 |
Поч? Палка Гарри Поттера в моей спальне не настоящая. А еще я вешу больше утки. 7 глава
|
|
|
|
Прошло около шести лет с тех пор, как я последний раз видела Кита. Тогда он был одним из тех подростков, которые за ночь вымахали на голову и потеряли всякую способность координировано управлять удлинившимися конечностями. Он был скромным и предпочитал людям книги, что нас сближало. Мы часто спорили о высокой литературе, я на стороне ума и креативности, а он — на стороне поэзии и важности послания. Он был очень милым парнем.
Человек, стороживший дверь единственного бара за пределами Нашвилла, выглядел так, что мог вырвать тебе язык, если назовешь его милым.
— Эш! — Улыбка расползлась по его лицу, когда он обхватил руками мою подельницу.
— Братан, че как? — Она захихикала, когда он поднял ее в воздух. Я постаралась не замечать ее сине-розовые в крапинку трусики.
Он поставил ее на землю, и посмотрел на меня.
— Скаут Донован, ты ли это?
— Во плоти. — И маленьком черном платье. Но, в основном, во плоти. Много обнаженной плоти.
— Ты неплохо подросла, хотя я в этом и не сомневался.
Он похлопал меня по спине, но я не стала возмущаться, ведь это был Кит. Хотя, даже если бы и стала, я бы все равно ничего не смогла сделать. Он вел себя как прежний Кит, но никогда не знаешь, когда стероиды возьмут свое.
— А ты вырос… сильно вырос.
Кит рассмеялся и похлопал себя по полноватому животу.
— Спору нет. — Он приобнял Эшли за плечи. — Чем такие красивые девчонки решили заняться сегодня?
— Скаут нужно развеяться. — Эшли скорчила лицо, в котором, если постараться, я могла бы увидеть истинное сострадание. — Ей нужно снова начать веселиться.
Знаете, есть такой взгляд, который обозначает «Мне жаль, что с тобой произошло нечто ужасное, но вдвойне жаль, что мне теперь неловко из-за этого». Вот именно так на меня посмотрел Кит.
|
|
|
— Ах да. Сочувствую, ты многое перенесла.
Он и половины не знал.
— Мне уже лучше, — солгала я.
— Входите, девчонки. Скажите Бобби в баре, что выпивка сегодня за мой счет.
— Спасибо, Кит! — Эшли чмокнула его в щеку и потащила меня внутрь. — Ты самый лучший старший брат!
Внутри было темно, и мне пришлось привыкать. Новолуние было всего два дня назад, и со зрением у меня было так себе.
— Старший брат? Твоя мать была замужем за его отцом всего полгода, когда мы были в средней школе.
— Это не значит, что он мне больше не брат.
— Кажется, значит.
— Скаут, так не бывает. Однажды брат — всегда брат.
— Но ты встречалась Гейбом Риггсом.
— И что?
— Его отец был женат на твоей матери целых два года.
Почти рекорд для матери Эшли, которая была замужем за половиной мужиков, живших в Лэйк Каунти. Половиной мужиков из тех, кто за год зарабатывал шестизначные суммы.
Эшли вприпрыжку добралась до бара, где подмигнула пожилому мужчине, оценившему, как ее микроюбка липнет к попе. Мужик едва не упал со стула.
— Это другое, с Гейбом мы не сошлись, а с Китом сроднились.
— А еще Гейб не смог бы пустить тебя в клуб и обеспечить бесплатное бухло.
Она цыкнула на меня, прежде чем повернуться к привлекательному латиносу за стойкой.
— Эй, Бобби! Для меня и моей подруги сегодня все за счет Кита! Разве не клево?
— Офигенно. — Мне понравился Бобби. Он обладал экзотической красотой и сарказмом, который сочетался с южным акцентом.
— Я хочу «Волосатый пупок»[13]. А ты, Скаут?
Я никогда раньше не пила. Нет, понимаю, какой старшеклассник в своей жизни хоть раз не напивался? Но меня никогда к этому не тянуло, особенно зная о том, что алкоголь сделал с семьей Чарли. Но я же отличница, поэтому не пошла в бар, не проведя своего исследования.
