 |
Твоя блузка в химчистке. Её надо было забрать в пятницу. 11 глава
|
|
|
|
- Ты всегда прихватываешь с собой в школу парочку дополнительных кирпичей?
Она рассмеялась.
- Сегодня утром Арчи попросил меня кое-что для него взять.
- Арчи – твой любимый брат?
Она бросила на меня взгляд.
- Любимчиков иметь нехорошо.
- Я единственный ребёнок, – сказал я. – Всеобщий любимчик.
- Оно и видно. Тем не менее, почему ты так думаешь?
- Мне показалось, что о нём ты говоришь охотнее всего.
Она задумалась об этом на мгновение, но никак не прокомментировала.
Мы вошли в столовую, и я встал в очередь вслед за ней. Не удержавшись, я по привычке присмотрелся к тому, что творится в дальнем углу кафетерия. Её братья и сестры – полным списочным составом – занимали свой столик и не обращали внимания ни на кого, кроме друг друга. Они либо не замечали, что Эдит со мной, либо не парились по этому поводу. Я задумался о том, что пришло в голову Джереми – будто мы с Эдит встречаемся тайно, чтобы её семья об этом не знала. Было не похоже, что она от них что-то скрывает, но я не мог удержаться от мысленных вопросов: что же конкретно они обо мне думают.
Я спросил себя: а что думаю о них я?
Именно в этот момент Арчи посмотрел в нашу сторону и через весь зал улыбнулся мне. Не задумываясь, я улыбнулся в ответ, а затем на мгновение отвёл глаза, чтобы посмотреть, не предназначалась ли эта улыбка не мне, а Эдит. Она определённо заметила, что он улыбается, но не ответила ему тем же. Она выглядела скорее рассерженной. Мой взгляд метался между ними, пока они вели какой-то беззвучный диалог. Сперва Арчи улыбнулся ещё шире, показав зубы, сияющая белизна которых бросалась в глаза даже с противоположного конца помещения. Словно возражая ему, Эдит подняла брови и чуть-чуть искривила верхнюю губу. Он закатил глаза к потолку и поднял кисти рук, как бы говоря: «сдаюсь». Эдит повернулась к нему спиной и продвинулась вперёд вслед за очередью. Она взяла поднос и начала заполнять его едой.
|
|
|
- Мы в семье все очень близки друг с другом, но с Арчи у нас действительно больше всего общего, – сказала она тихим голосом, ответив наконец на мой вопрос. Мне пришлось склониться к ней, чтобы расслышать. – И всё-таки иногда он очень раздражает.
Я оглянулся на него; теперь он смеялся. Хотя он не смотрел на нас, я подумал, что, возможно, он смеётся над ней.
Я так увлечённо следил за их небольшим диалогом, что не замечал, чем она наполняет поднос, пока не пришло время расплачиваться.
- Двадцать четыре тридцать три, – сказала кассирша.
- Что? – я взглянул на поднос, а затем… снова на поднос.
Эдит уже расплатилась и плавной походкой направлялась к тому столу, за которым мы с ней вместе сидели на прошлой неделе.
- Эй, – прошипел я, в несколько шагов, почти бегом, нагоняя её. – Я это всё не съем.
- Конечно; половина для меня, – она села и подтолкнула переполненный поднос к центру стола.
Я поднял брови.
- Да неужели.
- Бери что хочешь.
Я сел на место напротив неё и опустил её убийственно тяжёлый рюкзак на пол рядом со своим. Несколько выпускников, сидевших на другом конце длинного стола, следили за ней ошарашенными глазами.
- Мне вот любопытно. Что бы ты делала, если бы кто-то заставил тебя поесть?
– Вечно тебе любопытно, – она поморщилась, затем изящным движением оторвала уголок от куска пиццы, положила его в рот и с мученическим выражением принялась жевать. Секунду спустя она проглотила его и снисходительно посмотрела на меня.
