую минуту Снейп молчал. Затем уже несколько мягче обратился к Гермионе:

– Так вы хотите танцевать, дорогая? Прошу вас, – он предложил ей руку. – Я с радостью доставлю вам это удовольствие.

Изумленная донельзя Гермиона последовала за ним в центр зала.

Воистину – вечер сюрпризов.

От подобного зрелища в обморок бы упал не только Гарри, но и весь Гриффиндор в придачу. Вместе с Равенкло и Хаффлпаффом.

Разницу между своими партнерами она заметила сразу. Нет, Северус вел ее уверенно и двигался достаточно легко. Но Драко, несомненно, танцевал ярче, свободнее, как будто у него за плечами были годы регулярной практики. Да так оно, скорей всего, и было – если его родители регулярно дают балы и приемы, он был просто обязан научиться прилично танцевать. Тем не менее, кружась в объятиях своего мужа, глядя ему в лицо, ощущая на своей спине его теплую руку, она чувствовала себя так легко и свободно, словно готовилась взлететь. И никакое мастерство и очарование Драко не могли подарить ей столько радости, сколько она получила, танцуя с Северусом. Она не переставала улыбаться ему, и он, наконец, улыбнулся в ответ. С его лица исчезло хмурое выражение, и Гермиона с облегчением заметила, что нехороший огонек в его глазах погас.

Музыка смолкла, и Северус поцеловал ей руку, благодаря ее за танец. Гермиона, буквально сгорая от нетерпения, наклонилась к его уху.

– Я хочу тебя поцеловать, – шепнула она, слегка касаясь его губами, – и если ты не уведешь меня отсюда сейчас же, то я сделаю это прямо здесь.

Он выпрямился и обжег ее взглядом. Затем молча взял ее за руку и повел прочь из бального зала.

Прокладывая путь между оживленно беседовавшими и смеявшимися гостями, Снейп выхватил из глубины зала взгляд наблюдавшей за ними Нарциссы. Она подняла свой бокал, безмолвно салютуя ему, и одарила его довольной улыбкой.

 

Гермиона, путаясь в длинных пышных юбках, едва поспевала за уверенно шагавшим Северусом, ведшим ее в уже знакомый ей коридор под лестницей. Освещение там было приглушенным, а гостей не было вовсе, но по дороге им попался домовой эльф, левитирующий перед собой стопку то ли скатертей, то ли простыней. Увидев торопливо шагающих по коридору волшебников, эльф поклонился и, щелкнув пальцами, исчез вместе со своей ношей. Гермиона еле успела заметить и вспомнить портреты на стенах, как Северус втащил ее за собой в знакомую ей дверь. Именно из этой двери она тогда слышала их голоса с Нарциссой. Она нахмурилась было, но все ее недовольство растаяло так же быстро, как и появилось: стоило им оказаться в полной темноте за закрытой дверью, как Северус обхватил ее за талию, привлек ее к себе и накрыл ее губы своими.

О, Мерлин, почему она никак не может насытиться его нежными, пьянящими поцелуями? Сколько бы он ни целовал ее – ей хотелось еще. Ей так нравилось, как он придерживал рукой ее затылок, как поглаживал шею, как его теплые губы сливались с ее губами, как он прикасался языком к ее языку, томительно погружаясь в ее рот. У нее сразу подгибались ноги, а голова тяжелела и кружилась от этих ощущений и аромата трав, которым были пропитаны его волосы и одежда. Гермиона закрыла глаза и расслабилась в объятиях мужа, отвечая на его поцелуи. Несколько минут они стояли в темноте, самозабвенно переливая друг в друга дыхание. Северус оторвался от ее рта и теперь неторопливо ласкал губами ее шею, спускаясь все ниже, крепче прижимая ее к себе. Ей уже безумно хотелось залезть обеими руками под его сюртук, чтобы ощутить под ладонями его тело.

Ох, не к добру это…

– Где мы? – вполголоса спросила она, вглядываясь в темноту, когда он, переводя дыхание, гладил ее по спине, с жадностью сжимая ее талию в своих ладонях. Вместо ответа он убрал от нее одну руку, достал из кармана палочку и зажег на ее конце свет. Они стояли посреди комнаты с большим камином и двумя глубокими креслами по обе его стороны. Совсем рядом располагался массивный письменный стол, еще одно кресло, два стула, а дальше, у стены – огромный резной шкаф с книгами и внушительных размеров напольные часы. Ни картин, ни портретов на стенах не было.

