Глава LXI. АНГЕЛ, СОШЕДШИЙ НА ЗЕМЛЮ
Быстрое и неожиданное бегство соперницы поразило ЛуизуПойндекстер. Она уже готова была пришпорить Луну, нозадержалась в нерешительности, ошеломленная происшедшим. Только минуту назад, заглянув в хижину, она увидела этуженщину, которая, по-видимому, чувствовала себя там хозяйкой. Как понять ее внезапное бегство? Чем объяснить этотвзгляд, полный злобной ненависти? Почему в нем не былоторжествующей уверенности, сознания своей победы? Взгляд Исидоры не оскорбил креолку -- наоборот, он внушилей тайную радость. И, вместо того чтобы умчаться в прерию,Луиза Пойндекстер снова соскользнула с седла и вошла в хижину. Увидев бледность мустангера, его дико блуждающие глаза,креолка на время забыла свою обиду. -- Боже мой! -- воскликнула она, подбегая к постели. -- Онранен... умирает... Кто это сделал? Единственным ответом было какое-то бессвязное бормотанье. -- Морис! Морис! Ответь мне! Ты не узнаешь меня? Луизу!Твою Луизу! Ты ведь называл меня так! -- Ах, как вы прекрасны, ангелы небес! Прекрасны... Да-да,такими вы кажетесь, когда смотришь на вас. Но не говорите, чтонет подобных вам на земле; это неправда. Там много красавиц, ноя знаю одну, которая еще более прекрасна, чем вы, ангелынебесные! Я говорю о красоте; доброта -- это другое дело; одоброте я нe думаю -- нет-нет! -- Морис, дорогой Морис, почему ты так говоришь? Ты ведьне на небесах. Ты здесь со мной -- с твоей Луизой. -- Я на небесах... да, на небесах! Но я не хочу оставатьсяна небесах, если ее здесь нет. Это, может быть, и приятноеместо, но только не тогда, когда ее нет со мной. Если бы онабыла здесь, мне ничего больше не было бы нужно. Послушайте,ангелы, вы, что кружитесь вокруг меня! Вы прекрасны, я этого неотрицаю; но нет ни одного среди вас прекраснее ее -- моегоангела! О, я знаю и дьявола, красивого дьявола. Но я мечтаютолько об ангеле прерий. -- Помнишь ли ты ее имя? Наверно, никто еще не ждал с таким волнением ответа отчеловека, который бредил в тяжком забытьи. Луиза наклониласьнад ним и, не сводя с него глаз, вся обратилась в слух. -- Имя? Имя? Как будто кто-то из вас спросил об имени?Разве у вас есть имена? Ах, да, вспоминаю: Михаил, Гавриил,Азраил -- мужские, все мужские имена. Ангелы, но не такие, какмой ангел,--она женщина. Ее зовут... -- Как? -- Луиза... Луиза... Луиза... Зачем мне скрывать, ведь вамизвестно все, что делается на земле. Вы, конечно, знаете ее --Луизу? Вы должны ее знать: ее нельзя не любить всем сердцем,как я... всем, всем сердцем... Никогда еще слова любви не доставляли Луизе столькорадости. Даже когда она услышала их впервые под тенью акаций,когда они были произнесены в полном сознании,-- даже тогда онине были ей так дороги. О, как она была счастлива! Снова нежные поцелуи покрыли горячий лоб больного и егозапекшиеся губы. Но на этот раз над ним склонилась та, котораяне могла услышать ничего, что заставило бы ее отшатнуться. Луиза только выпрямилась; торжествуя, стояла она, прижавруку к сердцу, словно стараясь успокоить его биение. Онабоялась только, чтобы эти счастливые минуты не пролетелислишком быстро. Увы, ее опасения оправдались -- на порог упала тень. Этобыла тень человека; через минуту сам человек уже стоял вдверях. В наружности вошедшего не было ничего страшного. Наоборот, его лицо, фигура, костюм были просто смешны -- иособенно по контрасту с несчастьями последних дней. Этот чудакдержал в одной руке томагавк, а в другой -- огромную змею;какую -- нетрудно было определить по хвосту, оканчивавшемусяроговыми трещотками. Комическое впечатление еще усиливалось благодаря выражениюрастерянности и удивления, которое появилось на его лице,когда, переступая порог хижины, он увидел новую гостью. -- Господи! -- воскликнул он, роняя змею и томагавк ишироко открыв глаза.-- Я, наверно, сплю! Так оно и есть! Ведьне может же быть, что это вы, мисс Пойндекстер? Не может этогобыть! -- Но это так и есть, мистер О'Нил. Как нелюбезно с вашейстороны забыть меня так скоро! -- Забыть вас? Что вы, мисс! В этом меня невозможнообвинить. Наш брат ирландец не из таких; если хоть разоквзглянул на ваше красивое лицо, не забудет до гробовой доски.Зачем далеко ходить! Вот он, например, только и бредит вами. Фелим многозначительно посмотрел на кровать. Луизазатрепетала от радости. -- Но что же это означает? -- продолжал Фелим, вспомнив озагадочном превращении.-- А где же этот паренек или женщина,кто бы это ни был? Вы здесь видели женщину, мисс Пойндекстер? -- Видела. -- Да? А где же она? -- Уехала. -- Уехала! Значит, она сама не знает, чего хочет. Яоставил ее в хижине только десять минут назад. Она сняла своюшляпку... что я! -- мужскую шляпу -- и расположилась здесьвроде надолго. Так вы сказали, она уехала? Вот счастье-то! Ясовсем не жалею об этом! От такой женщины лучше быть подальше.Вы не поверите, мисс Пойндекстер, ведь она подставила свойревольвер прямо мне под нос! -- Почему? -- Только потому, что я не пускал ее в хижину. Но она всеравно вошла. Когда вернулся Зеб, он не стал ей препятствовать.Она сказала, что мистер Джеральд ее друг и что она хочетухаживать за ним. -- Ах, вот как? Это странно, очень странно, --пробормотала креолка в раздумье. -- Правильно вы сказали. Здесь происходит много странного.Конечно, это не о вас, мисс. Я очень рад, что вы здесь; яуверен, что и хозяин очень обрадуется. -- Милый Фелим, расскажите же мне, что случилось? -- Ладно, мисс, но для этого вам придется снять шляпку иостаться здесь подольше. Я до ночи не успею рассказать всего,что произошло с позавчерашнего дня. -- Кто здесь был за это время? -- Кто здесь был? -- Кроме... -- Кроме этого парня-женщины? -- Да, был ли еще кто-нибудь здесь? -- О, много еще всякого народу! И кого только тут не было!Во-первых, был один, который направился было сюда, но до хижиныне доехал. Я боюсь рассказывать вам про него. Это может васиспугать, мисс. -- Расскажите. Я не боюсь. -- Ну хорошо, только я сам не могу разобраться, что такоеэто было: человек верхом на лошади, но без головы. -- Без головы?! -- А что всего удивительнее, -- продолжал ирландец, -- онбыл вылитый мастер Морис. Он был верхом на его лошади, имексиканское одеяло было на плечах -- все, как всегда, когда онвыезжает. Если бы вы только знали, как я испугался -- душа впятки ушла! -- Но где же вы его видели, мистер О'Нил? -- Вон там, на обрыве. Я вышел встречать хозяина -- онобещал вернуться в то утро из поселка. Сначала я думал, что этоон и едет. И вдруг подъезжает этот... без головы...останавливается на минутку, а потом мчится галопом каксумасшедший, а Тара с воем -- за ним. Так и мчались они поравнине, пока не скрылись с моих глаз. Тогда я вернулся сюда, вхижину, заперся и лег спать. И вдруг -- как раз когда я заснули мне приснилось, как... Извините, мисс, вы ведь устали, дажена минутку не присели -- все время на ногах. Снимите вашукрасивую шляпку с пером и садитесь на сундучок -- это будетпоудобнее, чем на табурете. Садитесь, прошу вас, ведь я еще невсе рассказал. -- Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте. Кто ж еще, кромеэтого странного всадника, был здесь? Это наверно, кто-нибудьподшутил над вамя? -- Подшутил? То же самое сказал мне и старик Зеб. -- Значит, и он был здесь? -- Да, но только после того, как сюда приходили другие... -- Другие? -- Да, мисс. Зеб пришел только вчера утром. Они женавестили меня в ночь накануне, в очень поздний час. Понимаетели, я спал сладким сном, а они пришли и разбудили меня. -- Но кто они, эти "другие"? -- Да индейцы же! -- Индейцы? -- Ну да! Целое племя! Представьте себе, мисс, как я ужевам сказал, я спал сладким сном. Вдруг слышу -- кто-торазговаривает в хижине прямо над моей головой, потом шелестбумаги, как будто кто-то тасует карты... Святой Патрик, а эточто? -- Что? -- Разве вы ничего не слышали?.. Вот и опять! Топотлошадей! Они около хижины... Фелим бросился к двери. -- Святой Патрик! Нас окружили со всех сторон всадники. Ихцелая тысяча, и еще подъезжают... Это, наверно те, о которыхЗеб... Надо, значит, его вызвать. О Господи! Того и гляди, неуспею! Ирландец схватил ветку кактуса, которую для удобствапринес с собой, и выбежал из хижины. -- Ax! -- воскликнула креолка. -- Это они! Мой отец, а яздесь... Что сказать? Святая Дева, охрани меня от позора! Луиза инстинктивно бросилась к двери и заперла ее, но тутже поняла, что это бесполезно. Тех, кто был снаружи, подобноепрепятствие вряд ли могло остановить. Она заметила в стенещель. Бежать? Поздно! Топот копыт уже раздавался позади хижины. Всадникиокружили хакале со всех сторон. Да и все равно ее крапчатый мустанг привязан около хакале;не узнать его они не могли. Но и другая, более великодушная мысль удерживала девушкуот бегства: ее возлюбленному грозит опасность, от которой егоне спасет даже бессознательное состояние; кто, кроме нее, можетего защитить? "Пусть я потеряю свое доброе имя, -- подумала креолка, --потеряю отца, друзей, всех -- только не его! Это моя судьба.Пусть позор, но я буду ему верна". Луиза встала около постели больного, готовая пожертвоватьради него даже жизнью.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