- Если бы кто-то потребовал, чтобы ты поел земли, ты бы смог? – спросила она.
Я усмехнулся.
- Я ел однажды… на слабó. Не так уж и ужасно.
- Почему-то я не удивлена. Держи, – она подтолкнула мне оставшуюся часть пиццы.
|
|
|
Я откусил. Пицца была не самая вкусная из тех, что мне доводилось пробовать, но довольно приличная. Неужели для Эдит она на вкус и в самом деле как земля? Пока я жевал, она бросила взгляд мне за спину и засмеялась.
Я поспешил проглотить.
- Что?
- Ты вконец запутал Джереми.
- Ничего, перебьётся.
- Когда он увидел тебя выходящим из моей машины, его фантазия разыгралась не на шутку.
Я пожал плечами и откусил ещё.
Она склонила голову набок.
- Ты действительно согласен с ним?
Я снова в спешке сглотнул и чуть не подавился. Она привстала, но я жестом остановил её и справился сам.
- Всё нормально. Согласен с ним – в чём?
- В том, почему именно я здесь, с тобой.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы восстановить в памяти наш с ним разговор. Я очень надеялся, что она не обратила внимания на некоторые вспомнившиеся мне сейчас моменты – вроде того факта, что с самого первого дня всем было очевидно, что я потерял от неё голову.
- Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
Нахмурившись, она процитировала:
- Очевидно, она делает это исключительно из жалости.
Меня удивило её очевидное раздражение.
- Это объяснение ничем не хуже других.
- И скоро я начну скучать в твоём обществе, да?
Её слова обожгли меня болью – это было то, чего я больше всего боялся, и что казалось весьма и весьма вероятным – но я постарался скрыть боль за очередным пожиманием плечами.
- Бо, ну что за ерунда опять.
- Это ерунда?
Она полу-улыбнулась, забавно и странно – один уголок рта приподняла, другой опустила. Улыбка вышла хмурой.
- Есть несколько вещей, которые беспокоят меня в данный момент. Скуки среди них нет, – она чуть склонила голову набок и впилась в меня глазами. – Ты мне не веришь?
- Хм-м, ну, верю, видимо. Если ты так говоришь.
Она прищурилась.
- Ну что ж, это прозвучало как твёрдое, уверенное и решительное «да».
Я откусил ещё немного пиццы и стал жевать, на этот раз медленно и тщательно. Она ждала, наблюдая за мной с тем напряжённым, чуть недовольным видом, который, как я знал, означает, что она пытается прочесть мои мысли. Когда я, продолжая безмолвствовать, откусил ещё один кусок, она сердито выдохнула через нос.
- Я действительно ненавижу, когда ты это делаешь.
Я не спеша проглотил.
|
|
|
- Что делаю? Не сообщаю тебе о каждой глупости, пришедшей мне на ум?
Я заметил, как она сдержала уже готовую появиться улыбку:
- Именно.
- Я не знаю, что сказать. Думаю ли я, что тебе станет со мной скучно? Да, думаю. Я, честное слово, не понимаю, почему ты всё ещё здесь, со мной. Но я старался не произносить это вслух, потому что не хотел привлекать внимание к тому, о чём ты, возможно, ещё не думала.
Улыбка всё же победила.
- Вот уж действительно. Сама-то я бы никогда не додумалась, но теперь, когда ты сказал, я и в самом деле понимаю, что обязана двигаться дальше. Этот Джереми вдруг стал казаться мне таким привлекательно несчастным… – тут она прервала сама себя, и улыбка исчезла с её лица. – Бо? Ты ведь знаешь, что я шучу.
Интересно, подумал я, что такого только что происходило с моим лицом. Я кивнул.
Она нахмурила лоб. После секундной паузы она нерешительно протянула мне руку через стол, так что я легко мог до неё дотронуться.
Я накрыл её ладонь своей.
Она улыбнулась, но затем вздрогнула.
- Прости, – сказал я, отстраняясь.
