 |
С чего вы вдруг решили снимать фильм о смерти Сталина – да еще и комедию? Откуда такая тема у европейского режиссера в 2017 году?
|
|
|
|
С чего вы вдруг решили снимать фильм о смерти Сталина – да еще и комедию? Откуда такая тема у европейского режиссера в 2017 году?
Началось с французского комикса. Продюсеры из Франции купили права на его экранизацию и обратились ко мне: “Почему бы тебе не снять такой фильм? ” Я как раз искал материал для новой картины – правда, тогда думал, что сниму нечто современное, – и очень заинтересовался, когда прочитал книгу. Я поверить не мог, что в основе этой невероятной истории – реальные факты. И многие из них давали материал не то что для комедии, а даже для фарса! Пусть и с элементами трагедии. Мне понравилась эта комбинация. Это очень человеческая, понятная мне история, какой бы невероятной она ни казалась. Кроме того, у нас в Западной Европе мало кто знает о тех событиях – так почему бы не рассказать о них? Сталин для нас всё еще загадка, мы плохо понимаем, кто он. Надеюсь, мой фильм поможет зрителям вновь обратиться к этой фигуре.
Но именно поэтому был риск оказаться неаккуратным, разве нет?
Нас спасал жанр. Мы же знали, что снимаем комедию, а значит, не предполагалось, что каждая реплика и каждое событие были на самом деле. Но я поступал так же, как всегда: постарался прочитать как можно больше свидетельств и поговорить с людьми, которые могли пролить свет на подоплеку случившегося в 1953 году. С историками прежде всего. С людьми, которые выросли в СССР в то время. С теми, чьи родители жили тогда. Я съездил на дачу Сталина в Сочи, побывал в Кремле. Мне хотелось, чтобы место и время ощущались зрителем как правдивые, точные. Я изучил письма и дневники, а также биографии и автобиографии, в частности, дочери Сталина Светланы Аллилуевой и Никиты Хрущёва. Я стремился к тому, чтобы избежать неаккуратности в деталях, даже если в центре событий – придуманная нами бурлескная комедия.
|
|
|
В чем вы дали себе свободу?
Например, сократили события, которые разворачивались на протяжении трех‑ четырех месяцев, до двенадцати дней. Дух фильма родился из моей любви к “Бразилии” Терри Гиллиама – именно оттуда я позаимствовал идею огромной и абсурдной бюрократической машины, в механизм которой попадают маленькие и ни о чем не подозревающие невинные люди.
К разговору о Гиллиаме: увидев в вашем фильме его товарища по “Монти Пайтон” Майкла Пэйлина в роли Молотова, я сразу подумал, что было бы здорово снять в картине и остальных участников “Монти Пайтон”. Это было бы по‑ настоящему концептуально.
(Смеется. ) Отличная мысль. Майкл Пэйлин, а как же! Потрясающий артист. Не представлял себе “Смерть Сталина” без его участия.
Как по‑ вашему, почему смерть Сталина – подходящий сюжет для комедии?
Знаете, у нас же не чистая комедия. Мы показываем репрессии, страх и трагедию людей, которые живут своей жизнью и становятся заложниками политических игр. Над этим я не думаю смеяться и показываю этот аспект достаточно жестко и откровенно.
Вообще я не считаю, что выбор комедии как жанра позволяет относиться к выбранной теме легкомысленнее. Комедия дает возможность изучить материал с неожиданной стороны, показать нетипичный ракурс событий. Я хотел показать при помощи юмора всеобщую нервозность, доходящую до паранойи: никто не знает, доживет ли до завтрашнего утра. Это своеобразная комедия тревоги, и я бы хотел, чтобы зритель ощутил ту же тревогу.
Но комедия еще и помогает испытывать симпатию к персонажам – настоящим чудовищам, если называть вещи своими именами.
Чем они человечней, чем реальней эта тревога, тем ощутимей невроз. Тем проще сопоставить себя с ними. Я хотел избежать штампов – “это положительный персонаж, а тот отрицательный”. У каждого есть свои слабости, всем знакомо чувство вины и неуверенности в себе. Результат может быть неожиданным. Тот, кому мы поначалу симпатизировали, в финале фильма выглядит страшновато, а самому отвратительному из персонажей в конечном счете немного, но сочувствуешь. Публика должна чувствовать эту двойственность, эту нестабильность. Любая политика – это компромисс и необходимость совершать рискованный выбор каждую секунду.
|
|
|
Как вы думаете, есть темы, на которые не стоило бы снимать комедий?
Полагаю, нет. Всё зависит от того, какую комедию вы сделаете, как вы будете обращаться с темой. С чувствительными темами надо быть деликатным, но это не значит, что они не могут стать основой для комедии. То же самое с мюзиклом, драмой, любым жанром. Надо определить риски и стараться действовать умно.
Откуда взялся в фильме Стив Бушеми в роли Хрущёва? Честно говоря, особого внешнего сходства я не заметил. Зато персонаж похож на героя Бушеми из “Подпольной империи” – такой же властолюбивый, жестокий, двуличный и обаятельный.
Лично я лучше знаю Бушеми не как киноактера, а как потрясающего актера театра. Именно поэтому я хотел, чтобы эту роль сыграл он. На роль Хрущёва я собирался пригласить кого‑ то, кто отличался бы от остальных, и он – единственный американец среди англичан. Кроме того, у Бушеми есть удивительный дар моментально переключаться от драмы к комедии и обратно; он умеет быть забавным и пугающим одновременно.
|
|
|
