 |
М. А. Текуева. Сексуальная культура адыгов. В. О. Белевцова. Проблемы фемининности и маскулинности
|
|
|
|
М. А. Текуева
Нальчик, Кабардино–Балкарский ГУ им. Х. М. Бербекова
ЖЕНСКОЕ ЧАСТНОЕ ПРОСТРАНСТВО:
СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА АДЫГОВ
Цель статьи – поставить задачу сопоставления приватной сферы жизни женщины и ее социального/публичного статуса на Северном Кавказе как проблему этнологической науки. Сюжет не получил развития в кавказоведении, несмотря на популярность «женской» темы в советской историографии и «моды» на гендерные исследования в последние годы. Женское пространство стало предметом изучения этнографов, описывавших патриархальные традиции старины, указывая на неравноправие полов «при старом режиме» и восхищаясь достойным и гармоничным существованием горянки в этническом культурном контексте.
Особенность в изучении повседневных чувств влюбленных, супругов, женского восприятия любовных переживаний в том, что мужчины свободнее в выражении чувств и взгляда на отношения полов. Будучи профессиональными сочинителями и исполнителями песен, они имели больше возможностей для вербального выражения переживаний.
Тема женской сексуальности заслуживает исследовательского интереса потому, что в условиях патриархальной половой сегрегации сфер деятельности «постель становилась единственным местом, где изливались женские чувства»[294]. Восприятие женщины в образе матери–кормилицы предполагает важность ее сексуальной привлекательности и знания любовных приемов.
Сложность исследования в том, что публичное изъявление чувств у адыгов табуизировано[295]. Архетипическое сознание «проглядывает» сквозь изменчивые модификации. Тексты сочетают в себе натуралистическое описание сексуального влечения и зачатия с опоэтизированным описанием эротических переживаний персонажей. Подробности позволяют создать миф о непорочном зачатии[296]. В кавказоведении законы гостеприимства и обычаи искусственного родства аналогичны, запрет на близкородственные браки и невозможность сексуальных отношений с гостем находятся в одной смысловой плоскости. Гость является лицом с исключительно ритуальным статусом, лишенным пола и потому безопасным в сексуальным отношении. Подобные обычаи гостеприимства соблюдались до середины ХХ в.
|
|
|
Свобода в общении адыгских женщин с гостями–мужчинами обращала внимание иностранцев[297], но не путают свободу женщин с распущенностью поведения. Независимость адыгских женщин в общении с мужчинами представляет интерес с точки зрения гендерной стратификации. Здесь не столько представлена сексуальная раскрепощенность – источники убеждают нас в целомудрии женщин, сколько отражаются признаки равенства мужчин и женщин в частной жизни, отсутствие жесткой власти или демонстративного подавления в гендерном отношении.
Подавляющий объем этнографических и письменных источников содержит разнообразную информацию о строгости нравов адыгов. На принципе изолированности полов основываются общеизвестные установки, не допускающие нечаянных касаний, праздных разговоров, обращения друг к другу мужа и жены в присутствии посторонних, не говоря о взаимных ласках на людях, даже таких безобидных, как объятие после разлуки.
Скрытые стенами супружеской комнаты муж и жена должны были быть предупредительны друг к другу в выполнении супружеского долга. Во всех семейных парах гармоничные интимные отношения, предполагающие предварительные ласки, частоту сексуальных актов, их независимость от возраста, были нормой и залогом семейного благополучия. Беременность расценивалась как результат полученного женщиной чувственного удовлетворения, она соединяла понятия сексуальности и зачатия: факт ощущения оргазма, который переживает женщина, связывается с ее репродуктивными возможностями, то есть не видится отличия женской физиологии от мужской, в которой сексуальная активность прямо пропорциональна репродуктивной активности.
|
|
|
Сексуальность, понимаемая в обыденном сознании как интимное дело двоих, оказывается тщательно институализированной и подчиненной идеологии конкретного общества. Регулирование сексуального поведения мужчин и женщин достигается с помощью обычаев и традиций, ритуалов брачного поведения, сексуальных запретов. По определению Г. Рубин «реальность сексуального имеет свои собственные внутренние политики, структуры неравенства и модусы поведения»[298]. Сексуальная сторона жизни оказывается наиболее жестким конструктом любого социума.
В. О. Белевцова
Самара, Поволжская государственная социально–гуманитарная академия
ТРАДИЦИОННАЯ свадебная обрядность мари:
ПРОБЛЕМЫ фемининности и МАСКУЛИННОСТИ
В условиях традиционного общества гендерные роли базируются на коллективных представлениях и поведенческих моделях, что исключает отклонения и нововведения. Совокупность свадебного обрядового комплекса направлена на утверждение гендерных отношений, ролей и иерархии в семье, идентичной ценностям общества. В статье предпринята попытка выявить взаимосвязи обрядами свадебного цикла и основными женскими и мужскими персонажами в брачной обрядности мари, рассмотреть их гендерно–функциональное значение в динамике.
Традиционная свадьба – сложный комплекс обычаев и обрядов, имевших социальное, правовое, мировоззренческое, религиозно– магическое и иные значения[299]. Свадьба утверждает значимость семьи, ее изучение помогает понять роль и место семьи и человека в обществе.
Традиционная брачная обрядность марийцев, начиная с выбора брачного партнера и заканчивая послесвадебными обрядами, задает конфигурацию гендерных отношений семьи. Похищение в конце XIX в. получило обрядовое значение и проходило с согласия девушки, иногда с согласия родителей. Следы традиции похищения невесты прослеживались в свадебном комплексе восточных марийцев, у луговых и горных марийцев встречается обрядовый откуп жениха от парней деревни, откуда берет невесту. Данный способ заключения брака мог относиться к универсальным явлениям марийской свадьбы. Здесь можно говорить о привилегированном положении мужчины и дискриминации женщины в представлении иерархии семьи у марийцев.
|
|
|
Заслуживает внимания цикл обрядов, подвергшийся изменениям и получивший осмысление у марийцев в ХIX в. – обряды, направленные на проверку целомудрия невесты. До принятия христианства марийцы–язычники не уделяли девственности невесты внимания. Добрачное сожительство не являлось помехой для заключения брака. С появлением христианства постулаты подверглись переосмыслению, и девственность невесты стала рассматриваться как одно из обязательных условий заключения брака. По мере распространения христианской морали девственность невесты стала необходимым условием для совершения обряда бракосочетания с соблюдением традиционного обрядового комплекса[300]. У луговых марийцев обряд проверки девственности невесты проводился в течение первого дня свадьбы и завершался демонстрацией результата. В случае невинности невесты жених выказывал любовь к молодой жене, а в противном случае мог побить[301]. В районах, где общение с русскими было тесным, утром второго дня свадьбы молодых усаживали с гостями за стол и подносили молодому рюмку вина. Если молодая сохранила невинность, он выпивал вино и ставил рюмку на стол. В противном случае муж бросал рюмку с вином на пол[302].
Под влиянием христианизации изменяются традиционные верования марийцев, представляя синкретизм язычества и православия, что оказывает влияние на семейно–брачную обрядность. В контактной зоне отмечается ослабление язычества и упрощение языческого обряда бракосочетания, переосмысление согласно христианской традиции магических обрядов, появление новых элементов в традиционной структуре свадебного церемониала. Так процесс христианизации видоизменил духовные ценности, выработал стереотипы гендерных ролей и поведения, идентичные ценностям патриархатного общества. Система ценностей и образ мышления патриархатного социума, закрепленного в соответствующей системе обрядов и обычаев, была заимствована марийцами у русских через религиозные воззрения.
|
|
|
На современном этапе свадебная обрядность подверглась трансформациям, что соответствует общим тенденциям в регионе.
В традиционной культуре народов Среднего Поволжья большое значение имело старшее поколение в сохранении традиций. Они осуществляли преемственность поколений и передачу этнических традиций культурного наследия. Жизненный опыт позволял знакомить членов семьи с требованиями этикета внутрисемейных отношений, с традиционными праздниками и обрядами. Место и роль отца в традиционной культуре Среднего Поволжья определялись посреднической функцией между семьей и обществом.
Под воздействием урбанизации, индустриализации, информатизации происходят изменения в отношениях между мужчиной и женщиной в сфере семейно–брачных отношений. Традиционная культура и семейно–брачные отношения выполняет функцию стабилизации и сохранения базовых культурных ценностей. Модель традиционной семьи с жесткой дифференциацией ролей мужа и жены утратила целесообразность в рамках региональной культуры и страны, которая в настоящее время переживает серьезные социальные и культурные трансформации. Культурная ценность семьи сохраняется в виде идеальной модели. Традиционные роли, при которых женщина вела домашнее хозяйство, рожала и воспитывала детей, а муж был хозяином, единоличным собственником имущества, обеспечивал экономическую самостоятельность семьи, продолжают сохранять актуальность и являются традиционными для марийцев. По этой причине не доминирующие члены общества, которые находятся вне государственно–политической жизни и дистрибутивных экономических сетей, в своих ценностных установках и поведенческих моделях сами реализуют идею маскулинной доминанты.
Сегодня традиционный мужской и женский поведенческий комплекс, имеющий социально–историческую основу, претерпел значительные изменения, но главными хранителями и трансляторами традиционной культуры являются женщины.
|
|
|
