 |
Первосвященническая молитва
|
|
|
|
Молитва называется Первосвященнической, так как в ней Господь молится Богу Отцу, как Великий Архиерей, Сам Себя приносящий в жертву (см. Εфес. 5:2; Евр. 9:14). Вечную жизнь Господь определяет, как познание Бога и посланного Им Искупителя мира. Перед духовным взором Господа Его миссия представляется оконченной, а потому Он говорит: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить» (Ин.17:4).
Первая часть молитвы Господа о Себе (17:1-5), вторая - об учениках (17:6-19), третья - за верующих (17:20-26).
1) Иисус как бы дает отчет Богу в том, что сделано: Он открыл ученикам верное понятие об Отце, и они уразумели тайну посланничеcтва в мир Сына от Отца.
2) Далее Иисус молится об учениках, чтобы Отец Небесный их сохранил во враждебном мире, объединил в единстве подобном единству Сына с Отцом. В этом мире, пока был с ними, Иисус сохранил их всех, «кроме сына погибели» (Ин.17:12). Их мир возненавидел, но Иисус просит Отца не об изъятии их из мира, но «чтобы сохранил их от зла» (17:15). «Освяти их истиною Твоею» - это центральная просьба, ибо – «за них Я посвящаю Себя» как Первосвященник и как Жертва[468].
3) Перед своими страданиями Господь молится не только о единстве христиан: «да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (17:20), но и об освящении верных в истине, в истинной вере: «Отче… освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина»(Ин.17:17). Согласно св. Иоанну Златоусту это значит: «Сделай их святым даром Духа Святого и правильными догматами… ибо правильные догматы о Боге освящают душу»[469].
В дальнейших стихах (22-24) Господь как бы уже созерцает Свою Церковь в небесной славе.
Слова «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною» (17:24) звучат как завещание Умирающего, которое непременно должно быть исполнено. Отдающий Свою жизнь за спасение мира Сын Божий испрашивает у Отца для всех верующих те небесные обители, о которых Сам говорил апостолам в начале Прощальной беседы (см. Ин. 14:2). Превосходство верующих над остальным миром в том, что они познали Бога через познание Христа (см. Ин.17:25). Им – открыто имя Божие. Господь Иисус обещает «быть в них», чтобы любовь Отца, неразлучно пребывающая в Сыне, от Сына и ради Сына пребывала и в тех, в ком пребывает Сын (см. Ин.17:26). Вот конечная цель всего, что было совершено Христом: теснейшее единение верующих между собою и со Спасителем, а по Ходатайству Его — с Богом Отцем и Святым Духом, и, как непременное следствие такого единства - вечное блаженное пребывание в славе небесной. Видеть славу Божию – это высшее блаженство, доступное только для чистых сердцем (Мф.5:8).
|
|
|
Повторное предсказание об отречении Петра и о рассеянии учеников
(Мф.26:30-35; Мк.14:26-31; На пути в Гефсиманию, Четверг, 6 апреля 30 г., вечер)
Христос предсказал Петру о троекратном отречении. Но как это было возможно после того, как Сам Христос молился за Петра, да не оскудеет вера его (Лк.22:32)? По мнению С.В. Кохомского, «вера не оскудевала в Петре и тогда, когда он клялся, что не знает Человека сего. Поколебалась воля, оскудела решимость идти со Христом в темницу и на смерть. Это отречение было плодом безотчетного страха. Как скоро Петр познал свое падение, он предался глубокому раскаянию, производившему обильные горькие слезы: таков был плод не оскудевавшей веры»[470].
Моление о чаше
(Мф.26:36-46; Мк.14:32-42; Лк.22:39-46; Ин.18:1; Гефсимания, Четверг, 6 апреля 30 г., вечер)
Господь переходит с учениками поток Кедрон и направляется в Гефсиманию.
Кедрон - название мутного, «черного» ручья, который наполнялся водой только зимой после сильных дождей, а в остальное время его русло пересыхало[471]. Поток протекал через Иосафатову долину и отделял Иерусалим от горы Елеон, завершая течение впадением в Мертвое море.
|
|
|
Гефсимания – слово, состоящие из двух частей «оливковая роща» и «масленный прес», обозначало место у подножия Елеонской горы, где располагались масляные пресы, маслодавильни[472]. Можно предположить, что часть Гефсиманского сада, где Иисус неоднократно собирался с учениками (Ин 18:2), принадлежал владельцу положительно к Нему расположенному: Иуда после Тайной Вечери повел стражу в уверенности, что именно там найдет Господа.
Войдя в сад, Господь остановил учеников, сказав им: «Посидите здесь, пока Я помолюсь», и, взяв с Собой Петра, Иакова и Иоанна, отошел «на вержение камня»[473]. То, что Господь уединился в Гефсимании именно с этими тремя апостолами, может говорить не столько об их «избранности», сколько об исключительной слабости: Иаков и Иоанн домогались первых мест и похвалялись, что готовы разделить с Господом Его чашу (Мк. 10:39), Петр прекословил Спасителю и похвалялся, что душу готов за Него положить (Ин. 13:37-38). Гефсимания стала для трех апостолов самопроверкой. Они, еще не столкнувшись с реальным врагом, уже уснули несмотря на увещания к бодрстованию со стороны Господа.
Трижды становился Господь на молитву и возвращаясь находил учеников спящими. В первый раз Он молился об отвращении от Него чаши страданий; во второй раз - изъявил покорность воле Божией («да будет воля Твоя»); после третьего раза - пришел к ученикам предупредить их о приближении предателя.
По евангелисту Марку, моление о чаше выглядит как личная трагедия Иисуса. Он «начал ужасаться и тосковать», Его душа смертельно скорбела, Он, простершись на земле[474], молился, чтобы миновал Его этот час (Мк. 14:33-35). Если следовать замыслу Марка, уединение Господа с тремя апостолами противоположно Преображению на Фаворе:
| Фавор (Мк.9:2-13) | Гефсимания (Мк. 14:32-42) |
| день, свет и слава Божия | ночь, ужас и тоска |
| апостолы просыпаются | апостолы засыпают |
| голос Отца с неба: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» | моление Сына с земли: «пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» |
| Господь молчит, апостолы ликуют: «хорошо нам здесь быть» | Апостолы молчат, Господь тоскует: «душа Моя скорбит смертельно» |
| Сын Человеческий… воскреснет из мертвых | Сын Человеческий… предается в руки грешников |
|
|
|
Апостол Матфей немного скрашивает безысходность ситуации. Для Матфея страдание Господа необходимо: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф. 26:42). Но слова «да будет воля Твоя» не означают неизбежности судьбы, безусловности рока. В молитве «Отче наш», которой нет у Марка, звучит не только исповедание веры во всемогущество Бога («да будет воля Твоя»), но и рекомендация ученикам просить у Бога - «не введи нас в искушение» (Мф. 6:13).
Апостол Лука еще более смягчает краски. Рассказ о Чаше у него гораздо короче. Он пытается дать объяснение тому, что апостолы уснули, добавляя, что они уснули от печали (Лк.22:45). Господь молится по Луке не «пав на лице Свое» (Мф. 26:39), а более благообразно - «преклонив колени» (Лк. 22:41). Фраза «Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22:43-44), вероятно, является позднейшей вставкой, т.к. этого выражения нет в большинстве древнейших греческих рукописей. Скорее всего эта вставка была результатом попадания в основной текст толкований первоначально записанных «на полях». По данной вставке, молитва Спасителя была очень напряженной: «был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22:44). Бог Отец словно оставил на время Своего Сына (Мф 27:46), но его не оставили ангелы, которые и в пустыне служили ему (Мк. 1:13).
Иоанн Богослов совершенно избавляется от трагизма «моления о чаше». Он превращает скорбный вопль в риторический вопрос, словно полемизируя с плаксивостью повествования ап. Марка: «что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего? Но на сей час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое». А далее по Иоанну идет текст, который у других евангелистов никак не связан с Гефсиманией: «Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю» (Ин. 12:27-28). Если соединить эти выражения, по Иоанну выходит, что Иисус вовсе не скорбит смертельно, как у Марка, но – ожидает пришествия славы от Отца.
|
|
|
Чем же могло быть вызвано «моление о чаше» Сына Божия? Скорбь Христа могла быть вызвана осознанием ожесточения людей и неблагодарности их Богу. Смерть есть следствие греха (Рим. 5:12, 15), а потому безгрешная природа Богочеловека не должна была бы подлежать смерти. Не исключено, что диавол, отошедший от Него до времени (Лк 4:13), вновь приступил к Нему со своими искушениями, пытаясь, хотя и безуспешно, отклонить Его от предстоявшего подвига крестных страданий.
Апостол Павел изъясняет смысл Гефсиманского борения через понятие о послушании Христа воле Отца: «Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:7-9).
Моление о чаше - свидетельство тому, что Христос обладает по природе двумя волями: человеческой и божественной. Об этом прп. Максим Исповедник пишет так: «Ибо то, что Он по природе обладает человеческой волей, так же как обладает Он и сущностно божественной волей, Логос Сам ясно показал, когда, совершая домостроительство, которое имело место ради нас, Он по-человечески молил, чтобы избежать Ему смерти, говоря: “ Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия ” (Мф.26:39), – чтобы показать слабость Своей плоти. Итак, Его плоть была для видящих Его не призраком, обманывающим чувства, но поистине и в собственном смысле Он был человеком: об этом свидетельствует Его природная воля в молении о том, чтобы избежать Ему смерти, которое имело место по икономии»[475]. Мы не видим во Христе двух воль, воюющих друг против друга, ибо человеческая воля всегда шла в согласии с божественной, как и говорит прп. Максим Исповедник: «А что человеческая воля всецело обожена в ее согласии с самой божественной волей, поскольку она вечно движима и оформлена ею и в согласии с ней, это ясно, когда Он показывает, что имеет значение лишь совершенное оправдание воли Отца, говоря как человек: “ Не Моя, но Твоя воля да будет ”, тем самым представляя Себя как образец и пример отложения нашей собственной воли через совершенное исполнение воли Божественной, даже если в результате мы лицом к лицу встречаемся со смертью»[476].
По свт. Иоанну Златоусту, словами «не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39) Христос показывает Свое мужество и твердость, «научая нас повиноваться Богу, несмотря на противодействие природы»[477]. В молении о Чаше и слова, и внешний вид, и действия Спасителя доказывают Его подлинное, не призрачное, вочеловечение. Бдение ночью, преклонение колен, обращение к Отцу в словах, сосредоточенность – эти внешние проявления молитвы Иисуса к Отцу в последующем взяли за образец древние христиане.
|
|
|
Великая Пятница
147. Поцелуй Иуды; взятие Господа под стражу; рассеяние учеников
(Мф.26:47-56; Мк.14:43-52; Лк.22:47-53; Ин.18:2-12; Гефсимания, В ночь с Четверга, 6 апреля, на Пятницу, 7 апреля 30 г.)
Иуда знал, где Иисус собирался с учениками (Ин.18:2). Он привел в Гефсиманский сад когорту[478] воинов с тысяченачальником во главе, а - также служителей от первосвященников и фарисеев. Толпа пришла с фонарями и факелами в предположении, что Иисус может укрыться в потаенных местах сада. Воины были вооружены мечами, а слуги – кольями. По-видимому, они ожидали сопротивление со стороны учеников Иисуса.
Предательство Иуда совершил лобзанием. Первосвященники, боясь народного возмущения, дали приказ Иуде взять Иисуса осторожно. Отряду, видимо, не было сказано, Кого он должен привести: было приказано взять Того, на Кого укажет Иуда. А Иуда, храня в тайне данное ему поручение, ограничился одним лишь указанием: «Кого я поцелую, Тот и есть… Возьмите Его и ведите осторожно» (Мк. 14:44). Когда он подошел к Иисусу и растерянно сказал: «Равви, равви...», то Иисус кротко спросил его: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф.26:50), словом «друг» подталкивая к покаянию. Чтобы показать Иуде, что знает о его намерениях, Господь сказал: «Иуда, целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк.22:48).
Когда приблизилась стража, Господь спросил: «Кого ищете?». Ему отвечали: «Иисуса Назарея». «Это Я» (evgw, eivmi) - неожиданность такого ответа привела к тому, что пришедшие отступили назад и пали на землю. Господь вторично спросил их: «Кого ищете?», они снова отвечали: «Иисуса Назарея». Тогда говорит им Иисус: «Я сказал вам, что это Я. Итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут». Св. Иоанн поясняет при этом, что должны были исполниться слова Первосвященнической молитвы: «Из тех, которые Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин.17:12). И стража действительно оставила апостолов и приступила к Иисусу, чтобы взять Его.
Но тут Петр, не дождавшись ответа на вопрос одного из апостолов: «Господи, не ударить ли нам мечом?», извлек меч и, ударив первосвященнического раба Малха, отсек ему правое ухо, которое Господь одним прикосновением исцелил (Лк. 22:51). «Возврати меч твой в его место», - сказал Господь Петру - «ибо все взявшие меч, мечем погибнут» – это не пророчество, а только закон Божественной правды: кто нападает на другого с намерением лишить его жизни или нанести ему рану, тот сам достоин того же. Это та же мысль заключена в заповеди, данной людям после потопа: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека» (Быт 9:6).
«Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он предоставит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» - 12 легионов ангелов, всегда верных Господу, Он как бы противопоставляет 12-ти ученикам Своим. «Как же сбудется Писание, что так должно быть?» (Мф. 26:54) – все происходящее есть исполнение пророчеств.
Сила слов «это Я», исцеление уха первосвященнического раба, отказ апостолам в сопротивлении вооруженной толпе показывают то, что Христос отдал Себя под стражу добровольно. Ранее время Его не настало (Ин.7:6, 30, 44; 8:20), теперь же пришел час Его.
Среди пришедших за Иисусом, как говорит Лука, находились сами первосвященники и начальники храма. К ним Господь обратился с обличением: «Как будто на разбойника вы вышли с мечами и кольями». Они явно шли на неправое дело: Его не хотели взять среди белого дня, в присутствии народа, но – ночью, когда властвует тьма (Лк. 22:53).
«Тогда все ученики, оставивши Его, бежали...» – исполнилось недавно произнесенное предсказание (Мф. 26:31).
Марк добавляет, что некий юноша, завернувшись в покрывало, следовал за отрядом, взявшим Иисуса. Сочтя это подозрительным, воины схватили юношу, но он вырвался от них и убежал нагой, оставив покрывало. Был ли этим юношей сам Марк неизвестно. Возможно, это был один из спящих в Гефсиманском саду, которого разбудила толпа воинов. В любом случае, этот юноша проявил интерес к судьбе Господа, решившись последовать за воинами, ведущими связанного Иисуса (Мк.14:51-52).
Не все апостолы окончательно покинули Господа. Петр и Иоанн в некотором отдалении шли за отрядом воинов, взявшим Иисуса, видя, куда был приведен их Учитель. Куда бежали остальные ученики, неизвестно. По-видимому, они были так потрясены происшедшим, что спрятались где-то при запертых дверях, о чем мы знаем из Ин. 20:19.
148. Допрос Господа у Анны
(Ин.18:13-14, 19-24; Дворец первосвященника в Иерусалиме или дом Анны, В ночь с Четверга, 6 апреля, на Пятницу, 7 апреля 30 г.)
Анна, будучи отставным первосвященником[479], приходился тестем Иосифу Каиафе. Возможно, жилища Анны и Каиафы имели общий двор, хотя и находились в разных отделениях большого первосвященнического дома. Петр, несмотря на то, что Иисуса переводили из дома Анны в дом Каиафы, стоял и грелся в одном и том же дворе (Ин.18 гл.).
Анна начал расспрашивать о том, кто были Его ученики и чему Он учил. Этим он намеренно дал опасный тон всему дальнейшему ходу дела, набросив подозрения на Иисуса, как на главу какого-то тайного заговора. Но Господь изобличил хитрость: «Я говорил явно миру: Я всегда учил в синагоге и храме... и тайно не говорил ничего». В доказательство этого Господь предложил спросить свидетелей, слышавших, что говорил Он. Несмотря на то, что в таком ответе ничего не было оскорбительного, один из слуг, желая, вероятно, угодить первосвященнику, ударил Господа рукой по щеке: «Так отвечаешь Ты первосвященнику?».
Во время разбирательства на суде у первосвященника Анании, когда тот приказал бить по устам ап. Павла, Павел возразил: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня» (Деян. 23:3). Христос превосходит Своего апостола смирением: «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал» (1Пет.2:23). Однако, и Христос, чтобы пресечь зло в самом начале и вразумить слугу, возражает: «Если я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин.18:23). Если бы Иисус молча перенес ударение по щеке, могли бы подумать, что он признает этот удар справедливым, и не в меру ревностный слуга первосвященника возгордился бы молчаливым одобрением своего поступка.
149. Господь перед синедрионом в доме Каиафы
(Мф.26:57-67; Мк.14:53-65; Лк.22:54,63-65; Дворец первосвященника в Иерусалиме, В ночь с Четверга, 6 апреля, на Пятницу, 7 апреля 30 г.)
Анна послал Иисуса связанным к первосвященнику Каиафе. Вероятно, Господа провели только через внутренний двор того же самого дома, где был разложен огонь и где стоял и грелся Петр, уже раз отрекшийся от Господа. У Каиафы собрались первосвященники, старейшины, книжники и весь синедрион[480]. Выражение Марка «весь синедрион» (Мк.14:55) сообщает, вероятно, не столько полноту численности, сколько единодушие собравшихся. Несмотря на глубокую ночь, все они спешили скорее собрать свидетельства против Иисуса, чтобы подготовить все необходимое для другого, утреннего официального заседания Синедриона, на котором они могли бы официально изречь Ему смертный приговор. Для этого они стали искать лжесвидетелей, которые могли бы обвинить Иисуса в каком-либо уголовном преступлении, «и не находили».
Наконец, пришло два лжесвидетеля необходимых для законности обвинения (Числ. 35:30; Втор 17:6). Они указали на слова, произнесенные Господом в Иерусалиме при первом изгнании торгующих из храма, причем злонамеренно эти слова переиначили. Господь говорил: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19), но не говорил: «могу разрушить». «Разрушьте» предполагает, что не сам Иисус будет разрушать; лжесвидетель переиначивает, усугубляя «вину» Иисуса - «Он говорил: Я разрушу» (Мк.14:58). Говорил «в три дня воздвигну (evgerw/, разбужу, подниму) его» (Ин. 2:19), но не говорил - «создам (oivkodomh/sai, построю)» (Мф. 26:61). Вполне возможно, что лжесвидетели были из членов Синедриона, т.к. они «встав… говорили» (Мк.14:57). Вряд ли могли сидеть перед первосвященником лица низкого ранга.
Иисус молчал, Его тишина говорила о невиновности (см. Ис.53:7)[481]. Это раздражило Каиафу, и он решил вынудить у Господа такое признание, которое дало бы повод осудить Его на смерть, как богохульника. По судебным обычаям того времени, он обратился к Господу с решительным требованием: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?». Заклинание «Богом живым» могло быть употреблено когда суд требовал, чтобы обвиняемый непременно отвечал на вопрос говоря правду как пред Богом. На прямо поставленный вопрос, под заклятием, Иисус не мог не ответить. Поскольку Ему уже не было надобности скрывать Свое Мессианское достоинство, Он утвердительно ответил - «Ты сказал». Удивительно то, что два важнейших христологических исповедания в Евангелии от Марка вложены в уста лиц, ответственных за смерть Спасителя: первосвященника (Мк. 14:61) и сотника при кресте (Мк. 15:39).
«Отныне узрите (a;rti o;yesqe) Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф.26:64, см.Пс. 109:1; Дан 7:13-14). Сидение одесную Всемогущего описано теми же чертами, что в Пс. 109:1: «седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих». Сила – сила Божия (см.Лк.22:69). Как же увидят сидение Сына Человеческого одесную Отца враги Христовы? Конечно, не в чудесном явлении, как видел Даниил: «вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство...» (Дан. 7:13-14). Враги Христовы увидят явление Духа и силы (1 Кор.2:4), шум с небес в день Пятидесятницы (Деян. 2:2), богодухновенные проповеди апостолов, сопровождаемые чудесами, победоносное распространение Церкви Христовой. Псалмопевец, воспевая шествие Бога с израильским народом из Египта, говорил: «Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его… превозносите Шествующего на небесах; имя Ему: Господь, и радуйтесь пред лицем Его» (Пс. 67:2,5). Не менее славным было шествие воскресшего и вознесшегося Господа во главе Церкви, освобожденной от рабства дьяволу. В соответствии с прообразом о выходе израильтян из Египта, в словах Христовых шествие Сына Человеческого изображается как шествие на облаках небесных.
«Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует!». Наказание за богохульство или дерзость говорить именем Божиим то, что Он не повелел, – смерть (Лев.24:15-16; Втор. 18:20). Раздирание одежд было у евреев народным выражением скорби и сетования (Быт.37:29, 44:13; Суд. 11:35; 1Цар.4:12; 2Цар.1:2,11; 3:31; 3Цар.21:27; 4Цар.5:8; 6:30). Первосвященнику запрещалось раздирать свою одежду (Лев 10:6; 21:10). Разорвав одежду, Каиафа хотел повлиять на присутствующих, якобы выражая особую скорбь, которая заставила его забыть запрещение. «Как вам кажется?» – Каково ваше мнение об этом? – спрашивает Каиафа присутствующих, и получает желанный ответ: «Повинен смерти».
С судом над Иисусом связаны два глумления – при суде Синедриона (Мф. 26:67; Мк. 14:65; Лк. 24:63-65) и при суде Пилата (Мф.27:27-30; Мк. 15:16-19; Ин.19:2-3).
Первое глумление является эхом осуждения Христа за пророчество о разрушении храма, носит религиозный характер. Над Осужденным как уже над преступником начали ругаться и издеваться: плевали Ему в лицо, заушали, и, закрыв Его, били по щекам со словами: «Прореки нам (profh,teuson h`mi/n), Христос, кто ударил Тебя?». Христу, как Пророку, предлагают изречь пророчество не о событиях будущего, а унизительного настоящего: «кто ударил Тебя?». Но Господь, уничиживший Себя до зрака раба, смиривший Себя даже до смерти (Фил.2:7,8) все перенес с терпением, чтобы быть искушенным во всем кроме греха (Евр. 4:15). В этом молчаливом терпении нельзя не увидеть исполнение пророчества: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50:6).
Второе глумление связано с политическими обвинениями в царском достоинстве Иисуса. Политическая власть Иисуса осмеивается римскими солдатами: воины Пилата «становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский!» (Мф.27:29).
150. Отречение Петра
(Мф.26:58-75; Мк.14:54, 66-72; Лк.22:54-62; Ин.18:15:27; Дворец первосвященника в Иерусалиме, в ночь с Четверга, 6 апреля, на Пятницу, 7 апреля 30 г.)
Св. Иоанн говорит, что за Иисусом следовал Петр и «другой ученик», который был знаком первосвященнику (Ин.18:15),вошел внутрь первосвященнического двора, а затем сказал придвернице, чтобы она пустила Петра внутрь.
Через некоторое время привратница, всмотрелась в греющегося у огня Петра, и спросила: «И ты не из учеников Этого Человека?». Петр отвечал «Нет». После первого отречения, запел петух (Мк.14:68). Как свидетельствует ап. Марк, Петр, видимо, желая избавиться от неотвязчивой привратницы, ушел от огня в переднюю часть двора, на преддверие, к воротам, чтобы в случае необходимости бежать.
Однако эта же служанка не оставила его в покое и утвердительно заявила бывшим там: «этот из них» (Мк 14:69). К ней присоединилась и другая служанка, тоже говорившая «и этот был с Иисусом Назареем» (Мф 26:71). Еще кто-то обратился к Петру: «И ты из них» (Лк 22:58). Возможно, сразу несколько человек спрашивали греющегося у огня Петра: «не из учеников ли Его и ты?» (Ин.18:25). Но Петр с клятвою отрекся, что не знает Сего Человека. Это было второе отречение, происшедшее как раз в то время, когда Иисуса от Анны вели в Каиафе (так можно думать на основании Ин.18: 24-25).
Прошло около часа (Лк 22:59). Приближался утренний рассвет, и с ним обычное «пение петухов» (Мк 13:35). Оканчивался суд над Господом у первосвященника Каиафы. Тогда один из рабов, родственник Малха, которому Петр отсек ухо, сказал Петру: «Не я ли видел Тебя с Ним в саду?» (Ин 18:26), а другой добавил: «точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин» (Лк 22:59), и вслед за тем многие начали говорить: «Точно ты из них; ибо ты галилеянин, и наречие твое сходно» (Мк 14:70), «… и речь твоя обличает тебя» (Мф. 26:73). На Петра напал страх, и он начал «клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз» (Мк.14:71-72). Это свидетельствует ап. Марк, несомненно, со слов самого Петра (Мк 14:71-72).
«Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра: и Петр вспомнил слово Господа – и вышед вон, плакал горько» (Лк 22:61-62). Так совершилось третье отречение, которое, видимо, совпало с моментом, когда Господа, уже осужденного и подвергнутого поруганиям и избиениям, вывели из дома Каиафы во двор, где Он под стражей должен был ожидать утра (Лк 63-65) и нового, уже официального заседания Синедриона, на котором был вынесен формальный приговор. От пения петуха и взгляда, брошенного на него Господом[482], в душе Петра возникло раскаяние: он бежит наружу и горько оплакивает свои поступки.
Блаж. Августин считал, что первое предостережение об отречении Петра «трижды» у всех евангелистов по сути совпадает. При этом Марк уточняет: «прежде нежели дважды пропоет петух…» (Мк. 14:30). Из чего можно сделать вывод, что Петр начал свое отречение до первого пения петуха, как об этом предсказывается по Мф., Лк. и Ин., а закончил отречение – до второго пения петуха, как об этом уточняет Мк[483]. Ночью Петром овладел такой страх, что еще задолго до второго пения петуха он душей уже почти отрекся от Иисуса[484].
151. Утреннее совещание синедриона; приговор Господу
(Мф.27:1; Мк.15:1; Лк.22:66-71; Дворец первосвященника в Иерусалиме, Пятница, 7 апреля 30 г., рано утром)
О втором, уже официальном собрании синедриона рано на рассвете, в одном стихе упоминают евангелисты Матфей и Марк; подробнее говорит ап. Лука. Собрание было созвано для формального соблюдения законности приговора, уже вынесенного Иисусу на ночном заседании у Каиафы. Иосиф Аримафейский на утреннее совещание синедриона не приходил (Лк. 23:51). Но, возможно, пришли другие члены совета.
Господа снова спрашивали: «Ты ли Христос?», отчасти потому, что были новые члены, которые не присутствовали при ночном сборище, отчасти потому, что надеялись услышать от Господа еще что-нибудь новое. Другие обвинения уже не предлагались: нарушение покоя в субботу ради исцеления страждущего не казалось бесспорным основанием для смертного приговора, фарисейское соблюдение предания старцев было безразлично саддукеям, всенародная проповедь Спасителя не накидывала подозрения в тайных собраниях, очищение храма от торгующих находило поддержку у благомыслящих людей Прежде чем ответить, Господь показывает, что суд был созван только ради формы: Его участь уже предрешена, что бы Он ни говорил: «Если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете Мне отвечать и не отпустите Мене».
«И так Ты Сын Божий?» – снова настойчиво спросили они, и Господь формально подтверждает это, ответив: «Вы говорите, что Я!». По иудейскому судебному протоколу такой ответ означал твердое[Alexey15] «да». Довольные тем, что Иисус открыто объявил Себя Сыном Божиим и это дало право первосвященникам обвинить Его в богохульстве, члены синедриона объявляют не нужным дальнейшее расследование и выносят Иисусу смертный приговор. Поскольку сами не имели право казнить, подтверждение смертного приговора они должны были испросить у римского прокуратора.
152. Господь перед Пилатом; попытка Пилата отпустить Господа
(Мф.27:2-14; Мк.15:1-5; Лк.23:1-5; Ин.18:28-30; Дворец римского правителя, Пятница, 7 апреля 30 г., рано утром)
После подчинения Иудеи римлянам у Синедриона было отнято право наказывать преступников смертью, что видно из Ин 18:31. Избиение камнями Стефана было самовольным поступком. Поэтому, после вынесения смертного приговора Синедрионом, Христа отвели к Понтию Пилату, правителю.
Понтий – родовое имя римского гражданина по имени Пилат. Пилат, по происхождению из всаднического сословия, был пятым правителем Иудеи, правил с 26 по 36 г. Надпись, найденная в Кессарии Приморской в 1961 г., называет его префектом (praefectus). В Евангелиях он называется игемоном (правителем) или прокуратором. Из Лк. 13:1 известно, что Пилат убил галилейских паломников во время одного из праздничных жертвоприношений. В большинстве других мест Нового Завета Пилат упоминается в связи с допросами и казнью над Иисусом. Тацит упоминает Пилата как раз в связи с распятием Иисуса[485]. Несмотря на тяготение апокрифов оправдать поступки прокуратора, Филон Александрийский характеризует его как «несгибаемого и безжалостно строгого». Нарушая обычное поведение римских солдат на оккупированной Иудеи, Пилат отдавал приказ войти в город с имперскими знаменами[486], установил щиты с именем императора в бывшем дворце Ирода. Для строительства водопровода он использовал сокровища храма[487], по его приказу было атаковано собрание самарян на горе Гаризим. После этого Пилат был снят с прокураторства и отправлен в Рим для разбирательства. Несмотря на предположение Евсевия о самоубийстве в 39г., о дате и обстоятельствах смерти Пилата достоверной информации нет[488].
После заседания Синедриона Иисуса утром[489] повели к Пилату в преторию[490]. Иудеи не вошли внутрь, чтобы не оскверниться и в тот день вкушать Пасху (см. 2Пар. 30:16-20)[491]. Прежде чем приступить к допросу обвиняемого, Пилат спросил приведших Иисуса: «в чем вы обвиняете Человека Сего?» (Ин.18:29). При разбирательстве важного дела римские сановники действовали c осмотрительностью, выслушивая обвинителей и защиту обвиняемых (Деян. 25:16). Пред лицом язычника, представителя римской власти, члены Синедриона не считали целесообразным указывать на мнимое богохульство, послужившее для них самих поводом к смертному приговору, а выставили тройственное обвинение в нарушении общественного спокойствия, мятеже против власти кесаря и присвоении себе царского достоинства[492]. При этом важность дела подкрепили словами: «если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин.18:30).
Из всех обвинений Пилата заинтересовала только претензия на царское достоинство: «Ты Царь Иудейский?». Иисус сказал ему в ответ: «ты говоришь». Молчание в ответ на многие обвинения первосвященников и старейшин, жалкий вид Пленника вызвали в Пилате много удивления: «я не нахожу никакой вины в этом человеке». Узнав, что Он из Галилеи, Пилат отправил Иисуса к Ироду, который по случаю праздника находился в то время в Иерусалиме.
Господь перед Иродом
(Лк.23:6-12; Иерусалим, Пятница, 7 апреля 30 г.)
Ирод Антипа, потомок Ирода Великого, соединяя хитрость лисицы (Лук. 13:32) со склонностью к удовольствиям (Мф. 14:3,6,7), в течении долгого правления над Галилей и заиорданской Переей сделал много худого (Лк. 3:19). Он незаконно жил с женой брата и запятнал себя убийством прославленного народом св. Пророка и Крестителя Иоанна (Мф.14:10; Мк. 6:27).
Имя и дела Христовы давно уже были известны Антипе по той громкой молве, которая, переходя из уст в уста, достигла до его слуха (Мф. 14:1; Мк. 6:14; Лк. 9:7). В недоумении он спрашивал: «кто же Этот, о Котором я слышу такое?» (Лук. 9:9)? Ирод предполагал, что Иисус, возможно, - воскресший Иоанн Креститель (Мф. 14:2; Мк. 6:14,16). Чтобы убедиться в этом он искал случая увидеть Его (Лук. 9:9).
Увидев Иисуса в Иерусалиме, Ирод очень обрадовался, рассчитывая удовлетворить свое любопытство. Тетрарх надеялся, что Господь совершит пред ним какое-либо чудо, и при этом, по замечанию блаж. Феофилакта, «не с тем, впрочем, чтобы уверовать, но чтобы насытить зрение, подобно как мы на зрелищах смотрим, как кудесники представляют, будто они проглатывают змей, мечи и подобное, и удивляемся»[493]. Чудо в настоящем случае не убедило бы Ирода в мессианском достоинстве Иисуса. Поэтому, Христос, как некогда отверг искусительные предложения диавола в начале служения (Мф. 4:4,7), так и при конце земной жизни не удовлетворил праздному любопытству Ирода.
Тетрарх, обманувшийся в своих ожиданиях, начал предлагать Иисусу Христу многие вопросы. Но и на вопросы не получил ответ. Видимо, вопросы были от праздности, а не для научения, поэтому и Господь не бросал «жемчуг перед свиньями» (Мф.7:6). Несмотря на усиленные обвинения со стороны стоявших рядом первосвященников и книжников, Иисус молчал. Язвительные насмешки и надругания Ирода c воинами Он перенес безропотно. Так, во дворце галилейского правителя исполнялось слово пророка Исайи: «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни… Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих…» (Ис. 53:3,7).
Насытившись видом осмеянной и униженной невинности, Ирод повелел одеть Узника в светлую одежду и отослать к Пилату. В такие одежды облекались у римлян кандидаты[494] на почетную должность. Белая одежда на Иисусе могла служить знаком того, что Ирод считает обвиняемого неопасным искателем престола. Пилат, видимо, понял тонкий намек тетрарха (Лк. 23:15), и оба правителя, показав взаимную угодливость, забыв прежние неприятности, примирились и с этого времени сделались друзьями (Лк. 23:12).
154. Новая попытка Пилата отпустить Господа; иудеи испрашивают Варавву; умовение рук
(Мф.27:15-26; Мк.15:6-15; Лк.23:13-25; Ин.18:31-40; Дворец римского правителя, Пятница, 7 апреля 30 г.)
Члены Синедриона хотели, чтобы Пилат только выполнил казнь, не вдаваясь в разбирательства: «если бы Он не был злодей …». Но Пилат хорошо понимал с какими людьми имеет дело и поэтому в ответ язвительно заметил: «возьмите Его вы, и по закону вашему судите» (Ин.18:31). Синедрион был в праве без утверждения римской власти выносить некоторые приговоры и приводить их в исполнение: нельзя было только наказывать смертью. Поскольку иудеи жаждали именно смерти, они, изменяя гордый тон на покорный, стали сознаваться, что не могут достойного, по их мнению, смерти преступника подвергнуть казни: «нам не позволено предавать смерти никого».
«Да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет» - Господь не раз предрекал, что Его предадут язычникам (Мф. 20:19), что Он будет предан на распятие (Мф. 26:2), вознесен от земли (Ин. 12:32). Этот комментарий – свидетельство Иоанна Богослова об исполнении пророчеств Спасителя.
Затем Пилат наедине, внутри претории, спросил Иисуса: «Ты ли есть Царь Иудейский?». – «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» - спросил на это Господь. Чтобы предать смерти Иисуса по римским законам Пилат должен быть провести расследование, получить доказательства вины преступника. Господь подводит Пилата к само-признанию: обвиняя Иисуса в присвоении Себе царского титула он действует от себе или только повторяет обвинение иудеев.
Ответ Пилата дышит презрением к иудейству: «Разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?». Никакого царственного достоинства во Христе Пилат не допускает, но хочет знать, за что народ и первосвященники предали Его, обвиняя Его в присвоении титула царя. Иисус ответил: «Царство Мое не от мира сего». Он действительно царь, но не в политическом, а в духовном смысле. Снова спросил Пилат: «итак Ты Царь?». Господь подтверждает, что Он действительно Царь, но Царь не политический, а Царь Истины и пришел на землю для того, чтобы свидетельствовать об духовной Истине. Его под
|
|
|
