Е. А. Нальчикова. Семейная жизнь адыгов до и после смерти

Е. А. Нальчикова

Нальчик, Кабардино–Балкарский государственный университет

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ АДЫГОВ ДО И ПОСЛЕ СМЕРТИ

Повседневная жизнь семьи в традиционном адыгском обществе скрывалась от глаз окружающих: муж и жена не могли демонстрировать на публике существующую между ними связь и чувства. Взаимоотношения внутри семьи, симпатии, антипатии, привязанности, эмоциональные реакции «прятались» от посторонних глаз, но иногда сфера интимно–домашнего приоткрывалась для посторонних. Среди последних – три наиболее значимых события человеческой жизни, сопровождаемые различными ритуальными церемониями и получившие название обрядов перехода: рождение–свадьба–смерть. Они отличались задействованностью всей общины/поселения в ритуальных мероприятиях, обилием обрядовой пищи, демонстрацией этикета, использованием в ритуальных целях образцов музыкальной культуры.

Несмотря на приватность смерти, она давала обществу возможность увидеть истинное лицо семьи. Значимость брачных отношений в традиционном адыгском обществе подчеркивалась народными представлениями о единстве посмертной судьбы супругов. О предназначенности жены быть возле мужа свидетельствуют древние ритуалы в похоронной практике адыгов, шапсугов, до принятия ислама хоронивших супругов вместе. Если жена умирала раньше, при похоронах мужа ее останки откапывали и размещали возле тела покойного[285]. Обычай распространялся на будущую супругу.

Традиция подтверждается археологией. Среди 400 кабардинских курганов 5 содержали парные погребения[286]. В начале XIX в. в Европе восторжествует идея о необходимости устройства каждому покойнику отдельной могилы[287]. У адыгов представители социальных, возрастных и гендерных страт, включая рабов, детей и женщин, имели право на персональную могилу.

Национальная ментальность адыгов явный смысл обрядов усматривает в святости брачных уз, признаваемой всеми представителями социума. «Те, кто захватили их, хотели их разъединить, но они сказали, что они муж и жена, и поэтому их решено было не разлучать»[288].

Супружескую связь, которую в отдельных случаях может разрушить развод (не до конца, так как разрешение на второй брак женщина должна была получить от своего первого мужа), факт смерти только временно ослабляет. Вдова не сразу последует за мужем, ибо этому есть свои причины – одна из адыгских колыбельных песен прямо указывает на них[289].

У соседей адыгов – осетин, существовал обычай, по которому вдова, оплакивая мужа, отрезала себе косу, которую затем клала в гроб покойного[290] под голову[291]. Ж. Дюмезиль объяснял обычай убежденностью, что вдова останется его женой и в загробной жизни[292]. У адыгов традиции вторичного вступления в брак сильны, этот обряд мог означать предназначенность женщины и обязательную встречу на том свете с первым мужем, отделение и потенциальную возможность вступить в брак второй раз.

Сценарная линия общности «посмертной судьбы» супругов применима к «брошенным» женщинам[293]. Но даже факт «отставки» жены не означает отказа от общности загробной жизни именно с нею – первой женой, указывая на отсрочку события.

Представления в народных воззрениях имеют место и сегодня. В современном адыгском социуме сохраняется традиционная практика «рядоположенного» захоронения супругов посредством обозначения места на кладбище, на которое обычно вбивается кол, для будущего захоронения супруги подле могилы мужа. Национальная ментальность приоритет в вопросе «могильного соседства» первой жене.

Традиционные слова успокоения умирающих, пожелания на смертном одре построены на уверенности, что на «том свете» их ждут родственники и члены семьи, ушедшие из жизни. Ментальные представления адыгов о смерти можно выразить в следующей формуле: переход в загробный мир каждого человека есть необходимое условие восстановления единства семьи «на том свете». Это мир, где встретятся все, когда–либо жившие на земле независимо от возраста, сословия, пола и характера прожитой жизни.

В адыгских плачевых песнях, создаваемых по заказу и исполняемых мужчинами, в женских плачевых песнях–экспромтах упоминаются все ожидающие умершего.

Событие смерти снимало запреты на проявление чувств между мужем и женой, становилось исключительной ситуацией, когда один супругов прилюдно мог отдать дань другому, сказать теплые слова признания, хвалу, «воспеть» партнера. Обретя последнее пристанище в близости друг к другу, супруги должны были продолжить совместное существование в мире ином. Смерть становилась фактором, снимающим завесу над частной, скрытой от окружающих, сферой человеческих отношений. Интимная жизнь супругов получала право на посмертное обсуждение, становилась сюжетом народной песни, примером для подражания многим.