— А мне, пожалуйста «Лонг Айленд»[14], — сказала я так спокойно, как только могла, учитывая свои трясущиеся руки. Я просто знала, он попросит документы.
|
|
|
Эшли подождала пока он не отвернется, и напала на меня.
— «Лонг Айленд»? Серьезно?
— Ага. Мне он нравится. — Целиком название коктейля звучало как «Лонг Айленд Айс Ти». А мне нравится ледяной чай, особенно когда в нем много сахара. Когда я увидела, что он входит в десятку самых популярных напитков, я поняла, что это мой выбор.
— «Лонг Айленд»? Коктейль сразу с четырьмя крепкими напитками?
Черт. Мне нужно было больше времени уделить подготовке.
— «Лонг Айленд» и Скаут. Вместе как ром и кола. — Что мне и нужно было заказать, хотя бы потому что там только ром.
— Ваши коктейли, девчонки, — очаровательно сказал Бобби. — Наслаждайтесь.
Я сильно сомневаюсь, что буду. Я сделала глоток, и очень постаралась не выплюнуть обратно. На вкус гадость, и внутри все прожгло.
— Как твой «Эл-Эй»?
— Прекрасно. — Я кашлянула, надеясь, что боль уйдет. — Бобби мешает суровые коктейли. — Настолько суровые, что у них есть зубы, и они не боятся этими зубами воспользоваться.
Она взяла свой напиток, который по сравнению с моим выглядел безобидным апельсиновым соком, и цокнула его об мой.
— За веселый вечер!
— За нас! — пробормотала я сквозь сжатые зубы. Она сделала большой глоток своего напитка. Я собралась и сделала то же самое. К моему удивлению, второй раз прошел легче. А третий еще легче. Ко второму стакану я уже могла пить, не морщась.
— Тебе, наверное, стоит притормозить, — сказала Эшли, пока я хлебала коктейль. Или снизить градус. Тебе понравится Амаретто.
— А мне и этот нравится, — крикнула я, чтобы переорать песню, напоминавшую творчество глухого ребенка, которого Барбара Стрейзанд родила от вокалиста группы Green Day. — Все нормально.
— Скаут, тебе правда нужно попить водички, или типа того.
А вот это неплохая идея. Вода помогает избежать похмелья, а похмелья я не хотела.
— Бобби, стакан воды и еще один «Эл-Эй», — сказала я, допив половину своего коктейля.
— Скаут, серьезно…
— Все нормально. Сурьезно. — я хихикнула. — Я сказала «сурьезно».
— Да, потому что ты накидалась.
— Да я чуть-чуть. Кто-то хоть раз видел пьяного оборотня?
— Это типа фигни из Сумерек? Знаешь, это помешательство как-то прошло мимо меня.
|
|
|
Я снова засмеялась и тут же поняла, что мой мочевой пузырь сейчас лопнет.
— Надо пописать. Где здесь уборная?
Она кивнула на темный угол на другом конце комнаты. Для сельской местности «Макгвайр» был довольно приличным местом.
Большое открытое пространство клуба было поделено на три секции — бар, танцпол и зону, напоминавшую кофейню, с мягкими креслами и столами из темного дерева. Я пыталась пробраться между двумя креслами, когда столик сделал мне подножку. Я постаралась не сесть, как говорила бабушка, попой на чайник. Вместо этого, я села на колени какого-то стриженого парня.
— Извини, столик меня подставил, — пробормотала я, пока комната вращалась вокруг меня.
— Все нормально. — Он выглядел слишком юным, чтобы посещать такие места, но кто бы говорил? А еще он стремительно краснел.
— Эй, у тебя эльфийские уши! — Я коснулась кончика слегка заостренного уха. — Как мило. Ты ведь не эльф? Ты не работаешь на Санту?
— Н-н-н-нет, мэм.
— Ты уверен? Мне можешь рассказать. — Я наклонилась и прошептала в его острое ухо. — Я тоже особенная.
