 |
Твоя блузка в химчистке. Её надо было забрать в пятницу. 9 глава
|
|
|
|
- Знаешь, ты можешь мне довериться, – прошептал я. Я медленно наклонился вперёд, чтобы положить свою руку поверх её кисти, но она чуть отодвинула руки назад, поэтому я просто положил ладонь на стол.
- Я хочу тебе довериться, – призналась она, и голос её был ещё тише, чем мой. – Но это не значит, что поступить так будет правильно.
- Пожалуйста? – попросил я.
Она поколебалась ещё секунду, а затем на одном дыхании выпалила:
- Я следила за тобой от самого Форкса. Раньше мне никогда не приходилось охранять кого-то конкретного, и это оказалось куда более трудным делом, чем я предполагала. Но, может быть, так вышло просто потому, что ты – это ты. Обычные люди, скорее всего, в состоянии прожить день, не попадая в такое дикое количество катастроф. Я была неправа, когда говорила, что ты магнит для аварий или происшествий. Для тебя это слишком узкие рамки. Ты – магнит для любых опасностей. Если в радиусе десяти миль есть хоть что-то опасное, оно тебя непременно найдет.
Меня ничуть не встревожило известие о том, что она меня преследовала; вместо этого я ощутил странный всплеск удовольствия. Она была здесь, рядом – из-за меня, ради меня. Она смотрела на меня, ожидая моей реакции на свои слова.
Я подумал о том, что она уже говорила — и сегодня, и раньше... «А я могу казаться кошмарной, как ты думаешь?»
- Ты и себя включаешь в эту категорию, верно? – предположил я.
Её лицо стало жёстким, бесстрастным.
- Несомненно.
Я снова потянулся к ней и, проигнорировав то, что она опять немного отодвинула руки, положил на них свою ладонь. Её кисти замерли в полной неподвижности, отчего они стали похожими на камень. Холодные, твёрдые, а теперь ещё и неподвижные. Я снова подумал о статуе.
|
|
|
- Ну вот, ты уже дважды спасла мне жизнь, – сказал я. – Спасибо тебе.
Она лишь сжала губы и мрачно посмотрела на меня.
Я сделал попытку ослабить напряжение шуткой.
- Между прочим, ты никогда не думала, что, возможно, в тот первый раз, с фургоном, мне предназначено было погибнуть, а ты заступила дорогу судьбе? Как в тех фильмах – «Пункт назначения»?
Моя шутка не имела успеха. Она нахмурилась сильнее.
- Эдит?
Она снова опустила голову, волосы упали ей на лицо, и я не мог его видеть, лишь услышал её ответ, и то с трудом:
- Тот раз не был первым, – сказала она. – Тебе предназначено было погибнуть в день, когда я впервые тебя встретила. Ты едва не умер не дважды, а трижды. В первый раз я спасла тебя… от самой себя.
Я вспомнил убийственный взгляд чёрных глаз Эдит – так ясно, словно вновь сидел сейчас на своём первом уроке биологии. Вспомнил фразу, которая ворвалась в тот момент в мои мысли: «Если б взгляды могли убивать…»
- Помнишь? – спросила она. Сейчас она смотрела на меня, и её прекрасное лицо было очень серьёзным. – И понимаешь?
- Да.
Она ждала продолжения. Ждала другой реакции на свои слова. Когда я больше ничего не сказал, она нахмурилась.
- Знаешь, ты можешь уйти, – сказала мне она. – Твои друзья всё ещё в кино.
- Я не хочу уходить.
Внезапно она рассердилась.
- Как ты можешь так говорить?
Оставаясь совершенно спокойным, я погладил её руки. Я ведь уже всё решил. Не имело значения, что она была… опасна. Значение имело то, что она – это она. И где она – там хотел быть и я.
- Ты не до конца ответила на мой вопрос, – напомнил я ей, игнорируя этот гнев. – Как ты меня нашла?
