Е. Л. Сараева. «частное и общее» в идейном пространстве А. И. Герцена

Е. Л. Сараева

Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет

«ЧАСТНОЕ И ОБЩЕЕ» В ИДЕЙНОМ ПРОСТРАНСТВЕ А. И. ГЕРЦЕНА

Проблема «частное и общее»[228] решалась А. И. Герценом в контексте западнической концепции цивилизации общества. Как и другие западники 40–х гг. XIX в., А. И. Герцен видел содержание исторического процесса Нового времени в цивилизации общества, сущность которого заключалась впреобразовании социального организма, становлении нового типа личности – просвещенной, нравственной, свободной от деспотического контроля общества, в наведении правопорядка, гуманизации социальных отношений. Определяя смысл истории с гуманистической позиции, Герцен писал: «…Цель природы и истории – мы с вами»[229]. Исторический взгляд на общественное положение человека позволил Герцену выявить различия в базовой социальной культуре эпохи Средневековья, называемой им «патриархальным веком», и Нового времени, выработавшего «развитую» цивилизацию. Философский взгляд Герцена на смысл жизни — теоретическая основа идеи права человека на собственный выбор, саморазвитие. Герцен видел цель жизни в самой жизни: «Цель жизни — жизнь. Жизнь в этой форме, в том развитии, в котором поставлено существо, т. е. цель человека — жизнь человеческая»[230]. «Жизнь – и цель, и средство, и причина и действие»[231]. Наполнение жизни должно зависеть от человека. Все ограничивающее «самозаконность» человека должно быть подвергнуто критике. Стандарты, модели, обычаи, упаковывающие человека в некий заданный образ, — это узы, связывающие мысль и деятельность. «Неужели я не могу проповедовать освобождение мысли и совести от всего хлама, не проведенного сквозь очистительный огонь сознания, звать на борьбу со всеми остающимися узами на независимости мышления, со всем ограничивающим самозаконность личности…».

Проблему «частное и всеобщее» Герцен рассматривал в двух аспектах. Первый – сочетание социальных норм, вырабатываемых обществом, и жизненных установок «единичной личности». По Герцену, общество должно признавать личность, нисходить до лица, а «лицо поднимается во всеобщее, не переставая быть лицом». Если общество требует от личности следовать определенной им идее, например, идее семейного долга, то оно попирает ее права на жизненный выбор. Герцен признавал право человека сообразовывать свои решения, действия с собственными желаниями, а не приносить себя в жертву правилам, введенным обществом.

Второй ракурс воззрения Герцена на проблему «частное и всеобщее» – определение сферы интересов личности, насколько она открыта для восприятия научных идей, общественных проблем, ее готовности включиться в гражданскую деятельность. Сфера интересов определяет судьбу человека, «ворота для выхода», широта которых зависит от лица. Последовательный гуманист, Герцен отдавал личности право самостоятельно сформировать свои ценности, выбрать жизненные ориентиры, сосредоточиться на себе, частной жизни или включиться в сферу общественных интересов. В понимании Герцена, частная жизнь – это семейная жизнь за забором с воротами. «Вся вина людей, живущих в одних сердечных, семейных и частных интересах, в том, что они не знают этих ворот…»[232]. Случайность может разрушить семейную идиллию, а значит и жизнь, замкнутую на частных интересах. Решение проблемы «частное — всеобщее» Герцен видел в сочетании этих сфер интересов и деятельности. «Не отвергнуться влечений сердца, не отречься от своей индивидуальности и всего частного, не предать семейство всеобщему, но раскрыть свою душу всему человеческому…».

А. И. Герцен мыслил частное и всеобщее как две «сферы», «обители», «два мира – личности и всеобщего», связью между которыми является человек. По Герцену, частный мир – обитель любви, семейной жизни, дом, индивидуальное существование, чувственное наслаждение. Частная жизнь, главным смыслом которой является любовь, — величайшее благо, «блаженство бытия», «апофеоз жизни». Но сосредоточение на частных интересах Герцен воспринимал как ограничение личности. Частное имеет индивидуальное значение. «Человек не может отказаться безнаказанно от участия во всех обителях, в которые он призван своим временем. Человек развившийся равно не может ни исключительно жить семейною жизнию, ни отказаться от нее в пользу всеобщих интересов», — это одна из базовых идей Герцена по проблеме «частное — всеобщее», утверждающая противоположность этих начал жизни человека и возможность их взаимного дополнения[233]. В патриархальный век семейная жизнь удовлетворяла всем требованиям. Цивилизация Нового времени содействует духовному развитию личности, расширяет ее интересы, выводит за ворота своего дома, жизнь развитого человека богаче, шире. «Исключительное занятие собою», «отчуждение от интересов всеобщих» должны рассматриваться как «преступление», «ограничение» личности, могущее обернуться трагедией, поскольку жизнь – борьба многих начал, ее наполнение изменяется. «Жизнь в сфере частной любви», не имеющая выхода в мир общественных интересов (наука, искусство, гражданская деятельность) – «бедная жизнь» и при неудаче может «лопнуть».

Идее нормативности поведения человека, заданной социумом, Герцен противопоставлял мысль о «самозаконности» личности, созидающей свое «Я». Человек рождается не с целью реализовывать чьи–то идеи. Он сам является хозяином своей жизни, представляющей для него высшую ценность. По мысли Герцена, естественными ограничителями свободы должны стать разумность и уважение достоинства другого человека. Женщина, равно как и мужчина, — самостоятельная личность, утверждал Герцен. Трактовку К. де Магд–Соэп формирования воззрения Герцена на предназначение женщины лишь под влиянием Ж. Санд[234] считаем односторонней интерпретацией становления концепции русского мыслителя, которую необходимо рассматривать в широком пространстве его идей о развитии личности и цивилизации общества. Девятнадцать веков христианства, отмечал Герцен, видели в женщине только жену и мать, в эпоху цивилизации общества нужно понять, что женщина – личность, ее жизнь должна быть богаче, разнообразнее. Герцен обосновывал необходимость духовного развития женщины в современном мире. На женщине лежит великая семейная обязанность воспитания детей. Если ее жизнь ограничить спальней и кухней, она не сможет сформировать личность с широко развитыми интересами. Семейное предназначение женщины «никоем образом не мешает ее общественному призванию». Женщине должен быть открыт мир всеобщих интересов: «Мир религии, искусства, всеобщего точно так же раскрыт женщине, как нам…»[235]. Интерес к общечеловеческим проблемам содействует развитию самой личности[236]. Общество должно признать за женщиной право на самовыражение, утверждал Герцен.

Таким образом, дискурс Герцена по проблеме «частное и общее» свидетельствует о гуманизме его идей, утверждающих значимость этих сфер жизни для полноты самореализации человека. Отказ от моделирования образа жизни и типа социального поведения человека – показатель свободы мысли Герцена, не упакованной в жесткую доктрину. Он размышлял над этой проблемой в пространстве таких социальных и аксиологических координат, как свобода выбора жизненных ориентиров, признание права человека на счастье, убеждение в самоценности жизни отдельной личности. Этот личностный подход к решению задач цивилизации общества, духовного становления человека — значимая составляющая русской культуры золотого века, способная поколебать устойчивые традиции этатизма в России и домостроевские установки.