Один из его друзей, крепкий парень, которого мама любила недостаточно, чтобы оправить к стоматологу, пялился на мои длинные бледные ноги, неуклюже перекинувшиеся через его друга. Я быстро это поправила.
— Да, ты точно особенная.
— Я не с тобой разговариваю, орк. Нам с эльфом надо пообщаться наедине.
Орк усмехнулся и толкнул друга в плечо.
— Слышал, Кейтон? Она хочет поговорить с тобой. Наедине.
Я не думала, что щеки человека могут пылать настолько сильно. Он доказал, что я ошибалась.
— Эй, может быть ты оборотень, и превращаешься в остроухого зверя? Ты лис. Ты можешь быть лисом.
Лисы бывают огненно-рыжими.
— Я-я-я просто солдат, мэм.
Я знала много солдат, но большинство из них были пафосными придурками. Может эльф-лис был другим из-за заикания. Интересно, Тоби был бы другим, если бы заикался?
— Так ты не эльф?
— Нет, мэм.
— И ты не превращаешься в лиса, не живешь в коробке, и не носишь носки?
— Н-н-нет, мэм.
Я вздохнула.
— Тогда ты мне не интересен. — Я попыталась подняться, но не смогла сделать этого без помощи. — Спасибо, — сказала я, когда встала прямо. — Приятно было познакомиться с тобой и твоими острыми ушками.
|
|
|
Он попытался ответить, но заикания не позволили ему. Мне стало его жалко. Надеюсь, друзья не сильно будут смеяться над ним.
Я добралась до туалета без происшествий (если не считать проблем с дверной ручкой, а они не считаются). Назад я решила добираться через танцпол, чтобы больше не сталкиваться с предательской мебелью. Я пробиралась через массу тел, которых только что там не было, когда почувствовала, что кто-то следит за мной. Я осмотрелась и заметила направленный на меня взгляд серых глаз.
— Извините! Дайте пройти! — Я начала расталкивать людей, уже не пытаясь быть вежливой. У меня были более важные дела. — Разойдитесь! Я должна поговорить с ним! Должна сказать ему, что мне жаль! Почему люди не пропускают меня?!?!
Когда я пробралась сквозь толпу, он уже исчез.
— Кого ты ищешь? — спросила Эшли, подкравшись ко мне. Я прокляла новолуние и шум в клубе. Ненавижу, когда ко мне подкрадываются.
— Никого. Мне показалось, что я увидела знакомого.
— Ну, я привела тебе новых знакомых. — Она взяла меня под руку и повела обратно к бару. — Сделай кое-что для меня?
— Конечно. — Почему нет. Все что угодно кроме поедания младенцев.
— Можешь постараться и быть милой? Знаю, для тебя это сложно, но пожалуйста, не будь такой... Скаут. Мне будет очень приятно. Эти парни страшно милые, и очень хотелось бы, чтобы ты их не отпугнула.
Я обиделась.
— Я всегда милая. И я не отпугиваю людей.
Эшли ласково улыбнулась и похлопала меня по спине.
— Конечно, милая. Ты всегда сияешь, как солнышко.
Если она не прекратит, я устрою солнышко ее физиономии. А еще свожу к окулисту. Увидев ее «милых» парней, я решила, что ее зрение вновь помутилось, и ей стоит подумать, не начать ли снова носить давно заброшенные очки.
— Скаут.
— Маки. — Никакого рычания. Никаких ударов в печень. Само дружелюбие.
Эшли помрачнела.
— Вы, ребята, знаете друг друга?
— Это кузен Джэйса. — И член стаи Хэйганов. Я могу ему навалять, но он позовет Тоби быстрее, чем ты скажешь «суровое наказание». Я бы все равно не смогла заткнуть его навсегда.
— Да, я давно знаком с этой гарпией.
Я могла бы попытаться.
— Ааа, так ты тот самый Маки, — сказала Эшли, схватив его за руку, другая ее рука уцепилась за карман выглядевшего довольно жалко друга Маки. — Скаут тааак много про тебя рассказывала.
Я посмотрела на нее, как бы говоря «какого черта?». Она посмотрела на меня как бы отвечая: «подыграй или хуже будет».
Маки дико улыбался.
— Это наша Скаут. Такая сплетница
|
|
|
Эшли кивнула и рассмеялась своим отрепетированным смехом, в то время как Бобби поставил прямо передо мной еще один стакан. Я оставлю ему все, что у меня есть в кошельке, вместо чаевых.
— Хочешь потанцевать?
Ему пришлось подождать ответа, так как я была занята поглощением алкоголя.
— Ммм… да не особо, — сказала я. Я почувствовала локоть Эшли под своими ребрами. — Имею в виду, я не особо хорошо танцую.
— Идем, будет весело.
— Да я как бы...
Глаза Маки сузились.
— Я хочу танцевать, Скаут. — Он придвинул меня к себе. Прием, которого я не ожидала. — В твоих интересах делать то, что я хочу, волчица, — прошептал он мне в ухо. — Не хотелось бы рассказывать собратьям, как ты разбила мое сердце, но думаю, они поймут, раз ты была за пределами своей территории.
Мысленно я назвала его всеми плохими словами, которые знала, и несколькими придуманными только что.
— Ладно, я пойду танцевать.
Он отодвинулся, его лицо просто сияло самодовольством.
— Не говори так, будто смиряешься с пыткой. У меня хрупкое самолюбие.
Если я сброшу его тело рядом с дамбой, никто его никогда не найдет.
— Мне бы хотелось с тобой потанцевать.
— Лучше, но я хочу улыбку.
Ну нет.
— Так лучше? — спросила я используя все силы, чтобы поднять уголки рта наверх. У тех людей, которые говорят, что хмуриться сложнее, чем улыбаться, в ту минуту запылали штаны.
К моему удивлению, танцевать с Маки было не так противно, как я ожидала.
Обычно я очень щепетильно отношусь ко всем шевелениям под музыку, но песня играла громко и ритмично. Мое тело двигалось само. А еще Маки танцевал с закрытым ртом, так что его было легче выносить. Это продолжалось до тех пор, пока группа не начала играть более медленную песню. Маки сократил дистанцию между нами, его руки оказались будто бы сразу везде. Я пыталась отодвинуться и переместить эти руки куда-нибудь в дозволенные места, типа талии, но намеков он не понимал.
— Эта зона без рук, — сказала я, когда он провел ладонью по моей груди. Он меня проигнорировал, и его палец проник под ткань моего платья. Я не знаю, слышно ли было пощечину из-за музыки, но он точно ее прочувствовал. Его лицо уже начало краснеть. Я была уверена, отпечаток руки у него останется как минимум до завтра.
— Сучка! — прорычал он, уже принимая стойку. Я попыталась сделать тоже самое, но есть причины, по которым на ринге не носят платья и каблуки.
— Отойди. — Услышала я из-за спины. Даже среди толпы потных тел я смогла различить знакомый коричный запах. Еще один рык и щелк зубами.
— Заставь меня.
Я почувствовала, как Чарли напрягся за моей спиной, а затем какая-то волна накрыла меня, отчего волосы на моей шее встали дыбом. Маки тоже это почувствовал. Его глаза, смотрящие за мое правое плечо, расширились, а затем уставились в пол. Он тут же поднял взгляд, но уже на меня, а не на Чарли.
— Повезло тебе сегодня, волчица. Пересеки черту еще раз, и пощады не будет.
— Но будет много неумелых острот?
Маки замахнулся, но я успела увернуться, и этим ударом он не добился ничего, кроме как внимания Кита. Меньше чем через минуту Кит и его широченные руки уже объяснили Маки, чтобы он покинул клуб и не возвращался.
Когда зрелище закончилось, я развернулась и впервые посмотрела на Чарли. Люди в клубе пытались подражать образам, которые они видели в журналах, но Чарли в черной футболке и потертых джинсах выглядел лучше и сексуальнее.
Я уставилась в его изумрудные глаза, которых избегала так долго, и чуть не задохнулась от желания.
— Потанцуй со мной, — скомандовала я.
Челюсть Чарли напряглась, но он схватил меня за талию и притянул к себе. Мы быстро поймали ритм, наши тела качались, а взгляды слились намертво. Я сосредоточилась на звуке его дыхания, биении его сердца, и они совпадали с ритмом музыки.
— Поцелуй меня.
Он замешкался, и на секунду я подумала, что он не сделает этого, но затем его губы коснулись моих, твердые и неподвижные. Я прижалась к нему, и, наконец, его губы расцепились и начали двигаться вместе с моими. Со стороны это выглядело как страсть, но на самом деле нашими руками и телами управляло отчаяние.
Не знаю, сколько времени прошло, знаю только, что играла уже другая песня, когда Чарли отошел от меня. Его губы дрожали, а грудь заметно вздымалась с каждым вздохом. Я с ужасом заметила на его ресницах готовые упасть слезы.
— Скаут. — Эмоции в его голосе заставили мои глаза намокнуть. Я открыла рот, но слов не было. Я сделала единственное, что могла — развернулась и выбежала из клуба.
ГЛАВА 17
Я проснулась в незнакомой кровати. Не успела я глянуть на будильник (показывавший 7:45), как передо мной появились стакан воды и баночка с аспирином. Когда я попыталась поднять голову, сразу поняла, зачем они нужны.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Чарли, поставив на стол маленькую бутылочку сока.
— Как будто побывала на концерте Джастина Бибера.
— Тошнит и голова раскалывается?
— И сдохнуть охота.
Фрагменты воспоминаний о прошлой ночи медленно всплывали в голове, усиливая желание блевануть и помереть со стыда. Чарли быстро нашел меня, ведь клуб располагался посреди соевого поля. В грузовик ему пришлось тащить сопливую размазню. Дальнейшие события я помню смутно. Чарли привез меня к жилому зданию в южной части города и попытался поднять, чтобы занести в квартиру. К несчастью, у меня слишком длинные руки-ноги, поэтому ему пришлось наполовину нести, наполовину волочить меня по земле. Особенно тяжко пришлось на лестнице.
— Не удивлен. Коза сказала, что ты навернула пять коктейлей. О чем ты думала?
Само собой, теперь, когда у меня трещало от боли в ушах, он наконец-то решил поговорить.
— Во-первых, не пять, а три. — Вроде бы. — Во-вторых, они врут. Нет в этом ледяном чае никакого чая. — Я отсчитала три таблетки и добавила еще одну, чтоб наверняка. — А в-третьих, я думала, что метаболизм оборотня поможет вывести алкоголь до того, как начнутся проблемы. — Я встала прямо, чтобы не подавиться водой, и комната закачалась передо мной во все стороны. — Но ошиблась.
— То есть, выкрутасы Джэйса на выпускном не натолкнули тебя на мысль, что это не так?
Я об этом не подумала, и теперь чувствовала себя особенно глупо.
— Волки крупнее, значит и обмен веществ лучше?
Чарли налил мне сок.
— Хорошо, что бармен догадался разбавить последние четыре стакана. Иначе тебя бы увезли в больницу с алкогольным отравлением. Зачем ты вообще поперлась по барам с Эшли Джонсон?
Томатный сок, как всегда, был отвратителен, но я хлебнула через силу, неспроста же Чарли принес его.
— Мы провели весь вечер в одном баре. И кроме Эшли со мной бы никто не пошел.
— Вернусь к первому вопросу: зачем тебе вообще понадобилось идти в бар? — Он с ожиданием смотрел на меня, но я молчала. — Скаут…
— Я не хотела быть одна. — Я уставилась на сок, стекающий по стенкам бутылки. Он напоминал кровь, и моему желудку это никак не помогало. — Когда я одна, и у меня есть время подумать, мне становится хуже. Поэтому я пошла туда, где думать не принято.
— Половина стаи Хэйганов постоянно там отирается.
— Я заметила.
— Если бы у Маки было другое настроение…
— Я знаю.
Мы долго сидели молча. Я вцепилась пальцами в стакан сока.
— Ты меня ненавидишь? — спросила я, когда больше не смогла выдерживать тишину.
Чарли не ответил. Он даже не моргнул. Я начала думать, что он не расслышал меня, и мне придется снова набраться смелости и спросить, когда он поднял голову и уставился на меня изумрудными глазами.
— С чего ты это взяла?
Ну да, с чего бы?
— Все плохо, Чарли. Все. И это все — моя вина. Я эгоистка, и решила забрать то, что не должно было быть моим. Теперь мы все из-за этого страдаем. Вы все должны ненавидеть меня. Я сама себя ненавижу.
— Ты ни в чем не виновата.
— Виновата. Я разрушила столько жизней, навредила стольким людям. И продолжаю это делать. — Я думала про бар, про лицо Чарли, когда заставила его танцевать с собой, боль от поцелуя. — Это я должны была умереть той ночью.
— Не говори так. — Он прижал ладони к моему лицу. — Никогда больше так не говори.
А затем он поцеловал меня.
Он придвигался медленно, и у меня было миллион шансов, чтобы сказать «нет», но я все равно удивилась, когда его губы коснулись моих. Это был совсем другой поцелуй, не такой, как прошлой ночью. Он был робким и нежным, призывающим к ответу. Я закрыла глаза и потерялась в ощущениях, в тепле, растекавшемся по моему телу.
Я не знаю, кто отстранился первым. Может, Чарли решил передохнуть, а может, мое тело сообразило раньше, чем мозг. Я только знаю, что, как только его губы отделились от моих, магия исчезла. Я даже ничего не сказала. Я просто оттолкнула его и ушла. Без слез, без бега, без драмы. Просто встала, вышла из комнаты, кивнула парню, которого иногда видела в «Ренди». Затем дошла до ближайшего куста и полностью очистила содержимое своего желудка. К сведению, «Эл-Эй» на вкус еще хуже, если он покидает твой организм обратным путем. Как только я смогла двигаться, я столкнулась со следующей проблемой — транспорт. Чарли наверняка оставил ключи в машине, потому что старый ржавый грузовичок никому не нужен, но угонять его машину было бы уже слишком. Я могла бы вызвать такси, но, насколько я помню, мой телефон остался в баре, а поскольку таксофоны вымерли сами по себе, я влипла. Я подумала, не вернуться ли обратно, но не смогла себя заставить. Около 15 минут я шла в ту сторону, где должен располагаться дом, когда старая машинка остановилась рядом со мной.
— Скаут, это ты?
Я хотела пошутить что я — злая сестра близнец Скаут, но осеклась, так как Джой могла мне поверить.
— Почему ты идешь по улице в таком красивом платье?
— Я иду по тропе позора[15].
— Это что-то из верований баптистов?
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Пауза.
— Конечно шучу. — Пауза. — А смешно?
Я остановилась и заслонила глаза от сияющего утреннего солнца.
— Не смотри на меня так. Откуда мне знать, я же католичка.
— Ты ведь слышала раньше о тропе позора?
— Я смотрю телевизор, Скаут.
Она высунулась из окна, не скрывая того, что критически изучает мое лицо.
— Ты такая бледная. Даже бледнее чем обычно. Ты в порядке? Тебя подвезти?
Я, не мешкая, открыла дверь, и с удовольствием залезла в машину с хорошим кондиционером. Мое платье задралось непростительно высоко, но у меня не было сил его поправлять. У Джой есть свои собственные женские ноги, на которые она может смотреть, сколько влезет, если ей так захочется.
Джой молчала целых 30 секунд.
— Так с кем ты замутила?
Я закрыла глаза руками, но солнце все равно не оставляло меня в покое.
— Ни с кем. — Ну, кроме Чарли, но ей не обязательно этого знать. — Мне не поэтому стыдно.
— Хочешь поговорить об этом?
— Абсолютно точно нет.
Три секунды молчания.
— Ты стала поживее, у тебя стало гораздо лучше со здоровьем.
— Ага.
Четыре секунды молчания.
— Я снова встречаюсь с Джоном, слышала?
— Неа.
— Ах да, все это расставание было недопониманием! Короче, он как бы самый милый парень, он посылает мне милые сообщения и оставляет милые записи на стене, и купил мне милые-премилые цветочки без всякой причины!
— Мило.
— Вот и я говорю! А знаешь, что он еще делает?
— Что-то очень-очень милое?
— Очень милое! Он приходит в «Ферму» и ждет, пока я не закончу работать. Целыми днями! Даже когда я только открываюсь в пять утра!
— Это не мило, Джой, это психоз. — Кто просыпается к пяти утра? — Джой, я думаю, нам надо поговорить об одержимости и рамках в отношениях.
— Да, нет, все не так.
Я приоткрыла глаз и тут же пожалела. Лучше бы у меня было похмелье в пасмурный день.
— Хватит на меня так смотреть, — сказала она. — Не думай, что я дура. Он приходит, потому что там этот парень, которого я боюсь. Менеджер считает, что я сама себя накручиваю, а уволиться я не могу. Поэтому Джон охраняет меня.
Я все-таки не сильно уверена в благородстве Джона, но…
— Тебя кто-то достает на работе, и твое начальство никак не реагирует?
— Ну, он как бы ничего не делает. — Джой свернула на главную дорогу. — Он просто как диснеевский злодей. У него акцент, как у Распутина, израненное лицо, и знаешь, такой злой взгляд, от которого у меня мурашки. Плохие мурашки.
Меня как будто сосулькой проткнули.
— Акцент Распутина? Типа русский?
— А есть нерусский Распутин?
— А у него на лице такой шрам. — Я провела пальцем от виска к кончику рта.
— А, так ты его видела. У него какая-то зловещая аура, или типа того.
— Или типа того. — Я прекрасно помнила мужчину, подошедшего ко мне на похоронах Алекса. Три минуты. Столько Стефан стоял передо мной, и он произвел неизгладимое впечатление, и не только потому что намекнул, что Алекс не тот, за кого себя выдавал. Нет, было что-то другое, как Джой говорит, аура, которая заставляет тебя бежать, поджав хвост. — Джой, ты знаешь, что он делает в Тимбере?
— Кроме того, что пугает меня до дрожи? Без понятия. Он приходит каждый день, иногда по два раза. Если он один, он просто пялится на всех, будто задумывает убийство. Но большую часть времени с ним еще три парня. Один довольно милый, и они сидят там часами. — Машина остановилась около моего дома.
— Я раньше боялась, но теперь спокойна, потому что Джон со мной, и он самый лучший парень.
Я не думаю, что Джон мог бы чем-то помочь, но я рада, что Джой есть на кого положиться, даже если это невежа-крестьянин. Джой хотела поболтать еще, но ни мои глаза, ни мои зубы не могли выдержать еще больше милоты. Предупредив ее, чтобы была осторожна рядом с русскими, я пошла домой, а она продолжила свой радостный путь.
Когда я вошла, дома было тихо. Родители и Энджел не вернутся до обеда, а Джэйс и Талли еще спят. Я накинула пижаму, легла в кровать и попыталась подумать о сложившейся ситуации со Стефаном, несмотря на барабаны, отбивающие ритм в моей голове.
Логика подсказывала, что он делает именно то, что обещал — ищет Лиама. Но у интуиции было другое мнение. У меня складывалось ощущение, что я должна волноваться, но это глупо. Да, он жуткий мужик, но какое отношение он имеет ко мне? Я была уверена, стая Хэйганов промолчит о моей проблеме с хвостом, потому что я не слышала, чтобы кто-то из родни Джэйса недавно попадал в больницу. Значит, для Стефана я всего лишь девушка в трауре, так?
Я чуяла неприятности.
Мозг требовал успокоиться.
Я была не согласна.
Мозг был не согласен с этим.
Где-то в середине этого бессмысленного спора я задремала. Следующее что я услышала, — это громкий стук в дверь.
— Минуточку, — пробормотала я. Иногда Джэйс случайно закрывает за собой дверь, когда выходит утром во двор, и это глупо. Когда он будит меня из-за этого, это недопустимо.
