 |
Поч? Палка Гарри Поттера в моей спальне не настоящая. А еще я вешу больше утки. 5 глава
|
|
|
|
— Тал... — Джэйс в отчаянии посмотрел на меня.
— Не глупи, Талли. — Я уперла руки в бедра. — Ты можешь и должна научиться защищаться. Это приказ.
Она сощурила глаза.
— Я думала, ты не хочешь командовать.
— А я думала, ты хочешь быть свободной и сама выбирать свою стаю.
Пока мы с Талли стояли и смотрели друг на друга, повисла неловкая пауза. Обычно, в такие моменты вклинивался Чарли, говорил что-то, поднимал всем настроение, а потом так деликатно направлял нас в нужное русло, что мы думали, что это с самого начала была наша идея. Вместо этого он стоял в стороне и смотрел, но с виду его это никак не задевало.
— Ладно, ты права, — сдалась Талли. — Я могу попробовать.
— Никаких «могу попробовать», — сказал Джэйс, но его голос больше напомнил мисс Пигги[8], чем Йоду[9]. — Ты либо поплывешь, либо утонешь.
Ну, Талли хотя бы попыталась. Вроде того. Она была слишком зажатой, когда мы с Чарли показывали ей, как вырваться за захватов, пока Джэйс давал бесполезные комментарии с другого конца комнаты. В конце концов, она набралась уверенности, и появился какой-никакой прогресс.
Тренировки стали нашим основным летним занятием. Папа за день нашел Джэйсу работу спасателя, поэтому мы занимались утром, прежде чем он убегал в общественный бассейн, и еще раз вечером. На второй день, Джэйс нашел работу для Талли в баре у бассейна, оставив меня дома одну с Энджел и Чарли.
Свободное время я посвятила исследованиям. Так как после встречи с Алексом в волчьем обличии я прочла много книг об оборотнях, я знала, что в них нет ничего полезного. Вместо этого я начала читать о переливании крови, углубившись в учебники и научные статьи. Мамин рабочий справочник стал моим лучшим другом; я рылась в библиотеках и медицинских сайтах. В итоге ничего не нашла, но у меня появился страх перед патогенами, передающимися через кровь. Энджел, к моему удивлению, вела себя довольно терпимо. Она критиковала мою одежду и смотрела дурацкие мультики, но с ней хотя бы можно было общаться.
|
|
|
Чарли был похож на каменного призрака. Он тренировался молча и без перерывов. На обеде — где по требованию мамы должны были присутствовать все — он отвечал на ее бесконечные вопросы вежливо и монотонно. Даже Энджел не могла вытянуть из него больше двух предложений.
Можно было бы подумать, что так мне стало легче его игнорировать и жить нормальной жизнью. Это была бы неправда. Его молчание давило еще сильнее.
Он будто всегда находился там, куда я шла. Если я шла на кухню, он сидел за столом. Если отправлялась гулять в лес (а больше мне нельзя было никуда выходить), то встречала его на пне или у одного из маленьких прудиков, где он ловил рыбу. Я из спальни не могла выйти, чтобы не столкнуться с ним.
Сначала я думала, что привыкну, что станет легче, но все пошло не так. Становилось все сложнее и сложнее. Я хотела его ненавидеть и иногда ненавидела. Временами ненавидела его так сильно, что хотела расцарапать ему лицо.
Так было легче всего.
В другое время я хотела броситься к нему в объятия, услышать его смех, вот что оказалось сложным. В такие моменты я ненавидела себя за то, что все еще его люблю.
Как сказала бы моя подруга Джой, я была в полном раздрае и раздраивалась с каждым днем все сильнее. Именно так я поняла, что хочу разбить Чарли голову деревянным боккеном.
— Думаю, ты можешь найти лучшее место работы, чем «Ренди», — сказала я, замахиваясь мечом со всей силы. — Может, где-то в притоне нужен уборщик.