Мгновение она буравила меня сердитым взглядом, как будто хотела, чтобы я тоже рассердился. Когда это не сработало, она покачала головой и раздражённо выдохнула.
- Я прислушивалась к мыслям Джереми, – сказала она так, словно это было самым обычным делом. – Не особо тщательно, потому что, как я и сказала, это ведь кем надо быть, чтобы в Порт-Анджелесе накликать на себя такую беду, как встреча с убийцами. Сначала я не заметила, что ты отправился куда-то в одиночку. Затем, когда поняла, что тебя с ними нет, стала объезжать ближайшие улицы, ища кого-нибудь, кто бы тебя видел. Нашла тот книжный магазин, к которому ты подходил, но поняла, что внутри ты не был. Ты пошёл на юг, и я понимала, что скоро ты должен вернуться. Поэтому просто ждала, время от времени заглядывая в любые доступные мысли, чтобы посмотреть, не заметил ли кто-нибудь из них тебя – тогда бы я поняла, в каком конкретно месте ты находишься. У меня не было причин волноваться… но я занервничала… – она задумалась, глядя куда-то мимо меня. – Стала ездить кругами и по-прежнему прислушивалась. Наконец солнце село, и я уже собиралась выйти из машины и пойти искать тебя пешком. И тогда… – она внезапно умолкла и со скрежетом сжала зубы.
|
|
|
- Тогда что?
Она снова посмотрела мне в лицо.
- Я услышала, о чём она думает. Увидела в её мыслях твоё лицо и поняла, чтó она задумала.
- Но ты успела вовремя.
Она немного склонила голову.
- Ты не представляешь, как нелегко мне было просто уехать оттуда, позволив им остаться безнаказанными. Это было правильно, я знаю, что это было правильно, и всё же… очень трудно.
Я постарался не представлять себе картину того, что она могла бы сделать, если бы я не заставил её оттуда уехать. Не хотел давать своему воображению шанса разгуляться в этом конкретном направлении.
- Это было одной из причин, по которой я заставила тебя пойти со мной на ужин, – призналась она. – Я могла бы отпустить тебя в кино с Джереми и Алленом, но боялась, что без тебя просто отправлюсь искать этих людей.
Моя рука всё ещё покоилась поверх её. Пальцы начали неметь, но мне было всё равно. Если бы она не возражала, я бы вообще никогда больше не пошевелился. Она продолжала наблюдать за мной, ожидая реакции, которая всё не было.
Я понимал, что сейчас она пытается предупредить меня, со всей возможной честностью. Но она зря старалась.
Она глубоко вздохнула.
- Ты будешь ещё есть? – спросила она.
Я отодвинул тарелку.
- Нет, я сыт.
- Хочешь поехать домой?
Я помолчал.
- Я никуда не спешу.
|
|
|
Она нахмурилась, словно мой ответ расстроил её.
- Ты можешь отпустить мои руки? – спросила она.
Я убрал свою руку.
- Конечно. Прости.
Она стрельнула в меня глазами, доставая что-то из кармана.
- А прожить хотя бы пятнадцать минут без никому не нужных извинений?
Если мои извинения за прикосновения к ней были ненужными, значило ли это, что мои прикосновения ей понравились? Или же это означало только то, что они её не обидели?
- Наверное, нет, – признал я.
Она усмехнулась, и тут появился наш официант.
- Как ваши д… – начал было он.
Она прервала его.
- Мы закончили, благодарю вас, вот этого должно хватить, сдачи не надо, спасибо.
Она уже встала со своего места.
Я полез за бумажником.
- Слушай, позволь мне… ты ведь даже ничего не…
- Я угощаю, Бо.
- Но…
- Постарайся вырваться из плена устаревших гендерных стереотипов.
Она встала и пошла к выходу. Я бросился следом за ней, оставив официанта ошеломлённо пялиться на наш столик и лежащее на нём нечто. Нечто, очень похожее на стодолларовую купюру.