Увидев, что Гермиона внимательно разглядывает комнату, Северус погасил свет и снова прижал ее к себе.

– Не отвлекайся, дорогая, – шепнул он, легонько прихватывая зубами ее нижнюю губу, – это всего лишь кабинет Цисси. Ничего интересного…

Кто бы мог отказываться от подобного, подумала она, вспоминая, как он так же жадно целовал ее в то летнее утро, когда она спустилась в одной сорочке, чтобы проводить его на работу. Не отрываясь от нее, он потянул ее в сторону, где она только что видела письменный стол, и через мгновение она наткнулась на край столешницы. Прижавшись к Северусу теснее, она ощутила его нарастающее возбуждение. А еще через мгновение многочисленные слои тонкого шелка с легким шелестом поползли вверх по ее ногам.

– Северус… не здесь, – она перехватила его руки, уже пробиравшиеся ей под платье, и отвела их от себя.

– Что такое? – хрипло отозвался он. – Я неверно истолковал сигналы?

– Очень даже верно, – ухмыльнулась она и, не удержавшись, скользнула губами по его подбородку. – Но не здесь же...

– Почему бы и нет? – он сделал попытку высвободить руки из ее пальцев, чтобы продолжить. Она прижалась к нему всем телом, не давая ему двигаться, хотя это, кажется, распалило его еще больше.

– Неужели профессор Снейп не в состоянии сдержаться? – игривым тоном поинтересовалась она. – А как же ваш железобетонный самоконтроль?

Чтобы дать ему слегка остыть, она отодвинулась от него, достала свою палочку и зажгла огонь в камине. Ее разбирало любопытство. Кабинет Нарциссы… Как интересно. Гермиона медленно передвигалась по комнате, трогая кончиками пальцев все предметы и поверхности, внимательно рассматривая обстановку. Она не раз и не два думала о том, какую роль сыграла в ее жизни эта циничная интриганка. Ну, не то чтобы она сейчас была недовольна результатом ее подлой интриги, подумала она, оглянувшись на Снейпа, который наблюдал за ее перемещениями, опираясь бедром о край стола. Но все-таки она проплакала полтора месяца и вынуждена была кардинально изменить свою жизнь, чтобы исправить последствия вмешательства Нарциссы.

«Она хотела спасти Северуса. Так же, как и ты, – шептал тихий голос в ее голове в такие моменты. – Никому не было до него дела, кроме вас двоих». И Гермиона признавала, вынуждена была признать, что, да, в данном случае их цели совпадали. Тем не менее, она не могла простить ей ту горечь и унижение, которые она испытала, когда поняла, что оказалась марионеткой в этих холеных пальчиках. Как не могла простить ей той бесцеремонности, с какой Нарцисса заявила ей о ее влюбленности в Северуса и о том, как Гермиона примитивна, раз не в состоянии это понять.

После этого разговора Гермиона очень долго анализировала все мысли и чувства, которые двигали ею, когда она вернулась в Воющую Хижину, а потом навещала Снейпа в больнице. И пришла к выводу что, наверное, Нарцисса зацепила ее легилименцией в тот день, когда они по дороге на пятый этаж видели Драко на носилках. Тогда в голове у Гермионы действительно была полная каша, при этом на девяносто процентов состоявшая из мыслей о Снейпе. Тот ужасный вечер, когда она видела столько смертей и горя и, вернувшись в Хижину, нашла его еще живым – и всем существом захотела не допустить еще одной смерти. И умирающий у нее на руках Северус, ее пальцы в его крови, огромной лужей растекшейся по полу, стали самым ярким впечатлением. Ее отчаяние, когда она поняла, что не может ему помочь, и лихорадочно искала любой – какой угодно! – выход. И невероятное облегчение, когда Макгонаголл сообщила, что он будет жить… Да у нее в душе все просто пело от радости, что удалось спасти хоть одну жизнь! И бескровное лицо профессора Снейпа в тот момент буквально маячило у нее перед глазами. Возможно, это ее состояние и смогла уловить проходившая мимо Нарцисса. И решила его использовать: вернув ей в голову его образ, усилив эмоциями, одурманив ее зельем и оторвав от реальности, она внушила Гермионе, что спасти Снейпа любой ценой – самая важная вещь на свете.

