Зов и пробуждение

Момент, когда каждый основатель религии начинает ощущать свое особое призвание, наступает в его жизни рано. В библейской традиции (идущей от Авраама) основатель был призван во время обычных занятий, оторван от обычного течения жизни особыми проявлениями божествен­ности. Этот зов был одновременно и откровением Бога, и требованием выполнить миссию. Часто, как это было с Моисеем и Мухаммедом, основа­тель сначала пытался сопротивляться божественному зову, но в конечном счете принимал его.
Мы не знаем, когда Иисус впервые понял свое особое призвание. Библия изображает его как человека, предопределенного от рождения. Однако один особый момент осуществления его предопределенности мог иметь место во время его крещения в реке Иордан — сошествие Святого Духа.
В Индии, где несчетное количество аскетов энергично подвизались на пути к просветлению, основатели буддизма и джайнизма начали как двое из тысяч подобным образом взыскующих Бога. Вместо Бога, спускающегося и зовущего их, как на Западе, они стремились к истине и в конце концов достигли ее. Тем не менее в биографиях Будды и Махавиры мы находим свидетельства об их первом пробуждении. Когда юный Будда, живущий обеспеченной и защищенной жизнью принца, увидел страдания других, он был потрясен и его чуткая душа была пробуждена для поиска истины.

И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные.
Иудаизм и христианство. Бытие 12: 1—3

Некий путешественник увидел дом в огне. " Возможно ли, чтобы дом нуждался в ком-то, кто заботится о нем? " — удивился он. Хозяин дома был рядом и сказал: " Я — хозяин дома". Подобно этому, когда отец наш Авраам сказал: " Мыслимо ли, что мир не имеет ведущего? ", Святый Единый, благословенный Он был рядом и сказал ему: " Я — Ведущий, Властитель Вселенной".
Иудаизм. Бытие Раббах 39, 1

Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал [ему]: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога. И сказал Господь [Моисею]: Я увидел страдания народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей [и ввести его] в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, [Гергесеев, ] Евеев и Иевусеев. И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне. Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону [царю Египетскому]; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых. Моисей сказал Богу: кто я,, чтобы мне идти к фараону [царю Египетскому] и вывести из Египта сынов Израилевых? И сказал [Бог]: Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ [Мой] из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе. И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам. [... ]
И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен. Господь сказал [Моисею]: кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? не Я ли Господь [Бог]? итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить. [Моисей] сказал: Господи! пошли другого, кого можешь послать. И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить [вместо тебя], и вот, он выйдет навстречу тебе, и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем; ты будешь ему говорить и влагать слова [Мои] в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать; и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога...
Иудаизм и христианство. Исход 3: 1—14; 4: 10—16

Я, певец ленивый, Твоим повелением был призван с самого начала день и ночь петь Тебе хвалу.
Певец был вызван Властелином в Вечный Дворец и удостоен одежд божественной хвалы.
Святым Именем он услаждался. Властелин направил его к этому услаждению, и он ощутил блаженство.
Певец был распростерт и Святое Слово провозгласило божественную хвалу.
Говори, Нанак: хвалой Святому Вечному достигнута Высшая реальность, достигнуто Всесовершенное.
Сикхизм. Ади-Грантх, Вар Маджх М. 1

Поистине, Мы ниспослали его в ночь могущества! А что даст тебе знать, что такое ночь могущества? Ночь могущества лучше тысячи месяцев.
Нисходят ангелы и дух в нее с дозволения Господа их для всяких повелений. Она — мир до восхода зари!
Ислам. Коран 97: 1—5

Клянусь звездой, когда она закатывается!
Не сбился с пути ваш товарищ и не заблудился.
И говорит он не по пристрастию.
Это — только откровение, которое ниспосылается.
Научил его сильный мощью,
обладатель могущества; вот Он стал прямо
на высшем горизонте,
потом приблизился и спустился,
и был на расстоянии двух луков или ближе,
и открыл Своему рабу то, что открыл.
Сердце (ему) не солгало в том, что он видел.
Разве вы станете спорить с ним о том, что он видит?
Ислам. Коран 53: 1—12.