- Нет, – возразила она. – Дело не в тебе. Давай руку.
Так аккуратно, словно имея дело со стеклом тончайшей выдувки, она положила пальцы поверх моей ладони. Копируя её осторожность, я нежно взял её руку в свою.
- Что случилось только что? – спросил я полушёпотом.
- Много реакций, все разные, – она снова наморщила лоб. – У Ройала мысленный голос особенно крикливый и пронзительный.
Не удержавшись, я помимо воли бросил взгляд в другой конец помещения и тут же сильно об этом пожалел.
Ройал полными гнева глазами сверлил незащищенную спину Эдит; сидевшая напротив него Элеонора обернулась и тоже сердито на неё уставилась. Когда я посмотрел на Ройала, он перевёл свой полный ярости взгляд на меня.
Мои глаза метнулись к Эдит, а волосы на руках встали дыбом, но она уже обернулась назад и уставилась на Ройала; её верхняя губа приподнялась, обнажив зубы в угрожающем оскале. К моему удивлению, Элеонора сразу же отвернулась, а Ройал отвёл свой пугающе пристальный взгляд и, внезапно насупившись, стал рассматривать столешницу.
|
|
|
Судя по выражению лица Арчи, ему это всё доставляло истинное наслаждение. Джессамина так и не оглянулась.
- Я только что страшно разозлил… – мне пришлось сглотнуть, чтобы закончить фразу, – … компанию вампиров?
- Нет, - гневно сказала она, затем вздохнула. – А вот я – да.
Я снова бросил быстрый взгляд на Ройала. Он не пошевелился.
- Слушай, у тебя, что, неприятности из-за меня? Я могу что-нибудь сделать? – волна паники окатила меня при воспоминании о том, с какой злостью его глаза впивались в её изящную фигурку.
Она покачала головой и улыбнулась.
- Тебе незачем обо мне волноваться, – заверила она меня. Её тон был немного самодовольным. – Не могу утверждать, что справлюсь с Ройалом в честной драке, но точно могу сказать: я и раньше никогда не дралась честно, и теперь не собираюсь начинать. Он не такой дурак, чтобы связываться со мной.
- Эдит…
Она рассмеялась.
- Шутка. Это на самом деле ерунда, Бо. Обычное дело между братьями и сёстрами. Единственному ребёнку не понять.
- Если ты так говоришь.
- Уж поверь.
Я посмотрел на наши руки, по-прежнему со всей возможной осторожностью сплетённые вместе. Сейчас я впервые по-настоящему держал её за руку, но в голове всё ещё крутились воспоминания о том, чтó стало толчком, побудившим Эдит протянуть мне её.
- Вернёмся к твоим мыслям, – сказала она так, словно могла их читать.
Я вздохнул.
- Тебе станет легче, если я скажу, что ты не единственный, кто был замечен в том, что потерял голову?
Я застонал.
- Так ты и это тоже слышала. Великолепно.
Она засмеялась.
- Я наслаждалась вашим разговором от начала до конца.
- Прости, – сказал я.
- За что ты извиняешься? Я почувствовала себя лучше, когда узнала, что не одна такая.
Я посмотрел на неё недоверчивым взглядом.
- Позволь тебе заметить, – она задумчиво сжала губы, – что хоть ты и единственный, о чьих мыслях я не могу судить наверняка, но уж тут я что угодно поставила бы нá кон: я провожу больше времени в мыслях о тебе, чем ты – в мыслях обо мне.
- Ха! – от неожиданности я рассмеялся. – И всё бы проиграла.
Она приподняла бровь, а затем заговорила так тихо, что я вынужден был наклониться, чтобы её расслышать.
- Но ведь из любых отдельно взятых двадцати четырёх часов ты бодрствуешь лишь около шестнадцати. Разве это не даёт мне весомое преимущество?
- Ты не берёшь в расчёт сновидения.
Она вздохнула.
- А разве кошмары засчитываются?
