 |
Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!
|
|
|
|
Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!
Ты для новобрачного — свадебная скатерть,
Для младенца — колыбель, для юного — хмель,
Для скитальца — посох, пристань и постель,
Для пахаря — поле, для рыбаря — море,
Для друга — надежда, для недруга — горе,
Для кормщика — парус, для воина — меч,
Для книжника — книга, для пророка — речь,
Для молотобойца — молот и сила,
Для живых — отцовский кров, для мертвых — могила.
Для сердца сыновьего — негасимый свет.
Нет тебя прекрасней и желанней нет.
Разве даром уголь твоего глагола
Рдяным жаром вспыхнул под пятой монгола?
Разве горький Игорь, смертью смерть поправ,
Твой не красил кровью бебряный рукав?
Разве киноварный плащ с плеча Рублева
На ветру широком не полощет снова?
Как — душе дыханье, руке — рукоять.
Хоть бы в пропасть кинуться — тебя отстоять.
Произведение начинается с эпиграфа из «Слова о полку Игореве…» - и вот проходит перед читателем вся наша славная и многострадальная история. Как будто появляются из глубины веков воины в латах, как будто проносится перед нами русская конница. Об образе всадника речь шла уже ранее – и в данном случае это - наш русский эпос, наша воинская повесть, наша боговдохновенная древнерусская литература, которой нет в мире равных. Как будто через века звучит возглас русских воинов:
За Русскую землю,
|
|
|
За Игоревы раны -
Удалого сына Святославича!
Как будто воочию предстают перед нами Ослябя и Пересвет и Дмитрий Донской принимает благословение от Преподобного Сергия на битву с погаными за Русь, за Веру Православную!
Неслучайно, когда враг стоял недалеко от Москвы, вспомнили и о благоверных князьях-воинах, и о поруганных святынях, и о славной истории Отечества до 1917г. Собственно, о том уж говорилось в двух предыдущих частях статьи, прежде всего, на примере творчества Б. Л. Пастернака – и совершенно нет необходимости подробно исследовать каждое из произведений, созданных в годы Великой Отечественной войны и имеющих кровную, глубинную связь с воинской повестью. Важен сам подход воина и поэта А. А. Тарковского.
Вытрет губы, наденет шинель,
И, не глядя, жену поцелует.
А на улице ветер лютует,
Он из сердца повыдует хмель.
И потянется в город обоз,
Не добудешь ста грамм по дороге,
Только ветер бросается в ноги
И глаза обжигает до слез.
Был колхозником — станешь бойцом.
Пусть о родине, вольной и древней,
Мало песен сложили в деревне —
Выйдешь в поле, и дело с концом.
А на выезде плачет жена,
Причитая и руки ломая,
Словно черные кони Мамая,
Где-то близко, как в те времена,
Мчатся, снежную пыль подымая,
Ветер вьет, и звенят стремена. -
Перед нами стихотворение «Проводы», в котором «колхоз» и армейские «сто грамм» органически сочетаются с «черными конями Мамая». И« звенят стремена» ратников Древней Руси, скачущих на борьбу с полчищами поганых. Эти ратники – предки тех, кто будет гнать с Земли Русской фашистскую нечисть. Предков и потомков отделяют века, но дух их един!
|
|
|
А ещё просто невозможно не услышать через века Плач Ярославны, когда « на выезде плачет жена, причитая и руки ломая». И «вдовий плач над деревней» во время Первой Мировой войны, изображённый А. А. Ахматовой
(См. первую и вторую части).
За то, что на свете я жил неумело,
За то, что не кривдой служил я тебе,
За то, что имел не бессмертное тело,
Я дивной твоей сопричастен судьбе.
К тебе, истомившись, потянутся руки
С такой наболевшей любовью обнять,
Я снова пойду за Великие Луки,
Чтоб снова мне крестные муки принять.
И грязь на дорогах твоих не сладима,
И тощая глина твоя солона.
Слезами солдатскими будешь xранима
И вдовьей смертельною скорбью сильна-
«Земля» - неисчерпаемое по глубине название, каких немало в произведениях А. А. Тарковского. Земля, конечно же, в значении «Родина», «Отечество». Всё сказанное о двух предыдущих произведениях можно сказать и об этом. Только. наверное, кровная связь с Родиной здесь ещё глубже. Нет в произведении скачущих на битву всадников и развевающихся на ветру знамён, Здесь «явлены» и своего рода «вывод», причём глубоко осознанный, выстраданный; и воплощение жертвенной любви через « крестные муки». И совершенно не принципиально, где они приняты: в Великих Луках, на подступах к Москве или в окопах Сталинграда. Через них русский воин «сопричастен судьбе» Отечества.
И, думаю, можно сказать, что пасхальная тема победы жизни над смертью, отражённая в цикле «Жизнь. Жизнь…», с которого начата статья, предваряется именно в этом созданном в годы Великой Отечественной войны произведении, потому что надо «крестные муки принять», чтобы осознать, что «бессмертны все, бессмертно всё»!
|
|
|
А завершить размышление о творчестве Воина Арсения, думаю, следует этими, на первый – именно, на первый только взгляд, незатейливыми строками:
Стояла батарея за этим вот холмом, Нам ничего не слышно, а здесь остался гром. Под этим снегом трупы еще лежат вокруг, И в воздухе морозном остались взмахи рук. Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают. Сегодня снова, снова убитые встают. Сейчас они услышат, как снегири поют
Замечательный образ – снегири! Они, конечно, символизируют капельки крови, пролитой в боях. Потом уже, лет через сорок после Великой Победы, в знаменитой песне Юрия Михайловича Антонова снегириная стая спустилась на «рваную» землю и накрыла «погибших солдат». А потом летят снегири «через память». Значит, символизируют они и Память - причём, в обоих, столь разных произведениях. И вот образ этих маленьких птичек, далеко не углублённо философский, «помогает» прийти к мысли о Бессмертии всех, отдавших жизни за Веру и отечество – от дружинников Князя Игоря до солдат и офицеров Великой Отечественной войны.
|
|
|
