 |
Термины, которые вам необходимо запомнить
|
|
|
|
Термины, которые вам необходимо запомнить
Мы все ими пользуемся, но что они означают?
Когда мне позвонили из The New York Times и попросили отправиться на место массового убийства, я оставил записку жене и детям и выехал в направлении к северу от Сан‑ Диего. Городок носил название Ранчо Санта‑ Фе. Это самый богатый город в округе Сан‑ Диего. Здесь особняки раскиданы на весьма и весьма комфортном расстоянии друг от друга, а не теснятся впритык, как где‑ нибудь в Ла‑ Холье. В домах Ранчо Санта‑ Фе есть конюшни, рядом располагаются поля для гольфа, и многие улицы вообще не имеют разметки. Если вы не знаете точно, как проехать, скорее всего, вам тут не место.
Адреса мне в редакции не дали, поэтому я просто поехал наугад, надеясь разобраться на месте. Сначала я остановился у пожарной части и спросил там. О сервисе «Помогите журналисту» здесь никто не слышал. Но по дороге к своей машине я заметил в небе вертолет с ярким прожектором. Он даже не кружился, а просто завис на месте.
Я ехал по улицам без названия, наблюдая за вертолетом и надеясь, что смогу найти дорогу назад, и наконец приблизился к нужному мне дому. Его явно выдавало скопление полицейских машин и мигалок. Я припарковался и отправился к тому месту, которое с воздуха освещал прожектор. Несколько раз меня останавливали полицейские, но журналистское удостоверение, как всегда, помогло мне пробраться за желтую сигнальную ленту. По дороге к месту преступления я спросил нескольких встретившихся мне людей, что случилось, но в ответ услышал только загадочные обрывки фраз о «массовом убийстве», «невидимом космическом корабле» и «комете Хейла – Боппа».
|
|
|
Подойдя к дому, я увидел заместителя шерифа, охранявшего входную дверь. Я представился и спросил его, не мог ли бы он рассказать мне, что произошло.
– Нет, сэр, не могу, – ответил он.
– В этом доме погибли люди? – спросил я.
– Я не имею права давать комментарии, сэр.
Он смотрел прямо перед собой, не устанавливая со мной зрительный контакт. Прямо как гвардеец у Букингемского дворца.
– Я слышал, здесь произошло что‑ то вроде массового убийства. Это так?
– Я не имею права давать комментарии, сэр.
– Тела все еще внутри?
– Я не имею права давать комментарии, сэр.
– Могу ли я попасть внутрь и осмотреться?
– Если вы попытаетесь это сделать, сэр, я вас арестую.
– То есть это место преступления и вы не можете рассказать, что случилось?
– Не могу, сэр.
Что ж, аплодирую стоя такому умению не выходить из образа!
И тут меня осенило. Я знал заместителя шерифа, который работал в этой части города.
– Где, как вы думаете, я могу найти… – И я назвал имя знакомого.
Охраняющего дверь молодого человека слегка передернуло, и он на секунду задержал на мне взгляд. Затем он снова застыл и продолжил смотреть прямо перед собой.
– Можете попробовать позвонить ему домой, сэр.
Я вернулся в машину и позвонил заместителю шерифа домой. Снял трубку он сам.
– Я прибыл в дом в Ранчо Санта‑ Фе по заданию The New York Times, – сказал я. – Вы здесь были?
– Да.
– Что произошло?
– Я не могу вам рассказать.
– Почему вы сейчас не на месте?
– Пришлось заехать в больницу.
– Ого. Почему?
Долгая пауза.
– Мы подумали, что в воздухе дома еще что‑ то осталось, нужно было проверить.
– Подождите… Вы были внутри?
– Я обнаружил тела.
Теперь настала моя очередь сделать долгую паузу.
– Вы в порядке?
– Да, со мной все хорошо.
Еще одна долгая пауза.
– О скольких телах идет речь?
– Несколько десятков.
– От чего они умерли?
– Это мы и пытаемся понять. Послушайте. На самом деле мне нельзя с вами об этом разговаривать.
|
|
|
– Конечно. Понимаю. А когда с вами можно об этом поговорить? Я хотел бы услышать о том, что вы видели. Могу приехать к вам домой, если так будет удобнее.
– Нет. Вашим источником я сейчас быть не могу.
– Ясно. Понимаю. А с кем еще я могу поговорить, кто знал бы ситуацию так же хорошо, как ее знаете вы?
Долгая пауза.
– Давайте встретимся у участка рано утром, в самом начале рабочего дня. Только внутрь не заходите. Припаркуйтесь в самом дальнем углу парковки.
Я повесил трубку и пошел обратно к дому, где произошла трагедия. Теперь там было еще больше полицейских. И репортеров. На место прибыл шериф и собрал вокруг себя представителей прессы и телевидения, чтобы сделать заявление. Он сообщил, что в доме произошло массовое самоубийство. Тридцать девять человек лишили себя жизни, чтобы подняться на невидимый космический корабль пришельцев и отправиться вслед за кометой Хейла – Боппа. Движение называло себя «Врата рая».
До самого позднего вечера я опрашивал соседей, продавцов местных магазинов, полицейских, религиозных лидеров и судмедэкспертов и работал с другими членами команды The New York Times, которые прибыли на место из лос‑ анджелесского бюро. Они забронировали номера в ближайшей гостинице и сделали из них импровизированный штаб.
На следующий день рано утром я приехал к участку и припарковался так, как мне сказал сделать мой знакомый. Я вышел из машины, и он вышел из здания мне навстречу. Одет он был в гражданское. Жестом он предложил мне пройти в противоположную от участка сторону.
– Давайте прогуляемся, – сказал он, догнав меня.
Я спросил, как он себя чувствует и почему не в униформе. Он сказал, что чувствует себя нормально, но его коллеги пока не хотят, чтобы он возвращался на место событий, потому что не знают точно, как погибли участники движения «Врата рая». Может быть, какое‑ то вещество было распылено через вентиляцию? Что бы это ни было, следов насилия или крови обнаружено не было. Причины смерти пока оставались загадкой.
Когда мы отошли на солидное расстояние от участка, мой знакомый сказал:
– Вот что вы должны знать, работая над репортажем. Запомните: вам нельзя меня цитировать или вообще признаваться, что у вас есть источник информации в управлении шерифа. Но я очень хочу, чтобы репортаж был как можно более четким. Если кто‑ то начнет спекулировать и все неправильно поймет, это сильно усложнит нашу работу.
|
|
|
За следующие полчаса, пока мы гуляли, он рассказал мне, какими данными располагает – и не располагает – следствие и в чем некоторые репортеры были чрезвычайно далеки от истины.
Так по утрам мы встречались в течение нескольких следующих дней – и детали случившейся трагедии все разрастались, чтобы в конце концов ошеломить целый свет.
Он этого термина не знал, но в журналистских кругах такой вид разговора называется разговором «для справки». Он вводил меня в курс дела, направлял мои действия, даже критиковал, когда мы что‑ то неправильно понимали. И я ни в коем случае не имел права выдавать не то что его участия, но даже существования на Земле такого источника информации.
В более локальном масштабе тот мой знакомый стал моей «Глубокой Глоткой», то есть секретным информатором Боба Вудворда в стенах американского правительства во времена, когда газета The Washington Post работала над разоблачением Уотергейтского скандала. Его имя было раскрыто только несколько десятилетий спустя. «Глубокую Глотку» на самом звали Марк Фелт, и он служил в ФБР. Личность осведомителя была известна только Вудворду, Карлу Бернстайну и редактору газеты Бену Брэдли. Приблизительно через десять лет после «Уотергейта» я через общего друга познакомился с Брэдли. Тот общий друг представил меня как журналиста и профессора кафедры журналистики, и Брэдли широко улыбнулся мне и своим хрипловатым голосом произнес: «Рад познакомиться с вами и с удовольствием отвечу на все ваши возможные вопросы – кроме одного! » Личность Фелта он держал в секрете до 2005 года, на протяжении 30 лет, до тех пор, пока сам Фелт не открылся и не признался, что именно он был информатором Вудворда.
Если мой осведомитель последует примеру Марка Фелта, то он откроется только через несколько лет.
|
|
|
Каждому, кто работает над сложной темой, требуется человек, который может поговорить с ним «для справки». Это особенно важно для журналистов, но понять это важно любому, кто хочет научиться разговаривать с экспертами по какому‑ то вопросу. Социальные работники, юристы, специалисты отдела кадров, представители службы поддержки, – всем, кому по долгу службы необходимо уметь общаться с людьми, нужны те, кто способен ввести их в курс дела, дать обратную связь и подтолкнуть в нужном направлении – как бы из‑ за кулис.
В журналистике существуют специальные термины, описывающие вот такие «интервью перед самими интервью»: «для справки», «без ссылки на источник», «не для записи» и «для записи». Нам всем кажется, что интуитивно мы понимаем значение этих терминов, но в реальности каждый понимает их по‑ разному. Я читал статью, в которой один писатель пытался разобраться в этой путанице. Он спросил пятерых репортеров The Washington Post, что означает каждый термин, но все пятеро дали совершенно разные определения.
Я собираюсь объяснить, что кроется за каждым термином, в соответствии с тем, чему меня учили в университете, и тем, что я узнал на практике, будучи писателем и журналистом. Однако вот что важно отметить: не имеет особого значения, согласны вы с моими определениями или нет. Самое главное, чтобы вы и ваш собеседник понимали эти термины одинаково. Так что, прежде чем согласиться поговорить с кем‑ то «для справки», удостоверьтесь, что вы оба представляете, что скрывается за этим понятием.
|
|
|
