Замечание на 38-ю статью: о старопечатных книгах

В сей последней статье 50-го ответа Денисов обвиняет св. церковь за то, что якобы она старопечатные книги, изданные до патриарха Никона, отложила, и ссылается во свидетельство о том на Служебник, напечатанный в 165 (1657) году.

Но в Служебнике этом не находится повеления отложить старопечатные книги, а положено только исправить оные с древних греческих и словенских, что согласно и законоположению Стоглавого собора, ибо в Стоглаве повелевается: «Да протопопом же и старейшим священником, и избранным священником, со всеми священники в коемждо граде, во всех святых церквах дозирати… священних книг, святых Евангелий и Апостол, и прочих святых книг… а которые будут святыя книги, Евангелие и Апостолы и Псалтыри, и прочая книги в коейждо церкви обретете не правлены, и описливы, и вы бы те книги с добрых переводов исправливали соборне, занеже священныя правила о том запрещают, и не повелевают неправленных книг в церковь вносити, ниже по них пети» (гл. 27-я). Итак, Стоглавый собор в коемждо граде даже священникам дозволяет и повелевает с добрых переводов книги соборне исправляти, а Денисов отъемлет сию власть у всего освященного собора епископов церкви российской, и за таковое исправление зазирает святую церковь! Не есть ли это противодействие не только св. церкви, но и Стоглавому собору, которого постановления аки бы и сами старообрядцы уважают, а на самом деле явно нарушают?

А о том, чтобы старопечатные книги по исправлении оных собором 1667 г. охуждались и отставлялись, во всём уложении сего собора ни единого слова не обретается. Собор повелевает точию принять в употребление исправленные книги и порицающих оные подвергает осуждению, а что первых переводов и изданий книги он не осуждал и не охуждал, о том ясно свидетельствуется в самом постановлении собора 1667 г., напечатанном при Служебнике того же 1667 года, где именно от лица собора говорится:

«Нехощем неведети о сем, православнокафолическия церкве сынове, наипаче же иерейства характиром назнаменованных и диаконского честию служительства укращенных сущих, чесо ради по многократном книги Служебника издании и отчасти исправлении ныне совершеннее исправленная из типографии изыде, да никто от неискусных малым изветом, яко трость от малейшего ветра колеблющийся, в ненаказанном си уме возмущен будет, и прочиим себе точным невеждам соблазни мятежа будет, с преступлением непокорства, последовательно же с превеликою спасения души своея и всех подражателей си тщетою, виновник. Вина убо сего есть, яко всякое дело тако рук, якоже и ума человеческаго, не абие совершенно обыче бывати (единого бо пресовершенного Бога вся дела суть совершенна), но по малу в совершенство приводится. Темже убо яко во греческих книгах не абие бысть конечное совершение во всех странах единогласно, ибо и доныне всякия страны церковь по обычаю си чины утверждает и в совершенство возводит: тако и наша православно-российская церковь от многих переводов един хотящи совершенный сотворити, не весьма своея страны чин и обычай отставляющи, паче же любезно благолепая содержащи, что дивно есть, аще в новом сем Служебника издании, совершенного исправления ради, ово по лучшим греческим переводом, ово по благохвальным совим и греческия церкви обычаем, мало нечто изменяет. Не обхуждаются сим и прежняя исправления, но на вящший совершения степень возводятся».

Здесь собором 1667 года ясно засвидетельствовано, что св. церковь «по обычаю си чины утверждает и в совершенство возводит», и что церковь российская потщилась прежние книжные исправления «возвести на вящший совершения степень», но однако же и прежние исправления сим не охуждает.

А если кем из частных лиц изречены какие-либо поречения на старопечатные книги, то они, как поречения частных лиц, пред изречением собора не имеют силы. И посему несправедливо Денисов обвиняет св. церковь за то, что аки бы она древлепечатные книги отложила с поречением ересию.

Далее от тщится доказать, что книги, печатанные до патриарха Никона, исправнее новопечатных. В доказательство сего он указывает прежде всего на то, что в старопечатных книгах содержится наставление о двуперстном сложении, о сугубой аллилуйи и проч., а в исправленных говорится о троеперстном сложении, о трегубой аллилуйи и проч. Денисов замечает, что будто бы в предыдущих ответах он доказал, что содержащееся в старопечатных книгах двуперстие, сугубое аллилуйа и проч. есть содержание древлевселенской церкви, но в замечаниях на оные ответы мы, напротив, доказали и читатель мог ясно видеть, что не эти одни обычаи существовали издревле – что перстосложение употреблялось издревле как именословное, так и троеперстное, что о двойственном аллилуйа законоположения ранее Стоглавого собора не обретается, и что Денисов не доказал догматического значения двуперстия, сугубой аллилуйи и проч., и посему сделанного из-за них раскола со св. церковию нимало не оправдал.

Затем, желая показать преимущество старопечатных книг пред новопечатными, Денисов приводит два изречения, исправленные преподобным Максимом Греком, но обретающиеся в новопечатных книгах в том виде, как существовали прежде Максима Грека, а именно в богородичне воскресном 1-го гласа: «Естество новопресечеся», и в Деяниях Апостольских, в зачале 40, изречение Апостола Павла о афинянах: по всему зрю вы аки благочестивыя (Деян.   17: 22). Но, во-первых, изречения эти как до Максима Грека не вредили православия российской церкви, так и ныне не могут вредить православия церковного, посему в оправдание разделения старообрядцев с православною церковию приводить их несправедливо. Во-вторых, преп. Максим Грек в начале пребывания своего в России не знал русского языка, а переводил и исправлял книги чрез посредство Димитрия толмача, которому он переводил с греческого языка на латинский, после чего Димитрий уже с латинского переводил на словенский язык, как о том пишется в предисловии толковой Псалтыри перевода Максима Грека. Посему можно ли его свидетельство о русских речениях вообще предпочитать свидетельству церкви?

Ещё Денисов ставит в порок новопечатным книгам пред старопечатными то, что в 16-м зачале Евангелия от Иоанна в словах и область даст ему и суд творити, яко сын человечь есть (Ин.   5: 27), здесь на конце поставлена точка, а не соединены эти слова: яко сын человечь есть с последующими: не дивитеся сему. Но точка на указанном места Евангелия от Иоанна обретается и в старопечатных книгах, напр., в Благовестнике, значит, в сем случае новопечатные книги не отступают и от некоторых старопечатных, и Денисов несправедливо видит здесь преимущество последних пред первыми.

Ещё Денисов указывает недостаток новопечатных книг пред древлепечатными в том, что в них неправильно напечатаны имена Исмаил, Косма и др., тогда как в старопечатных употреблялось Измаил, Козма. Однако и сам Денисов сознаётся, что на греческом языке эти имена пишутся с буквою с, которая только произносится как з. Посему несправедливо он обвиняет и новопечатные книги за то, что в них сохранено греческое начертание имён. Притом же Денисов не принял во внимание, что и в древлеписьменных харатейных книгах обретается в начертании имён великое несходство со старопечатными: часто пишется вместо Екатерина – Катерина, вместо Иоанн – Иван, вместо Гавриил – Гаврила и проч. Да и сами поморцы в столповом пении употребляют имена Иван, Гаврила и проч. Неточность в начертании имён ведущими исправлялась издревле; но того, чтобы за неправильность имён обвинять кого-либо в ереси и делать разделение церковное, никогда не бывало, и Денисов вотще приводит сие в оправдание своего от церкви отделения.

* * *

Переплывши пространную пучину 50-го ответа, сделаем замечание и на заключительные оного слова.

Денисов говорит в заключение: «Сия убо изменения, приложения и отложения новопечатных книг, елико возмогохом, по статиям изчисливше, зде объявихом». И действительно, что мог и что желал Денисов указать в обвинение св. церкви, всё это он изложил в сих 38-ми статьях. Но обрёл ли он в новопечатных книгах и доказал ли хотя одно догматическое «изменение, приложение или отложение», повреждающее догмат верования во Св. Троицу или воплощение Господне или повреждающее сущность совершени св. таинств? Ничего такого Денисов во св. церкви и употребляемых ею книгах не указал и не доказал; в совершении таинств он указал только изменение тропарей и тому подобное, что в старопечатных Потребниках встречается в гораздо большем количестве. И он не обратил внимания на то, что в старопечатных книгах даже в самом совершении некоторых таинств обретаются различные неисправности, как-то: в исповеди в самой форме разрешения грехов, в чине венчания в самом обращении жениха и невесты и проч. При таковом несовершенстве старопечатных Потребников должен бы Денисов отнестись к совершившемуся исправлению книг с подобающим уважением; он же, напротив, обвиняет св. церковь даже за стих «слава Тебе, Господи, слава Тебе» и за другой «слава Тебе, Боже наш, слава Тебе», за пение: «поклонятися Отцу и Сыну и Св. Духу, Троице единосущней и нераздельней». Этими обвинениями Денисов только засвидетельствовал, что, не имея возможности обвинить св. церковь в действительном изменении догматов веры, он должен был прибегать даже к обвинениям за такие изменения, как припевание к псалму в чине венчания: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! »

В оправдание такой излишней притязательности своей Денисов приводит несколько свидетельств из отеческих писаний, возбраняющих изменять догмат веры. Но свидетельства эти только тогда имели бы для него силу, если бы он доказал, что св. церковь изменила что-либо в догматах веры, а когда он этого не доказал, и св. церковь действительно ни догматов веры, ни существа таинств не изменяла, то приведённые им свидетельства к православной церкви приложения иметь не могут, напротив, они служат к осуждению самого Денисова, как возводящего в значение догматов церковные обряды, которые св. отцами за догматы веры никогда не были признаваемы.

Итак, мы, прошедши 50-й ответ, нашли, что все изложенные в тридесяти осми статиях сего ответа обвинения Денисова на православную церковь не касаются ни догматов веры, ни сущности таинств, и что сими статиями Денисов ясно показал невозможность обвинить св. церковь в отступлении от веры, а тем ясно показал и то, что она есть блюстительница православной веры во Св. Троицу и воплощение Господне и хранительница святых седми таинств в неповреждённом их совершении, когда при столь великом тщании обвинить её в нарушении чистоты веры и правильного совершения таинств достигнуть сего не имел возможности.