Красные пятна начали проступать у меня на шее.
- Когда ты снишься мне… то это определённо не кошмары.
Её рот чуть приоткрылся от удивления, а лицо внезапно стало беззащитным.
- В самом деле? – спросила она.
|
|
|
Уверенный, что ей приятно будет это услышать, я сказал:
- Каждую-прекаждую ночь.
Она закрыла глаза, всего на минутку, а когда открыла их, её улыбка снова была поддразнивающей.
- Фаза быстрого сна [Время, когда человек не просто спит, но и видит сны] – самая короткая. У меня по-прежнему фора в несколько часов.
Я нахмурился. Эта мысль с трудом поддавалось моему пониманию.
- Ты на самом деле думаешь обо мне?
- Почему тебе так сложно в это поверить?
- Ну, ты посмотри на меня, – сказал я (это было лишнее, поскольку она и так на меня смотрела). – Я же совершенно обыкновенный – ну, если не считать отклонений вроде влипания во всякие опасные для жизни передряги или неуклюжести, близкой к неспособности держаться на ногах. И посмотри на себя, – я взмахнул свободной рукой, указывая на неё и всё её из ряда вон выходящее совершенство.
Её губы медленно растянулись в улыбке, от едва заметной до оснащённой полным боекомплектом ямочек – это напомнило мне о великолепии финальных залпов праздничного салюта Четвёртого июля [День независимости, основной государственный праздник США].
- Ничего не могу возразить относительно упомянутых тобой отклонений.
- Ну вот, видишь.
- Но из всех, кого я знаю, тебя можно назвать обыкновенным в самую последнюю очередь.
Наши взгляды надолго встретились. Я вглядывался в её глаза, пытаясь поверить, что она действительно видит во мне что-то важное для себя, чтобы оставаться здесь, со мной. Меня не покидало чувство, что она в любой момент может исчезнуть, раствориться в воздухе, не оставив даже следа – окажется, в конце концов, всего лишь мифом.
- Но почему… – я не знал, как это сформулировать.
Она склонила голову, ожидая.
- Вчера вечером… – я остановился и покачал головой.
Она нахмурилась.
- Ты специально это делаешь? Не заканчиваешь мысль, чтобы свести меня с ума?
- Я не знаю, как это верно объяснить.
- Постарайся, пожалуйста.
Я глубоко вздохнул.
- Ладно. Ты утверждаешь, что тебе со мной не скучно, и в ближайшее время ты не собираешься переключаться на Джереми.
Она кивнула, стараясь не смеяться.
- Но вчера вечером… было похоже… – казалось, она занервничала сильнее, и я поспешил закончить. – Было похоже на то, что ты уже прикидываешь, как бы тебе расстаться со мной.
- Проницательно, – прошептала она, подтверждая худшее из моих опасений. Я ощутил слабый укол боли.
Очень нежно и осторожно она пожала мои пальцы.
- Но эти две вещи никак не связаны.
- Какие две вещи?
- Глубина моих чувств к тебе и необходимость тебя оставить. Ну, то есть они действительно связаны, но обратно пропорционально.
Необходимость тебя оставить. Мой желудок ухнул вниз.
- Я не понимаю.
Она снова смотрела мне в глаза; её взгляд горел, гипнотизируя меня, а голос был едва слышен.
- Чем сильнее мои чувства к тебе, тем важнее для меня найти возможность… обезопасить тебя. От меня. Оставить тебя было бы правильным.
Я покачал головой.
- Нет.
Она глубоко вздохнула, и её глаза как-то странно потемнели.
- Что ж, я не особо в этом преуспела, сколько ни пыталась. Я не знаю, как это сделать.
- Сделаешь мне одно одолжение? Перестань пытаться.
Она печально улыбнулась.
- Полагаю, что, с учётом твоей способности везде и всюду влипать в опасные для жизни передряги, мне действительно безопаснее держаться рядом с тобой.