Это было очень хитро. И очень цинично. Вспоминая, каким тоном Нарцисса объясняла ей, что «вы ощущаете поток, когда он уже сносит вас, но неспособны почувствовать капли родника, питающего его», Гермиона всякий раз ощущала неконтролируемую ярость. Даже если Нарцисса сказала правду и в самом деле разглядела в этих обрывках сентиментальных впечатлений возможность рождения любви, это все равно было необычайно бесцеремонно и в некоторой степени даже безнравственно. И не только по отношению к Гермионе, но и к ее обожаемому другу тоже. Ведь шанс, что все получится, был ничтожно мал. Намного выше была вероятность того, что два совершенно чужих друг другу человека, связанные непреложным обетом, попросту превратят жизнь друг друга в ад…

– Что-то случилось, Гермиона? – мягкий голос Северуса вернул ее из плена воспоминаний обратно в полутемный, освещенный лишь огнем в камине кабинет Нарциссы Малфой. Она обернулась. Северус по-прежнему опирался бедром о край столешницы и, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за ней.

– Нет, – безмятежным тоном ответила она, возвращаясь к нему. Обняла его за пояс и положила голову ему на плечо, избегая встречаться с ним взглядом. Северус погладил ее по обнаженным плечам.

– Я так понимаю, на сегодня поцелуев достаточно? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Нет, конечно, продолжим дома, – теснее прижавшись к нему, улыбнулась Гермиона. – Дотерпишь?

– Если будешь так провоцировать, то нет, – фыркнул он, когда она, не в силах удержаться, сладко поцеловала его в чувствительное местечко под ухом. – Вернемся в зал?

– Зажги свет поярче, – попросила она, – и посмотри, в порядке ли мое платье.

Снейп запустил под потолок ослепительный шарик Lumos Maxima и, отойдя от стола, осмотрел платье Гермионы.

– Все хорошо, – кивнул он и сделал было шаг к двери, как вдруг тихий возглас Гермионы заставил его обернуться. Она стояла возле стола, держа в руках рамку с фотографией:

– Северус, кто это?

Снейп вернулся к столу, чтобы рассмотреть получше. Со снимка счастливо улыбались три прелестные девочки. Старшая лет десяти, смуглая, большеглазая, с копной кудрявых черных волос; очень похожая на нее девочка помладше; и совсем маленькая белокурая голубоглазая малышка в бирюзовой мантии. Девочки обнимались и махали руками всматривавшейся в их лица Гермионе. Снейп нахмурился и, взяв фотографию у нее из рук, поставил ее обратно на стол:

– Разве не узнаешь? Это детское фото Нарциссы и ее сестер, Беллы и Андромеды. Не думал, что она хранит такие фотографии… Хотя, Темного лорда уже нет, и Беллы тоже.

– Это Беллатрикс Лестранж? – изумленно переспросила Гермиона, не отрывая глаз от снимка. Изображение красивой улыбающейся девочки с сияющими глазами, нежно обнимающей свою маленькую белокурую сестричку, никак не вязалось с обликом той Беллатрикс, которую она знала. Значит, голубоглазая малышка – это Нарцисса. А средняя девочка – Андромеда.

– Идем, Гермиона, – Северус решительно потянул ее прочь от стола, и в его голосе прорезались требовательные нотки. Ему явно не понравился ее интерес к семейным фото Нарциссы. Гермиона успела бросить еще один взгляд на фото улыбающихся девочек, прежде чем он взял ее за руку и, погасив свет, вывел из кабинета.

 

Когда бал, наконец, подошел к концу, и гости стали расходиться, к Снейпу, помогавшему порозовевшей от танцев и шампанского Гермионе завернуться в теплую мантию, подошла Нарцисса:

– Надеюсь, вам понравился наш праздник, миссис Снейп? Мы оправдали все ваши ожидания?

Гермиона, стараясь улыбаться как можно сдержаннее, кивнула:

– Да, благодарю вас, все было… очаровательно.

