Лень: естественные предпосылки

Толковый словарь В. Даля определяет лень как неохоту работать, отвращение от труда, от дела, занятий, наклон­ность к праздности, тунеядству. Однако, думается, что в сов­ременном языке слову «лень» дано более широкое толкова­ние, не сводящееся к нежеланию трудиться. Лень — это во­обще бездеятельность, инертность, вялость, пассивность. Из­вестный психолог Ф. Василюк считает, что лень может быть определена как «надситуативная пассивность», т. е. та, кото­рая не спровоцирована конкретными обстоятельствами, а, на­против, проявляется там, где человек должен быть активен, бодр, деятелен. Лень — это антидеятельность, антистрасть, стремление покоиться, не меняя наличного положения, пре­бывать без изменений. Разумеется, нелюбовь к работе, стрем­ление к праздности — конкретное проявление лени, и, посколь­ку оно связано с каждодневными житейскими заботами, по­стольку вызывает наибольшие нарекания.

Разумеется, о лени как о нравственном пороке и нега­тивном социально-психологическом явлении можно говорить лишь там и тогда, когда речь идет о здоровых людях в нор­мальном состоянии. О человеке, смертельно уставшем, исто­щенном, больном, у которого нет сил для активности и работы, нельзя сказать, что он ленив. Также не относятся к лени слу­чаи психических заболеваний, депрессии, которые внешне мо­гут проявляться как лень, но имеют глубокие корни в наруше­ниях жизнедеятельности организма. Таких людей надо лечить. Мы же поведем даже речь о причинах лени у нашего «сред­нестатистического» современника и соотечественника, не бо­гатыря, но и не дистрофика, у такого, как вы да я.

Можно выделить по крайней мере два основных вида при­чин, вызывающих к жизни лень. Это причины биопсихичес­кие и социально-психологические.

Первая биопсихическая причина имеет энергетический ха­рактер. В соответствии с ней ленивые люди — это люди со сниженной энергетикой организма. Деятельность и страсть требуют большой энергетической отдачи, недюжинных сил.

От природы энергичный человек не может быть ленивым в широком смысле слова, т. е. вялым, сонным, инертным, непо­воротливым и тяжелым на подъем. Активность кипит в нем, хотя может быть разбросанной, несистематической и даже хаотичной. Он скорее суетлив, лихорадочен, чем ленив. В то же время энергичный человек может быть не приучен к упор­ному труду, и тогда он тратит свою энергию в развлечениях, а то и разрушениях. Это путешественники, странники, иска­тели Синей птицы, но не ленивые неповоротливые увальни.

Истинные лентяи не таковы. Опять обратимся к Обломову: его пассивность распространялась на все, в том числе на развлечения: лежание на боку и вялые грезы он предпочи­тал реальным праздникам и реальной любви. Можно пред­положить, что такому человеку объективно не хватает неко­ей важной энергетической составной. И здесь стоит внима­тельно взглянуть на концепцию этногенеза Л. Н. Гумиле­ва, который считает, что высокую энергетичность сообщают на­родам мутанты-пассионарии, черпающие ее непосредственно из Космоса. Пассионарии сверхэнергетичны, невероятно дея­тельны и заразительны своей активностью, которая превосхо­дит у них инстинкт самосохранения. Но постепенно пассионар­ный толчок теряет силу, убывает, и в обществе множится чи­сло субпассионариев: пассивных, ведомых, развинченных и, добавим, также теряющих инстинкт самосохранения, только уже на почве собственной лени и вялости. Таким образом, умножение в обществе лентяев можно в качестве гипотезы объяснить потерей этносом пассионарности.

Вторая гипотеза биопсихического плана связана с жизнью человека до рождения во чреве матери. Ее я черпаю в данном случае из работ Ф. Василюка, опирающегося, в свою очередь, на традиции психоанализа и западной психологии. С этой точки зрения маша обычная лень, нежелание делать усилия, коренится в том исходном инфантильном мировосприятии, которое формируется в перинатальном периоде. Находясь в тепле и неге, не обладая еще пробужденным сознанием, плод получает здесь непосредственно все, что надо ему для жизни и роста. Ом не принужден проявлять активность, ставить и достигать цель, откладывать желаемое во времени. Все дано ему непосредственно, воспоминаний и проектов еще нет, су­ществование равнозначно сладкой дреме. Такое состояние не проходит. бесследно, оно оставляет неизгладимый отпечаток в пашем бессознательном и впоследствии проявляется у кого в большей, у кого в меньшей степени. Это «принцип удоволь­ствия», властно доминирующий над «принципом реальности».

Думается, у такого объяснения есть серьезные основания. Действительно, лень — это избегание усилий, желание вернуться в первоначальный «абсолютный покой». А труд, который так не жалуют лентяи, есть не что иное, как перманентное усилие, преодоление, столкновение с трудностями. Стоит, заметить, что, сколь тяжело выходить из состояния лени -столь же легко в него впадать. Даже деятельный, трудолюбивый человек чрезвычайно быстро способен развратиться и впасть в своего рода апатию. Это — как катиться с горки: само несет. Могучая энтропия легко разъедает сложное деятельное усилие, превращая его в инерционное валяние на по­стели, где единственной активностью выступают плевки в по­толок. Хорошей иллюстрацией к сказанному выступает шут­ка: «Вам очень хочется работать? Пойдите, полежите полча­сика, само пройдет». И ведь, действительно, проходит! Для того чтобы совладать с такой органичной и естественной для нас ленью, нужна другая, не менее мощная сила — сила при­вычки и традиции преодолевать трудности, сила гордости от такого преодоления, и, наконец, сила самого мотива деятель­ности.

Человечество не вымерло от лени, потому что массовая и сильная лень несовместима с самой жизнью. Реальная жизнь требует постоянного труда, чтобы выжить и прокормиться. Чтобы дать возможность существовать следующим поколе­ниям, надо было охотиться, сеять, пахать, производить самые разные предметы, наконец, охранять свою землю от врагов. По мере усложнения человеческой культуры усложнялись мо­тивы, толкающие человека к активности и трудолюбию. Это уже были не чисто биологические потребности, позволяющие кое-как сохранить свое собственное бытие, но и потребность жить по определенным социальным стандартам, и желание; выразить себя в той или иной деятельности, достичь опреде­ленного положения в обществе, удовлетворить собственное любопытство и интерес. Трудолюбие людей вырастало в свя­зи с развертыванием их многообразных интересов, и, перехо­дя к вопросу о социально-психологических причинах лени, мы можем прежде всего зафиксировать, что ими является слабая мотивация деятельности, отсутствие к ней интереса.

Разумеется, отсутствие интереса к деятельности, труду мо­гло возникнуть прежде всего при условии возможности вы­жить без труда. Там, где нет поддержки, обеспечения извне, ленивые и нерадивые просто рискуют погибнуть, лишившись на почве лени элементарных благ. Значит, непременный фактор отсутствия интереса к активности — некоторый, пусть крайне примитивный уровень обеспеченности, гарантий выжи­вания. Он возникает у господствующих классов в ходе разви­тия общества, давая возможность, с одной стороны, заниматься умственным трудом, а с другой — позволяя лениться, сколько душе угодно. Он существует и в обществах, где гос­подствуют общинность и уравнительность, где принято все вопросы решать «миром», давая некоторую долю и тем, кто не слишком-то надрывался, работая. Рассмотрим подробнее социальные и социально-психологические факторы, постоян­но рождавшие лень в российском обществе.