 |
С. С. Газихмаева. «личное» и «общественное» в «дипломатических. Дневниках» А. М. Коллонтай
|
|
|
|
С. С. Газихмаева
Москва, МГУ имени М. В. Ломоносова
«ЛИЧНОЕ» И «ОБЩЕСТВЕННОЕ» В «ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ
ДНЕВНИКАХ» А. М. КОЛЛОНТАЙ
Александра Михайловна Коллонтай, член ЦК партии большевиков, дипломат, проповедница свободной любви – одна из самых знаменитых и легендарных женщин XX столетия. Первая в России женщина–министр, первая в мире женщина–посол и первая русская женщина–социолог: ее исследования об охране материнства и детства актуальны и сегодня. Коллонтай – создательница первого в истории руководящего органа, занимавшегося женскими вопросами – женотдела ЦК РКП(б).
Александра Михайловна на протяжении своей долгой политической и общественной деятельности вела дневник. «В жизни советского гражданина личное не должно быть отделено от общественного» или даже «личное должно быть превыше общественного», — примерно так формулировался один из основных лозунгов советской эпохи. Хотелось бы взглянуть на фигуру А. М. Коллонтай и оценить ее «Дипломатические дневники» по–новому, не с идеологизированной позиции. Для этого необходимо ответить на следующие вопросы: в каком качестве предстает перед читателями автор в своих «Дипломатических дневниках», как Коллонтай выстраивает свой образ в тексте, как и когда проявляется в тексте ее «женское лицо», спрятано ли оно за маской политического деятеля или полностью слито с ней? Издание дипломатических дневников А. М. Коллонтай[285], которое было использовано в данной работе, включает только восемнадцать лет ее дипломатической службы и заканчивается 1940 г.
В авторском введении к своим «дневникам» Александра Михайловна предупреждает, что «если кто–нибудь будет ждать сногшибательных разоблачений, запутанных интриг и сенсаций в моих записках, то его постигнет глубокое разочарование. <... > Но зато красной нитью проходит основное задание советской дипломатии — укрепление сил, работающих против войны и в пользу мира, даже в самый момент войны».
|
|
|
Как мы видим, здесь А. М. Коллонтай делает акцент на общественно–исторической значимости своих записок. Она сразу же преподносит себя как «советского представителя», отстаивающего интересы родной страны в «буржуазных» государствах. Показательно, что во введении, кратко излагая основные направления внешней политики СССР и свои задачи как дипломата, Александра Михайловна ничего не говорит лично о себе. Таким образом, автор изначально определяет для своего текста жесткие жанровые границы дипломатического дневника и «настраивает» читателя на восприятие соответствующего содержания.
В первой тетради, названной «Норвегия. Мое назначение на дипработу», А. М. Коллонтай вскользь упоминает о своей личной драме, совпавшей с ее назначением на должность торгового представителя СССР. Отправляясь в Норвегию на новый пост, она так описывает свои чувства:
9 октября(1922 года). Гельсингфорс.
«Вот я и переехала нашу границу. Сердце мое сжалось, когда поезд, замедляя ход, проходил по мосту через речонку Сестра–река. Позади — первая в мире республика рабочих и крестьян. Позади — пять бешено промчавшихся грозовых лет революции, полных борьбы, напряжений и волнений, но и побед, и преодолений. Революция победила. Там, за Сестрой–рекой осталось и мое личное, большое и мучительное, — моя жизнь с Павлом».
