 |
Ольга Шпарага: В рамках нашего “Европейского кафе” мы уже обсуждали паблик арт. Мне интересно, в каком отношении находится паблик арт и искусство перформанса?
|
|
|
|
Ольга Шпарага: В рамках нашего “Европейского кафе” мы уже обсуждали паблик арт. Мне интересно, в каком отношении находится паблик арт и искусство перформанса?
М. Ш.: Какие-то перформансы публичны, какие-то нет. Перформанс является более широким понятием, чем паблик арт. Вы можете совершать перформансы каждый день в своей квартире — вне системы искусства, вне культуры, в вашем приватном пространстве. Некоторые художники делают фотоперформансы или видеоперформансы. Это перформансы, которые они совершают перед камерой. Затем они демонстрируют фотографию или фильм как презентацию своего перформанса. Но такой перформанс случается в их студии. Публичные перформансы случаются в специальных публичных, социальных пространствах в определенных публичных, социальных обстоятельствах. Но в основном перформанс действительно обозначается как паблик арт.
Йоко Шано, японский художник, во время Вьетнамской войны, обнажившись, совершил свой event перед Белым домом в Вашингтоне. Эта работа была сделана в публичном пространстве. Противоположный пример — Терри Фокс совершил публичный перформанс, но приватно, на пляже. Никто не видел его. Сидни Шерманс делала свои перформансы в своих студиях — вместе с оператором и осветителем. Ее перформанс совершался перед фотокамерой. Или французский философ и социолог Жан Бодрияйр прочитал свою лекцию-перформанс в казино в Лас-Вегасе вместе с девушками, которые там работали.
О. Ш: А что, в таком случае, перформансом не является? Если художник совершает перформанс и называет это перформансом, как мы можем решить, перформанс это или нет?
М. Ш.: Если вы спросите Ричарда Шехнера, он скажет, что всё есть перформанс. Это ответ его теории перформанса. Сегодня, когда мы говорим о перформансе в рамках системы искусства, системы обучения искусству, перформанс — это акт или действие в живом исполнении в специальном месте в специальное время, принадлежащие художественному контексту.
|
|
|
Ирина Соломатина: Я не вижу тут противоречия. Шехнер тоже говорил из поля искусства. Он говорил, что искусство везде. С другой стороны, последний контекст, артистический, означает, что если высказывание делается в определенном поле, в зависимости от контекста, как реакция на какой-то контекст, это и есть перформанс. И не важно, говорит об этом художник или нет.
О. Ш.: Это значит, что не всё является перформансом?
И. С.: Да, только то, что находится в поле искусства. Не каждый человек готов назвать себя художником.
М. Ш.: Для Ричарда Шехнера перформанс — это то, что случилось в субботу или в воскресение на рынке. Это перформанс, но это не искусство. Для него это антропологическая ситуация. В противовес перформансу, который находится в контексте искусства.
Т. А.: Вы показали разные формы перформанса — от социально-политических акций до примеров Роберта Уилсона или Лори Андерсон. Последние примеры для меня оказались неожиданными. Потому что до этого я не думала об этих формах как о перформансе в смысле акта. Если в случае с Уилсоном, возможно, только с точки зрения спектакля как перформанса, то пример Лори Андерсон удивил меня. Это совершенно иная форма перформанса, связанная с индустрией. Для многих перформанс воспринимается как чистый акт искусства. Лори Андерсон сделала шоу, и это стало ее перформансом.
И. С.: Это твоя интерпретация Лори Андерсон. Например, возникает вопрос, занимается ли Шерман коммерческими перформансами. Или Марина Абрамович — она очень богатая женщина. Но говорить о том, что есть перформансы коммерческие, которые хорошо продаются, а есть метафизические, мне кажется, не совсем верно.
|
|
|
Т. А.: Я не об этом — продаются или нет. В результате они все хорошо продаются. Но есть разница, когда я вырезаю на своем теле звезды и выхожу к Дому правительства, протестуя против войны. Или я превращаю свою жизнь в шоу, в перформанс с глянцевой обложкой, и это только мой перформанс.
О. Ш.: Мне кажется, этот случай, когда художница представила свою жизнь как перформанс, — это как раз критический проект. Она предложила взглянуть на свою карьеру с критической стороны. Она сказала: я не серьезно к этому отношусь, это всего лишь был перформанс, а не моя жизнь. В это можно играть. Может, есть другие примеры того, о чем говорила Таня.
И. С.: Я среагировала на понятие цели. Ты занимаешь субъективную позицию, ты видишь большое количество перформансов, какие-то из них продаются, какие-то нет. И ты говоришь про цель, а потом начинаешь вводить элемент продажи, или непродажи, или метафизики. Вот тут непонятно.
Алексей Браточкин: Я когда-то читал, что перформанс — это некая социальная реакция, которая потом апроприируется рынком в любом случае, независимо от того, какую цель ставил автор. Олег Кулик, возможно, имеет свою философию, но это апроприируется, он превращается в фигуру, за которой уже не стоит его философия. Это просто какой-то объект, который мы встраиваем уже в контекст, как мы хотим.
И. С.: Это происходит со всеми, и с Кейджем, и с другими, с теми, кто вносит что-то новое. Затем это становится отчасти классикой, которую мы просто признаем как некую часть искусства.
|
|
|