- Вот уж воистину. Никогда не знаешь, когда и откуда на меня может напасть ещё один потерявший управление фургон.
Она нахмурилась.
- Ты же по-прежнему собираешься ехать со мной в Сиэтл, верно? А там столько фургонов. Так и ждут меня в засаде, буквально за каждым углом.
- Вообще-то я хотела кое-что спросить у тебя по этому поводу. Тебе на самом деле необходимо съездить в эту субботу в Сиэтл, или это был просто способ не отвечать категорическим отказом толпе твоих поклонниц?
- Ну…
- Так я и думала.
- Знаешь, вообще-то ты поставила меня в довольно трудное положение, из-за всей этой истории на парковке, с Тейлор.
- Ты имеешь в виду, что теперь идешь с ней на выпускной бал?
Я открыл рот, а затем закрыл его и скрипнул зубами.
Она старалась не смеяться.
- Ох, Бо…
Определённо, у неё было ещё что сказать.
- Что?
- У неё ведь уже и платье есть.
На это у меня вообще не нашлось слов.
Должно быть, она прочла в моих глазах чувство паники.
- Могло быть и хуже – всё-таки она купила его до того, как объявить тебя своим кавалером. Опять же, оно было не новое, поэтому стоило недорого – вот она и не удержалась.
Я всё ещё не находил слов. Она снова слегка сжала мои пальцы.
- Да ладно тебе, сообразишь, как выкрутиться.
- Я не хожу на танцы, – сказал я печально.
- Если бы я позвала тебя на весенние танцы, ты бы мне отказал?
Я взглянул в её огромные золотистые глаза и попытался вообразить, каково это – отказать ей хоть в чём-то, чего она хочет.
- Скорее всего, нет, но потом нашёл бы причину всё отменить. Может, ногу бы сломал, если надо.
На её лице появилось озадаченное выражение.
- Зачем так делать?
Я печально покачал головой.
- Ты, наверное, никогда меня не видела на физ-ре, но, думаю, всё равно могла бы догадаться о причинах.
- Ты имеешь в виду, что не можешь, не спотыкаясь, ходить по ровной устойчивой поверхности?
- В точку.
- Я очень хороший учитель, Бо.
- Не думаю, что координация – навык, которому можно обучить.
Она покачала головой.
- Вернёмся к моему вопросу. Тебе необходимо съездить в Сиэтл, или ты не возражаешь против того, чтобы мы занялись чем-нибудь другим?
Если в предложении было слово «мы», всё прочее не имело значения.
- Я открыт для иных возможностей, – согласился я. – Но мне действительно нужно от тебя ещё одно одолжение.
Она насторожилась, как всегда, когда не знала, чего ждать.
- Какое?
- Можно, я буду за рулём?
Она нахмурилась.
- Почему?
- Ну, главным образом, потому, что у тебя устрашающая манера вождения. Но ещё и потому, что я уже сказал Чарли, что поеду один, и не хочу теперь возбуждать его любопытство.
Она закатила глаза.
- Из всего того, чем я могу тебя напугать, ты беспокоишься о моей манере вождения, – она осуждающе покачала головой, но затем её глаза вновь стали серьёзными. – Разве ты не хочешь сказать отцу, что проведёшь день со мной? – в её вопросе ощущался какой-то непонятный мне подтекст.
- Чем меньше Чарли знает, тем лучше, – на этот счёт у меня сомнений не было. – В любом случае, куда мы собираемся ехать?
- Арчи говорит, что погода будет хорошей, а это значит, что мне предстоит держаться подальше от людных мест… и мы можем побыть вдвоем, если ты этого хочешь, – и снова она давала мне возможность выбора.
- И ты мне покажешь то, что упоминала про солнце? – спросил я, взволнованный мыслью о том, что узнаю ответ ещё на один из своих вопросов.
- Да, – она улыбнулась, затем, помедлив, добавила: – Но если ты не хочешь остаться… со мной наедине, я бы всё-таки предпочла, чтобы ты не ездил в Сиэтл в одиночку. Я дрожу при мысли обо всех этих фургонах.