О том, кто такой Павел, мы узнаем из редакторского примечания: «Речь идет о супружеской жизни Коллонтай со вторым мужем — Павлом Ефимовичем Дыбенко (1889—1938) — революционером, матросом Балтийского флота, видным военачальником Красной армии. В 1918 г. между ними должно было состояться заключение первого в стране гражданского брака[286]. Они подали заявление, но по заданию партии им пришлось срочно разъехаться в разные районы. Брачное свидетельство они так и не получили. В 1922 г. Коллонтай и Дыбенко расстались. Этот разрыв послужил одной из причин просьбы Коллонтай направить ее на работу на Дальний Восток или за пределы страны».
|
|
|
Затем Александра Михайловна более подробно рассказывает о своем разводе, причем эпизод последнего объяснения с мужем изображен в насколько романтизированном духе, что напоминает сцену из какого–нибудь бульварного романа:
«Ночь, томительно–жаркая южная ночь. Удушливо–сладко пахнут розы нашего сада. Лучи луны золотом играют в темных волнах Черного моря и алмазами рассыпаются в брызгах морской пены.
Мучительно–повторное объяснение между мной и мужем происходило в саду. Мое последнее и решительное слово сказано: «В среду я уезжаю в Москву». Ухожу от него, от мужа, навсегда. Он быстро повернулся ко мне спиной и, молча, зашагал к дому. Четко прозвучал выстрел в ночной тишине удушливой ночи. Я интуитивно поняла, что означает этот звук, и, охваченная ужасом, кинулась к дому... На террасе лежал он, мой муж, с револьвером в руке... »
О том, что Павел выжил, Коллонтай не сообщает. Этот момент кажется забавным и показывает, что в тексте «дневников» муж Коллонтай предстает как фигура, имеющая лишь определенную функциональную роль — отвергнутого изменщика. Не углубляясь в подробности совместной жизни Александры Михайловны и Павла Дыбенко, надо сказать, что она была сложной, полной страстей и противоречий, но в «дневниках» об этом нет ни слова. Коллонтай даже не упоминает о связи Павла с некоей Валей Стефеловской — именно этот факт послужил причиной разыгравшейся драмы. Поэтому хотелось бы подробнее остановиться на приведенном выше отрывке. Стилистически он резко отличается от остального повествования, в целом нейтрального. Чем же обусловлено довольно неожиданное использование здесь экспрессивных выражений и романтических шаблонов? Возможно, умолчать об этом эпизоде своей жизни Коллонтай не могла: ведь он был связан с ее назначением на дипломатическую работу, т. е. имел прямое отношение к профессиональной жизни Александры Михайловны — идейному и сюжетному центру «Дипломатических дневников». О том, что произошло после их развода, мы узнаем из помещенного в дневниках письма А. М. Коллонтай к ее близкой подруге З. Шадурской:
|
|
|
«... И вот явилась моя секретарша… Первое, что она рассказала мне, это, что Павел вовсе не одинок, что когда его корпус перевели из Одесского округа в Могилев, он захватил с собою «красивую девушку», и она там живет у него… Взбесило меня другое. Моя секретарша тут же рассказала, что Павел заказал на мое имя и будто по моему поручению всякого рода женского барахла… Все это для «красивой девушки» под прикрытием имени Коллонтай.
Я не помню, когда я так возмутилась и взбесилась в своей жизни... Тут же написала письмо в ЦК партии, прося их не связывать моего имени с именем Павла, мы с ним в разводе де–факто. Я ни в чем не нуждаюсь и прошу известить Наркомпрод, что никаких заказов не делала и впредь делать не стану... »
А. М. Коллонтай, воплощая собой новый тип женской личности, «женщины–деятельницы», или, как она сама себя называла в одном из писем, «деловой женщины»[287], главенствующую роль в своей жизни отводила работе. Но одновременно важно понять, как Александра Михайловна пыталась сбалансировать «личное» и «общественное», ведь гармоничное сочетание этих двух сфер в жизни человека мыслилось ею как некий идеал. Однако в «дневниках» постоянно обнаруживается неудовлетворенность Александры Михайловны дипломатической работой, внутреннее неприятие этой профессии, которая не совсем соответствовала ее характеру, привычкам, навыкам. Но осознание своего общественного долга перед Родиной не позволяет ей открыто выразить подобные чувства.
|
|
|