Месяц Рамадан, в который Бог явил свою волю и милость, Пророк по обыкновению проводил на горе Хира. В ту ночь, в которую Бог милостиво выбрал его для миссии и служения Ему, Джебраил [Гавриил] передал ему волю Божию. " Он пришел ко мне, — рассказывал Пророк, — когда я спал, с парчевым платом, расшитым письменами, и сказал: " Читай! " " Я не умею читать", — ответил я. Он опустил этот плат на меня, и меня придавила такая тяжесть, что я подумал, что пришла смерть; тогда он отпустил меня и сказал: " Читай! " " Я не умею читать", — ответил я. Он опять придавил меня платом так, что я подумал, что умру, и в третий раз сказал: " Читай! " " Что должен я читать? " — ответил я только для того, чтобы избавиться от него, чтобы он снова не сделал мне того же. Он сказал: Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил —
сотворил человека из сгустка.
Читай! И Господь твой щедрейший, ,
который научил каламом [2],
научил человека тому, чего он не знал.
Я повторил это, и он оставил меня. Я очнулся от сна и понял, что эти слова написаны в моем сердце. Отныне ни одно Божье создание не было более ненавистно мне, чем поэт, находящийся в экстазе, или одержимый: я не мог даже смотреть на них. Горе мне! — подумал я, поэт и одержимый, — никто из курейшитов никогда не скажет этого обо мне! И я решил взойти на вершину горы, броситься вниз и, убив себя, найти освобождение. Итак, я шел наверх, чтобы сделать это, и когда прошел уже половину пути в гору, я услышал голос с небес, говоривший: " О Мухаммад! Ты — Пророк Бога, а я — Джебраил". Я поднял голову к небесам, чтобы увидеть того, кто говорил это, и вот — Джебраил в человеческом облике, ногами оседлавший горизонт, сказал: " О Мухаммад! Ты — Пророк Бога, а я — Джебраил". Я стоял, вглядываясь в него, не двигаясь ни вперед, ни назад; затем я начал поворачиваться к нему лицом и вот в том же месте неба я как и раньше увидел его. И я продолжал стоять там, не двигаясь ни вперед, ни назад, до тех пор, пока Хадиджа, моя жена, не послала своих посланников искать меня и они обошли многие места около Мекки, вернулись к ней, а я в это время все стоял на том же самом месте; затем он отошел от меня, а я отошел от него и вернулся к своей семье.
И я пришел к Хадидже, сел около ее бедра и прислонился к ней. Она сказала: " О Добрейший, где ты был? Клянусь Богом, я посылала своих посланников искать тебя и они дошли до многих мест вокруг Мекки и вернулись ко мне". Я сказал: " Горе мне! Я поэт или одержимый". Она сказала: " Я вопрошу Бога об этом, о Добрейший. Бог не может так с тобой обращаться, ибо Он знает твою правдивость, знает, что ты заслуживаешь великого доверия, знает твой прекрасный характер и твою доброту. Этого не может быть, дорогой мой. Наверно, ты что-то увидел". " Да, я увидел" — ответил я. Тогда я рассказал ей обо всем, что я видел, и она сказала: " Возрадуйся, о сын моего дяди, и успокойся. Воистину, благодаря Ему, в чьих руках душа Хадиджи, я надеюсь, ты будешь Пророком этого народа". Затем она поднялась и, надев свое платье, села перед своим двоюродным братом Варакой, который был близок к христианам, читал священные тексты и изучал Тору и Евангелия. И когда она поведала ему рассказ Пророка Бога о том, что он увидел и услышал, Варака воскликнул: " Свят, свят! Воистину, благодаря Ему, в чьих руках душа Вараки, если все, что ты сказала мне, Хадиджа, является правдой, к нему приходил тот самый великий Номос (Джебраил), который являлся некогда Мусе [Моисею], и вот — он есть Пророк этого народа".
Ислам. Жизнеописание Пророка Бога

И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.
Христианство. Евангелие от Марка 1: 9—11

Родители Готамы [3] лили слезы, они были против его желания стать отшельником, но он обрил голову, остриг бороду и, облачившись в платье шафранного цвета, навсегда покинул отчий дом.
Буддизм. Дигха Никайа i. 115

Царь Шакиев, услышав от мудреца по имени Асита, что судьбою для его сына, принца Готамы, является достижение высшего блаженства, стал искать возможности отвлечь принца чувственными наслаждениями, чтобы ему не захотелось уйти из дома в лес.
Однако, однажды принц услышал о рощах, наполненных песнями, изобилующих душис­тыми травами, с деревьями, на которых кукуют кукушки, с прудами, украшенными цветами лотоса. Царь, зная сокровенное желание своего сына, распорядился организовать поездку за город, приличествующую его привязанностям и величию, а также возрасту его сына. И еще, он приказал, чтобы все люди низкого звания, страдающие какими бы то ни было недугами, не приближались к дороге, по которой проедет царь, дабы добросердечный принц не был встревожен их видом [... ]
Принц увидел согбенного бременем лет старика, отличавшегося внешним видом от других людей, и это пробудило его любопытство. " О, возничий! Кто этот седовласый человек с посохом в руке, с запавшими под брови глазами, с конечностями немощными и искривлен­ными? Он стал таким от природы или в результате несчастного случая? " ' Возничий, когда принц его так спросил, был смущен, но не увидел вреда в том, чтобы раскрыть смысл того, о чем спросил принц и что осмотрительно утаивалось от него: " Это называется старостью, онаразрушает красоту и силу, она — источник скорби, в старости человек перестает наслаждаться, теряет память; старость — враг органов чувств. Этого человека разрушила старость. В детстве он пил материнское молоко, в свое время он ползал по земле, затем он стал красивым юношей, а теперь его настигла старость [... ] Все люди знают о старости, которая разрушает красоту, однако, все они жаждут наслаждений". [... ] Долго и пристально смотрел принц на дряхлого человека, вздыхающего и трясущего головой. " Поворачивай коней, возничий. Поехали быст­рее домой. Как могу я наслаждаться в саду, когда ожидание смерти перевернуло мое сознание? "
[ Во время второй поездки принц точно так же был растревожен, увидев человека, пораженного болезнью. В третью поездку он увидел похоронное шествие: люди, сопровожда­емые плакальщиками, несли труп. ]
Тогда возничий сказал ему: " Это — конец каждого человека. Смерть неизбежна для всех, какого бы звания он ни был — самого низкого, среднего или высокого". Хотя принц был человеком сильным, он упал в обморок, услышав о смерти. Прислонившись к изгороди, он сказал с тоской: " Это — неизбежный конец каждого человека; более того, люди в житейской гавани не боятся и кажутся беспечными. [Однако, ] люди должны быть твердыми, чтобы спокойно спуститься вниз по дороге, ведущей в следующую жизнь. Возничий, поворачивай назад, сейчас не время для развлечений. Как может умный человек, знающий о смерти, наслаждаться в этот роковой час? " [... ]
Тоскуя по уединению, принц отстранился от своих близких и друзей и пришел в заброшен­ное место у подножья дерева Джамбу, сплошь покрытое прекрасной листвой. Там он сел на землю, где мягкая трава блестела как изумруд. Размышляя о рождении и смерти всего сущего, он решил укрепить свой разум при помощи медитации [4]. Очень быстро состояние его духа стало устойчивым, он освободился от смятений духа, желаний, вызванных чувством к ка­ким-либо объектам, и достиг состояния невозмутимости в первом же трансе. Овладев концент­рацией сознания, порожденной уединением, принц преисполнился огромной радостью и сча­стьем. Теперь, медитируя на эволюцию мира, он подумал о том, насколько это состояние действительно высоко: " Увы! Жалок тот, кто (не говоря уж о невежестве и слепоте гордыни) пренебрегает теми, кто страдает от старости, болезни или смерти, хотя он сам, точно так же подвергаясь болезням, старости и смерти, ощущает себя несчастным! " И как только он ясно понял зло болезней, старости и смерти в мире, ложность гордыни и самолюбования, возника­ющих от веры в собственные силы, кончилась его юность и жизнерадостность покинула его [... ]
В то время, как он находился в таком бесстрастном состоянии и чистота проникновения в суть вещей становилась у него все сильнее, перед ним возник человек в одежде странст­вующего монаха-нищего, невидимый никому другому. Принц спросил: " Скажи мне, кто ты? " Человек ответил: " О, лучший из людей, я — странствующий монах-нищий, который отказался от мира ради его спасения. В этом мире, который идет к гибели, я упорно искал благословен­ного и незыблемого состояния. Я равно отношусь к своим родным и к совсем незнакомым людям, и я свободен от пороков, берущих начало от органов чувств. Где бы я ни оказывался, где бы ни жил — у подножья дерева, в заброшенном доме, в горах или в лесу — где бы я ни блуждал, живя на получаемое подаяние, я не привязывался ни к человеку, ни к месту. И я потерял бы всякую надежду, если бы не достижение основной цели". [... ]
Теперь принц знал, что ему делать, и он начал обдумывать, как покинуть родной дом.
Буддизм. Ашвагхоша, Жизнь Будды 3—5

