 |
Т. Б. Котлова. Трансформация женских представлений об успехе. На рубеже XIX – XX В.
|
|
|
|
Т. Б. Котлова
Иваново, Ивановский государственный энергетический университет
ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖЕНСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ УСПЕХЕ
НА РУБЕЖЕ XIX – XX В.
Успех – понятие конкретно историческое. У каждой эпохи свои представления об успехе, своя модель успешного человека. На каждом исторически значимом отрезке времени это понятие можно рассматривать на макроуровне с точки зрения общепринятых в данном обществе представлений об успехе и успешной жизни, а также на микроуровне, так как оно имеет очень индивидуальный характер.
Модель «успеха» женщин всех сословий в условиях патриархальной культуры была связана с благополучным замужеством и созданием семьи, где женщина только и могла самореализоваться. Составляющими успеха женщины в жизни было наличие мужа, детей, особенно сыновей, хорошо налаженное домохозяйство. В традиционном обществе понятие «успех» для женщины имело во многом аскриптивный характер. Оно зависело от сословной принадлежности, материального положения родителей и предписаний общества.
Привычный ритм патриархальной жизни был нарушен развитием промышленности, внедрением машинного производства. В начале ХХ в. рост числа отходников, среди которых было много женщин, повышение трудовой активности горожанок определили новую тенденцию в ряде отраслей промышленности: интенсивно шел процесс вытеснения мужского труда женским. По данным фабричной инспекции, при общем росте числа рабочих с 1901 по 1913 год на 37, 1% число женщин возросло на 59, 7%, а мужчин только на 29, 7%[237]. Кроме своей бесконфликтности, женская рабочая сила привлекала предпринимателей возможностью получать более высокую прибыль. Экономически женский труд был значительно выгоднее мужского.
|
|
|
Анализ документов показал, что в рассматриваемый период труд на фабриках, в иных сферах имел для женщин преимущественно экономическую мотивацию, он еще не приобрел характер социокультурной ценностной ориентации. Женщин заставлял идти на работу низкий уровень заработной платы рабочих на предприятиях. Мужчина получал настолько мало, что не мог содержать жену и детей. В крупных городах, поэтому, был достаточно высокий процент замужних среди работающих женщин. В исследуемом регионе в 1897 г. почти 50% работающих женщин были замужем[238].
Сто лет назад в городах центра России женщины из среднего сословия все активнее пополняли ряды работников интеллигентных профессий. Они работали в медицинских учреждениях, служили на телефонных станциях, занимались издательской деятельностью. Самой доступной для женщин сферой было образование, в котором в конце XIX – начале XX века интенсивно шел процесс феминизации учительского труда.
В 1912–1913 гг. Педагогический музей Учительского дома в Москве провел среди учениц трех провинциальных и одной московской женских гимназий опрос, интересуясь, кем бы ученицы хотели стать после окончания гимназии. Весьма показательно, что почти половина опрошенных, независимо от возраста, пожелали быть учительницами. Интересно, что у мальчиков в аналогичном опросе учительство как наиболее желательная профессия встречалось значительно реже (28% против 45% у девочек)[239].
Исследование Педагогического дома показало, что наибольшее число учениц старших классов мечтали стать сельскими учительницами. Дочь приказчика определила профессию сельской учительницы как «мечту и цель жизни»: «Я буду учить крестьянских детей. Мне хочется приносить пользу, и, по–моему, там я только смогу принести ее вполне». Польза для общества, для бедных и обездоленных — таков мотив выбора профессии у значительной части девушек: «Хотелось бы быть учительницей, чтобы быть полезной другим. Я очень завидую учительницам и считаю их очень счастливыми, потому что они могут помогать другим».
|
|
|
Для многих главным мотивом была необходимость зарабатывать деньги: «По окончании гимназии я желала бы подать прошение для поступления в преподавательницы в какую–нибудь школу только для того, чтобы пропитать всю нашу семью, так как отец у меня уже стар и не может долго служить»[240]. Однако такая аргументация встречается значительно реже, чем стремление приносить пользу, а, по сути, соответствовать гражданскому, демократическому идеалу своего времени. Девушки, воспитанные на стихах Н. А. Некрасова, произведениях Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Н. Михайловского, искренне стремились освободиться от «мещанства», «пошлости» обыденной жизни.
Достижение данной цели было для девушек несомненным успехом, хотя они порой и не имели общественного признания. В связи с этим встает вопрос о символах успеха. Понятие «символ успеха» также имеет конкретно–историческую наполненность[241], а также гендерную диверсификацию. Маскулинный дискурс утверждает в качестве таковых славу, известность, власть, деньги. Для женщин нового типа на рубеже XIX–XX вв. символическим признанием их успеха являлся выход в публичную сферу, то есть событие, которое было невозможным для большинства их матерей, бабушек.
Уже в начале века во многих женских гимназиях были заметны результаты процесса феминизации. Женщины составляли во многих педагогических коллективах более половины (57—58%)[242].
Провинциальное общество постепенно осознавало значение высшего образования. Свои планы на будущее, жизненные идеалы многие девушки связывали с получением высшего образования, дальнейшим обучением на курсах. Для многих это была несбыточная мечта, но она совершенно явно присутствовала как культурная ценность эпохи. «... Почти все стремятся теперь к высшему образованию и, по возможности, больше развивают себя вне гимназии», – отмечала одна из учениц[243].
Мотивы для получения высшего образования, сформулированные гимназистками в своих сочинениях, вполне соответствовали гражданскому идеалу служения обществу: «Я хочу после окончания гимназии и курсов продолжать свое образование дальше, чтобы достигнуть возможного развития, чтобы стать вполне развитой личностью, жить сознательной жизнью, принимать участие в общественной жизни»[244].
|
|
|
Число гимназисток, мечтавших о получении высшего образования, неуклонно росло. Если в 1905 г. в среднем их было 15%, то в 1913 г. уже 33%. Приведенные свидетельства говорят о том, что благодаря развитию женского образования в рассматриваемый период шел процесс коррекции модели успешной женской судьбы. В высказываниях девушек–гимназисток отсутствуют элементы традиционной женской стратегии, им на смену пришли новые социально значимые идеи, имеющие ярко выраженную моральную окраску.
Исторический анализ показал, что в рассматриваемый период далеко не все городские женщины относились к новому типу, значительная их часть оставалась в рамках патриархальной культуры и не преодолела сословные рамки. Тем не менее, в городах на рубеже веков женщины нового типа существовали как феномен, определивший направление дальнейшего развития социокультурной структуры общества.
Таким образом, можно утверждать, что в начале XX столетия существовали как минимум две модели женского успеха, соответствовавшие патриархальной культуре и культуре индустриального этапа развития российского общества.
Т. А. Ковалёва
Омск, Омский маркетинговый центр «Интервью»
|
|
|