Я обогнал её, торопясь снова открыть для неё дверь ресторана и не придав значения её словам про устаревшие стереотипы. Я знал, что она умеет двигаться быстрее, чем я в состоянии себе вообразить, но половина столиков в зале была занята людьми, и это вынуждало её вести себя так, словно она – одна из них. Когда я открыл и придержал для неё дверь, она посмотрела на меня очень странно – как будто этот жест её одновременно и тронул, и разозлил. Я решил, что на злость обращать внимание не стану, и поспешил открыть для неё дверцу автомобиля. Та открылась легко – была не заперта. На этот раз она, судя по выражению её лица, была скорее позабавлена, чем что-либо иное, и я посчитал это добрым знаком.
Почти бегом, опираясь ладонью о капот, я обогнул машину, торопясь к пассажирской стороне. Я нервничал, подгоняемый фантазией о том, что она пожалеет обо всём, что раскрыла мне, и просто возьмёт да и уедет без меня, исчезнет в ночи. Стоило мне оказаться внутри, как она многозначительно взглянула на мой ремень безопасности и проследила за тем, как я пристегиваюсь. У меня мелькнуло предположение, что передо мной принципиальная поборница идеи «безопасность превыше всего» – но в следующее же мгновение я заметил, что свой ремень она не пристегнула, а вливаясь в поток уличного движения, и не подумала дать предупреждающий сигнал.
|
|
|
- А теперь, – зловеще улыбнувшись, сказала она, – настал твой черёд.
Глава 9. ТЕОРИЯ
- А МОЖНО… МОЖНО МНЕ ЗАДАТЬ ЕЩЕ ВОПРОС? ТОЛЬКО ОДИН! – быстро выпалил я, как только она стала набирать немыслимую скорость. Отвечать на её вопрос я не спешил.
Она покачала головой.
- У нас был договор.
- Но у меня даже не совсем вопрос, – заспорил я. – Только уточнение того, что ты сказала раньше.
Она закатила глаза.
- Давай по-быстрому.
- Ну… Ты сказала, что сразу поняла, что я не вошел в книжный магазин, и что я пошел на юг. И я все думаю, как ты могла узнать об этом?
Она раздумывала несколько минут, снова тщательно взвешивая ответ.
- Я думал, мы уже прошли этап недомолвок, – сказал я.
Она смерила меня взглядом, ясно означавшим «сам напросился».
- Ну тогда отлично. Я шла за тобой по запаху.
На такое у меня ответа не было. Я смотрел в окно, стараясь усвоить этот факт.
- Твоя очередь, Бо.
- Но ты не ответила на другой мой вопрос.
- Ну, слушай, хватит.
- Но я серьезно. Ты не рассказала мне, как это работает – про чтение мыслей. Ты можешь читать чьи угодно мысли, где бы то ни было? Как у тебя это получается? Все члены твоей семьи такое умеют?
Говорить об этом в темноте машины было проще. Уличные огни остались позади, и в неверном свечении приборной доски все эти безумные штуки казались чуть более возможными.
Казалось, и она ощущает эту атмосферу нереальности – как будто нормальная жизнь была поставлена на паузу на то время, что мы были вместе в этом замкнутом пространстве. Она ответила, и её тон был обыденным:
- Нет, только я. И я не могу слышать кого угодно, где бы то ни было. Мне нужно быть относительно близко. Чем лучше мне знаком чей-то «голос», так скажем, тем с большего расстояния я могу его слышать. Но все равно, не больше нескольких миль, – она задумалась. – Немного похоже на то, когда находишься в большом зале, наполненном людьми, и все говорят одновременно. Просто шум, гудящие голоса на заднем плане. Но потом я сосредотачиваюсь на одном из голосов, и его мысли становятся четкими. По большей части, я стараюсь отключиться от этого, этот шум очень отвлекает. И становится легче казаться нормальной, – она нахмурилась, произнося это слово, – если я не отвечаю случайно на вопросы, которые кто-нибудь задал мысленно, а не вслух.
- А как ты думаешь, почему ты не слышишь меня? – спросил я, жаждая услышать ответ.
|
|
|
Она посмотрела, казалось, прямо сквозь меня, тем раздраженным взглядом, который я уже хорошо знал. Теперь я понял, что каждый раз, когда она так смотрит на меня, она пытается прочитать мои мысли, и ей не удается. Она оставила свои попытки, и её лицо разгладилось.
- Я не знаю, – пробормотала она. – Может быть, потому, что твой мозг работает не так, как у остальных. Например, как если бы твои мысли были на частоте АМ, а я принимаю только волны FM, – и она улыбнулась, неожиданно позабавленная таким сравнением.
- Мои мозги работают не так, как надо?.. У меня типа… мозги набекрень? – её предположение попало прямо в цель. Я всегда подозревал нечто подобное, и мне стало стыдно от того, что мои подозрения подтвердились.
- Я слышу в голове голоса, а ты переживаешь, что с тобой что-то не так, – посмеялась она. – Не переживай, это просто теория, – её лицо стало серьезным, – что возвращает нас к прежней теме.
Я нахмурился. Как я смогу произнести такое вслух?
- Я думала, мы уже миновали этап недомолвок, – мягко напомнила она.
Я отвернулся от нее, чтобы собраться с мыслями и облечь их в слова; мой взгляд блуждал по приборной доске… и наткнулся на спидометр.
- Ёшкин кот! – воскликнул я.
- Что случилось? – спросила она и огляделась, озираясь налево и направо, но только не вперед, куда ей следовало сейчас смотреть. Машина не сбавила скорость.
- Ты несешься под сто восемьдесят в час! – я все еще кричал.
Я кинул панический взгляд за окно, но было слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть. Дорогу было видно только в длинной полосе синеватого света фар. Лес по обе стороны шоссе был похож на черную стену – а мог бы превратиться в стену стальную, если бы мы вылетели с дороги на такой скорости.
- Расслабься, Бо, – она закатила глаза, так и не снизив скорость.
- Ты хочешь убить нас обоих? – спросил я.
- Мы не разобьемся.
Я внимательно соразмерил громкость голоса:
- Куда это мы так торопимся, Эдит?
- Я всегда так езжу, – она ослепительно улыбнулась, повернувшись ко мне.
- Смотри на дорогу!
- Бо, я никогда не попадала в аварию, даже штрафов не платила, – она с улыбкой постучала по лбу. – Встроенный радар.
- Эдит, руки на руле!
Она вздохнула, и я с облегчением увидел, как стрелка спидометра медленно опускается до ста двадцати.
- Доволен теперь?
- Почти.
- Ненавижу ездить медленно, – проворчала она.
- Это по-твоему медленно?
- Хватит обсуждать мое вождение, – вспылила она. – Я все еще жду ответа на свой вопрос.
Я с усилием отвел глаза от дороги, но не знал, на чем сосредоточиться. Было сложно смотреть ей в лицо, зная, какое слово мне предстоит сейчас произнести. Должно быть, мое волнение было более чем очевидно.
- Обещаю, что на этот раз смеяться не буду, – мягко сказала она.
- Я не по этому поводу беспокоюсь.
- А что тогда?
- Я боюсь, что ты… огорчишься. Что сильно огорчишься.
Она подняла руку и протянула в мою сторону – всего на пару сантиметров. Приглашение. Я тут же посмотрел на нее, чтобы убедиться, что все правильно понял. Взгляд её светился нежностью.
- Не беспокойся обо мне, – сказала она. – Я справлюсь.
Я взял её за руку, и она очень легко сжала пальцы вокруг моей ладони, всего на одну секунду, а потом уронила руку обратно на руль. Я осторожно накрыл её ладонь своей. Провел по ней большим пальцем, от запястья до мизинца. Её кожа была такой мягкой – не в привычном понимании, а в смысле, что она была нежной, как атлас. Даже более гладкой.
