Секретность как способ существования «рыночной экономики»

Если постараться отойти от стереотипов мышления, формируемых учебниками экономической теории, и взглянуть на современную «рыноч­ную экономику» непредвзято, то можно без натяжек сказать: она вся, на 100% является «теневой экономикой». Дело в том, что одним из важней­ших принципов «рыночной экономики», провозглашаемых ее идеологами и

¹ Къ 3112009

² Къ, 5112009; ФК Л эккх 10112009

возведенных в ранг закона, является принцип «коммерческой тайны». Этот принцип незыблем даже в тех странах, которые ни в каких списках офшор­ных зон не фигурируют. Это означает: все субъекты хозяйственной дея­тельности, т.е. промышленные компании, банки, страховые общества и т.п., «непрозрачны» для потребителей, государства, своих партнеров по хозяй­ственной деятельности, общества в целом. Фактически каждый «субъект рыночной экономики» превращается в «офшор», «тайное общество», «вещь в себе», что очень дорого обходится обществу.

Некоторые скептики говорят, что модная сегодня «конспирология» (тео­рия заговора) – придумка, плод больного воображения. Но слово «конспиро­логия» происходит от английского «conspiracy», что означает «секретность». Если исходить из такого определения, то современные финансы и бизнес – в чистом виде «конспирология»: ростовщики и прочие бизнесмены – «заговор­щики», действующие под завесой секретности против своих конкурентов, потребителей, государства и всего общества в целом.

Эта тема очень обширная, поэтому ограничимся лишь некоторыми примерами.

Первый пример касается вопроса, связанного с секретами, относящи­мися к издержкам производства. Зачем, спрашивается, компаниям скры­вать эти издержки от общества? Затем, что таким образом можно устанав­ливать цены, которые в разы, а иногда на порядки превышают фактические издержки производства. Таким образом, получается норма прибыли, из­меряемая в сотнях и тысячах процентов. Каждый год в Западной Европе возбуждается большое количество судебных дел против компаний фарма­цевтической промышленности, которые устанавливают цены, не имеющие ничего общего с издержками их производства. Получается довольно за­бавная (и одновременно грустная) ситуация: с одной стороны, государство вроде бы борется с монопольными ценами; с другой стороны, оно не может покончить с практикой коммерческой тайны. Фактически легализуется ограбление потребителей.

Второй пример относится к коммерческой тайне, связанной с техниче­скими новшествами. Компания создает новую технологию (или покупает ее у какого­нибудь Кулибина) и резко снижает свои издержки производ­ства. Технология сохраняется в тайне от конкурентов. Более того, чтобы ее не смогли использовать другие, данная компания защищает свои интересы («интеллектуальную собственность») патентами. Компания становится мо­нополистом в области использования данной технологии; все другие произ­водители отрасли автоматически «отсекаются» от возможности использо­вать эту технологию. Таким образом, исключается возможность снижения цен на продукцию в масштабах отрасли, потери несет все общество.

Третий пример относится к внутрифирменным ценам. Это особенно актуально для крупных корпораций, которые имеют множество производ­ственных, торговых, финансовых подразделений, между которыми проис­ходит циркуляция («трансферты») различных полуфабрикатов, других «про­дуктов» (в том числе финансовых). Цены на них обычно устанавливаются с учетом «оптимизации» налогов, поэтому соотношение так называемых «трансфертных» цен с реальными издержками на производство полуфабри­катов и иных «продуктов» известно лишь узкому кругу лиц, относящихся к владельцам и высшему руководству компании. Понятно, что такая практика ценообразования на внутрифирменные трансферты означает большие потери для общества в виде налоговых поступлений.

Четвертый пример относится к техническим, санитарно­медицинским и иным характеристикам производимого товара. Фармацевтические компании часто скрывают полный «букет» тех побочных явлений, которые возникают при приеме того или иного лекарства. Компании по производству мобильных телефонов всячески скрывают негативные последствия для пользователей их продукции, возникающие в результате электромагнитных излучений. Про пищевые компании, широко использующие генетически модифицированные продукты и химию, сказано и написано уже много, но эти компании хранят по поводу своей продукции полное молчание…

Следует признать, что коммерческая тайна как принцип предпринима­тельской деятельности существует уже давно. Но в современных условиях злоупотребления этой привилегией, данной бизнесу, получил особый размах. Особенно это касается крупных и крупнейших корпораций. Все мы помним крах крупнейшей американской энергетической корпорации «Энрон» в нача­ле текущего десятилетия. В значительной степени этот крах был подготовлен махинациями, которые скрывались под видом коммерческой тайны. Конечно, далеко не все компании изначально использовали завесу «коммерческой тай­ны» для разного рода махинаций, но постепенно «зараза» недобросовестного ведения бизнеса стала распространяться на всю «экономику».

Позволю себе в связи с поднятой темой «коммерческой тайны» процити­ровать выдержки из интересной работы А. С. Шленского¹:

«Коммерческая тайна – это не просто обычай ведения бизнеса. Это символ веры любого бизнесмена, неотъемлемая часть культа частного предпринимательства. Освященный временем обычай прятать свой бизнес от посторонних глаз дает лишнее подтверждение тому факту, что удовлет­ворение потребностей покупателя, пришедшего на рынок товаров и услуг, является лишь побочной целью рыночного механизма. Главной же его це­

¹ А С Шк Зк бщ Эю кэкк Р: http:wwweconomicskievuaindexphp?id=739&view=article

лью… является удовлетворение потребности самого предпринимателя в получении наибольшей прибыли, неважно каким способом и какой ценой для общества в целом…

Узаконенность и сакральность коммерческой тайны лишает честных бизнесменов возможности поймать нечистого на руку конкурента, который облапошил поставщика или покупателя или дал взятку властям чтобы уйти от налогов или проделал еще какие­то грязные трюки, которые позволили ему получить больше прибыли, чем в среднем по отрасли. Таким образом, конкуренты тоже вынуждены проделывать грязные трюки под покровом коммерческой тайны, если они хотят удержаться в бизнесе.

Скрывать честные сделки вообще нет никакой нужды. Ведь если ни одна сторона не злоупотребит доверием другой или недостатком ее информиро­ванности, цена и условия любой сделки будут близки к средним по отрасли. Да и сама конкуренция на рынке будет не войной на уничтожение, а лишь постоянным сигналом о том, что надо держать себя в тонусе, не лениться и работать, если хочешь удержаться в бизнесе. А ведь более жесткая конкурен­ция, по сути, и не нужна: она вызывает только проблемы, такие как безрабо­тица и социальная напряженность…

Коммерческая тайна прямо указывает на индивидуалистический, хищ­нический дух предпринимательства и одновременно с этим – ханжеский ха­рактер морали, питающей капиталистический бизнес. Незыблемость коммер­ческой тайны – это незыблемая уверенность предпринимателей в том, что они сумеют сжульничать под ее прикрытием ловчее и наглее, чем конкурен­ты. Если бы они в этом сомневались или не хотели ловчить, они бы давно воз­вели прозрачность сделок в ранг закона…»