Глава I эволюция или творение? 5 глава

4. «Быть может, второй закон термодинамики действует не во всей Вселенной».

Даже такой компетентный ученый, как Айзек Азимов выдвигает это предположение:

*Нам известно далеко не все, что происходит во вселенной. Наблю­даемые нами изменения все направлены на увеличение энтропии. Одна­ко, где-нибудь, при специальных условиях, которые мы еще не можем исследовать, могут происходить процессы уменьшения энтропии».¹²

Это интересное, но не относящееся к науке рассуждение. Оно ни на чем не основано, и очень мало кто из ученых полагает, что в различных частях вселенной могут действовать разные законы. Так или иначе, мы говорим о Земле и о возникновении земной жизни, а на Земле второй закон термодинамики действует.

5. «Второй закон не приложим к открытым системам».

Чаще всего эволюционисты отвечают на проблему второго закона, что он не приложим к открытым системам, которой является Земля. Поскольку поток энергии, приходящий к Земле от Солнца далеко по­крывает ее потери вследствие энтропийных процессов, то и не о чем говорить.

Однако этот ответ сам по себе беспочвенен, потому что он смеши­вает количество энергии (которой, несомненно, достаточно) с превраще­нием энергии. Дело не в том, достаточно ли солнечной энергии для процессов эволюции; вопрос в том, как солнечная энергия обеспечивает эволюцию?

Оба закона термодинамики действительно сформулированы для зак­рытых систем, но в реальном мире закрытых систем не существует. Все природные системы на самом деле открыты, более того, все они откры­ты, в большей или меньшей степени, к притоку солнечной энергии. Поэтому утверждение, что Земля — это открытая для солнечной энер­гии система, ни о чем не говорит, потому что это справедливо и для всех других систем!

Во всех системах второй закон описывает тенденцию от порядка к хаосу; в большинстве систем происходит реальное изменение в этом направлении. В мире существует несколько типов систем, в которых наблюдается видимое увеличение упорядоченности, на первый взгляд нарушающее второй закон термодинамики. Примерами являются прора­стание семян растений, развитие зародыша и возникновение здания из груды кирпичей и балок.

Если же мы внимательно изучим все такие системы, чтобы понять, что дает им возможность обойти второй закон в данное время в данном месте (а все эти феномены, потому что и организм в конце концов умирает, и здание рушится), то мы обнаружим, что должны быть вы­полнены по крайней мере два существенных условия:

а) Необходима направляющая развитие программа

Процесс роста путем случайности дает не упорядоченную структу­ру, но только гетерогенизацию среды. Необходима предсуществующая структура, матрица или код, без которых не может возникнуть никако­го порядка. В случае организма имеется исключительно сложная гене­тическая программа, вложенная в информационные структуры молекул ДНК. В случае здания эту функцию выполняет проект, разработанный архитекторами и инженерами.

б) Необходим преобразователь энергии, обеспечивающий рост Доступная энергия среды на самом деле недоступна до тех пор,

пока она не будет преобразована в специфические формы, нужные для связывания компонентов системы в упорядоченную структуру. Если та­кого преобразователя энергии нет, энергия окружающей среды будет скорее разрушать любую уже имеющуюся структурированность.

«Мы уже видели, что организация для своего поддержания требует совершения работы и всеобщая потребность в пище.есть отчасти потреб­ность в энергии для совершения этой работы. Но простого избытка энер­гии еще не достаточно для развития и поддержания порядка. Китайский болванчик совершает работу, но ни создает, ни поддерживает организа­цию. Необходима вполне определенная работа; она должна отвечать изве­стным требованиям; она требует наличия управляющей информации».¹³

В случае зерна одним из необходимых энергопреобразующих меха­низмов является замечательный процесс, называемый фотосинтезом, при котором солнечный свет неким сложным и не вполне изученным образом преобразуется в материал для строительства тела растения. В животном организме для превращения пищи в структуру тела необходи­мо сочетание целого ряда сложных механизмов — пищеварения, крово­обращения, дыхания и так далее. В случае строительства здания требу­ется труд людей и энергия горючего, чтобы при помощи сложных элек­трических и механических устройств возникла структура.

Таким образом, вопрос не в том, достаточно ли приходящей на Землю солнечной энергии для обеспечения потребностей эволюции, но в том, как эта энергия преобразуется в процессы эволюции? Если эволю­ционный процесс существует, то он должен быть величайшим из всех известных процессов роста. Если для менее масштабных процессов роста необходимы источник информации и преобразователь энергии, то, ко­нечно, для эволюционного процесса нужны более сложный информаци­онный код и более точный преобразователь энергии.¹⁴

Но где они? В том-то и дело, что ни такой информационный код, ни такой преобразователь энергии никогда не были обнаружены. Где во вселенной есть план того, как нужно организовать разрозненные части­цы, чтобы получился конкретный человек? И где тот удивительный мотор, который преобразует омывающие Землю потоки солнечного излу­чения в работу по созданию самовоспроизводящихся клеточных струк­тур из атомов элементов или в работу по созданию в течение гигантских геологических эпох популяции людей из популяции червей?

Механизмы мутаций и естественного отбора, мягко говоря, не под­ходят для столь громадной задачи. Мутация — не записанная информа­ция, но случайный феномен. Она не способна использовать энергию для создания более высокой организации. Естественный отбор — это тоже не код, обеспечивающий создание чего-то нового; он служит лишь рамка­ми, отсекающими неполезные отклонения и вредные мутации. Он так­же, несомненно, не является преобразователем энергии.

Таким образом, ни мутации, ни естественный отбор не являются ни управляющей программой, ни преобразователем энергии. Но эволю­ция нуждается и в том, и в другом!

Пока эволюционисты не смогут зримо продемонстрировать, что в природе существует гигантская программа, направляющая развитие к большей сложности такого уникального комплекса, как земная биосфе-

ра (не говоря уже о космосе) и невероятный преобразователь энергии, снабжающий этот процесс за счет энергии Солнца, до тех пор эволюци­онная идея отвергается вторым законом термодинамики.

Тем самым мы убеждаемся, что второй закон термодинамики дела­ет эволюционный процесс полностью невозможным. Похоже, нет ника­кой возможности приспособить эволюционную модель, чтобы она удов­летворяла второй закон.

Но даже если эволюционисты и выдвинут такую модификацию, согласующую эволюцию со вторым законом термодинамики, речь будет идти лишь об эволюционистском понимании второго закона. Другими словами, может быть когда-нибудь (как это ни маловероятно), эволюци­онная модель сможет объяснить законы термодинамики. Креационная модель не нуждается в таком объяснении, так как она предсказывает их.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ

Несомненно, самым труднообъяснимым моментом эволюционного процесса является переход от неживого к живому, от нереплицируемых химических соединений ререплицируемым, самовоспроизводящимся. Тем не менее, если эволюционная модель хоть сколько-нибудь значима, то такой переход должен был иметь место и происходить в результате естественных процессов, объясняемых теми же самыми законами, кото­рые действуют в природе и ныне.

Если бы это было правдой, то одним из главных предсказаний эволюционной модели, вследствие этих законов ныне, был бы продолжа­ющийся и ныне переход от неживого к живому. Но, коль скоро наблю­дения показывают, что в настоящее время такого перехода не происхо­дит, то, соответственно, эволюционная модель нуждается в модифика­ции, а именно в принятии предположения, что условия в древней атмос­фере и гидросфере были иными, отличающимися от нынешних.

И вновь становятся очевидными простота и сила креационной мо­дели. Ей не требуется объяснять, почему в настоящее время жизнь не возникает из неживого; она предсказывает этот факт. Жизнь, в соответ­ствии с креационной моделью, явилась уникальным произведением пе­риода и, таким образом, просто не творится сейчас.

Креационная модель, очевидно, более соответствует современным фактам в отношении возникновения жизни, чем эволюционная модель. Но рассмотрим более пристально те вторичные предположения, которые делает эволюционизм для того, чтобы объяснить возможность возникно­вения жизни в прошлом, когда условия были иными. Впрочем, никто с точностью не может утверждать, что условия в прошлом были иными, а геологические факты скорее свидетельствуют против этого, но для на­ших рассуждений здесь предположим, что они в самом деле отличались от современных условий.

Работающие в этой области биохимики пытались изучать проблему аналитически и экспериментально; они исследовали структуру биологи-

ческих веществ, чтобы представить, как жизнь могла возникнуть сама по себе, и воспроизвести предполагаемый абиогенез¹⁵ в лаборатории в условиях, которые, как думают, могли существовать на древней Земле.

Хотя многие из ученых были весьма уверены в разрешенности этой проблемы, остается фактом, что никакого окончательного решения не было найдено и, возможно, вообще не может быть найдено. Дело здесь в том, что исключительно трудно естественным путем, аналитически или экспериментально, синтезировать такую поразительно сложную химичес­кую систему, какой является даже самое простое живое существо. Рас­смотрим кратко аналитические и экспериментальные препятствия этому. Аналитическая сложность живого вещества.

Высшие организмы состоят из огромного числа специализирован­ных клеток, каждая из которых содержит тончайший комплекс громад­ного числа специализированных белковых молекул. Каждая белковая молекула является особым организованным комплексом, включающим в себя около двадцати разных аминокислот, каждая из которых в свою очередь состоит из четырех элементов (водород, кислород, азот и угле­род, а в некоторых случаях еще и сера).

Эти сложные системы в каждом из известных организмов воспро­изводятся и сочетаются на основании «инструкции», программы, зало­женной в молекулярную структуру ДНК. ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота), в свою очередь, состоит из шести более простых молекул — четырех оснований, сочетание которых и записывает информацию, мо­лекулы сахара (дезоксирибозы) и фосфорной кислоты (дезоксирибоза и фосфат служат для соединения оснований в единую структуру). Основа­ния в свою очередь включают азот, кислород, водород и углерод.

Молекула ДНК не только содержит информацию, необходимую для синтеза нужных клетке специфических белковых молекул, но и для воспроизведения самой молекулы ДНК. Таким образом, воспроизведение и наследственность прямо зависят от этой удивительной молекулы, ко­торая отличается у каждого конкретного организма.

Проблема абиогенеза относится в первую очередь к тому, каким образом возникла репликативная (самовоспроизводящая) система. Для эволюционной модели непреодолимым является то, что ДНК может вос­производиться только при помощи специальных белковых молекул, ко­торые образуются только под управлением ранее существовавшей моле­кулы ДНК.¹⁶ Таким образом, для воспроизведения необходимо и то, и другое.

В сущности, объяснить этот процесс может только понятие целе­направленного творения. Многие серьезные исследователи признают это.

«Необходимо было одновременное присутствие управляющей ин­формации для строения молекул, для источника энергии, для отбора компонентов из окружающей среды, для упорядочивания процессов ро­ста и для действующего механизма, преобразующего управляющую ин­формацию в реальный процесс развития. Такое сочетание одновремен-

ных событий исключительно маловероятно, и потому его часто припи­сывают божественному вмешательству».¹⁷

Хотя эти слова были написаны в 1955 году, всего через два года после открытия структуры ДНК Джеймсом Уотсоном и Френсисом Кри­том, эта тайна не стала яснее и в настоящее время. Современный иссле­дователь говорит об этом примерно в тех же терминах.

«Но самые животрепещущие эволюционные проблемы в области биохимической генетики все еще не имеют решений... То, что во всех современных организмах процессы репликации (воспроизводителя) ДНК и эффективной трансляции (использования) закодированной в ней ин­формации требуют наличия высокоточных ферментов и что, в то же самое время, молекулярная структура этих ферментов определяется са­мой ДНК, этот факт являет собой удивительную тайну эволюции. «Од­новременно ли появились в эволюции генетический код и средства его использования? Такое совпадение представляется практически невероят­ным, если учесть исключительную сложность и того, и другого и необ­ходимость их строгого соответствия друг другу. До Дарвина (а скептика­ми и после него) этот факт воспринимается как наиболее мощное под­тверждение творения».^181Э

В следующей главе мы детально рассмотрим огромную сложность даже самых простых белковых молекул. Но даже если такая молекула и могла когда-нибудь возникнуть случайно, она все равно не могла бы воспроизвести сама себя. То, что для воспроизведения необходима моле­кула ДНК, что она может действовать только в присутствии белков, структуру которых сама эта молекула и определяет, является, по-види­мому, непреодолимым препятствием для эволюционного объяснения это­го жизненно важного феномена.

Для креациониста это не является таким препятствием. Креацион-ная модель как раз предсказывает, что, будучи сотворенной, жизнь может происходить только из живого.

Экспериментальные препятствия для синтеза живого.

Чрезмерный энтузиазм газетных сообщений создал у многих людей впечатление, что ученые научились синтезировать жизнь в пробирке. Но это совершенно не так. До синтеза аминокислот, белковых молекул и ДНК, способных самовоспроизводиться, по прежнему еще бесконечно далеко. Проблема так сложна, что, скорее всего, она не будет решена никогда.

Но даже если когда-нибудь это и произойдет, такое достижение науки еще не станет подтверждением, что это случайно произошло около трех миллиардов лет назад. Скорее, это подтверждает, что для сотворения живого необходимо огромное сосредоточение интеллектуаль­ных усилий, точнейшее планирование и управление сложнейшими лабо­раторными приборами.

Мы никоим образом не преуменьшаем впечатляющих достижений работающих в этой области биохимиков. Однако результаты их опытов

все еще не привели к синтезу живого. Для ясности мы приведем здесь краткий обзор главных экспериментов этого рода.

а) Синтез аминокислот. Многие ученые, начиная со Стенли Мил­лера, получили некоторые аминокислоты в специальных аппаратах в условиях, приближенных к существовавшим на Земле в древности. Но аминокислоты отнюдь не являются живым веществом. Более того, аппа­рат Миллера включал устройство, отделявшее аминокислоты немедлен­но при их возникновении, так как без этого они были бы очень скоро разрушены теми же самыми «атмосферными» условиями, которые и породили их. В первичной атмосфере Земли такой «защиты» вновь возникших аминокислот, конечно же, не могло быть.²⁰

б) Связывание аминокислот. Сидни Фокс и другие сумели при помощи очень тонкой техники нагревания в специальных условиях, ко­торые никогда не могли существовать на Земле, связать аминокислоты с образованием «протеиноидов», белковоподобных молекул. Это вовсе не были сложные высокоспецифичные белки, какие обнаруживаются в жи­вом веществе. Это были просто подделки, беспорядочные и бесцельные. Но даже и они быстро разрушались бы в условиях древней Земли.²¹

в) Копирование генов и крупных участков ДНК. Газеты много шумели по поводу так называемого «синтеза ДНК», осуществленного Артуром Корнбергом в 1967 году. Северо Охоа и другие также просла­вились тем, что синтезировали вирусную ДНК, ген или другие биологи­чески активные молекулы, и все это, несомненно, является замечатель­ными и достойными всяческой похвалы достижениями. Не обсуждая детали, можно, однако, сказать, что всякая подобная работа включала копирование исходной матричной молекулы ДНК, имитируя происходя­щий в живых клетках процесс нормального копирования ферментов. Более того, в каждом случае требовалось присутствие необходимых для такого копирования ферментов.²² Иными словами, никогда ни гены, ни ДНК, ни иные им подобные структуры не синтезировались без участия ранее существовавших структур такого рода.

г) Синтез клеток. В 1970 году сообщалось, что Дж. П. Даниелли удалось синтезировать живую клетку. И вновь при ближайшем рассмот­рении выяснилось, что он брал живые клетки, частично разрушал их (сохраняя целостность отдельных частей) и собирал заново новые клетки из компонентов «разобранных на части» клеток. Несомненно, это также выдающееся достижение, но и оно никоим образом не может быть названо сотворением жизни.

Креационисты полагают, что это неослабевающее внимание к есте­ственному или искусственному созданию живых организмов вносит из­рядную путаницу. Ни один из подобных экспериментов не мог бы проис­ходить при обычных условиях. Учителя принесли бы много больше пользы ученикам, подчеркивая уникальность и сложность чуда жизни. Нет ни малейшего научного подтверждения того, что живое могло произойти из неживого. Модель творения подчеркивает именно уникальность возник-

новения жизни по творящему слову живого Творца. Научный закон причинности требует, чтобы Первопричина жизни была живой!

ИЗМЕНЧИВОСТЬ И ОТБОР

Когда Чарльз Дарвин впервые опубликовал свою теорию происхож­дения видов путем естественного отбора, он полагал, что постепенные малые изменения особей внутри одного вида, которые модно наблюдать в природе, приводят к разной степени приспособленности и дают боль­шие или меньшие преимущества в борьбе за существование. Те, которые получают больше преимуществ, в ходе естественного отбора выживают и имеют больше шансов передать свои признаки потомству. В результате постепенно возникают совершенно новые, более высоорганизованные организмы.

Позже выяснилось, что нормальная изменчивость подчиняется весьма жестким законам наследственности Менделя и является не возникнове­нием чего-то по-настоящему нового, но проявлением ранее существовав­шего в скрытом, подавленном (рецессивном) состоянии в системе геноти­па (генотипом называется вся совокупность наследственной информации организма). Современная молекулярная биология, глубоко проникаю­щая в тайны генетического кода ДНК, вновь подтвердила, что нормаль­ная изменчивость действует только в рамках, определяемых ДНК конк­ретного организма. Это значит, что никакие действительно новые при­знаки, обеспечивающие более высокую степень организации, не могут появиться. Изменчивость носит горизонтальный, а не вертикальный ха­рактер.

Однако, до сих пор именно нормальная изменчивость считается подтверждением существования эволюции. Классический пример березо­вой пяденицы в Англии, * эволюционирующей» от доминантной светлой окраски к доминантной темной окраске по мере потемнения стволов деревьев (берез) в результате промышленного загрязнения окружающей среды, лучше всего иллюстрирует это. Это отнюдь не было эволюцией в подлинном смысле слова, но лишь изменчивостью. Естественный отбор является консервативной силой, направленной на то, чтобы защищать виды от исчезновения в меняющихся условиях среды.

«Пример березовой пяденицы красиво показывает естественный отбор — выживание наиболее приспособленных — в действии, но не является примером действующей эволюции, потому что популяции мо­гут менять окраску на светлую, промежуточную или темную, оставаясь все тем же биологическим видом — березовой пяденицей».²³

Другими словами, изменчивость и естественный отбор, вместо объяс­нения эволюции по Дарвину, скорее являются удивительным примером действия креационистского принципа консервативности. При этом одним из основных предсказаний креационной модели является положение, что коль скоро Творец подразумевал определенную цель при творении каж­дого вида, то Он, вероятно, сотворил и некую систему поддержания

генетической целостности видов, которая обеспечивала бы и их выжива­ние в природе. (Именно такой системой стабилизации сотворенных видов и является, в сущности, естественный отбор — Прим. пер.) Генетическая система, с точки зрения креационной модели, должна обеспечивать само­идентичность (неизменность) вида как такового и при этом позволять приспособление его признаков (в известных пределах) к изменениям условий среды. В противном случае даже малейшие изменения среды обитания, пищевых ресурсов и т.п. могли бы вести к вымиранию.

Естественный отбор таким образом не может породить реальных новшеств. Это пассивный фактор, своего рода сито, через которое прохо­дят только приспособленные к условиям среды варианты организации. Те, кто недостаточно приспособлен, не проходят и отсеиваются (строго говоря — устраняются от воспроизведения потомства — Прим. пер.). Однако естественный отбор работает только с теми вариантами строе­ния, которые появляются на основе возможностей, заложенных в гене­тической системе ДНК данного вида; сам по себе отбор не порождает новых вариантов. Перемешивание сочетаний признаков (рекомбинация) незримо происходящее на стадии половых клеток, в эволюционном смысле не создает ничего нового (так как образуются новые сочетания призна­ков, обусловленных ранее существовавшей генетической системой, вы­бор варианта из ограниченного, заранее заданного набора — Прим. пер.). Тем не менее феномен рекомбинации и естественного отбора поче­му-то считается эволюционистами важной составной частью их модели.

Рекомбинация является самым главным источником генетической изменчивости, источником материала для естественного отбора».²⁴

Как предполагает сам этот термин, рекомбинация не создает ниче­го нового, тем более чего-то более сложного. Это лишь иное название изменчивости.

Но даже если изменчивость, или рекомбинация, могла бы созда­вать новый материал для естественного отбора, эти новшества быстро бы ликвидировались. Новый структурный признак, дающий реальное пре­имущество для выживания (скажем, крыло для наземного животного или глаза для слепого существа) до полного своего развития оказался бы бесполезным, а скорее всего и прямо вредным. Естественный отбор не давал бы преимуществ недоразвитому крылу или глазу, любому недоразвитому признаку. Однако, если эволюционная модель верна, крылья «эволюционировали» в четырех разных случаях (насекомые, пресмыка­ющиеся, птицы и летучие мыши), а глаза — трижды появлялись у разных животных. Салисбери недавно так писал об этом:

«Мои последние сомнения касаются так называемой параллельной эволюции... Даже такое сложное образование, как глаз, появлялось не­сколько раз, например, у червей, позвоночных и членистоногих. Трудно предсказать себе возникновение такой сложной структуры хотя бы од­нажды, а уж независимое появление ее несколько раз в соответствии с современной синтетической теорией эволюции совсем не укладывается в голове».²⁵

Этот комментарий напоминает нам рассказ Дарвина о том, что он даже заболел от мысли: как мог появиться глаз.

Естественный отбор, действующий на основании потенциала измен­чивости, обусловленного генетическим кодом данного организма, явля­ется, таким образом, мощным средством горизонтальной изменчивости, или иррадиации, позволяющей организмам приспосабливаться к среде и выживать. Однако он бесполезен для вертикальной изменчивости, веду­щей к появлению более сложных и высокоразвитых организмов. В сущ­ности, естественный отбор направлен на предотвращение подобной вер­тикальной изменчивости, поскольку недоразвитые новые признаки бу­дут по меньшей мере бесполезными до своего полного развития. В большинстве случаев такие новые признаки оказываются определенно вредными. Существенно, что эволюционисты никогда еще не показыва­ли документально в живом или ископаемом мире наличие недоразвитого органа, ведущего впоследствии к появлению полезной новой структуры.

Все это является сугубым подтверждением в пользу креационной модели.

ГЕНЕТИЧЕСКИЕ МУТАЦИИ

Если ни обычная изменчивость, ни рекомбинации существующих признаков не могут обеспечить прогрессивной эволюции, для этого дол­жен быть найден некий необычный механизм. В современной синтети­ческой (неодарвинистской) теории эволюции таким механизмом счита­ются мутации.

Мутацией называется реальное структурное изменение в гене, при­водящее к появлению чего-то действительно нового в признаках орга­низма. При этом как-то происходит изменение связей компонентов ДНК, меняющее записанную в генетическом коде информацию и передающее­ся потомству.

«Не следует забывать, что мутации — это единственный источник генетической изменчивости в популяциях, поставляющий новый мате­риал для естественного отбора».²⁶

Феномен мутаций является, таким образом, важнейшим компонен­том эволюционной модели. Эволюционная модель обязана предлагать какой-то механизм, обеспечивающий требуемый прогресс сложности, составляющий суть всей этой модели. Именно таким механизмом и считаются мутации.

Эволюционная модель при этом предсказывает, что мутации долж­ны быть выгодными, дающими «вертикальное» поступательное измене­ние в сторону большей сложности. Каждое такое изменение должно быть определенно полезным для естественного отбора и вносить свой вклад в эволюционный процесс.

Креационная модель, с другой стороны, предсказывает, что если нечто подобное настоящим прогрессивным мутациям и имеет место, то такое изменение будет вредным.

Имея в виду эти две модели, рассмотрим теперь относящиеся к мутациям экспериментальные факты.

Мутации случайны, не направленны

«По-прежнему остается истиной, что мы знаем только случайные мутации, приводящие к появлению наследственной изменчивости, и только естественный отбор, меняющий генетическую структуру популяции от поколения к поколению».²⁷

Невозможно управлять мутациями, получая желательные измене­ния. Естественному отбору приходится «брать, что дают».

Мутации редки

«Частоту мутаций следует оценить примерно между одной на де­сять тысяч и одной на миллион генов в поколении»,^2Я

Полезные мутации очень, очень редки

Ученый, быть может более всех прочих изучивший мутации, ска­зал: «Но мутации, с точки зрения их полезности, оказываются случай­ными. Подавляющее большинство мутаций, больше 99%, так или иначе вредны, как и должно быть при случайном мутационном процессе».²⁹

Ученый, ставший по сути автором современной эволюционистской неодарвинистской концепции, которая основывает эволюцию на посте­пенном накоплении эффекта малых полезных мутаций, еще более скеп­тически высказывается о частоте полезных мутаций:

«Доля полезных мутаций в одну на тысячу не кажется слишком большой, но и она является завышенной, так как большинство мутаций смертельны, а почти все остальные заметно повреждают организмы».³⁰

На деле еще никогда не был достоверно показан случай по-настоя­щему полезной мутации, которая была бы именно мутацией, а не про­явлением скрытого в генотипе варианта. Некоторые эволюционисты во­обще сомневаются в возможности подобных мутаций:

«Итак, мутации в основном представляют собой случайные измене­ния генотипа; они влияют на жизнеспособность организма, причем все­гда пагубно. Не значит ли это, что мутации являются лишь патологи­ческими отклонениями в организме, нарушением его жизнеспособнос­ти?»³¹

Суммарное воздействие всех мутаций ~ вредное

Даже если мутации сами по себе не смертельно вредны, в конечном счете они понижают жизнеспособность популяции.

«Огромное большинство мутаций вредны или даже смертельны для особей, у которых они проявляются. Такие мутации создают генетичес­кий «груз», своего рода тяжкое бремя в популяции. Термин «генетичес­кий груз» был впервые применен покойным д-ром Мюллером, который отмечал, что частота мутаций повышается за счет вредного воздействия человека на окружающую среду, в первую очередь за счет проникающей радиации и мутагенных химикатов».³²

То, что в сумме воздействие мутаций именно вредно, а не полезно для прогрессивной эволюции, наглядно подтверждается тем, как ревно-

стно эволюционисты борются с загрязнением окружающей среды мута­генными (вызывающими мутации) факторами.

Самые важные действия должны быть направлены на сведение к минимуму выброса новых мутагенов в окружающую среду. Любое уве­личение мутационного груза вредно, если не сразу, то во всяком случае для последующих поколений».³³

Похоже, что если эволюционисты в самом деле верили бы, что эволюция происходит благодаря мутациям, они выступили бы в поддерж­ку всего того, что может повысить частоту мутаций и облегчить дальней­шую эволюцию. Вместо этого они десятилетиями выступают, к примеру, против ядерных испытаний именно ради предотвращения мутаций!

Мутации влияют на многие гены и зависят от многих генов

Мутационная концепция ныне далеко не так проста, как это было при ее появлении. Вместо представления о том, что каждый признак определяется одним геном, ныне выясняется, что каждый ген влияет на проявление многих признаков, каждый признак управляется многими

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: