 |
С. КУРОВСКИЙ,. юнга, моторист БМО‑531. Две вахты в сентябре
|
|
|
|
С. КУРОВСКИЙ,
юнга, моторист БМО‑ 531
Две вахты в сентябре
Штормило. Волны накатывались на открытый рейд Лавенсари, и корабли словно кланялись им. Наш БМО‑ 531 стоял на бочке. После вечернего чая я и Володя Горбатев решили сходить в носовой кубрик, навестить нашего друга Митю Саенко. На палубе завывал ветер, сек противный холодный дождь. Мы поспешили, как могли, и через минуту уже нырнули в люк, спустились в кубрик.
– Привет мотористам! – раздалось откуда‑ то из угла. – А кореш‑ то ваш на вахте…
– Где? – спросил Володя.
– Сейчас услышите.
И, точно по команде, раздался легкий удар по палубе, и сразу же посыпалась дробь чечетки.
– «С берез не слышен»? – узнал я голос старшины 2‑ й статьи Павла Амеличева, командира отделения сигнальщиков.
– Угадал.
– Ну что стоите, юнги? Концерт только начинается, давайте, присаживайтесь, – предложил Павел. – Вон ваш друг слушает, Вольт. – Так на катере звали юнгу‑ электрика Володю Володькова.
Но послушать концерт нам не удалось: по всем кубрикам прозвучала трель колоколов громкого боя.
– Боевая тревога, корабль экстренно к бою и походу приготовить!
Мы с Володей бросились по трапу наверх и уже через минуту стояли у своих двигателей, готовили их к запуску. А еще через минуту‑ другую уже докладывали своему старшине Федору Шелковникову обо всем, что в таких случаях полагается…
Звякнули машинные телеграфы: «Товсь! » И почти тотчас команда: «Вперед, малый». Я нажал рукоятку реверса… И тут раздался какой‑ то непонятный грохот, и катер затрясло. Я тут же вернул реверс в нейтральное положение, но было поздно. Правый винт что‑ то царапнуло. Шелковников, обычно веселый и жизнерадостный, вдруг выругался, не к месту вспомнил, что послезавтра в дозор.
|
|
|
Через несколько минут в моторный отсек прибежал мичман Степан Гайдай. Он приказал Шелковникову отправить нас на палубу, помогать верхней команде.
– Здесь сами останемся, – сказал он Феде.
Потрудились мы немало, но успешно: сняли катер с камней, изо всех сил упираясь в грунт футштоками и отпорными крюками, запустили «канитель» и отошли от опасного места. С рассветом катер подняли на стенку.
Работы оказалось немного, и уже после обеда МБО‑ 531 снова покачивался на воде, пополнялся всем, чем положено, запасами топлива. Экипаж готовился к заступлению в дозор.
Около шести часов вечера дежурный по кораблю объявил «большой сбор». На ют пришел капитан‑ лейтенант Алексей Беребера. Усталое лицо, опущенные плечи. Даже мичманка сидела на его голове не столь фасонисто, как обычно. Чувствовалось – командир чем‑ то недоволен.
– Вот что значит потерять бдительность. Юнга Саенко до того увлекся танцами, что не углядел, как оборвался швартов, заведенный на бочку. А когда увидел, что нас песет на каменную гряду, было уже поздно. Говорю об этом потому, что завтра катер уходит в дозор, где от каждого из нас потребуется двойная бдительность. Вражеские подводные лодки охотятся не только за крупными кораблями, но и за катерами.
Остров Нерва расположен на полпути между Лавенсари и северным берегом Финского залива. У острова – линия парного дозора. Сентябрьское море усердно качало нас на этой самой линии восемь суток подряд, не давая никакого продыха. Все не просто устали – измучились от качки. БМО корабль невелик, его по только качает море, но и заливает холодной соленой водой. В любой момент можно ожидать встречи с врагом. Вот почему экипаж в одежде, штормовках и капковых бушлатах. И конечно, в сапогах. Разуться нельзя, а сапожищи оттягивают ноги так, что они, того и гляди, отвалятся.
|
|
|
На девятые сутки море успокоилось, и нам представилась возможность впервые нормально поесть и немного отдохнуть. Но отдых получился, на удивление, коротким. Едва я смежил веки, как раздался сигнал боевой тревоги, прозвучала команда: «Атака подводной лодки глубинными бомбами! » Отдыхали мы с Володей Горбашевым в моторном отсеке, на кошме – вскочить на ноги было делом секундным. Запустить двигатель – дело привычное. Катер взял с места самый полный и резко накренился на борт на крутом повороте. Менее чем через полминуты мы услыхали характерный мощный удар в корпус катера, грохот разрыва одной БГБ – большой глубинной бомбы, второй, третьей…
Как потом рассказывал мичман Гайдай, получилось здорово. Во‑ первых, в зыбком полусвете наступающих вечерних сумерек командир отделения сигнальщиков старшина 2‑ й статьи Павел Амеличев обнаружил след торпеды, шедший в сторону БМО‑ 531. Он тут же доложил об этом капитан‑ лейтенанту Беребере, который сидел в рубочном люке. Но еще один человек увидел след. Это был наш командир отделения Федя Шелковников. А кроме того, услышав, что сигнальщик докладывает об обнаруженной торпеде командиру катера, Шелковников прыгнул в машинный люк, поднял нас, и корабль вовремя дал ход. Короче говоря, торпеда прошла мимо БМО‑ 531. И тогда настала наша очередь бить врага!
|
|
|