Чарли, отбивался от меня, как голиаф от астматика, выбив мой меч из рук и отбросив его в дальний угол. Ненавижу боккены.
— Что не так с «Ренди»? — спросил Джэйс из другого угла. Он показывал Талли простые приемы каратэ, стоя от нее минимум в трех метрах. Если бы бой с Чарли позволил мне нормально дышать, я бы сообщила, что девчонки еще во втором классе перестают быть заразными.
|
|
|
— На ум приходят слова «гнездо разврата», — сказала незаразная девчонка.
— Эй, мне там нравится!
Я достаточно далеко отскочила от Чарли, чтобы успеть ответить Джэйсу:
— Там ноги липнут к полу и воняет мочой. — Последнее слово слилось с ревом, когда я пинком выбила оружие из рук Чарли. Дальше будет интересно.
— Что ты там будешь делать, Чарли? — Я расслабила мышцы. — Такие достойные вещи, типа вытирать блевотину шваброй, или проверять, проходят ли работающие там девки медкомиссию?
Не знаю, почему я была так настроена. «Ренди» — не самое плохое заведение. Конечно, выглядит чудовищно и позиционирует себя как последний дом развлечений для настоящих мужиков, но в глубинке бывают заведения и похуже. В глубине души я просто хотела подоставать Чарли, пока в нем не вспыхнет хоть какая-то искра жизни.
Чарли легко ушел влево.
— Я работаю на стрельбище.
Я была так удивлена, что не заметила, как он перенес вес на правую ногу, и не успела уклониться от выпада. Его кулак коснулся моей челюсти, но он, как всегда, сдерживался. Было больно, но синяк вряд ли останется. И поэтому я сорвалась. Не потому что он ударил меня, а потому что поддался. Я даже не могла свалить раздражение на волчицу. Это была такая же вспышка гнева, как та, что заставила меня прошлой зимой врезать Эшли Джонсон. Я перестала сдерживаться и забыла обо всех правилах честного боя. Он держался две минуты, и то только потому, что был силен, как бык. В итоге я повалила его на матрас.
— Сдавайся, — сказала я, сжимая его руку так, что сломала бы ее, надавив еще хоть чуть-чуть. Он попытался подкатиться под меня, и я прижала руку чуть ближе к матрасу. Раньше я бы его отпустила, сказав что-нибудь о мальчишечьем высокомерии. Чарли бы дразнил меня, говорил, что я сама сдалась, пока я бы не потребовала реванша.
Те дни прошли. Та Скаут и тот Чарли умерли под луной на берегу озера, а в следующее полнолуние они потеряли всякую возможность воскреснуть.
Он снова дернулся, и я ткнула локтем ему в живот.
|
|
|
— Сдавайся, — повторила я, наклонившись прямо над ним. У него не было вариантов, кроме как посмотреть на меня, и он посмотрел.
Я знала, глубокий вдох может помочь, но я забыла, как это делается. Не знаю, как долго мы провели в такой позе, но прошло много времени. Иногда я думаю, что часть нас навсегда осталась в этом моменте, глядя в эмоциональные вихри глаз друг друга. Чарли первым вырвался из этого состояния. Он поднял голову, обнажая шею. Вместо того чтобы принять его поражение, я максимально нелепо дернулась подальше от него и повалилась на спину глядя в потолок. Джэйс и Талли полностью затихли, я даже не слышала скрипа матраса. Ничего не указывало на их присутствие в комнате.
— Я буду работать на стрельбище, — тихо повторил Чарли. Я закрыла глаза, и, наконец, вспомнила, как дышать. — И прежде ты, Талли, начнешь причитать, как матушка Гусыня, сообщаю, что все время буду за пуленепробиваемым стеклом.
— Но ты все равно будешь выдавать пушки всяким деревенщинам. — Даже я слышала сожаление в своем голосе. Я не стала бы использовать статус вожака, чтобы запретить ему работать. — Ты можешь найти что-то получше, Чарли. — Конечно, это не значит, что я не высказала бы свое нескромное мнение. — Есть куча работ без огнестрельного оружия и полупьяных дебилов.
— Возможно. — Наверное, это единственный ответ, который он мог дать, пока Джэйс не влез в разговор.
— Сможешь провести нас внутрь?
— Да.
— Несмотря на правило «не моложе 21 года»?
— Да.
— После закрытия?
— Не проблема.
— Что насчет пушек для девчонок?
Стоп. Что? Мне не нужно оружие, а Талли может сама себе мизинец отстрелить. Ужасная идея.
— Джейк Силлс продаст мне маленький смит и вессон для Талли, и думаю, найдем компактный глок для Скаут.
Я поднялась на локти. Джэйс и Талли сидели у стены. По ее глазам я поняла, что она разделяет мои мысли.
— Зачем нам оружие? Нам не нужны винтовки для похода ночью в лес, родители и так знают, где мы проводим полнолуния.
— Тебе знакомы все эти истории про оборотней и серебряные пули?
— Ну да...
|
|
|
— Пули не обязательно должны быть серебряными.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять.
— Ты хочешь научить нас убивать людей?
Чарли взглянул на меня, хотя мы и стали избегать смотреть друг другу в глаза. Он выглядел суровым и старым. Напомнил мне Лиама. У того было такое же выражение лица, обозначавшее злобу на весь мир, и особенно — на Скаут.
— Я хочу научить вас защищаться.
— У меня черный пояс по трем боевым искусствам. Я могу за себя постоять.
— Думаешь, другие стаи будут играть честно? Придут и благородно потребуют поединок с судьей? — Я дернулась от резкости его тона. — Это не игра, Скаут. Они жаждут власти и упорны в своем стремлении. Когда все обо всем узнают, они будут нападать раз за разом, пока мы их не остановим.
— Но пушки...
— Ты обещала, — вмешался Джэйс. — Ты обещала защитить ее.
— Просто, на всякий случай, научись стрелять.
Я кивнула, понимая, что в его словах есть смысл, и нужно быть готовыми, но мне не нравилась эта идея. Комиксы и фильмы про супергероев научили меня, что хорошие ребята не пользуются огнестрельным оружием. А мы ведь были хорошими, разве нет?
ГЛАВА 11
В ночь после своего первого превращения я не видела снов. Ну, это не совсем правда. Мне приснился вечно повторяющийся кошмар, когда я думала, что произойдет нечто ужасное, но он быстро растворялся, и я просыпалась с неясным чувством надвигающейся беды. Но важных снов, с Алексом в 3D и с живым звуком, не было. Поэтому я очень удивилась, когда снова оказалась на знакомом берегу.
— Я боялась, что ты навсегда оставил меня, — сказала я, заключая его в объятия. В реальном мире я никогда бы не смогла признать свои страхи и зависимости, но это был мой идеальный мир снов. Я знала ответ Алекса еще до того как он его произнес:
— Еще нет. У нас с тобой осталось много дел.
Ну, или не знала.
— Ты покинешь меня?
Рука Алекса лениво ползала по моей спине.
— Пока нет. Ты еще не готова.
— Я никогда не буду готова.
Его губы прижались к моему виску.
— Конечно, будешь. Должна.
— Почему, потому что это моя судьба?
— Нет. Потому что они надеются на тебя.
Внезапно, мы оказались в окружении. Их, должно быть, сотни. Они были везде, на скалах, другом берегу, сидели у наших ног. Среди толпы было несколько взрослых волков и койотов, но, в основном, щенята. Николь терлась об мою ногу.
— Кто они? — спросила я, ощущая на себе взгляд множества глаз. — Что им нужно от меня?
— Они забыты. И хотят, чтобы ты помогла вспомнить.
Забыты? Кто должен вспомнить? Серьезно?
— Звучит как фраза из плохого фильма.
На щеках Алекса проявились ямочки.