- Да я как раз не против того, чтобы побыть с тобой наедине.
- Я знаю, – вздохнула она. – И всё-таки тебе следует рассказать Чарли.
Я покачал головой при мысли о том, как ввожу Чарли в курс своей личной жизни.
- С какой стати мне это делать?
Внезапно в её глазах сверкнул гнев.
- Да чтобы дать мне хотя бы минимальный стимул привезти тебя обратно.
Я подождал, пока она успокоится. Не дождался и сказал:
- Я рискну.
Она сердито выдохнула и отвела взгляд.
- Итак, об этом мы договорились. Сменим тему?
Моя попытка повернуть разговор в иную сторону не особо помогла.
- О чём ты хочешь поговорить? – произнесла она сквозь зубы, по-прежнему раздражённая.
Я огляделся вокруг, убеждаясь, что поблизости нет ничьих любопытных ушей. В дальнем углу зала Арчи, склонившись вперёд, разговаривал с Джессаминой. Элеонора сидела с нею рядом, но Ройал ушел.
- А зачем ты в эти выходные поехала в то место, в Гоут Рокс… охотиться? Чарли сказал, оно не годится для походов, из-за медведей.
Она смотрела на меня так, будто я упускаю из виду что-то совершенно очевидное.
- На медведей? – ахнул я.
Она ухмыльнулась.
- Сезон медвежьей охоты ещё не открыт, знаешь ли, – строго добавил я, чтобы скрыть потрясение.
- Если читать внимательно, закон запрещает только охоту с оружием, – сообщила мне она.
Она с удовольствием наблюдала за моим лицом, пока до меня медленно доходило то, что она сказала.
- На медведей? - с трудом повторил я.
- Элеонора больше всего любит охотиться на гризли, – её голос звучал по-прежнему беспечно, но глаза внимательно следили за моей реакцией. Я постарался взять себя в руки.
- Хм-м-м, – произнёс я и откусил ещё один кусочек пиццы – ради того, чтобы был повод отвести взгляд. Я медленно прожевал его, а затем проглотил.
- Ну что ж, – сказал я после небольшой паузы. – А на кого больше всего любишь охотиться ты?
Она приподняла одну бровь и опустила уголки губ.
- На горных львов.
- Ну, разумеется. Я мог бы и сам догадаться, – я кивнул, словно она только что сказала нечто абсолютно нормальное.
- Мы, конечно, – подхватила она мой тон, словно в нашем разговоре не было ничего необычного, – должны соблюдать осторожность, чтобы своей несанкционированной охотой не навредить окружающей среде. Поэтому мы стараемся выбирать районы с популяционным переизбытком хищников, – уезжая для этого так далеко, как потребуется. В наших краях всегда полно лосей и оленей, и в пищу они годятся, но что за радость от такой охоты?
Она улыбнулась.
- Да уж, просто никакой, – откусив ещё, с полным ртом пробормотал я.
- Эль больше всего любит охотиться ранней весной, когда медведи только-только вышли из спячки и поэтому злее всего, – она улыбнулась, вспомнив что-то.
- Что может быть лучше разъярённого медведя-гризли, – кивнув, согласился я.
Она рассмеялась, потом покачала головой.
- Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, пожалуйста.
- Стараюсь представить, как это выглядит – но никак не могу, – признался я. – Как можно охотиться на медведя без оружия?
- О, оружие у нас есть, – она обнажила ослепительные зубы в широкой улыбке… на самом деле это была не совсем улыбка. – Просто не то, которое имели в виду, разрабатывая законы об охоте. Если видел когда-нибудь по телевизору атаку медведя, то сумеешь вообразить себе, как охотится Элеонора.
