Торгово-промышленная палата Российской Федерации 4 страница

В период с 28 по 30 сентября 2004 г. сотрудники ответчика находились на заводе истца, производили наладку оборудования и принимали участие в пробных испытаниях линии, включавшей оборудование, поставленное ответчиком.

1 октября 2004 г. истец отказался предоставить ответчику и подписать акт приема-передачи оборудования и направил ответчику письмо, в котором проинформировал о недостатках оборудования, указав в том числе, что качественные показатели произведенной во время испытаний продукции не соответствуют требованиям, гарантированным ответчиком. В письме также предъявлялось требование устранить дефекты оборудования. В ответ на указанное письмо ответчик сообщил, что для преодоления сложившейся ситуации необходима дальнейшая настройка оборудования с присутствием представителей ответчика.

В период с 18 по 21 октября 2004 г. и с 25 по 28 октября 2004 г. истец самостоятельно проводил тестовые испытания. В письмах от 25 и от 29 октября 2004 г. истец сообщил, что в результате проведенных тестов, несмотря на соблюдение истцом требований относительно исходного материала, конечная продукция не достигла необходимых параметров.

В период с 14 по 20 декабря 2004 г. с участием представителей ответчика проводились пусконаладочные работы и приемочные испытания оборудования, итогом которых явилось подписание сторонами трех протоколов: от 16, от 17 и от 20 декабря 2004 г.

Согласно п. 1 Протокола от 16 декабря 2004 г. " работы по сборке частей оборудования, предусмотренные контрактом N 5707/HB/RUS/1 от 26 ноября 2003 г., пункт 4. 1, выполнены специалистами истца в полном объеме. Поставщик оборудования по контрактам N 5705/HB/RUS/1 и N 5706/HB/RUS/1 от 26 ноября 2003 г. претензий к истцу по качеству сборки частей оборудования не имеет, оборудование комплектно". Протокол подписан исполнительным директором истца, главным менеджером ответчика, другими сотрудниками обеих сторон.

В п. 2 Протокола от 16 декабря 2004 г. стороны подтвердили, что установка указанного оборудования произведена специалистами истца по условиям установки, обвязки и монтажа. Компания ответчика претензий к истцу по указанным работам не имеет: они выполнены качественно и в полном объеме. Истец обеспечил подвод к оборудованию всего необходимого (вода, электроэнергия, воздух, продукт и т. д. ) для проведения приемочных испытаний в соответствии с требованиями п. 4. 3 контракта N 5707/HB/RUS/1 от 26 ноября 2003 г.

Пунктом 3 Протокола от 17 декабря 2004 г. и п. 1 Протокола от 20 декабря 2004 г. установлено, что " результаты анализов и приемочных испытаний таковы, что выявляется несоответствие полученных во время приемочных испытаний показателей заявленным в контрактах N 5705/HB/RUS/1 и N 5706/HB/RUS/1 от 26 ноября 2003 г. и приложениях N 1 к ним". Данные Протоколы также подписаны представителями сторон.

В Протоколах от 16, от 17 и от 20 декабря 2004 г. указано, что производственный процесс производился в присутствии представителей ответчика, под их непосредственным руководством. В указанных Протоколах также содержится информация о качественных показателях предоставленного истцом исходного продукта. Замечаний ответчика относительно используемого исходного продукта не зафиксировано.

Согласно Протоколу от 15 февраля 2005 г., также подписанному представителями сторон, в результате совместного проведения 15 февраля 2005 г. испытаний оборудования был получен готовый продукт, " качественные показатели которого не соответствуют контрактным условиям". В упомянутом Протоколе также зафиксировано, что качественные показатели используемого при испытаниях исходного продукта удовлетворяют требованиям ответчика и что истец обеспечил постоянную и достаточную подачу всего необходимого для производственного процесса. Главный менеджер ответчика подтвердил, что доверяет работникам истца проведение испытаний оборудования, так как в процессе испытаний он ознакомился с подготовкой работников истца к работе.

5. 1. На основании обстоятельств, изложенных в п. 5 настоящего решения, состав арбитража приходит к выводу о том, что истец надлежащим образом выполнил свои обязательства, предусмотренные контрактом.

Состав арбитража также приходит к выводу о том, что в результате проведенных приемочных испытаний было выявлено несоответствие фактических технических показателей оборудования показателям, гарантированным ответчиком в приложениях N 1 к контрактам на поставку оборудования, а именно содержание сухих веществ в готовом продукте составило менее 96%.

5. 2. Состав арбитража не может согласиться с доводом ответчика о том, что истец уклонялся от выполнения своих обязательств, предусмотренных контрактом, по следующим основаниям.

Из содержания приложенных к отзыву на исковое заявление писем ответчика следует, что в соответствии с Протоколом от 16 июня 2004 г. истец пытался настроить работу отдельных узлов оборудования, а ответчик давал соответствующие рекомендации и интересовался результатами настройки.

В п. 1 отзыва ответчика на исковое заявление указано, что 29 сентября 2004 г. за 5, 5 часа оборудование без сбоев переработало 16 т сырья и произвело, как он считает, продукт, соответствующий по показателям условиям контракта. Тем самым ответчик фактически признал, что с его стороны отсутствовали какие-либо претензии к истцу относительно монтажа оборудования.

Из иных находящихся в материалах дела документов также не усматривается, что истец задерживал окончание работ по контракту.

Состав арбитража отмечает, что с момента получения ответчиком письма истца от 1 октября 2004 г., в котором перечислялись недостатки в работе оборудования и заявлялась просьба об устранении дефектов, до проведения последнего совместного испытания оборудования 15 февраля 2005 г. прошло 4, 5 месяца.

Принимая во внимание, что п. 4. 7 контракта срок для монтажа, пусконаладочных работ и приемочных испытаний оборудования ограничен шестью неделями, состав арбитража приходит к выводу, что довод ответчика о непредоставлении ему достаточного времени для выполнения всех работ, предусмотренных контрактом, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Состав арбитража также отмечает, что контракт не содержит каких-либо положений, позволяющих сделать вывод, что для испытания оборудования необходимо проводить его наладку в режиме безостановочной работы, который будет составлять минимум 72 часа. Ответчик не представил доказательств того, что в ходе исполнения контрактных обязательств им предъявлялось требование к истцу обеспечить выполнение указанного условия. Равным образом ответчик не представил доказательств того, что истец своими действиями препятствовал ответчику осуществить наладку оборудования тем способом и в течение того времени, которые ответчик считал необходимыми и которые соответствовали условиям контракта. В этой связи состав арбитража считает, что информация, содержащаяся в письме российского научно-исследовательского института от 18 января 2006 г., не является основательной.

5. 3. Довод ответчика о том, что причиной несоответствия фактических технических показателей оборудования показателям, гарантированным в приложениях N 1 к контрактам на поставку оборудования, явилось использование истцом ненадлежащего исходного сырья и его вспомогательного оборудования, также не является основательным в силу следующего.

Заключенный сторонами контракт не содержит положений, ставящих выполнение ответчиком гарантии о качестве оборудования в зависимость от использования истцом при производстве определенного исходного сырья и определенного вспомогательного оборудования.

В контракте отсутствуют обязательства по поставке соответствующих штаммов или по приготовлению соответствующего сырья либо указание на особенности используемого сырьевого продукта.

Из подписанных сторонами протоколов следует, что качественные показатели используемого при испытаниях исходного продукта удовлетворяли требованиям ответчика. В них также указано, что истец обеспечил подвод к оборудованию всего необходимого (вода, электроэнергия, воздух, продукт и т. д. ) для проведения приемочных испытаний. Ответчик по указанным работам претензий тогда не имел и, следовательно, считал, что работы выполнены качественно и в полном объеме.

В указанных протоколах также отсутствуют претензии к истцу в отношении работы тех элементов производственной линии, которые были предоставлены истцом.

Из имеющихся в деле документов также не следует, что истец не предоставил ответчику возможность для проверки каких-либо устройств, входящих в состав производственной линии.

Состав арбитража не считает обоснованным представленное ответчиком заключение австрийской фирмы от 21 января 2005 г. ввиду того, что оно было получено в результате лабораторных исследований, проведенных с определенными нарушениями. В частности, отсутствуют подписанные обеими сторонами документы, подтверждающие взятие проб на анализ. Ответчиком также не представлены доказательства того, что взятые образцы продукции были надлежащим образом опломбированы, а их экземпляр был передан в независимую лабораторию.

Равным образом состав арбитража не может опираться на экспертное мнение германского научно-исследовательского института от 8 мая 2006 г., поскольку оно составлено на основании анализов лабораторных исследований австрийской фирмы, которые, как указано выше, были проведены с определенными нарушениями.

6. Установленные в решении МКАС N 98/2005 обстоятельства, которые в полной мере относятся и к рассматриваемому делу, позволяют сделать вывод, что при выполнении истцом своих обязательств по контракту приемочные испытания оборудования, которые осуществлял ответчик, не подтвердили соответствие действительных технических показателей поставленного оборудования заявленным ответчиком показателям, что является существенным нарушением условий контракта со стороны ответчика и дает истцу право требовать расторжения контракта на основании п. 2 ст. 450 ГК РФ, предусматривающей, что по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной.

Предусмотренный п. 2 ст. 452 ГК РФ порядок его расторжения был соблюден истцом, что подтверждается находящимся в материалах дела соглашением о расторжении контракта с 15 августа 2005 г., направленным истцом ответчику при письме от 9 августа 2005 г. Ответчик отказался подписать указанное соглашение.

С учетом изложенного состав арбитража приходит к выводу, что требование истца о расторжении контракта является обоснованным и подлежит удовлетворению.

7. Обратившись к рассмотрению требования истца о взыскании штрафа за несоблюдение сроков выполнения работ, состав арбитража установил, что п. 6. 1 контракта предусматривает, что в случае несоблюдения согласованных сроков выполнения работ по настоящему контракту по вине исполнителя (ответчика) исполнитель уплачивает заказчику штраф в размере 0, 05% от общей суммы контракта (п. 2. 1) за полную неделю просрочки в течение первой недели и в размере 0, 1% от общей суммы контракта (п. 2. 1) за каждую последующую неделю, однако общая сумма штрафов по этой статье не может превышать 5% от общей суммы контракта.

Истец назвал датой отсчета просрочки выполнения обязательств ответчиком, с которой начисляется штраф, 5 июня 2005 г., поскольку в Протоколе от 18 мая 2004 г. указано, что начало производства ожидается 2 - 4 июня 2005 г. В этом случае максимальный размер штрафа достигает 5% через 50 недель - 22 мая 2005 г., но он был согласен и с датой начала отсчета - 1 октября 2004 г., когда истец отказался подписать акт приемки после проводившихся в конце сентября 2004 г. сотрудниками ответчика работ по наладке оборудования, поскольку в любом случае на дату слушания дела штраф достиг максимального размера.

Доводы ответчика, что истец не создал ему соответствующих условий для исполнения контрактных обязательств, не содействовал ему в той мере, в какой это было необходимо для проведения работ, не предоставлял необходимое сырье и по собственной инициативе затягивал введение оборудования в эксплуатацию, и поэтому нельзя винить ответчика в том, что сроки наладки затянулись на более длительный срок, чем предусмотрено в контракте, не нашли подтверждения в материалах дела, и выводы состава арбитража в связи с изложенными ответчиком обстоятельствами отражены в п. 5 - 5. 3 настоящего решения.

Состав арбитража не может согласиться также и с заявлением ответчика, что им не полностью использован шестинедельный срок (42 дня), предусмотренный п. 4. 7 контракта для монтажа, пусконаладочных работ и приемочных испытаний оборудования, поскольку контракт не содержит указаний на то, что этот срок может быть разбит на отдельные части.

В связи с изложенным состав арбитража приходит к заключению, что ответчик должен уплатить ответчику штраф за просрочку в проведении шеф-надзора за монтажом, пусконаладочных работ и приемочных испытаний поставленного оборудования в сумме, предъявленной к взысканию истцом.

8. Что касается требования истца о возмещении его расходов на производство исходного продукта, потребовавшегося для проведения пусконаладочных работ и приемочных испытаний оборудования, состав арбитража находит, что оно подтверждено находящейся в материалах дела справкой о расходах истца на производство исходного продукта, расчет суммы не оспорен ответчиком, а поэтому, руководствуясь ст. 15 ГК РФ, считает, что эта сумма должна быть взыскана с ответчика.

9. Рассматривая требование истца о возмещении его расходов на оформление виз и проживание в гостинице представителей ответчика (в исковом заявлении сумма расходов истца была ошибочно завышена), состав арбитража установил, что на основании п. 2. 2 в сумму контракта включена стоимость работ, предусмотренных п. 1. 1 контракта, стоимость проезда специалистов исполнителя (ответчика) к месту нахождения заказчика (истца), а п. 2. 3 контракта предусматривает, что стоимость проживания специалистов исполнителя на территории заказчика не включена в сумму контракта.

В заседании арбитража истец пояснил, ссылаясь на п. 2. 3 контракта, что названные расходы принимает на себя ответчик, а если проживание специалистов ответчика оплачивает истец, то ответчик возмещает эти расходы. Ответчик, напротив, считал, что, поскольку п. 2. 3 контракта не включает стоимость проживания специалистов ответчика в сумму контракта, истец оплачивает эти расходы сверх стоимости контракта.

Исходя из того, что контракт не содержит указаний на то, каким числом специалистов будут осуществляться работы, предусмотренные в контракте, и, следовательно, решение этого вопроса зависит от ответчика, есть основания считать, что стоимость проживания специалистов ответчика на территории истца осуществляется за счет ответчика, в ином случае расходы истца на проживание специалистов ответчика могли бы без какого-либо влияния со стороны истца достигать неоправданно больших сумм. В этой связи представляется, что содержащееся в п. 2. 3 условие лишь конкретизирует п. 2. 2, а не дополняет обязанности истца по оплате услуг ответчика. Что касается расходов истца по оказанию помощи ответчику в получении виз, то они, вне всякого сомнения, должны осуществляться за счет ответчика.

Названные расходы истца подтверждены имеющимися в материалах дела квитанциями и актами оказанных услуг, и ответчик, возражая против данного требования, расчета самой суммы не оспорил.

Вышеизложенное позволяет составу арбитража сделать вывод, что ответчик на основании ст. 15 ГК РФ должен уплатить истцу сумму рублей, предъявленную к взысканию истцом (с учетом корректировки, связанной с ошибочным завышением ее размера в исковом заявлении).

10. В связи с тем что для установки технологической линии для производства готового продукта истец вынужден был демонтировать собственные установки, которые простаивали по январь 2005 г. включительно, т. е. в течение всего периода, когда проводились попытки довести поставленное оборудование до требуемого уровня, истец понес убытки в виде неполученных доходов согласно приложенному к исковому заявлению расчету.

Учитывая, что данное требование истца основывается на п. 2 ст. 15 ГК РФ, подтверждено расчетом, который не был оспорен ответчиком, состав арбитража приходит к выводу, что ответчик должен заплатить истцу требуемую им сумму.

11. В заседании состава арбитража 11 декабря 2006 г. истец, представляя договор на оказание истцу юридических услуг, заключенный с российской адвокатской фирмой, счета от 19 апреля 2005 г. N 29 и от 7 июня 2006 г. N 32 на оплату этих услуг, просил взыскать с ответчика понесенные им расходы.

В соответствии с § 9 Положения об арбитражных расходах и сборах, являющегося приложением к Регламенту, сторона, в пользу которой вынесено решение, может потребовать возложить на другую сторону возмещение понесенных ею разумных издержек, возникших в связи с арбитражным разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей.

Учитывая изложенное, состав арбитража считает, что ответчик должен уплатить истцу требуемую им сумму в возмещение его расходов по защите своих интересов через юридических представителей.

12. Решая вопрос об арбитражном сборе, состав арбитража основывался на п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, согласно которому, если стороны не договорились об ином, арбитражный сбор возлагается на сторону, против которой состоялось решение арбитража. Если иск удовлетворен частично, то арбитражный сбор возлагается на ответчика пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований и на истца - пропорционально той части исковых требований, в которой иск не удовлетворен. С учетом этого ответчик обязан возместить истцу его расходы по уплате арбитражного сбора пропорционально размеру удовлетворенных требований истца.

 

ДЕЛО N 3

 

1. Признано, что правила международного договора, предусматривающие сферу его действия, обязательны для сторон контракта международной купли-продажи, заключенного до даты вступления в силу этого международного договора.

2. Вступление в силу международного договора, предусматривающего иные правила, чем действовавшие на момент заключения сторонами контракта, признано существенным изменением обстоятельств, служившим основанием для изменения условий контракта. Отказ истца от предложений ответчика о внесении в контракт изменения или расторжении контракта послужил для состава арбитража основанием для вынесения на основании п. 2 ст. 451 ГК РФ решения о внесении в контракт изменения, учитывающего правила международного договора.

3. С учетом внесенного в контракт изменения истцу отказано во взыскании с ответчика суммы НДС, предусматривавшейся текстом заключенного сторонами контракта.

 

(Дело N 129/2005, решение от 30. 01. 2007)

 

* * *

 

Иск был предъявлен российской организацией (продавец) к белорусской (покупатель) о взыскании суммы НДС на основании условий контракта международной купли-продажи, заключенного сторонами 29 марта 2004 г. Истец требовал также взыскания договорного штрафа за просрочку платежа. По мнению истца, ответчик, отказываясь от уплаты НДС, необоснованно ссылается на межправительственное Соглашение, заключенное Россией и Белоруссией 15 сентября 2004 г. и вступившее в силу с 1 января 2005 г., согласно которому применяется нулевая ставка НДС при экспорте товаров из Российской Федерации. Указанное Соглашение, как утверждает истец, в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров не имеет обратной силы и соответственно не может изменять условия ранее заключенных контрактов. Ссылался истец также на положения ГК РФ, исходящие из принципа свободы договора. Указывал истец также на то, что в соответствии с налоговым законодательством России им была уплачена в бюджет сумма НДС. Поставка товара состоялась в апреле 2005 г. В исковом заявлении указано, что ответчик 11 февраля 2005 г. предложил истцу изменить контрактную цену, однако это предложение было отклонено истцом в связи с его противоречием действующему российскому налоговому законодательству.

В представленных объяснениях по иску ответчик возражал против требований истца. Он ссылался на то, что в межправительственном Соглашении от 15 сентября 2004 г. прямо указано, что оно применяется в отношении товаров, отгруженных с даты вступления его в силу, а оно вступило в силу с 1 января 2005 г., при том, что поставка осуществлена 19 апреля 2005 г.

В ходе рассмотрения спора каждая из сторон придерживалась изложенной выше позиции. Представитель истца не смог документально подтвердить тот факт, что сумма НДС внесена в бюджет. Представитель ответчика ссылался на то, что им вносились предложения истцу о внесении изменения в контракт в соответствии с межправительственным Соглашением или о расторжении контракта. Но истец настаивал на исполнении контракта.

 

* * *

 

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. Рассмотрев вопрос о своей компетенции, МКАС установил, что п. 9. 2 контракта предусматривает, что в случае, если стороны не достигли согласия, споры будут рассмотрены Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.

Учитывая указанное арбитражное соглашение, отмечая, что стороны не высказывали возражений против компетенции МКАС, руководствуясь Регламентом МКАС, состав арбитража признал свою компетенцию по рассмотрению данного спора.

2. При определении права, подлежащего применению к правоотношениям сторон по данному делу, состав арбитража установил, что в п. 9. 4 контракта предусмотрено, что стороны согласны с тем, что для решения их спора, возникшего из настоящего контракта или по его поводу, будет применяться материальное право Российской Федерации.

Состав арбитража исходит из того, что в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ и ст. 7 ГК РФ составной частью правовой системы РФ являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ и что Российская Федерация является участницей Венской конвенции 1980 г., которая имеет преимущественную силу перед положениями гражданского законодательства РФ. Состав арбитража также отмечает, что коммерческое предприятие ответчика находится на территории Республики Беларусь, которая также является участницей Венской конвенции. Таким образом, применение Венской конвенции при разрешении данного спора основывается на п. 1, " a" и " b", ст. 1 Конвенции.

Для восполнения пробелов Конвенции в соответствии с п. 2 ст. 7 в качестве субсидиарного статута подлежит применению право Российской Федерации.

3. При рассмотрении требования истца о взыскании основного долга МКАС установил следующее.

Согласно заключенному между сторонами контракту от 29 марта 2004 г. истцом в апреле 2005 г. был поставлен товар, цена которого в соответствии с изменениями к контракту от 22 октября была исчислена в рублях и включала НДС 18%.

Поставленный товар был оплачен ответчиком с исключением из согласованной в контракте цены суммы НДС 18%. Сумма НДС в белорусских рублях была уплачена ответчиком региональной инспекции Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь. При оплате товара по цене за вычетом НДС ответчик ссылался на то, что 1 января 2005 г. в силу вступило подписанное 15 сентября 2004 г. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о принципах взимания косвенных налогов при экспорте и импорте товаров, выполнения работ, оказания услуг, которое внесло изменения в уплату НДС по сравнению с ранее действовавшим законодательством.

Указанное Соглашение установило, что в отношении товаров, отгруженных с даты вступления его в силу, при экспорте товара применяется нулевая ставка НДС (ст. 2), а при импорте товаров на территорию государства одной стороны с территории государства другой стороны косвенные налоги взимаются в стране импортера (ст. 3).

Разногласия между сторонами касаются вопросов о том, распространяется ли действие данного Соглашения на порядок уплаты НДС при поставке товара, являющегося предметом их контракта, и требует ли введение Соглашением новых принципов взимания НДС изменения условий контракта, противоречащих этим принципам.

По мнению истца, принципы взимания косвенных налогов, установленные Соглашением, не распространяются на порядок уплаты НДС при поставке товара по заключенному между сторонами контракту.

Истец обосновывает свою позицию ссылкой на ст. 28 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., предусматривающей, что договоры не имеют обратной силы, отмечая, что в Соглашении нет положений, противоречащих ст. 28, и, следовательно, оно не распространяется на контракт истца и ответчика, заключенный до его вступления в силу. При этом истец утверждает, что положения Соглашения о том, что оно применяется в отношении товаров, отгруженных с даты вступления его в силу, следует толковать как применение Соглашения только в отношении товаров, отгруженных на основании контрактов, заключенных после его принятия.

МКАС находит, что аргументы истца не могут служить доказательством отрицания действия Соглашения на порядок взимания НДС при оплате товара по контракту между сторонами. При этом МКАС исходит из того, что Соглашение распространяет свое действие не на контракты, а на порядок взимания НДС в отношении товаров, отгруженных после вступления его в силу, независимо от даты заключения контракта, и, следовательно, к таким товарам относится поставленный истцом товар.

МКАС также не считает надлежащим доказательством позиции истца и представленный им в заседании Федеральный закон от 18 августа 2004 г. N 102-ФЗ " О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и некоторые другие акты законодательства Российской Федерации", поскольку ст. 2, на которую ссылается истец, предусматривает признание утратившей силу ст. 13, которая не касается предмета спора.

МКАС отмечает, что заявление истца о том, что неуплата ответчиком НДС как составной части цены товара причинила ему серьезные убытки, в том числе связанные с уплатой НДС в российский бюджет, не доказано подтверждающими документами, что также свидетельствует о том, что к взиманию НДС в отношении товара, поставленного истцом ответчику, применяются положения Соглашения о новом порядке взимания косвенных налогов, которые оплачиваются импортером, а не экспортером, что имело место при заключении контракта.

Учитывая изложенное, МКАС считает, что межправительственное Соглашение от 15 сентября 2004 г. применяется в отношении порядка уплаты НДС при поставке товара, поставленного истцом ответчику в апреле 2005 г. - после вступления Соглашения в силу.

Рассматривая возражения истца против изменения условий контракта об уплате НДС 18%, МКАС пришел к следующим выводам.

Аргумент истца о том, что условие о цене в контракте определено сторонами в соответствии с принципом свободы договора (п. 1 ст. 424 ГК РФ) и, следовательно, не может быть изменено новыми положениями Соглашения, состав арбитража считает необоснованным. Арбитры исходят из того, что предметом Соглашения являются принципы взимания НДС при экспорте и импорте товаров, которые не могут быть предметом соглашения сторон контракта, не входят в сферу вопросов, которая может быть согласована сторонами согласно принципу свободы договора. Как прямо предусмотрено п. 4 ст. 421 ГК РФ, условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами, что имеет место в данном случае. В положениях контракта о подлежащей оплате цене товара, исполнения которого требует истец, отражено действовавшее на дату его заключения регулирование взимания НДС, которое было изменено Соглашением, и в целях соответствия положений контракта закону (ст. 422 ГК РФ) указанное положение о цене товара в части уплаты НДС должно было быть изменено сторонами.

По мнению состава арбитража, вступление в силу Соглашения, устанавливающего новые принципы взимания НДС при экспорте и импорте товаров, может быть квалифицировано как существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора при согласовании условия о том, что НДС 18% включается в цену, уплачиваемую экспортеру импортером, и, следовательно, как предусмотрено п. 1 ст. 451 ГК РФ, является основанием для изменения или расторжения договора. Как подтверждается имеющейся в деле перепиской, ответчик неоднократно обращался к истцу с предложением о внесении изменений в условия контракта в соответствии с межправительственным соглашением, а именно об определении цены товара по ставке НДС 0% и об уплате покупателем НДС в налоговые органы своей страны, а получив от истца отрицательный ответ, обращался к нему с предложением о расторжении контракта, на что также не получил согласия истца. МКАС находит, что в данном случае, поскольку стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами, имеются все необходимые основания в соответствии с п. 2 ст. 451 ГК РФ для изменения соответствующих положений контракта о применении НДС по требованию заинтересованной стороны.

Состав арбитража считает, что требование истца об исполнении ответчиком обязательств по уплате НДС 18%, включенного в цену за поставленный товар, основано на положении контракта, которое противоречит обязательному для сторон новому порядку взимания НДС, установленному межправительственным соглашением, которое согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ входит в правовую систему страны. Основываясь на изложенном, МКАС считает, что условия контракта об уплате импортером НДС следует признать ничтожными на основании ст. 168 ГК РФ, как не соответствующие требованиям закона и иным правовым актам. При этом, как предусмотрено ст. 180 ГК РФ, недействительность указанного условия контракта не влечет недействительности прочих его частей, поскольку есть все основания предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части. Таким образом, условие контракта о включении в цену, уплачиваемую ответчиком истцу, 18% НДС, на которых основано требование истца об уплате суммы основного долга, квалифицируется как ничтожное и не порождающее правовых последствий.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: