 |
Первые публикации. Алхимик и Argosy. Рассказы. Соня Грин. Возвращение в Провиденс
|
|
|
|
Первые публикации
Вместо университетской науки он обратил свое внимание на поэзию и литературное сочинительство. В возрасте семи лет, он уже написал стихотворение, созданное при чтении в библиотеке своего дедушки, и, названное “Стихотворение Улисса” – это его реально первая написанная работа, изданная в 1906 году в Провиденском воскресном журнале (Providence Sunday Journal) по астрономии (предмет, который начинал его интересовать). Однако, продолжения этого опыта он, как начинающий автор, не предпринял. Он становился все большим затворником, уходя все глубже под защиту матери, с друзьями же предпочитал связываться чрезвычайно длинными письмами. Он также писал наивные трактаты, главным образом, для любительских журналов и обычно по астрономии и науке. Большинство из них было просто незрелыми теориями, но, по крайней мере, они положили начало части его будущего творчества
Алхимик и Argosy
В 1908 году он написал рассказ Алхимик, но, по правде говоря, беллетристики много он не писал, а в течение пяти последующих лет оставался своего рода в застое. Все-таки в 1913 году он написал ряд заметок в журнал Argosy (Торговый корабль) с нападками на “безвкусные любовные романы” тогда популярного автора Фреда Джексона. Они были написаны настолько умно, например, пародия на Дунсиаду Александра Поупа, что она вызвала широкий резонанс в литературных кругах, и Объединенное любительское агентство печати (United Amateur Press Association) предложило Лавкрафту вступить в свои ряды.
Рассказы
Эти заметки ознаменовали поворотный момент в его карьере Он начал переписываться с похоже мыслящими авторами, писал рассказы почти непрерывно, некоторые из них, в итоге, оказались в его признанных работах. В 1917 году он написал Дагон и Гробницу, в 1919 – выпустил По ту сторону сна, Проклятие города Сарнат, Показания Рэндольфа Картера и Белый Корабль. В этом же году он открыл для себя лорда Дансейни[71], которого он назвал его «величайшим литературным возбудителем... после По» (предположительно он читал Эдгара Аллана По в библиотеке деда). Как он утверждал, в 1919, 1920 годах творческой запал продолжался, он сочинял и стихи и рассказы.
|
|
|
Соня Грин
Смерть Сары Лавкрафт немного освободила Говарда для поездок, особенно на любительские литературные собрания. Например, 4 июля 1921 года, он смог поехать на первое Собрание журналистов-любителей (Amateur Journalist Convention) в Бостоне, и там он встретил женщину, которая вскоре изменила его последующую жизнь. Ее звали – Соня Хафт Грин.
Соня Грин была прогрессивной и самоуверенной женщиной. Она была из Нью-Йорка и деловой женщиной – имела магазин моды на Пятой авеню. К тому же она была на семь лет старше Лавкрафта и из русско-еврейской семьи. Говард Лавкрафт был впечатлен ее преданностью печатному слову и, на первый взгляд, у них были подобные взгляды на жизнь. Однако это был совсем не ураганный роман, и до того, как они решили пожениться, прошло три года. За все это время, Лавкрафт никогда не рассказывал своим двум теткам – сестрам его матери – об отношениях с Соней, а уведомил их письменно только после свадьбы, которая состоялась в соборе св. Павла в Нью-Йорке. Возможно, он опасался, что происхождение его жены шокирует пожилых людей, и благородных дам Новой Англии. Он решил в первый раз в своей жизни оставить Провиденс и создать семью с Соней в Нью-Йорке. Счастливому будущему, казалось, ничего не мешало.
Однако брак оказался обречен с самого начала. Соня сама была нездорова, и несколько раз была вынуждена покидать семью для лечения в различных курортах. Ее бизнес рухнул вскоре после того, как они поженились, и ей пришлось отказаться от магазина мод, который был их основным источником дохода. К тому же, самому Лавкрафту было невероятно трудно найти работу в Нью-Йорке. Он пришел в ужас от города – в нем, казалось, группы «иностранцев» (отбросов) встречаются на каждом шагу; темп жизни гораздо выше, чем он был в Провиденсе, люди, как ему представлялось, были слишком жадные, оборотистые и, на его взгляд, настроенные на поиск выгоды. В то же время, он продолжал писать и делать наброски новых рассказов в каком-то мифическом ключе, которая позже станет известной, как его Мифы[72]. Супругам в это время приходится бороться с финансовыми трудностями, и их отношения начали давать сбои. Лавкрафт продолжает писать, но денег, вырученных от публикаций, не хватает и для оплаты своих счетов.
|
|
|
Возвращение в Провиденс
С 1 января 1925 года, Лавкрафт переехал в «квартиру холостяка» (несколько совмещенных номеров) в убогом районе Бруклина, в то время, когда Соня отправились на Средний Запад в поисках работы. Теперь она будет возвращаться только на некоторое время, и на данном этапе брак можно вправе считать как формальный. И все же это время у Лавкрафта было самым продуктивным и оказалось лучшей частью его интересных работ. При всем этом он находил Нью-Йорк все более угнетающим, а он сам становится все более и более замкнутым – решаясь появляться однажды за много дней. Он также ведет переговоры со своими тетями о возможности его возвращения в Провиденс. Договор с тетями Лавкрафта был сложным и запутанным, были привлечены Соня и некоторые друзья, как писатель Фрэнк Белнап Лонг[73]. В апреле 1926 года, Говард Лавкрафт, в конце концов, вернулся в Провиденс. Отсюда он уже не уедет никогда.
Как Соня фигурировала в этих договоренностях? Считают, что она была лишь второстепенным участником в большом договоре. Она, как полагают, умоляла Говарда вернуться в Нью-Йорк, но он упорно отказывался. Казалось, решением для нее был бы переезд в Провиденс и открытие там магазина мод, но тети Лавкрафта вмешалась – ни при каких обстоятельствах «торговке», которая настаивает на родстве с ними, не будет позволено работать в городе, где они живут. Хотя они были в «стесненных обстоятельствах» (практически на грани нищеты), но имели достоинство и носили старое и известное всему Род-Айленду имя. Это было последним гвоздем в крышку гроба их брака, и хотя Лавкрафт все еще испытывал чувства к Соне, их отношения катились к неизбежному разрыву в 1929 году.
|
|
|