- Бо, эта интрига меня убивает, – прошептала она.
- Прости. Я не знаю, с чего начать.
Еще одна долгая пауза, слышно было только урчание мотора и мое прерывистое дыхание. Я совсем не слышал, как дышала Эдит. Я еще раз погладил её идеальную ладонь.
- Почему бы тебе не начать с начала, – предложила она, и её голос был уже более привычным. Она перешла к делу. – Ты пришел к этому сам, или что-то натолкнуло тебя на эту мысль? Комиксы, или, может быть, фильм?
- Нет, ничего такого, – сказал я. – Но я не сам к этому пришел.
Она ждала.
- Это было в субботу. Когда мы ездили на пляж.
Я рискнул посмотреть на нее. Она выглядела сбитой с толку.
- Я встретил там давнего друга из детства – Джулз, Джулию Блэк. Её мама Бонни и Чарли были близкими друзьями еще задолго до моего рождения.
Она все еще выглядела сбитой с толку.
- Бонни – одна из лидеров квилеутов…
Выражение замешательства застыло на её лице. Было похоже на то, будто все черты её лица мгновенно сковало льдом. Странным образом она стала еще более прекрасной, снова напомнив богиню в мерцании огоньков приборной доски. Хотя человеком она не выглядела.
Она все еще оставалась застывшей, так что я почувствовал необходимость продолжать.
- Там была одна девушка из квилеутов, Сэм – не помню её фамилию. Логан что-то сказал мне насчет тебя, желая задеть. И эта Сэм добавила, что твоя семья никогда не бывает в резервации, только звучало это так, будто она имела в виду что-то большее, чем это. И Джулз, вроде как, прекрасно понимала, о чем та девушка говорит, поэтому я выманил её погулять вдвоем и продолжал выпытывать у нее, в чем дело, пока она не рассказала мне… об одной старой индейской легенде.
Я удивился, когда она заговорила – её лицо было совершенно неподвижным, губы едва шевелились:
- И что там было, в этих легендах? Что Джулз Блэк сказала тебе о том, кто я?
Я приоткрыл рот, а потом опять его закрыл.
- Так что?
- Мне не хочется говорить, – признался я.
- У меня это тоже далеко не любимое слово, – выражение её лица немного смягчилось; она снова выглядела человеком. – Но даже если его не произносить, это не заставит его испариться. Иногда мне кажется, что… что если не произносить его, оно обретает еще большую силу.
Я задумался, была ли она права.
- Вампир? – прошептал я.
Она моргнула.
Не-а. От того, что я произнес его вслух, слово не стало означать меньше.
Однако странно, что оно теперь вовсе не звучало глупо, как раньше, в моей комнате. Я не чувствовал, что мы говорим о чем-то невозможном, о старых легендах или дурацких страшилках из книжек в тонких обложках. Все было по-настоящему.
И обладало очень большой силой.
Еще пару минут мы ехали в молчании, и слово «вампир» как будто становилось все больше и больше в пространстве машины. На самом деле, я не чувствовал, что оно относится к Эдит, скорее, что оно способно причинить ей боль. Я пытался придумать что-то, что я мог бы сказать – что угодно, лишь бы это слово больше не висело между нами.
Но прежде, чем я успел что-либо придумать, она заговорила:
- И что ты сделал потом?
- О… ну, я поискал кое-что в интернете.
- И это тебя убедило? – на этот раз её тон был лишен каких-либо эмоций.
- Нет. Там не оказалось ничего подходящего. В основном, одна ерунда. И потом я просто…
Я резко замолчал. Она ждала, но когда я так и не закончил, посмотрела на меня.
- Что ты? – подтолкнула она.
- Ну, я подумал, что это, на самом деле, не важно. Поэтому я решил, что так тому и быть.
Её глаза распахнулись широко-широко, а потом вдруг неожиданно превратились в узкие щелочки, буравя меня взглядом. Я не хотел в очередной раз напоминать ей, что неплохо бы следить за тем, куда она едет, но стрелка спидометра уже перевалила за сто пятьдесят километров в час, а она словно и не замечала змеившейся перед нами дороги.
- Эм… Эдит…
- Не важно? – почти прокричала она, и её пронзительный голос резал слух словно металл. – Ты говоришь, что это не важно?
- Нет. Не для меня, во всяком случае.
- И тебе все равно, что я монстр? Что я не человек?
- Все равно.
Наконец, она снова перевела свой полный гнева взгляд на дорогу. Я почувствовал, как машина снова набирает скорость.
- Ты огорчена. Видишь, мне не стоило ничего говорить, – пробормотал я.
Она покачала головой, потом сквозь зубы процедила:
- Нет, уж лучше я буду знать, что ты думаешь. Даже если то, что ты думаешь, совершенно безумно.
- Прости.
Она раздраженно вздохнула, и на пару минут снова воцарилась тишина. Я медленно водил большим пальцем по её руке, вверх и вниз.
- О чем ты думаешь сейчас? – спросила она. Голос её казался спокойнее.
- Эээ… Да в общем, ни о чем.
- Я схожу с ума, когда не знаю.
- Я не хочу… Не знаю, не хочу тебя обидеть.
- Давай, Бо, говори.
- У меня много вопросов. Но тебе не обязательно на них отвечать. Просто мне очень интересно.
- Что тебе интересно?
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать.
Я долго смотрел на нее, пока уголок её рта не изогнулся в улыбке.
- И как давно тебе семнадцать? – спросил я.
- Давненько, – согласилась она.
Я улыбнулся.
- Окей.
Она посмотрела на меня так, будто я окончательно потерял рассудок.
Хотя на самом деле, так было даже лучше. Все было проще, когда она была самой собой, не беспокоясь о том, чтобы держать меня в неведении. Мне нравилось быть посвященным. Её мир был тем, частью чего хотел быть и я.
- Не смейся, но… как ты выходишь на улицу, когда светло?
Она все равно засмеялась.
- Это миф.
От её смеха стало так тепло. Я чувствовал себя так, будто наглотался солнечных зайчиков. Я улыбнулся еще шире.
- Ожоги от солнца?
- Миф.
- Сон в гробу?
- Миф, – она немного поколебалась, а потом мягко добавила: – я не могу спать.
Я не сразу смог это осознать.
- Совсем?
- Вообще никогда, – прошептала она. Она повернулась, глядя на меня с затаенной грустью. Я не мог отвести от нее глаз, плененный её золотистым взглядом. Через пару секунд я уже совершенно потерял нить своих рассуждений.
Неожиданно она отвернулась, и её глаза снова превратились в щелочки.
- Ты еще не задал мне самого главного вопроса.
- Самого главного вопроса? – повторил я. Я не понял, что она имела в виду.
- Тебя не интересует мой рацион? – спросила она насмешливо.
- А. Ты об этом…
- Да, об этом, – мрачно подтвердила она. – Тебе разве не хочется знать, пью ли я кровь?
Я поморщился.
- Ну, Джулз мне об этом кое-что рассказала.
- Ах, рассказала…
- Она сказала, что вы… не охотитесь на людей. Что твоя семья считается неопасной, потому что вы охотитесь только на животных.
- Она так и сказала, что мы не опасны? – её голос был полон сарказма.
- Не совсем. Джулз сказала, что вы считаетесь неопасными. Но квилеуты до сих пор не хотят видеть вас на своих землях. Просто на всякий случай.
Она не отрывала взгляда от лобового стекла, но я не мог понять, смотрит ли она на дорогу или куда-то еще.
- Так что, она была права? О том, что вы не охотитесь на людей? – я постарался говорить так ровно, как только было возможно.
- У квилеутов хорошая память, – прошептала она.
Я принял это за положительный ответ.
- Но это не значит, что тебе можно расслабиться, – предупредила она. – Они совершенно правильно стараются держаться от нас подальше. Мы все еще опасны.
- Я не понимаю.
- Мы… стараемся, – пыталась объяснить она; голос её становился тяжелее и медленнее. – Обычно у нас очень хорошо получается то, что мы делаем. Но иногда мы совершаем ошибки. Например, я, когда позволяю себе быть наедине с тобой.
- Ты считаешь это ошибкой? – я слышал боль в своем голосе, но не знал, было ли это так же очевидно и для нее.
- Да, и очень опасной, – пробормотала она.
Мы оба замолчали. Я смотрел, как свет фар изгибается вместе с поворотами дороги. Все двигалось слишком быстро и казалось каким-то ненастоящим, будто я оказался в виртуальной реальности компьютерной игры. Я понимал, что так же, как и темная дорога, слишком быстро ускользает и время, и неожиданно пришел в ужас от мысли, что, возможно, у меня никогда больше не будет возможности оказаться с нею вот так наедине – не таясь, когда преград между нами в кои-то веки не существовало. Вот только звучало это так, будто она… прощалась со мной. Моя рука крепче сжала её ладонь. Я не мог терять ни минуты с нею рядом.
- Расскажи мне еще, – в общем-то, было не так уж и важно, что она говорит, я просто хотел слушать её голос.
Она быстро посмотрела на меня, озадаченная переменой в моем голосе.
- Что еще ты хочешь знать?
- Расскажи мне, почему вы охотитесь на животных вместо людей, – сказал я. Это был первый вопрос, который пришел мне в голову. Голос мой звучал глухо. Я дважды моргнул, желая избавиться от лишней влаги в глазах.
Она ответила очень тихо:
- Я не хочу быть монстром.
- Но животных недостаточно?
Она помолчала.
- Пожалуй, я сравнила бы это с тем, как люди живут на тофу и соевом молоке; мы называем себя вегетарианцами, это что-то вроде нашей шутки. До конца голод никогда не утолить… или, скорее, жажду. Но это дает нам силы противостоять ей. В большинстве случаев, – её голос стал серьезней. – Но иногда бороться с этим становится слишком сложно.
- И сейчас тебе очень сложно? – спросил я.
Она вздохнула.
- Да.
- Но ты не голодна сейчас, – сказал я, утверждая, а не спрашивая.
- Почему ты так думаешь?
- Из-за твоих глаз. У меня есть теория на этот счет. Кажется, что цвет твоих глаз связан с твоим настроением, а люди обычно раздражительны, когда голодны, верно?
Она засмеялась.
- А ты наблюдательнее, чем я думала.
Я слушал её смех, стараясь запечатлеть его в памяти.
- Так значит, все, что, как мне казалось, я видел – в тот день, с фургоном, – все это было на самом деле. Ты остановила фургон.
Она пожала плечами.
- Да.
- И насколько же ты сильна?
Она взглянула на меня краешком глаза.
- Достаточно.
- То есть, ты можешь поднять пять тысяч фунтов веса?
Она как будто была удивлена моим энтузиазмом.
- Если нужно. Но я не особенно люблю состязания в духе «кто сильнее». Это только увиливает желание Элеоноры в очередной раз что-то доказать, хотя я никогда не буду настолько сильной.
- Насколько «настолько»?
- Если честно, думаю, что, если бы она захотела, могла бы поднять и гору, держа её над своей головой. Но я никогда бы не сказала ничего подобного в её присутствии, потому что тогда она сразу захочет попробовать, – она засмеялась, и смех её был расслабленным. В нем звучала явная привязанность.
- И в эти выходные вы охотились с, эм, Элеонорой? – спросил я, когда снова стало тихо.
- Да, – она секунду помолчала, будто решая, говорить что-то или нет. – Мне не хотелось уезжать, но было нужно. Мне чуть легче быть рядом с тобой, когда не хочется пить.
- А почему тебе не хотелось уезжать?
- Я очень… волнуюсь… когда я вдали от тебя, – её взгляд выражал нежность, но в нем было настолько сильное чувство, что становилось сложнее дышать… ну, как это обычно со мной и бывало. – Я не шутила в прошлый четверг, когда просила тебя не упасть в океан и постараться, чтобы тебя не переехала машина. Я все выходные не могла найти себе места, беспокоясь о тебе. А после того, что случилось этим вечером, я вообще удивлена, как ты пережил выходные в целости и сохранности, – она покачала головой, а потом будто что-то вспомнила. – Ну, почти в целости и сохранности.
- Ты о чем?
- Твои руки, – напомнила она мне. Я взглянул на свои ладони, на полузажившие царапины. От нее ничего не ускользало.
- Упал.
- Я так и подумала, – уголки её губ приподнялись. – Я полагаю, что, раз речь идет о тебе, могло быть гораздо хуже – и это мучило меня все время, пока я была в поездке. Это были очень долгие три дня. Я реально действовала на нервы Элеоноре.
- Три дня? То есть ты не сегодня вернулась?
- Нет, мы вернулись в воскресенье.
- Тогда почему тебя не было в школе? – я был раздражен и почти зол, подумав, насколько её отсутствие волновало меня.
- Ну, ты спрашивал, не больно ли мне на солнце, и мне не больно. Но я не могу выходить на солнечный свет – по крайней мере там, где меня кто-то может увидеть.
- Но почему?
- Как-нибудь покажу тебе, – пообещала она.
Я с секунду поразмыслил над этим.
- Ты могла бы меня предупредить.
Она была озадачена.
- Но я знала, что с тобой все в порядке.
- Да, но я не знал, что все в порядке с тобой. Я… – я замялся, опустив глаза.
- Что? – её шелковый голос действовал так же гипнотически, как и её взгляд.
- Звучит очень глупо, но я… Ну, я немного запаниковал. Я думал, что ты не вернешься. Что ты каким-то образом узнала, что я знаю, и… и я испугался, что ты исчезнешь. И я не знал, что делать. Мне нужно было увидеть тебя еще раз, – меня тут же бросило в жар.
Она молчала. Посмотрев на нее, я увидел, что она выглядела несчастной, как будто что-то причиняло ей боль.
- Эдит, с тобой все в порядке?
- Ох, – простонала она тихо, – это очень неправильно.
Я был сбит с толку.
- Что я не так сказал?
- Ты разве не понимаешь, Бо? Одно дело – когда я несчастна, но совершенно другое – когда ты настолько принимаешь это близко к сердцу, – она снова отвернулась, говоря настолько быстро, что было сложно её понять: – Я не хочу слышать, что ты так на это реагируешь. Это неправильно. Это небезопасно. Я причиню тебе боль, Бо. Тебе повезет, если ты выберешься живым.
- Мне все равно.
- Очень глупо так говорить.
- Может быть, но так и есть. Я уже говорил – мне не важно, кто ты. Уже слишком поздно.
Её голос был словно бритва, тихий и резкий:
- Никогда так не говори. Еще не поздно. Я могу вернуться к тому, как было. Я сделаю это.
Я смотрел прямо перед собой, снова радуясь, что я в шарфе. На шее у меня была россыпь дурацких пятен, я был уверен в этом.
- Я не хочу возвращаться к тому, как было, – пробормотал я и подумал, что, возможно, мне стоило убрать руку. Но я не пошевелился. Может, она просто забудет о том, что я держу её за руку.
- Прости, что я делаю это с тобой, – в голосе её слышалось искреннее сожаление.
Темнота завладевала нами в тишине. Я осознал, что машина сбросила ход, и даже в темноте узнал дорожные знаки. Мы въезжали в Форкс. Дорога заняла меньше двадцати минут.
|
|
|