Причем, очаровательно – это еще мягко сказано. Кажется, она удивлялась, когда Драко пригласил ее танцевать? Когда перед ней в не менее грациозном полупоклоне застыл сам Люциус Малфой – она едва сдержалась, чтобы не уронить челюсть на пол. Северус, видимо, решив, что в эту игру можно играть вдвоем, сразу пригласил Нарциссу. И Гермиона до сих пор пыталась как-то поставить на место съехавший набекрень мозг, потому что вообразить подобную картину не смогла бы никогда, невзирая на богатую фантазию.

Люциус Малфой. Кружит ее в вальсе по бальному залу Малфой Мэнор. Она чувствовала аромат его духов, вызывавший стойкие ассоциации с морозным зимним утром. Богатая, колючая от вышивки ткань под пальцами. Его льдистые голубые глаза, такие же, как у Драко, но менее живые, изучали ее лицо как на сеансе легилименции. Она уже научилась закрываться от взглядов – и с изрядной долей мстительности отметила легкое замешательство, на мгновение мелькнувшее на этом холеном аристократичном лице. Танцевал он не хуже Драко, но гораздо сдержаннее, не позволяя себе ни малейшего лишнего движения, и вел ее властно, не допуская даже намека на вольность.

Гарри бы точно упал в обморок.

Когда музыка смолкла, Малфой и Снейп как по команде сошлись со своими парами в центре зала. Гермиона, впечатленная событиями сегодняшнего вечера, с интересом переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они были полной противоположностью друг другу, начиная с внешности и заканчивая… да, пожалуй, всем остальным, если не учитывать Смертный знак, скрытый под одеждой. Снейп – элегантно-суровый минимализм, угольно-черные волосы падают на затянутые в чернильную смоль плечи. И Малфой – выспренное изобилие декора, сияющие белоснежные пряди на серебре.

Люциус, принимая руку своей жены, с театральной надменностью передал руку Гермионы бывшему соратнику:

– Твоя супруга прекрасно танцует, Северус. Благодарю за оказанную мне честь, миссис Снейп.

Гермиона не придумала, что ответить, лишь изобразила легкий реверанс, надеясь, что это уместно.

Нарцисса скользнула взглядом по открытой парадной двери, в которую как раз выходила очередная пара. Затем повернулась к Снейпу и гораздо тише произнесла:

– Я бы не рекомендовала вам выходить через дверь. На улице снегопад. Из библиотеки можно дезаппарировать. Твоя прелестная жена знает, как.

Снейп, сдвинув брови, посмотрел на Гермиону, но она лишь невинно хлопнула ресницами:

– Благодарю за любезность, миссис Малфой.

Когда Нарцисса отошла попрощаться с кем-то еще, Северус взял Гермиону под локоть:

– Ты здесь уже бывала? Без меня?

– Я же тебе говорила, что да, – она тоже посмотрела сквозь открытую дверь и поежилась. – Не хочу ходить по снегу в бальных туфлях. Пошли скорей домой.

Он дал ей утащить себя в библиотеку, по дороге напряженно обдумывая услышанное. Похоже, у его дражайшей супруги появились от него кое-какие секреты. Если она имела в виду тот случай, когда золотую троицу привели сюда на допрос, то откуда она могла узнать про дезаппарирование прямо из дома? Вроде бы их тогда отсюда вытащил домовой эльф. Если же она бывала здесь уже после суда, это… весьма любопытно. Что ей могло понадобиться от Нарциссы? Может, приходила выяснять отношения, когда узнала об этой безобразной выходке с Дурманящим зельем?

Впрочем, поразмышлять над этим как следует он не успел – Гермиона встала посреди лежавшего на полу библиотеки ковра и покрепче ухватилась за руку мужа. Северус, одернув плащ, сконцентрировался, чтобы перенести их обоих домой. Они аппарировали в Паучий тупик – и едва не увязли в наметенных по колено сугробах перед крыльцом. Здесь снег валил густо и без остановки. Гермиона невольно пожалела дежуривших в доме напротив авроров – патрулировать в такую погоду она не пожелала бы никому, невзирая на всю их экипировку. Она вспомнила, как ловко ходил по снегу Уильямсон, не оставляя следов и не проваливаясь. Надо будет спросить, как он это делает – пробираться по глубокому снегу в длинном платье и мантии было крайне неудобно.

Однако купание в сугробе охлаждает пыл. Почти мгновенно.

Снейп, едва слышно прошипев что-то сквозь зубы, проделал в снегу длинную узкую канавку струей огня из своей палочки, пропустил Гермиону вперед и буквально на руках поднял ее по обледеневшим ступенькам, чтобы она не поскользнулась. Войдя в дом, она сбросила засыпанный снегом плащ на пол и сразу разожгла в камине огонь, а затем для верности еще и применила согревающее заклинание, чтобы гостиная побыстрее нагрелась. Пока она это делала, Северус уже опустил защитный купол над домом, высушил оба плаща и водворил их на вешалку. Шагнув в гостиную, он протянул руки к огню:

– Ну и погода… Давно не припомню такого снегопада. Завтра мы из дома точно не выберемся.

– Нам и не надо, – отозвалась Гермиона, сбрасывая промокшие атласные туфельки. – Я закупила продукты на неделю вперед. А на работу тебе только двадцать седьмого.

Он повернулся к ней. Окинул ее изучающим взглядом сверху вниз. Слегка прикусил губу:

– Я говорил, что это платье невероятно тебе идет?

– Кажется, говорил, но можешь сказать еще пару раз, – она подошла к нему, неслышно ступая по их новому мягкому ковру. Снейп опустил руки ей на талию и подтянул ближе к себе. Такое впечатление, что в платьях от Твилфитта есть какая-то хитрая магия, вплетенная в ткань, а иначе чем объяснить этот внезапный прилив жара, который возникал у него всякий раз, как он видел ее в подобных нарядах? Сегодняшний вечер был очередным испытанием его самоконтроля, несколько скрашенным ее внезапным требованием увести ее из бального зала, чтобы целоваться без помех. Несомненно, они изрядно повеселили этим Нарциссу – когда они вернулись в зал, она метнула на них такой… многозначительный взгляд. Но вроде бы больше никто ничего не заметил, гости были заняты более увлекательными вещами, чем доискиваться, куда могла подеваться чета Снейпов.

Хотя, может, никакой магии и нет… так же, как нет магии и в ее прикосновениях, круживших ему голову.

Гермиона прильнула к его губам поцелуем, расстегивая пуговицу за пуговицей на его парадном сюртуке. Засунула руки под черную ткань, провела ладонями вдоль тела поверх рубашки:

– Тебе придется самому расшнуровывать мой корсет. Справишься?

– Гм, – он отодвинулся от нее и осмотрел ее еще раз. – Я могу попробовать магией, но вряд ли платье останется целым после этого.

– Это было бы ужасно, – притворно вздохнула Гермиона, слегка улыбаясь. – Придется руками. Я хочу надеть его еще как минимум пару-тройку раз.

– Повернись.

Она повернулась к нему спиной. Собранные в сложный узел волосы открывали дивный вид на шею и плечи. Северус провел ладонями по этим плечам и скользнул губами по ее шее, легко поглаживая кожу под ключицами, постепенно опуская руки все ниже, пока они не легли ей на грудь. Она запрокинула голову ему на плечо и прижалась спиной к его груди:

– Решил отомстить мне за то, что я завела тебя на балу?

– Время расплаты, дорогая, – низким, почти бархатным тоном отозвался он, не прекращая дразнить ее легкими касаниями ладоней. Она выгнулась под его руками, закинула руку ему за голову, запуская пальцы в его волосы. Он пометил ее плечо поцелуем, снова отодвинулся и взялся распутывать шнурки на спине. Процесс хоть и был совершенно незатейливый, но почему-то неимоверно возбуждал. И с каждым витком шнуровки его терпение стремительно улетучивалось.

Чертовы модельеры.

Когда натяжение ткани ослабло, и платье начало сползать вниз под весом бесконечных шелковых юбок, Гермиона повернулась к нему лицом, придерживая корсаж обеими руками:

– В спальне, должно быть, очень холодно…

Он отбросил сюртук на свое кресло у камина и притянул ее к себе, забираясь под алый шелк у нее на спине:

– Тебе лучше снять это прямо сейчас, если ты не хочешь, чтобы я его порвал.

В ее глазах блеснул озорной огонек.

– Что такое, нежностью уже пресытился и теперь жаждешь… страсти? – вкрадчивым, медовым тоном проворковала она, в точности копируя его собственную интонацию. Снейп закатил глаза, избавляя ее от платья

⇐ Предыдущая41424344454647484950Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: