Глава lXV. Еще одна непредвиденная задержка
В третий раз зрители и актеры страшной трагедии занимаютсвои места. Лассо снова забрасывается на сук смоковницы. Те же двапалача хватают свободный конец. Теперь они туго его натягивают. В третий раз у всех мелькает мысль: "Скоро Морис Джеральд расстанется с жизнью!" Смерть мустангера кажется неминуемой. Даже любовь несумела спасти его. Какая же еще сила может предотвратитьроковой конец? Спасти его невозможио -- для этого уже нет времени. Всуровых взглядах зрителей не видно сострадания -- однонетерпение. Палачи тоже торопятся, словно боясь новой задержки.Они орудуют веревкой с ловкостью опытных профессионалов. Судяпо их физиономиям, для них это дело привычное. Не пройдет и шестидесяти секунд, как все будет кончено. -- Эй, Билл, ты готов? -- спрашивает один палач другого,по-видимому, решив не дожидаться команды. -- Да,-- отвечает Билл.-- Вздернем этого негодяя! Веревку дергают, но недостаточно сильно, чтоби поднять сземли тело осужденного. Петля затягивается вокруг его шеи,немного приподнимает его голову -- и все. Только один изпалачей потянул веревку. -- Тащи же ты, проклятый! -- кричит Билл, удивленныйбездействием своего помощника. -- Чего зеваешь? Билл стоит спиной к лесу и не замечает появившегося из-задеревьев человека, увидев которого, другой палач выпускаетверевку и застывает на месте. -- Ну, давай! -- кричит Билл. -- Раз, два -- тяни! -- Не выйдет! -- раздается громовой голос; высокий человекс ружьем в руке вышел из-за деревьев, и через мгновение он ужев самой гуще толпы. -- Не выйдет! -- повторяет он, наклонясьнад распростертым человеком и направляя дуло своего длинногоружья в сторону палачей. -- Еще чуть-чуть рано, по моимрасчетам. Эй, Билл Гриффин, если ты затянешь эту петлю хоть наодну восьмую дюйма, то получишь свинцовую пилюлю прямо в живот,и вряд ли ты ее переваришь! Отпустите, вам говорят! Даже дикий визг старой кобылы не произвел на толпу такогосильного впечатления, как появление ее хозяина -- Зеба Стумпа.Его знали почти все присутствующие; его уважали и многиебоялись. К последним относились Билл Гриффин и его помощник. Когдараздалось приказание: "Отпустите!" -- они сразу понялиопасность и бросили лассо; теперь оно валяется на траве. -- Что вы за ерунду затеяли, ребята? -- продолжаетохотник, обращаясь к онемевшей от удивления толпе. -- Неужеливы всерьез собрались его вешать? Не может этого быть! -- Именно это мы и хотели сделать, -- раздается суровыйголос. -- А почему бы и нет? -- спрашивает другой. -- Почему бы и нет? Почему бы вам не повесить без судагражданина Техаса? -- Если уж на то пошло -- он не техасец! Да и, кроме того,его судили, судили по всем правилам. -- Вот как! Человек, лишенный рассудка, приговорен ксмерти! Отправляют его на тот свет, когда он ничего не сознает!И это вы называете -- судить по всем правилам? -- Ну и что? Мы же знаем, что он виноват. Мы все в этомуверены. -- Уверены? Вот как! С тобой, Джим Стордас, не стоитговорить. Но ты, Сэм Мэнли, и вы, мистер Пойндекстер, -- неможет быть, чтобы вы согласились на это. Ведь это же, попростуговоря, убийство... -- Ты не все знаешь, Зеб Стумп,-- перебивает его СэмМэнли, желая оправдать свое согласие на казнь. -- Известныфакты... -- К черту ваши факты! А также и выдумки. Я не хочу ничегослышать! У нас хватит времени в этом разобраться, когда будетнастоящий суд, против которого, конечно, никто возражать нестанет: парень все равно бежать не может. Кто-нибудь против? -- Вы слишком много берете на себя, Зеб Стумп, --возражает Кассий Колхаун. -- И какое вам до этого дело, хотелбы я знать? Убитый не был вам ни сыном, ни братом, ни дажедвоюродным братом, а то вы, вероятно, заговорили бы иначе. Невижу, каким образом это вас касается. -- Зато я вижу, как оно меня касается; во-первых, этотпарень -- мой друг, хотя он и недавно поселился в наших краях,и, во-вторых, Зеб Стумп не потерпит подлости, хотя бы и впрериях Техаса. -- Подлости? Вы называете это подлостью?.. Техасцы,неужели же вы робеете перед этим болтуном? Пора довести дело доконца. Кровь убитого взывает о мести. Беритесь за веревку! -- Только попробуйте! Клянусь, что первый, кто посмеет,свалится прежде, чем успеет схватиться за нее! Вы можетеповесить несчастного так высоко, как вам нравится, но нераньше, чем Зебулон Стумп свалится мертвым на траву и несколькочеловек из вас рядом с ним. А ну-ка! Кто первый возьмется заверевку? После слов Зеба наступает гробовая тишина. Люди недвигаются с места -- отчасти опасаясь принять вызов, отчасти изуважения к мужеству и великодушию охотника. Многие все-такисомневаются в справедливости того, на что подстрекает ихКолхаун. Старый охотник умело использует их настроение. -- Назначьте над парнем справедливый суд, -- требует он.-- Давайте отвезем его в поселок, и пусть его судят там. У васнет неопровержимых доказательств, что он участвовал в этомгрязном деле, и будь я проклят, если я поверю этому, неубедившись собственными глазами! Я знаю, как он относился кмолодому Пойндекстеру. Он вовсе не был его врагом -- наоборот,всегда говорил о нем с восхищением, хотя и повздорил немного сего двоюродным братом. -- Вы не знаете, мистер Стумп,-- возражает Сэм Мэнли, --того, что нам недавно рассказали. -- Что же это? -- Показания, которые свидетельствуют как раз об обратном.У нас есть доказательства не только того, что между Джеральдоми молодым Пойндекстером была вражда, но что была ссора, котораяпроизошла именно в эту ночь. -- Кто это сказал, Сэм Мэнли? -- Я сказал это! -- отвечает Колхаун, выступая вперед,чтобы Зеб его заметил. -- Ах, это вы, мистер Кассий Колхаун? Вы знаете, что междуними была вражда. А вы видели ссору, о которой рассказывали? -- Я этого не говорил. А кроме того, я вовсе не собираюсьотвечать на ваши вопросы, Зеб Стумп. Я дал свои показания тем,кто имел право их требовать, и этого достаточно... Я думаю,джентльмены, вы все согласны с вынесенным решением. Я непонимаю, почему этот старый дурень вмешивается... -- "Старый дурень"! -- кричит охотник. -- Вы называетеменя старым дурнем? Клянусь, что вам еще придется взять этислова обратно! Это говорит Зебулон Стумп из Кентукки. Ну, давсему свое время. Придет и ваш черед, мистер Кассий Колхаун, и,может быть, раньше, чем вы думаете... А что касается ссорымежду Генри Пойндекстером и этим парнем,-- продолжает Зеб,обращаясь к Сэму Мэнли, -- я не верю ни одному слову. И никогдане поверю, пока не будет более убедительных доказательств, чемпустая болтовня мистера Колхауна. Его слова противоречат тому,что я знаю. Вы говорите, у вас есть новые факты? У меня онитоже есть. И факты, которые, мне кажется, могут пролитьнекоторый свет на это таинственное дело. -- Какие факты? -- спрашивает Сэм Мэнли. -- Говори, Стумп. -- Их несколько. Прежде всего вы сами видите, что пареньранен. Я не говорю о царапинах. Это его потрепали койоты,почуяв, что он ранен. Но посмотрите на его колено. Это уж никакне работа койотов. Что ты думаешь по этому поводу, Сэм Мэнли? -- Это... Ребята думают, что это случилось во времясхватки между ним и... -- Между ним и кем? -- резко спрашивает Зеб. -- И человеком, который пропал. -- Да, таково наше мнение,-- говорит один из"регулярников".-- Мы все знаем, что Генри Пойндекстер непозволил бы себя убить, как теленка. Между ними была драка, имустангер ударился коленом о камень. Вот оно и распухло. Крометого, на лбу у него синяк--похоже, что от рукоятки револьвера.А откуда царапины, мы не знаем -- может, от колючек или откогтей койотов, как ты говоришь. Этот дурак плел тут что-то оягуаре, но нас не проведешь. -- О каком дураке ты говоришь? Об ирландце Фелиме? А гдеон? -- Удрал, спасая свою шкуру. Мы разыщем его, как толькопокончим с этим делом. Накинем на него петлю, и тогда он скажетправду. -- Если о ягуаре, то вы ничего нового не узнаете. Я самвидел эту тварь и едва поспел, чтобы спасти парня от егокогтей. Но не в этом дело. Что еще рассказывал Фелим? -- Длинную историю про каких-то индейцев. Но кто этомуповерит! -- Что же, он и мне рассказал то же самое. Все это похожена правду. Он говорил, что они играли в карты. Вот смотрите, янашел полную колоду в хижине на полу. Это испанские карты. Зеб вытаскивает из кармана колоду карт и протягивает ееСэму Мэнли. Карты оказываются мексиканскими, какие обычноупотребляются для игры в монте: дамы на них изображены верхом,пики обозначаются мечом, а трефы -- огромным молотом. -- Где это слыхано, чтобы команчи играли в карты? --раздался голос, который высмеял показания об индейцах. -- Чушь! -- Чушь, по-твоему? -- отзывается один из старыхoxотников, которому пришлось пробыть около года в плену укоманчей. -- Может быть, это и чушь, но тем не менее этоправда. Не раз мне приходилось видеть, как они играли в картына шкуре бизона вместо стола. Играли в это самое мексиканскоемонте, которому они, наверно, научились у своих пленников -- ихнасчитывается до трех тысяч в разных племенах. Как бы то нибыло, -- заканчивает старик,-- команчи играют в карты, этоистинная правда. Зеб Стумп рад этому заявлению -- оно на пользуобвиняемому. Тот факт, что в окрестностях побывали индейцы,меняет дело. До сих пор все думали, что они разбойничают далекоот поселка. -- Конечно, это так,-- подхватывает Зеб, используя этотаргумент, чтобы убедить присутствующих в необходимости отложитьсудебное разбирательство. -- Здесь были индейцы или, во всякомслучае, кто-то сильно на них похожий... Иосафат! Откуда это онаскачет? В это мгновение со стороны обрыва отчетливо доносилсятопот копыт. Для всех теперь ясно, почему Зеб прервал свою речь: вдольобрыва во весь карьер мчится лошадь. Верхом на ней женщина --ее волосы развеваются, шляпа болтается за спиной на шнуре. Лошадь мчится таким бешеным галопом и так близко от краяобрыва, словно всадница не может с ней справиться. Но нет. Судяпо поведению всадницы, это не так -- eе, по-видимому, неудовлетворяет эта скорость, и она то и дело подгоняет своегоконя хлыстом, шпорами и окриками. Это ясно для зрителей внизу на поляне, но они не понимают,почему она скачет над самым обрывом. Они стоят в молчаливомизумлении -- но не потому, что не знают, кто это. Все узнали еес первого взгляда. Смелая всадница -- та самая женщина, котораяуказала им путь к хижине.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