— Отец тебя убьет, если ты еще раз потерял ключи.
Я распахнула дверь и увидела крепкого мужчину с синими глазами. Точно не Джэйс.
— Мистер Мэттьюс?
Отец Талли не стал утруждать себя вежливостью.
— Я ищу свою девочку!
Черт.
— Эммм... Она ночевала у нас прошлой ночью. — И позапрошлой, и позапозапрошлой. — Она знала, что вы приедете? Мне она ничего не говорила.
— Это внезапный визит. Где она? — Он попытался обойти меня, но я перекрыла путь. — Отойди, детка, это тебя не касается.
— Я бы с радостью вас впустила, сэр, — солгала я, — но мои родители уехали за город, и мне нельзя никого пускать в дом, вы же знаете, какими бывают родители.
Он выглядел так, будто он просто отбросит меня с дороги, но вместо этого кивнул и отошел на шаг назад.
— Тогда скажи Талли, что ее папа приехал и хочет ее видеть.
Я растянула губы в чем-то похожем на улыбку.
— Без проблем. Минутку, мистер Мэттьюс. — И захлопнула перед ним дверь.
Мне не пришлось долго искать Талли. Она стояла на лестнице и выглядела так, будто увидела призрака.
— Где Джэйс? — Я беззвучно двигала губами, так как не знала, насколько хорошо слышит мистер Мэттьюс. После новолуния у нас просто хороший слух, но рисковать явно нельзя.
— Все еще в кровати, — почти шепотом сказала она. — Чарли?
— С утра был в квартире у парня с зебровыми простынями. — Талли подняла брови, но у меня не было времени объяснять. — Что будем делать?
— Что мы будем делать с чем? — спросил Джэйс, ковыляя из спальни. Он глянул на лицо Талли и тут же проснулся. — Что случилось?
— Мой отец.
Джэйс выругался про себя.
— Он звонил?
— Он за дверью.
Джэйс сказал слово, которое бы обеспечило ему множество наказаний, если бы родители это услышали.
— Может, Талли уйдет через заднюю дверь? Скажем ему, что она уехала, пока мы спали.
— Не прокатит, — сказал Джэйс. — Он видел машину.
— И куда я пойду? — Талли глубоко вздохнула. — Он не отступится.
Будто подтверждая сказанное, он снова забарабанил по двери. Я чисто рефлекторно дернулась, услышав стук.
— Каков план? — прошипел Джэйс.
— Нет плана. Будем импровизировать.
Ужасный подход, если учитывать, что на кону, но другого выбора нет.
— Простите, мистер Мэттьюс, — сказала я, открывая дверь. — Она еще спала. Вы же знаете, ленивая Талли.
Он, кажется, забыл, что я вообще существую.
— Талли, собирайся, ты едешь со мной.
— Но она еще не умылась и не позавтракала. — Кажется, мой план заключается в том, чтобы тараторить, как дура. Прекрасно, что может пойти не так?
Было не важно, что я говорю, так как мистер Мэттьюс потерял способность слышать мой голос.
— У тебя три минуты, чтобы собраться и сесть в машину, или я иду за тобой.
— Но она…
— Нет, — отрезал Джэйс. — Она остается.
«Операция: безмозглая дура» окончена. «Операция: не дать убить Джэйса» началась.
— Тебя никто не спрашивал, пацан.
Глаза Джэйса будто бы загорелись зеленым пламенем. Его рука сжалась в кулак, когда Талли встала между ним и отцом.
— Что ты здесь делаешь, папа?
Мистер Мэттьюс доказал, что забыл о моем существовании, сказав, что именно он делает в Тимбере.
— Кто-то позвонил среди ночи, сказал, что мне нужно приехать и разобраться, чем здесь занимается моя дочка. Сказал, что ты покинула свою стаю и якшаешься с какими-то отморозками и девкой-волком. Мне плевать, с кем вы, ребята, связались, но моя Талли здесь не останется. Она возвращается в свою родную стаю во Френчбурге.
|
|
|