Однажды, когда я мучился над высшими трудностями, возникавшими в спорах среди религиозных фанатиков, я открыл Соборное Послание Апостола Иакова, I главу, 5 стих, где прочитал: " Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему".
Никогда ни одна цитата из Священного Писания не входила с большей силой в сердце человека, чем это произошло в то время со мной. Эта мысль пронизала с огромной силой каждую клеточку моего сердца. Я размышлял над этими словами снова и снова, осознавая, что тот, кому нужно просить мудрости у Бога, — это я; как это сделать, я понятия не имел, а уж как получить мудрости больше, чем, по моему убеждению, у меня есть, — я и подавно не знал. Проповедники и толкователи из разных религиозных сект понимают этот отрывок из Писания настолько по-разному, что подрывают доверие у тех, кто за разрешением своих вопросов обращается к Библии.
Оставшись в одиночестве, я преклонил колени и стал в молениях Богу изливать желание сердца моего. Лишь только я сделал это, как тотчас был охвачен какой-то силой, которая совершенно расслабила меня и оказала на меня удивительное воздействие — язык мой отвердел и я не смог говорить. Непроницаемый мрак спустился вокруг меня и некоторое время мне казалось, что я обречен на неожиданное уничтожение.
Однако напряжение всех моих сил в призывах к Богу позволило мне одолеть силу, которая охватывала меня, в тот самый миг, когда я уже был готов угаснуть в безысходности и согласиться на уничтожение [... ] Я увидел прямо над моей головой столб света, который был ярче солнца и который постепенно ослабевал по мере проникновения в меня.
Свет появился, и я обнаружил, что освободился от вражеских оков. Когда свет пронизал меня, я увидел двух особ, чье великолепие и слава не поддаются описанию, парящих надо мной в воздухе. Один из них обратился ко мне, назвав меня по имени, и сказал: " Се есть Сын Мой Возлюбленный. Внимай Ему! "
Предметом моих постоянных обращений к Богу было узнать, которая из всех сект истинна, чтобы я мог знать, с какой из них соединиться. Поэтому сначала я обрел себя настолько, что смог заговорить, а затем спросил у высших особ, что стояли надо мной в сиянии, какая из всех сект истинна — с какой я должен соединиться.
Я получил ответ, что я не должен соединяться ни с одной из них, ибо все они ложны. Тот, кто обратился ко мне, сказал, что все их вероучения на его взгляд омерзительны, что их учителя все мздоимцы, что " они приближаются, тянутся ко мне своими губами, но их сердца далеки от меня; они догматически обучают заповедям людей, лишь по форме набожных, но они, вследствие этого, не дают силы".
Он вновь запретил мне соединяться с любой из сект, и об очень многом еще рассказал он мне, о чем я не могу написать сейчас. Когда я снова пришел в себя, я обнаружил, что лежу на спине и смотрю в небо. Когда же свет погас, я совсем обессилел, но вскоре, отчасти обретя силу, я пошел домой.
Церковь Иисуса Христа святых Последнего дня. Многоценная жемчужина 2, 11—20