Н. В. Алексеева. Обетная практика в среде севернорусского крестьянства в XVIII–XIX вв. : личное и общественное

Н. В. Алексеева

Череповец, Череповецкий государственный университет

ОБЕТНАЯ ПРАКТИКА В СРЕДЕ СЕВЕРНОРУССКОГО КРЕСТЬЯНСТВА В XVIII–XIX ВВ.: ЛИЧНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ

Обетная практика отражает православную духовную практику покаяния в единстве личного и общественного. Обет – обязательство, налагаемое на себя человеком или общиной в качестве благодарности Богу за избавление от бед, болезней. Можно выделить две формы обетов: коллективные и личные. Коллективные обеты давали на период времени или «вечные времена», прибегали к ним в чрезвычайных обстоятельствах. Коллективной формой обетной практики на Руси распространен обычай строить по обету храмы; народ выделял их среди всех остальных и называл «обетными»[273].

Построение обетной церкви или часовни полагало начало празднику, связанному с Иисусом Христом, Божьей Матерью или тем святым, в честь которого возводили храм[274]. Праздник утверждался по обету, без построения церкви или часовни. Обетные праздники вписывались в сложившийся цикл религиозных. Многие обетные праздники сопровождались крестным ходом и молебном. Причинами проведения молебнов и крестных ходов вне официальных праздников были «градобитие», засуха, повальные болезни, появление насекомых. Эти напасти крестьяне относили к Божьему наказанию за грехи. В это время веселье прекращалось, шуметь запрещалось даже детям. Вместо светских песен на улице слышалось духовное пение[275].

В тяжелых случаях поселяне деревни или околотка брали обет ежегодного строгого поста в память об избавлении. Деревенские часовни обычно икон, их приносили из церкви. Крестьяне по обету «заводили» иконы в часовнях по причине веры в помощь святых, защиту от бед. С момента «заведения» иконы деревня устраивала в ее честь праздник[276].

Индивидуальные обеты брались при болезнях, неблагополучных отношениях в семье, желании выйти замуж, родить ребенка. Прихожанин обещал Богу поставить особую свечку, отслужить молебен в приходской церкви, сходить в село во время церковного праздника. Женщины при болезнях близких давали обещание пожертвовать в церковь кусок холста, полотенце, платок, сарафан. Часто жертвовали деньги на постройку новой церкви или на обустройство старой.

Широко распространен обычай ставить обетный крест, впоследствии становившийся местом паломничества[277]. Кресты ставили на неухоженных могилах чтимых подвижников[278]. Благочестивый прихожанин брался по обету за строительство придела, замену иконостаса, украшение икон, одаривал храм церковной утварью. При болезнях детей родители давали за них обет. Мальчиков обещали отдать на несколько лет в монастырь в качестве бесплатных работников[279], девочек – оставить при себе, не выдавать замуж. «Обещанные» в зрелом возрасте начинали ходить на богомолья, странничали[280].

Некоторые крестьяне накладывали на себя обетные посты, устанавливали сверх принятых церковью дополнительные периоды воздержания от пищи или ограничения в еде, поститься 12 пятниц. Разновидностью обетного поста мог быть пожизненный отказ от мясной и молочной пищи. Наряду с пищевыми ограничениями в виде постов известны обетные отказы от спиртного[281]. Если обеты брали, то исполняли их свято.

Как отмечает И. В. Кремлева, в Вологодской губернии крестьяне на Ильин день приводили к церкви скот для продажи, а вырученные деньги шли в пользу церкви[282]. Судя по сообщениям, хранящимся в Тенишевском бюро, распространены были обетные богомолья[283]. Посещались ближние святыни. Их верующие считали своим долгом посетить хотя бы раз в год[284]. Шли к иконам, родникам, камням и «колодчикам» со святой водой. К дальним святыням ходили редко – на Соловецкие острова, в Киев, в Троице–Сергиеву лавру, в Иерусалим. На поклонение Фаворским святыням в Святой Земле шли простые паломники, как из числа мирян, так и из духовенства.

Паломников уважали. Человеку, собравшемуся в путь, давались наказы: поставить свечу «в помин» или «во здравие» кому–либо из оставшихся, отнести «жертву» святому или монастырю, принести какие–либо предметы со святого места. По возвращении деревня собиралась послушать рассказы о путешествии, смотрели святыни, забирали заказанные и хранили их. Паломники выполняли коммуникативную функцию. Самым глубоким из обетов был уход в монастырь. Уходили замаливать не только свои грехи, но и родных близких людей.

Разнообразные обеты были важной частью религиозной жизни русского человека. В них отражались представления о важности пожертвования, идеи пользы самоограничения, общинные традиции, стремление к покаянию. Поступки, совершаемые по обету, не были особыми религиозными действиями: праздники отмечались, приношения или паломничества совершались и не по обету. Всё, связанное с обетами, выделялось среди проявлений веры, т. к. совершалось в дополнение к обычным религиозным обязанностям человека, означало возложенные на себя духовные труды. А так как российский сельский житель XVIII–XIX в. был связан с общиной, в случае взятия коллективных обетов, он заботился о душе, принимая индивидуальный обет, в исполнении участвовали окружающие.