Поэзия и проза

Термины «поэзия» и «проза» знакомы любому носителю языка, мало-мальски имеющему представление о литературе, даже без филологического образования. Как правило, обыденным сознанием в контексте художественной литературы поэзия воспринимается как стихотворная речь, а проза как нестихотворная, ею написаны романы, повести, рассказы. Драматические произведения вообще не вводятся в подобные представления. Но дело обстоит гораздо сложнее.

Вопрос о дифференциации поэзии и прозы находится совершенно в иной плоскости. Ответ на него даст возможность осознать специфику художественного языка, понять способ его образования и функционирования. О природе художественного языка речь уже шла в контексте выяснения сущности слова. Установлено, что слово в художественном произведении связано с языковым словом, является знаком знака, или образом образа. В силу своей семиотической природы слово является материалом, из которого формируется поэтическое искусство.

Важно понимать, что процесс превращения слова языкового в слово художественное не является изначально делом человеческого сознания. При рассмотрении природы слова уже обращалось внимание на его сакральное происхождение. Слово-Логос – творящий божественный импульс, направленный на структурирование хаоса, построение из него мира. Упорядочивание хаоса представляло собой формирование космоса, порядка. Впоследствии слово благодаря своей синкретической природе стало обслуживать человека и в его обыденной жизни, то есть, выполняло профанную функцию, и в моменты наивысшего напряжения – обращения к высшей силе – функцию сакральную. Эта функция в архаическом мире реализовывалась в обрядовом действии, где в синкретических отношениях находились будущие виды деятельности и формы сознания человека (наука, религия, искусство). Когда в результате растождествления синкретических связей от сакрально-жизненной функции слова отпочковалась функция эстетическая, слово в искусстве не утратило своей изначальной сакральности.

В обрядовом действии сакральным словом владели не все члены родового сообщества, а некто «избранный», кто мог напрямую общаться с божеством. Напомним, в античной культуре – жрец, в иудейской – пророк и т. д. Когда произошло выделение эстетической деятельности как самостоятельной, слово, обладающее изначально сакральной природой, не утратило память о своем божественном происхождении. На этапе формирования эйдетических отношений язык, на котором «избранный» обращался к богам, получил название «поэзия» (лат. роē sis от греческого π ο ί η σ ι ς «творчество», из π ο ι έ ω «делаю, создаю»), владеющий им – номинацию «поэт» (др. -гр. π ο ι η τ ή ς «делатель, исполнитель; сочинитель»), а наука, которая изучала законы и способы организации такого языка, стала именоваться – «поэтикой». Обыденную же деятельность человека обслуживало слово прозаическое, профанное. Таким образом, поэтическим языком считался язык «божественный», им могли владеть лишь те, кто дерзал вступать в прямой диалог с высшей силой. Отсюда до сегодняшнего дня сохранилось представление об авторе, художнике в широком смысле слова, как об избранной, отмеченной личности, генезис которой связан с пророческой, жреческой деятельностью. Следовательно, словесное искусство пользовалось «божественным», или поэтическим языком.

Генетическим кодом, или специфическими чертами поэтической речи, сформированными еще в обрядовой форме, были – ритмичность, особая звуковая организация, специфическая семантичность, или тематичность. Эти понятия подробно будут рассмотрены при изучении лирики. Сейчас же обратим внимание на такую черту как ритмичность. На текстовом уровне ритмичность реализована членением речи на организованные строки – стихи, в которых в определенной последовательности повторяются ударные и безударные слоги. Именно ритмичность была ведущей чертой в поэтической речи, притом сохранялась она вплоть до конца Средневековья. Все художественные произведения, даже нарождающийся роман, рыцарский, написаны в стихотворной форме.

Что касается слова профанного, обыденного, то оно претерпевало изменения. В процессе формирования социально-общественных отношений деятельность человека стремительно расширяла свою сферу – возникали разные области науки, обособлялась религия, выстраивались социально-политические институты. Эта деятельность, выходившая за рамки личных бытовых отношений, не могла обслуживаться обыденным словом. Возникает наука риторика, которая стала заниматься «украшением» «житейского» слова, разработала приемы и способы организации обычного слова в публичную речь. Так постепенно формируется из простого слова научная речь, публицистическая, ораторская. Ею пользовались философы, ораторы, политические деятели. «Истории» Геродота, описание жизни знаменитых людей Плутарха были написаны таким «непоэтическим» словом, но уже и не обыденно-банальным. Эта речь, обработанная риторикой, постепенно стала называться прозой. Подчеркнем, такая проза не имела отношения к поэтическому языку, она была лишена внутренней ритмичности и других качеств, присущих поэзии, не делилась на уровне текста на стихи.

Лишь в искусстве Возрождения писатели стали обращаться к неритмичной прозе для создания художественного произведения. Процесс этот растянулся на несколько столетий. Но уже в XVIII-XIX веках прозаическая речь стала полноправно представлять словесное искусство наряду с поэтической. Что повлекло за собой следующие сложности в осмыслении сущности художественного языка, ведь теперь два вида весьма различно организованной речи обслуживали словесное искусство. Возникла необходимость поиска критериев дифференциации поэзии и прозы с целью осмысления художественности слова.

Литературоведение с разных позиций подходило к решению данного вопроса. Границу пытались провести по изначальному принципу ритмичности. Но XIX век, не говоря уже о ХХ, дал такие образцы художественной речи, которые поставили под сомнение данный критерий – «Роман в стихах» А. С. Пушкина, «Стихотворения в прозе» И. А. Тургенева, верлибр, акцентный и белый стих в поэзии, ощутимый ритмический рисунок романов А. Грина и др. Еще один вариант разделения поэзии и прозы – «украшенность» языка. Долгое время полагали, что поэтический язык отличается наличием тропов, стилистических фигур. Но не менее насыщен ими и язык художественной прозы, поскольку, как уже сказано, именно для прозы риторика создавала специальные стилистические формы. Более того, обыденная речь тоже не лишена тропов и фигур.

Решение данной проблемы ученые искали на протяжении всего ХХ века. Наиболее значимым вкладом в него являются работы Ю. Н. Тынянова «Проблема стихотворного языка» (1924) и М. М. Бахтина «Слово в романе» (1934–1935). Основываясь на этих и других выдающихся исследованиях, литературоведение XXI века предлагает главным критерием дифференциации прозаического и поэтического художественных языков считать «тип закономерной связи структуры с семантикой» [58, с. 142]. То есть, ученые предлагают выявить связь стихотворного членения речи с семантикой стихового слова и связь прозаических речевых потоков с семантикой прозаического слова. Такую взаимосвязь двух видов художественной речи назвали «словесным образом – прозаическим или поэтическим» [58, с. 142].

Напомним, что художественный язык использует слово из языка как средства общения, то есть, оно является знаком знака, или образом образа. Имеется в виду, что одна и та же звуковая общность в художественном, созданном автором, мире будет называть другое, «иное» явление по сравнению с первичной реальной действительностью, где оно служилом ее непосредственным первичным образом. То есть, художественное слово – это другое, «иное» называние, «сказывание»; художественный язык в силу своей семиотической (знаковой, условной) природы является по определению «иносказанием». Осуществляется «иносказание» различными путями, с привлечением разных приемов и способов, которые разрабатывали риторика и поэтика, что в итоге сформировало типы поэтических и прозаических словесных образов. Рассмотрим отдельно типы словесных образов поэтических («готовый» образ, «открытый» образ, «простое слово») и прозаических (авторское и «чужое» слово и их различные сочетания).