— В моей голове звучало лучше.
|
|
|
Я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Ну, если серьезно... — Я махнула рукой, указывая на толпу, которая исчезла. — Куда они делись?
— Чтобы их найти, тебе придется вернуться в самое начало.
— Начало, — пробубнила я. — Начало чего?
— У всего есть начало, Скаут.
Я сощурилась.
— Ты специально говоришь загадками?
— Мало кто столь же красноречив, как ты, — ответил он, сверкнув ямочками. — В любом случае, это тот момент, когда от твоих решений зависит твое будущее. Ты же не сможешь расти как личность, если я тебе все сейчас расскажу.
— Это же легко. Я поступлю как Джэйс. Ты мне все расскажешь, и я постараюсь запомнить правильные ответы, пока не придет время экзамена? Будут экзамены?
— Экзамены, тесты, испытания огнем. — Он поцеловал меня в висок, туда, где от раздражения уже надулась вена. — Не волнуйся. С этим у тебя никогда проблем не было.
— То была школа. А это — реальная жизнь. — Место, где неправильные решения заканчивались продажей лучшей подруги в рабство или суровым наказанием от человека, которого считала семьей. — Не думаю, что мне пригодятся прошлые навыки.
Алекс осмотрелся, а затем придвинулся еще ближе.
— Хочешь знать секрет?
Я заинтересованно кивнула.
— Жизнь — та же школа. Единственная разница в том, что глупое поведение больше нельзя оправдать подростковым возрастом.
— Откуда ты это знаешь? Когда успел стать таким мудрым?
— Понять мир гораздо проще, если ты уже в нем не живешь.
В тот момент мир изменился. Облака затянули небо, в воздухе повис запах дождя, и ветер начал хлестать меня по спине. Я поняла, что наше время истекает, и изо всей силы вцепилась в Алекса, в надежде утащить его с собой.
— Пожалуйста, еще чуть-чуть, — умоляла я. Когда я снова его увижу? — Нам надо еще столько обсудить! Я оборотень, и никто не знает почему. Думаю, Тоби хочет убить меня, особенно после того, как я случайно увела половину его стаи.
— Тссс... все будет хорошо. — Он успокаивал меня, убирая мои волосы за уши. — Ты получишь все ответы, когда вернешься в начало.
— Талли хочет украсть Стая оборотней из «Избавления». Как я найду ответы в этом твоем таинственном начале?
Тон Алекса стал более чем снисходительным.
— Начало не мое. Оно наше. Мое, твое, Лиама, Джэйса, Чарли и даже Талли. — Молния ударила где-то за моей спиной. — И проблема Талли решается очень легко. Ей просто нужен партнер.
— Партнер?
— Спроси Джэйса.
Капля дождя упала мне на руку, а другая на бедро.
— Я люблю тебя, Скаут. Для меня началом всегда была ты.
Я потянулась к нему, но он исчез. А потом растворилось озеро, и все что осталось, — это капли дождя.
Кап.
Кап.
Кап.
Я довольно быстро поняла, что вода капает на меня в реальности. Но перед этим меня посетили странные мысли о дожде в собственной спальне.
— Прости, — сказала Талли, пока я искала глазами штормовое облако. — Я не хотела тебя будить.
Еще несколько капель упали на меня, когда она спрыгнула с кровати, отряхивая мокрые волосы. Я вытерла руку о простынь и откинула назад спутанные волосы. Кажется, там, среди прядей, еще скрывался запах Алекса.
— Ради всего святого, сколько сейчас времени и почему ты не спишь?
Талли начала заплетать косу.
— Уже полдевятого, и нам с Джэйсом нужно идти на работу.
Летняя работа — это зло. Все должны спать до обеда.
— Бурундук уже встала?
— Да, она собирается делать нам коричные тосты на завтрак.
Ну конечно, у нее же все не так как у Скаут. Она жаворонок.
— Это значит, мне тоже надо вставать?
— Она еще сказала что-то про перестановку в гостиной, пока мама на работе.
Я спустила ноги с кровати, не слишком довольная перспективой тяжелого дня, желая просидеть в такой позе столько, сколько возможно. Утром нет причин быть быстрым.
— Откуда берутся оборотни?
Талли подпрыгнула, словно забыла, что я здесь.
— Ну, когда мама-оборотень и папа-оборотень любят друг друга, они целуются и через 9 месяцев рождается маленький оборотень.
Я подняла два пальца вверх[10], так как по какой-то причине британские ругательные жесты не оскорбляли ее так сильно, как местные.
— Я имею в виду, откуда они вообще появились? Оборотни и провидицы? Кого-то покусали адские гончие? Ледяные духи? Нам дает силы белая луна?
— Алекс никогда тебе не рассказывал?
— Нет. Вроде как это было бы «не честно». — Я изобразила пальцами кавычки.
— Тебе понравится легенда, — сказала она, усаживаясь рядом со мной. — Это история любви.
Ой-ой.
— А там будет любовь между человеком и волком, от которой родились полукровки, потому что, если честно, это звучит отвратно.
Талли надулась.
— Когда ты так говоришь, и правда звучит.
— Потому что это мерзко.
— Нет, слушай. — Она посмотрела мне в глаза. — Это хорошая история и совсем не мерзкая.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Талли скрепила обещание, нарисовав пальцем крест на груди. — А ты обещаешь хорошо себя вести и слушать?
— Может быть.
Она была не в восторге от моего скептицизма, но продолжила.
— Давным-давно, когда земля была молодой, жила женщина с кожей белой, как снег, и волосами, яркими, как свет луны.
— Ну да. Она была горячая штучка, судя по всему.
— Скаут, прекращай язвить. — Она посмотрела на меня материнским взглядом. — Как я говорила, эта прекрасная женщина...
— Ее как-нибудь звали?
— Само собой, но ее имя затерялось в веках. — Талли потерла лоб. — Знаешь, именно поэтому мама перестала читать нам сказки на ночь, когда нам было четыре.
— Я думала, это потому что Джэйс раскрасил все книжки.
Талли снова начала тереть лоб и вздохнула.
— Ты дашь мне рассказать, пока я не ушла?
Я кивнула и закрыла рот на «молнию».
— Значит, красивая женщина, которую никак не зовут, каждую ночь ходила в лес, и каждую ночь ее сопровождал волк, которого послал Бог, чтобы защищать ее от опасностей ночи. — Я прикусила язык, чтобы ничего не сказать. — Со временем, волк влюбился в женщиу и хотел быть с ней. — И, кажется, прокусила. — И женщина полюбила своего спутника. — Точно прокусила. — И волк, у которого было ухо Бога, попросил стать человеком. Бог исполнил его желание, но с условием, что раз в месяц, в полнолуние он должен будет принимать свой истинный облик.
Лаааадно.
— А Провидицы?
— Женщина увидела Бога и стала первой Провидицей.
Я подумала. Потом подумала еще раз и…
— Совсем не помогло.
Талли слезла с кровати.
— А как это должно было тебе помочь? Это просто легенда.
Я закатила глаза. Это мне говорит девчонка, которой мне в третьем классе пришлось объяснять, что Санта Клауса не существует.
— Не хочешь рассказать, почему ты чуть не сгрызла губу из-за сказки об оборотнях?
Я разжала зубы.
— Да ничего такого. — Я попыталась убедить ее, но она заметила, как я отползаю все дальше от ее всевидящих рук. — Серьезно, Тал, ничего страшного. Это просто мой обычный невроз.
Она мне не очень поверила.
— Ты знаешь, где меня найти, если что.
— Да, ты спишь на половине моей кровати.
Она улыбнулась.
— Ты называешь это половиной, мисс Ночная Кривляка?
Я кинула в нее подушкой.
— Следи за словами, Талли Храпунья.
Ее смех прервал шум распахнувшейся двери.
— Талли Энн Мэттьюс, мы опоздаем на работу! — Джэйс заметил, что я сижу в одной футболке и прикрыл глаза рукой. — Собирайся! — сказал он, пытаясь как можно быстрее уйти, не глядя на ноги своей сестры. Прежде чем он спустился вниз по лестнице, мы обе услышали, как он проворчал: — Ну почему я всегда должен быть ответственным?
ГЛАВА 12
Я провела весь день, думая о началах. Не потому, что я действительно думала, что дух Алекса вернулся с той стороны, чтобы вести меня — спасибо большое, мне и так хватало навязчивых мыслей о том, что он жив — но потому что это была моя единственная зацепка. Доктор Дунбар — психоаналитик, что консультировала меня по скайпу раз в неделю с самого несчастного случая, сказала, что сны — это просто выражение моих подсознательных подавленных воспоминаний и мыслей. Она выглядела разумным человеком, так что я решила довериться ей в этом вопросе.
Проблема была в том, что я не знала, о каком именно начале идет речь. Я все еще склонялась к моменту происхождения оборотней. Если бы я поняла, что заставило первого шифтера превратиться, тогда, возможно, это бы объяснило и мое превращение, но если единственная доступная информация, — это корявая сказочка Талли, значит, на этом фронте мне мало что светило. Но было и много других начал, в которых стоило разобраться. Начало сделки между Хэйганами и Коулами. Мои воспоминания возвращались к тому моменту, когда в конце прошлого лета я впервые встретила Алекса. Вспоминала, как едва успела заметить его, прежде чем Лиам отвлек меня своей поразительной Лиамностью. Там могла быть разгадка, но понять Лиама, все равно что понять, зачем существуют реалити-шоу.
Я все еще пыталась воссоздать тот неловкий день секунда за секундой, когда Талли и Джэйс вломились в дверь на три часа раньше, чем должны были бы.
— Я думала, они придут только после обеда, — сказала Энджел, отвлекшись от шкафа, в котором я позволила ей все перебрать. Она взяла на себя все кухонные обязанности, когда больше некому было готовить по-настоящему, и очень серьезно решила кормить нас обеих в рамках своих умений обращаться с микроволновкой и плитой. — У меня хватит моцареллы только на две тарталетки... придется положить чеддер, но будет не вкусно.
— Все нормально, бурундук. Я не хочу есть.
Джэйс отбросил свою сумку и уставился в стену, пытаясь просверлить ее взглядом. Талли хотела сделать то же самое с его головой.
— Что случилось? Почему вы дома?
— Нас уволили, — сказала Талли. Ее голос дрожал от гнева.
— Мы сами ушли, — поправил Джэйс.
Мысль о том, что организованную и ответственную Талли уволили, не укладывалась у меня в голове.
— Как вы умудрились потерять работу?
— Нас не уволили, — рявкнул Джэйс. — Мы ушли сами. Я не собираюсь работать на какого-то скользкого козла...
— Он не скользкий. В отличие от тебя, он держит себя в руках.
Энджел слушала, внимая каждому слову. Я так и видела, как она максимально драматично пересказывает все произошедшее родителям.
— Энджел, иди, начинай готовить. Я через минутку подойду, присмотрю за плитой.
— Еще рано обедать! Мы только час назад позавтракали во второй раз!
Знаю, я не хотела, чтобы люди ждали от меня приказов только потому, что я Вожак Стаи, но мне бы хотелось, чтобы Энджел чувствовала необходимость слушаться меня. — Тогда иди приберись в своей комнате.
— В моей комнате чисто!
— Тогда приберись в моей!
— А что значит «скользкий»? — спросила Энджел Джэйса, стоя достаточно далеко от меня, чтобы я не успела схватить ее за голову.
— Это значит, что он не следит за своими руками и делает неприличные предложения сотрудникам.
Я подняла бровь:
— Да?
— Он позвал меня на свидание. Это не считается неприличным предложением.
— А где были его руки, если он за ними не следил? — спросила Энджел, с явным непониманием на лице.
— Энджел, серьезно, тебе нечем заняться?
— Нет, я хочу послушать про руки Адама. Он что, невалид? Его руки отвалились, как нога дяди Джозефа?
— Думаю, ты хотела сказать инвалид, бурундук.
Талли перестала зыркать на Джэйса и взъерошила волосы Энджел.
— С его руками все нормально. Твой брат просто все преувеличивает.
— Я? Преувеличиваю?! — Джэйс подскочил с кровати. — Это ты сказала, чтобы он отвалил!
— И он отвалил! Больше не надо было ничего делать!
Я пропускала мыльную оперу по телику, но мне было плевать. Становилось все интереснее.
— Может кто-нибудь рассказать, что именно произошло, и с самого начала?
— Наш начальник в бассейне, Адам, заинтересовался мной. Он часто приходил в бар, валял дурака и слишком долго разговаривал со мной о маринованных огурцах.
— Я их люблю! — встряла Энджел. — Они хрустящие и соленые!
— И пару дней назад он начал звать меня погулять. Я пыталась вежливо ему отказать, но он не понимал.
— И тогда тебе следовало рассказать мне, — добавил Джэйс.
— У тебя не было причин вмешиваться. Я могу сама о себе позаботиться.
Жалко, Талли не могла подраться с Джэйсом. Они бы разобрались быстрее, если бы их разногласия можно было бы решить кулаками.
— И сегодня в кладовке ты это отлично показала.
— Ребята. Нам нужно выгнать Энджел из комнаты, прежде чем я узнаю, что было дальше?
Энджел сидела на розовом кресле принцессы Барби.
— Ничего, Скаут. Мне уже семь. — Она посмотрела на Талли с большой заботой и пониманием. — Он хотел поцеловать тебя, правда?
Уголки рта Талли дернулись.
— Да, хотел.
— А ты не хотела?
— Нет. О чем ему прямо сказала.
Кажется, я понимала, к чему все идет.
— А Джэйс?
— Джэйс решил, что с ударом в челюсть будет понятнее.
Само собой.
— А потом вас обоих уволили.
— Нет, он сказал, что я должен извиниться, иначе меня уволят. Я сказал, что Ад замерзнет раньше, прежде чем я извинюсь, и ушел сам.
Глаза Энджел были размером с тарелки.
— Ты сказал своему боссу плохое слово?
— А с тобой что? — спросила я Талли. — Конечно, он не мог уволить тебя за отказ целоваться и за поведение Джэйса. Это было бы сексуальное домогательство, иск и огромная компенсация на блюдечке.
— Джэйсу нужно было приложить лед к руке... — сказала она.
— И?
Теперь уже Джэйс пытался подавить улыбку.
— Он сказал, что если она пойдет за мной, это будет считаться за заявление об уходе.
— И она все равно пошла за тобой?
— Джэйсу нужен был лед, — повторила она.
— Прости, Тал, но Джэйс прав. Вы оба ушли. — Я ткнула пальцем в Энджел. — И это все, о чем должны узнать наши родители, поняла?
— Талли и Джэйс уволились, потому что их босс плохо себя вел. Поняла.
Конечно, она рассказала родителям совсем не это, и Талли пришлось выслушать от мамы лекцию о том, что нельзя позволять мужчинам собой пользоваться, но хотя бы ту часть, где Джэйс бьет начальника по лицу, она пропустила, и на том спасибо. Но про ругательства она заявила с порога. Джэйс и Талли к концу недели нашли новую работу. Джэйса нанял местный лагерь, чтобы в течение недели вести четыре занятия по баскетболу в день, где он понял, что быть тренером ему нравится; а Талли устроилась в местную забегаловку, где ей пришлось раз в неделю разговаривать с матерью, так что все обошлось. К следующему полнолунию, миссис Мэттьюс умоляла дочь вернуться, но Талли решила остаться со своей стаей.
Вскоре, я поняла, что жду полнолуния. Я знала, что это безумие. Знала, что буду разочарована. Знала, что он не настоящий, но все равно ждала, что встречу серого волка. Я готова была поклясться, что несколько раз во время прогулок в лесу чуяла его запах.
Что интересно, перспектива встретить несуществующего волка была не единственной причиной моего нетерпения. Я возненавидела то, что мои чувства со временем притупились, хоть и не исчезли полностью. Я всегда знала, что происходит в доме, и чуяла по запаху, кто моется в душе. У усиленных волчьих чувств свои нюансы.
— Боже мной, неужели я останусь такой же горячей? — сказала я, встав прямо под кондиционер в комнате Джэйса. Я только что вылезла из ледяного душа, не надела ничего, кроме спортивного белья, и установила кондиционер в доме на максимально низкую температуру. И все равно чувствовала, что горю.
— Нет, однажды у тебя появятся морщины, сиськи обвиснут, а волосы станут тонкими. Но я все равно буду тебя любить.
Я зыркнула на брата.
— Я не это имела в виду.
— Я думал, ты хотела, чтобы я сбил твою ненормально высокую самооценку.
— Я хотела, чтобы ты сказал мне, что я не вспыхну пламенем. — Я оттянула топ, чтобы холодный воздух циркулировал под ним. — Как ты справляешься с этим каждый месяц?
Я знала, что Чарли поднимается по лестнице. Знала, когда он заехал на нашу улицу пять минут назад, но все равно подпрыгнула, стоило ему войти. Я была не готова иметь дело с Чарли.
— Я не думал, что на этом собрании одежда не обязательна, — сказал он, едва бросив взгляд на меня, а затем повалился на кровать Джэйса. — Серьезно, Скаут, ты не умрешь, если что-нибудь на себя наденешь, — сказал он потолку.
— Может и умру. Я просто плавлюсь. — То, что я все покраснела, тоже не особо помогало.
— Это просто лихорадка. У всех бывает перед полнолунием. Привыкнешь.
«Просто лихорадку» я ощущала последние 30 дней. Это было что-то похуже, но я ничего не сказала, потому что Чарли бы подумал, что я ною и требую внимания.
— Пойду найду Талли. — И одежду.
Конечно, именно в этот момент, Талли вышла из ванной, соединяющей наши комнаты.
— Сейчас приду. Я искала ручку.
— Я прине...
— Ничего, уже нашла.
Ладно посижу здесь в стыде и неглиже.
— Я готова вести протокол,— сказала она, держа ручку и бумагу.
— У собраний стаи есть протокол? — Я не помню, чтобы на последней встрече было что-то подобное. Хотя, я была слишком занята, будучи изгоняемой.
— Должен быть, — сказала моя супер организованная подруга. — Ты в порядке? Ты вся... красная?
— Я просто очень горячая.
— А то. Я бы убила за твои ноги. И талию. И сиськи. — Она посмотрела на свою грудь, которая не была плоской, скорее не очень выпуклой. — Может, пластический хирург Эшли сделает мне твои сиськи. Пойдешь со мной в его офис, чтобы он знал, что и как я хочу?
Она слишком много времени проводит с Джэйсом.
— Смешно. Я имела в виду, то у меня температура под шестьдесят.
Я не полная дура, но иногда упускаю очевидное. К счастью, Талли эксперт в этой области.
— Думаю, наше среднеамериканское лето и впрямь слишком жаркое для полярных животных.
Джэйс скривил лицо в попытках думать.
— Думаешь, это потому что она превращается в одного из этих снежных волков?
Ну, хотя бы не только я до всего долго дохожу.
— Койоты обитают в Кентукки. Полярные волки — нет. — Она нахмурилась. У кого-нибудь другого это вышло бы снисходительно. — Бедная Скаут. Принести тебе льда?
— Обойдусь.
— Ты собираешься объявлять встречу открытой?
|
|
|