Я бросил осторожный взгляд через зал на Элеонору, благодарный за то, что в этот момент она в мою сторону не смотрит. Удлиненные, гладкие очертания мускулов её рук и ног внезапно показались мне очень и очень угрожающими. Я представил, как она хватается за край скалы, затем подтягивается…
Проследив за направлением моего взгляда, Эдит усмехнулась. Я перевёл взгляд обратно на неё, и мне стало страшно.
- Это опасно? – тихим голосом спросил я. – Ты можешь пострадать?
Её смех зазвенел как колокольчик.
- О, Бо. Они не опаснее, чем твоя пицца.
Я взглянул на чёрствую корку – всё, что осталось от пиццы – и сказал:
- Не сглазить бы. Ну, а ты… ты тоже… охотишься как гризли?
- Скорей как лев, по крайней мере, мне так говорят, – непринуждённо ответила она. – Возможно, наши предпочтения показательны.
- Возможно, – повторил я и выдавил из себя улыбку, но в моём воображении сталкивались противоречивые картины, совместить которые в какой-то цельный образ мне никак не удавалось. – А на это у меня когда-нибудь получится посмотреть?
- Ни за что! – прошептала она. Её лицо стало ещё бледнее, чем обычно, глаза наполнились ужасом. Она осторожно убрала свою ладонь от моей и крепко обхватила себя руками.
Моя онемевшая от холода ладонь осталась лежать на столешнице.
- Что я такого сказал? – спросил я.
Она на мгновение закрыла глаза, восстанавливая самоконтроль. Когда она, наконец, посмотрела мне в глаза, то выглядела рассерженной.
- Я почти жалею, что это невозможно. Ты, по всей видимости, совсем не понимаешь, с какой реальностью имеешь дело. Тебе было бы весьма полезно воочию убедиться, до какой степени и как именно я на самом деле опасна.
- Окей, тогда почему «ни за что»? – настаивал я, стараясь не обращать внимания на её сердитое выражение.
Целую минуту она буравила меня взглядом.
- Потом, – наконец сказала она и одним лёгким движением поднялась на ноги. – А то опоздаем.
Я огляделся вокруг и с изумлением обнаружил, что она права – столовая почти опустела. Когда я находился рядом с ней, время и место превращались в настолько незначительные детали, что я полностью терял им обоим счёт. Я вскочил и подхватил с пола наши рюкзаки.
- Значит, потом, – согласился я и мысленно пообещал себе непременно вернуться к этому разговору.
Глава 11. ОСЛОЖНЕНИЯ
ПОКА МЫ ВМЕСТЕ ШЛИ К СВОЕЙ ПАРТЕ, ВСЕ СМОТРЕЛИ НА НАС. На этот раз Эдит не стала отставлять стул, чтобы сидеть от меня как можно дальше. Вместо этого она села прямо рядом со мной, наши плечи почти соприкасались. Её волосы касались моей кожи.
Тем временем в комнату вошла миссис Баннер, она двигалась спиной вперед и везла за собой подставку на колесах с устаревшим телевизором и видеомагнитофоном. Казалось, все в классе одновременно выдохнули с облегчением. Я тоже немного расслабился. Я понимал, что не смог бы сегодня слушать урок. У меня и так было о чем поразмыслить.
Миссис Баннер вставила старую кассету в видеомагнитофон и пошла выключать свет. И стоило классу погрузиться в темноту, как стало происходить что-то странное.
Не то, чтобы до этого я не был зациклен на мысли, что Эдит совсем рядом, в каком-то дюйме от меня, но не мог и предположить, что буду еще острее ощущать её присутствие. Однако же в темноте… будто электрические токи циркулировали от нее ко мне и обратно, словно крошечные молнии бежали по замкнутому кругу, танцуя в ничтожно малом пространстве между нами. Было почти больно там, где меня касались её волосы.
Желание повернуться и дотронуться до нее – погладить её идеальное лицо в темноте хотя бы раз – было до безумия сильным, что практически поглотило меня целиком. Что же со мной не так? Ведь нельзя же трогать кого-то только потому, что выключили свет… Я сложил руки на груди, прижал к ребрам и сжал в кулаки.
Пошли вступительные титры, и в комнате стало чуть светлее. Я не мог удержаться, чтобы краем глаза не следить за ней.
Она сидела точно так же, как и я – сжала руки на груди и бросала на меня взгляды. Когда она увидела, что я тоже смотрю на нее, она улыбнулась, почти смущенно. Её глаза горели огнем даже в темноте. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, что-нибудь, что точно не укладывалось в её представление об «осторожности».
Час тянулся очень долго. Я не мог сосредоточиться на фильме. Я вообще не понимал, о чем он. Я делал вид, что все нормально, старался расслабиться, но электрические разряды не прекращались. То и дело я позволял себе бросить быстрый взгляд в её сторону, и, казалось, она тоже так и не расслабилась. Чувство, что мне просто необходимо дотронуться до её лица, тоже не собиралось меня покидать. Я по-прежнему прижимал кулаки к ребрам и сжимал руки так, что от усилий у меня заболели пальцы.
Я с облегчением выдохнул, когда миссис Баннер снова включила свет в конце урока, и вытянул руки, разминая затекшие пальцы. Эдит усмехнулась.
- Что ж, это было… любопытно, – пробормотала она. Её голос был тихим, а глаза внимательными.
- Ммм, – все, что я смог выговорить в ответ.
- Ну что, пойдем? – спросила она, поднявшись одним плавным движением, а затем пальцем подцепила свою сумку.
Я осторожно встал, опасаясь, что после всего этого потеряю способность к прямохождению.
Она молча дошла со мной до спортзала, а потом остановилась в дверях. Я повернулся, чтобы попрощаться, но слова буквально застряли у меня в горле. Все дело было в выражении её лица – в нем читалась такая печаль, почти боль, при этом она была так невыносимо красива, что мука от желания дотронуться до нее сковала меня с еще большей силой. Но все, что я мог делать, – это только смотреть.
Она подняла руку, так неуверенно, в её глазах ясно отражалось сомнение, а потом быстро провела кончиками пальцев по контуру моих скул. Её пальцы были ледяными, как и всегда, но след, который я чувствовал после них, был похож на ожог, боль от которого еще не наступила.
Не произнеся ни слова, она отпрянула и быстро ушла прочь.
Я ввалился в спортзал, нетвердо держась на ногах, и переодевался в трансе, едва ли замечая, что вокруг меня есть люди. Я был слабо связан с реальностью до того, как мне в руки дали ракетку.
Она не была такой уж тяжелой, но я знал, что дело не в этом. В моих руках она представляла реальную опасность. Я мог видеть, как пара ребят косятся на меня и ракетку. Тренер Клэпп сказала нам выбирать партнеров, и я понял, что надолго останусь подпирать стенку.
Но я недооценивал верность МакКайлы. Она сразу же подошла и встала рядом со мной.
- Тебе ведь не обязательно это делать, – сказал я ей.
Она ухмыльнулась.
- Не беспокойся. Я буду стараться не стоять у тебя на пути.
Иногда было на редкость просто дружить с МакКайлой.
Не все прошло гладко. Сам не очень понял, как именно, но я умудрился ударить ракеткой себя по голове и задеть плечо МакКайлы одним движением. Остаток урока я провел в заднем углу корта, спрятав ракетку за спину. Несмотря на травму, которую я нанес ей, МакКайла играла вполне хорошо; она в одиночку выиграла три игры из четырех, а потом дала мне незаслуженное «пять», когда тренер наконец дал финальный свисток в конце урока.
- Итак, – начала она, когда мы уходили из класса.
- Ты о чем?
- Вы с Эдит Каллен, значит? – её голос был лишь самую малость враждебным.
- Да, мы с Эдит Каллен, – ответил я. Уверен, что из того, как я это произнес, было очевидно, насколько я сам был этому удивлен.
|
|
|
