 |
В самом общем виде система норм частного процессуального права (права АРС) может быть представлена в следующем виде. 2 страница
|
|
|
|
Мнение о возможности включения института международного коммерческого арбитража в международный гражданский процесс как составной части международного частного права подвергается справедливой критике со стороны ученых. В обоснование приводятся следующие аргументы: во-первых, международный гражданский процесс относится к публичному праву < 109> и по этой причине не может относиться к международному частному праву, а во-вторых, международный гражданский процесс является институтом внутригосударственного гражданского процесса < 110>.
--------------------------------
< 109> Т. Н. Нешатаева выделяет две черты международного гражданского процесса: процесс необходим для определения и защиты гражданских прав личности; процесс носит публичный характер, поскольку связан с реализацией властных полномочий государственного или межгосударственного органа. См.: Нешатаева Т. Н. Международное частное право и международный гражданский процесс: Учебный курс в трех частях. М., 2004. С. 380.
< 110> См.: Сулейменов М. К. Частное процессуальное право как самостоятельная отрасль права // Третейский суд. 2011. N 3. С. 72; Международное коммерческое право: Учебное пособие / Под общ. ред. В. Ф. Попондопуло. М., 2004. С. 11.
2. Третейское разбирательство определяется как правовой институт, относящийся к нескольким отраслям права (сторонники смешанной теории третейского суда < 111> ). Характеристика этого подхода дается в следующем параграфе исследования.
--------------------------------
< 111> См.: Кейлин А. Д. Судопроизводство и гражданский процесс капиталистических государств. М., 1961. Ч. 3: Арбитраж. С. 63; Виноградова Е. А. Разрешение экономических споров третейским судом // Арбитражный процесс. М., 2001. С. 406.
|
|
|
3. Третейское разбирательство характеризуют как самостоятельный комплексный межотраслевой правовой институт, источником формирования которого являются нормы различных отраслей права - гражданского права, гражданского процессуального права, арбитражного процессуального права, международного права и норм, порождаемых договоренностью между заинтересованными по делу сторонами < 112>, не относя его ни к одной из существующих отраслей права.
--------------------------------
< 112> Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005. С. 73. Данная точка зрения разделяется М. Э. Морозовым, определяющим третейское судопроизводство как сложный правовой институт, который только формируется в отдельную отрасль права. См.: Морозов М. Э. Отраслевая природа третейского судопроизводства // Закон. 2008. N 1. С. 49.
О. Ю. Скворцов полагает, что не все нормы, регулирующие третейское разбирательство, являются процессуальными, а лишь те, согласно которым регулируется процедура третейского разбирательства. В то же время нормы, регулирующие порядок заключения третейского соглашения, правосубъектность лиц, заключающих такое соглашение, находятся в плоскости частного права < 113>. Подобная точка зрения обычно высказывается специалистами, поддерживающими смешанную правовую природу третейского разбирательства. О. Ю. Скворцов, с одной стороны, распространяет смешанный правовой режим на весь институт третейского разбирательства, а с другой - отмечает разнородность норм, сосредоточенных в институте третейского разбирательства. Однако если нормы, регулирующие порядок заключения третейского соглашения, относить к частноправовым, то к частноправовым также должны относиться и нормы, регулирующие порядок его расторжения, а это может привести и уже не раз приводило к серьезным негативным последствиям - возможности расторжения третейского соглашения по основаниям, предусмотренным ГК РФ < 114>. К тому же данный подход исключает действие принципа автономности третейского соглашения, закрепленного в п. 1 ст. 17 Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации" (далее - Закон о третейских судах), свидетельствующего о различной правовой природе основного материального договора и включенного в него третейского соглашения. В юридической науке общепризнанным считается мнение, согласно которому односторонний отказ от третейского соглашения не допускается < 115>.
|
|
|
--------------------------------
< 113> Скворцов О. Ю. Проблемы третейского разбирательства предпринимательских споров в России: Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2006. Т. 1. С. 95.
< 114> В этом отношении показательным считается дело, рассмотренное Арбитражным судом Краснодарского края (решение от 13. 11. 2000 по делу N А-32-15365/2000-21/35), представленное известным отечественным правоведом Е. А. Сухановым на страницах журнала " Третейский суд". Арбитражный суд Краснодарского края принял решение об удовлетворении иска АОЗТ " Коноковское" к ОАО " Успенскагропромснаб", содержавшего требование о расторжении третейского соглашения. Компетентный суд посчитал возможным одностороннее расторжение " внутреннего" третейского соглашения с обоснованием его гражданско-правовой природы. Третейское соглашение было квалифицировано судом в качестве гражданско-правовой сделки, что, по мнению суда, распространяет на него общие нормы гражданского права о сделках и договорах, в том числе правила ст. ст. 450 и 452 ГК РФ, посвященные возможности и порядку расторжения гражданско-правового договора (впоследствии это решение было отменено вышестоящей инстанцией). См.: Суханов Е. А. Об одном решении арбитражного суда // Третейский суд. 2000. N 5. С. 45 - 55. См. также: Виноградова Е. А. О судебно-арбитражной практике рассмотрения исков о расторжении соглашений о передаче споров на рассмотрение третейского суда // Третейский суд. 2000. N 6. С. 12 - 15. См. также современную практику: Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда по делу от 28. 08. 2013 N А63-1891/2013, которым суд оставил в силе решение суда нижестоящей инстанции, признавшей недействительным третейское соглашение, квалифицировав его как сделку, предусмотренную ГК РФ (http: //ras. arbitr. ru; дата посещения: 05. 09. 2013).
|
|
|
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник " Гражданский процесс" (под ред. М. К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2014 (5-е издание, переработанное и дополненное).
< 115> См., напр.: Гражданский процесс: Учебник для юридических вузов / Под ред. проф. М. К. Треушникова. М., 2006. С. 757.
Более того, развивая точку зрения о частноправовой природе третейского соглашения и наличии возможности субсидиарного применения норм гражданского права к признанию арбитражного соглашения недействительным, некоторые ученые делают вывод о возможности рассмотрения государственным судом самостоятельного иска о признании недействительной третейской записи < 116>, что, по нашему мнению, может оказать негативное влияние на независимость арбитража как частного способа разрешения спора (института частного саморегулирования) и развитие института третейского разбирательства в России.
--------------------------------
< 116> См.: Новиков Е. Ю. Правовая природа третейского разбирательства // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002 - 2003. N 2 / Под ред. В. В. Яркова. СПб., 2004. С. 314; Минаков А. И. Указ. соч. С. 12; Ярков В. В. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону " О третейских судах в Российской Федерации". СПб., 2004.
А. А. Костин справедливо полагает, что не представляется возможным подавать иски в государственные суды о признании недействительным и тем более расторжении арбитражного соглашения, ибо обратное противоречило бы прямому указанию законодателя о том, что никакое вмешательство не должно иметь место, кроме как в случаях, когда оно предусмотрено законом (ст. 5 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон о МКА)) < 117>. В этом отношении, полагаем, также справедливо утверждение Б. Анселя: "... арбитражное соглашение отличается от других соглашений; фактически оно несет в себе значительный процессуальный заряд, поскольку создает юрисдикционное образование (несомненно, эпизодическое и, что важно, частное, негосударственное по своему характеру). Именно такой направленностью и оправдывается особый режим" < 118>.
|
|
|
--------------------------------
< 117> Международный коммерческий арбитраж. Комментарий законодательства. Постатейный научно-практический комментарий к Закону РФ " О международном коммерческом арбитраже" / Под ред. А. С. Комарова, С. Н. Лебедева, В. А. Мусина. СПб., 2007. С. 73 (комментарий к ст. 16 - А. А. Костина).
< 118> Ансель Б. Контроль действительности арбитражного соглашения: негативный эффект " компетенции-компетенции" // Российский ежегодник гражданского и коммерческого права. 2005. N 4. С. 558 - 559.
Что же касается порядка заключения третейского соглашения и правосубъектности сторон, можно отметить, что эти вопросы также должны рассматриваться в плоскости частного процессуального права и соответствующих ему институтов - частного процессуального договора и частно-процессуальной право- и дееспособности. Можно также дополнительно отметить, что порядок заключения и требования к форме третейского соглашения установлены в специальном частно-процессуальном законодательстве в сфере третейского разбирательства, и относить эти вопросы к материальному праву нельзя.
Процессуальную правосубъектность сторон, а также других лиц, участвующих в третейском разбирательстве (как установленной законом и третейским соглашением возможности иметь и осуществлять процессуальные права и исполнять процессуальные обязанности), также нельзя отождествлять с правосубъектностью, установленной гражданским законодательством, поскольку правосубъектность в материальном праве существенно отличается по своему содержанию от правосубъектности процессуальной < 119>. Кроме того, наличие материальной дееспособности не означает обязательное присутствие процессуальной дееспособности, например в сфере третейского разбирательства.
--------------------------------
< 119> Р. Ф. Каллистратова подчеркивает, что процессуальная правоспособность носит самостоятельный характер и сущность этого понятия состоит в том, что она представляет собой способность участия в деле и не является составной частью субъективного права. По мнению М. А. Гурвича, также полагающего, что процессуальная правоспособность является самостоятельной категорией, сущность ее состоит в том, что она означает способность быть стороной в процессе по своему делу. Цит. по: Трещева Е. А. Субъекты арбитражного процесса. Часть I: Монография. Самара, 2006. С. 175 - 176. Процессуальная правоспособность и дееспособность - это самостоятельные категории, отличные от одноименных категорий в материальном праве. См.: Трещева Е. А. Указ. соч. С. 185.
|
|
|
Как представляется, в данном случае принципиальным является признание частно-процессуальной природы всех норм, регулирующих институт третейского разбирательства как одного из способов АРС.
4. Следующая точка зрения состоит в признании третейского разбирательства частью < 120> или подотраслью < 121> гражданского (в широком смысле, т. е. включающего арбитражное процессуальное право) процессуального права.
--------------------------------
< 120> См.: Курочкин С. А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М., 2007. С. 103 - 104.
< 121> См.: Зайцев А. И. Третейское судопроизводство в России (проблемные аспекты): Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 10.
Однако разнородность предмета, метода и принципов института третейского разбирательства и гражданского процессуального права не позволяет соотносить данные категории как часть и целое. Достаточно сослаться на справедливое замечание М. С. Шакарян о том, что несудебные органы гражданское процессуальное законодательство не применяют < 122>.
--------------------------------
< 122> Гражданское процессуальное право: Учебник / Под ред. М. С. Шакарян. М., 2005. С. 12 - 13.
5. Третейское разбирательство определяют также как самостоятельную совокупность норм < 123> или как отрасль права.
--------------------------------
< 123> См.: Ануфриева Л. П. Указ. соч. С. 285.
Согласно точке зрения В. Н. Тарасова, третейское разбирательство является самостоятельной отраслью права < 124>. В целом, полагая, что такая точка зрения имеет право на существование, отметим, что третейское разбирательство (в том числе международный коммерческий арбитраж), посредничество (медиация) и другие способы негосударственного разрешения споров и урегулирования конфликтов (альтернативного разрешения споров) характеризуются общностью режима правового регулирования, правовой спецификой источников, а также едиными правовыми критериями. Поэтому не следует отрывать третейское разбирательство от других способов АРС. Есть основания полагать, что способы альтернативного разрешения споров (способы частного саморегулирования), к каковым относится и третейское разбирательство, как совокупности однородный правовых норм представляют собой институты общей для них отрасли частного процессуального права - права альтернативного разрешения споров.
--------------------------------
< 124> Тарасов В. Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб., 2002. С. 34 - 35.
3. О правовой природе третейского разбирательства
с позиции частного процессуального права
В доктрине существуют четыре основные теории третейского разбирательства (арбитража): договорная, или консенсуальная, публично-процессуальная, смешанная (теория особого рода - sui generis ) и автономная.
Согласно взглядам сторонников договорной теории, цель арбитражного соглашения состоит в получении третейского решения, регулирующего спор между сторонами, которому стороны априорно подчиняются, поэтому данное соглашение имеет чисто гражданско-правовой характер < 125>. С. Н. Лебедев также отмечает, что, по мнению консенсуалистов, стороны, вступая в договор об арбитраже, обязуются исполнить все обязанности, из него вытекающие, иными словами, арбитражное соглашение и арбитражное решение рассматриваются как две части единого договора - договора об арбитраже" < 126>. По мнению сторонников договорной теории, " третейское производство не подходит под понятие гражданского процесса, ибо предоставление в силу соглашения сторон определенным лицам возможности разрешать правовой спор есть чисто гражданская юридическая сделка, и самый процесс только завершает гражданское правоотношение" < 127>.
--------------------------------
< 125> См.: Haeger W. Op. cit. S. 46, цит. по: Лебедев С. Н. Избранные труды по международному коммерческому арбитражу, праву международной торговли, международному частному праву, частному морскому праву. М., 2009. С. 59 - 60.
< 126> Там же. С. 62 - 63.
< 127> См.: Haeger W. Op. cit. S. 45.
Противники договорной теории выдвигают множество аргументов, чаще всего процессуального плана, на которые приверженцы договорной теории приводят свои контрдоводы, при этом им не удается сойтись во мнении о юридической квалификации договора об арбитраже < 128>.
--------------------------------
< 128> См.: Лебедев С. Н. Указ. соч. С. 63.
Применение к третейскому соглашению режима гражданско-правового договора открывает возможности для обжалования его действительности в государственном суде. Однако подобный подход фактически исключает действие такого принципа третейского разбирательства, как " компетенции-компетенции", поскольку тем самым исключается первоочередность рассмотрения третейским судом вопросов, связанных с проверкой действительности третейского соглашения и его компетенции.
В отличие от представителей договорной теории арбитража процессуалисты не ставят знак равенства между третейским решением и арбитражным соглашением, аргументируя это известной близостью норм, регулирующих арбитраж и судопроизводство в государственных судах, свойств решений, выносимых государственным и третейским судом, механизмов их обжалования, миссий (" статусов" ) судей и арбитров, схожестью используемой терминологии. Арбитраж (третейский суд), по мнению сторонников процессуальной теории, является лишь особой формой отправления правосудия. Отправление правосудия есть функция государства, и если последнее разрешает сторонам прибегать к арбитражу и соглашается прекращать в таких случаях деятельность своих судебных учреждений, то это означает, что содержание арбитража заключается в осуществлении публично-правовой функции < 129>.
--------------------------------
< 129> См. подробнее: Лебедев С. Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965. С. 28.
По мнению сторонников процессуальной теории третейского суда, источником полномочий третейских судей (арбитров) является государственное право, в котором проводится арбитражное разбирательство, делегируемое третейским судам < 130>. Подобный подход, на наш взгляд, не соответствует общепризнанной точке зрения, согласно которой полномочия третейских судей основаны на договоре сторон, т. е. на третейском соглашении. Суждение о делегировании функции государства по разрешению правовых споров и осуществлении государственного правосудия третейскими судами не соответствует положениям Конституции РФ, поскольку согласно Основному Закону страны судопроизводство осуществляется только государственными судами (ст. 118).
--------------------------------
< 130> См.: Ануфриева Л. П. Указ. соч. С. 141.
Юридическая квалификация третейского соглашения на основе гражданской процессуальной (публичной по своему содержанию) теории противоречит сущности третейского разбирательства, так как предполагает отождествление публичного (государственного) гражданского процесса и третейского разбирательства (международного коммерческого арбитража).
Согласно точной оценке С. Н. Лебедева: " Контроверза между процессуальным и консенсуальным воззрениями на природу арбитража, вне всякого сомнения, обнаруживает и выявляет бесспорные специфические особенности, присущие ему, которые и не позволяют втискивать его в ту или иную готовую форму" < 131>.
--------------------------------
< 131> Лебедев С. Н. Указ. соч. С. 65.
Как результат признания несомненных особенностей, присущих арбитражу в отличие как от чисто договорного, так и чисто процессуального правоотношения, возникла теория правовой природы арбитража как института sui generis. Сущность теории состоит в признании за арбитражем статуса " смешанного института", в котором переплетаются как элементы процессуально-правового порядка (юрисдикционного характера), так и элементы договорного порядка (по своему генезису) < 132>. В соответствии с этим воззрением вопросы действительности арбитражного соглашения, правоспособности и дееспособности сторон, возможность передачи объекта спора в арбитраж и т. п. относятся к области договорной. Вместе с тем арбитражное производство, предъявление исковых требований, вопросы доказательств, вынесение решения, его исполнение и т. д. относятся к области гражданско-процессуальной с соответствующими особенностями, присущими арбитражу < 133>.
--------------------------------
< 132> Там же.
< 133> См.: Кейлин. А. Д. Указ. соч. С. 63.
По мнению С. А. Курочкина, подходы к определению правовой природы арбитража (третейского суда) дифференцируются в зависимости от понимания места третейского разбирательства в системе гражданской юрисдикции, от включения третейских судов в систему органов судебной власти (процессуальная теория) до уравнивания третейского разбирательства с обычной гражданско-правовой сделкой (договорная теория). В этой схеме теория sui generis занимает некое промежуточное положение < 134>.
--------------------------------
< 134> Курочкин С. А. Указ. соч. С. 8.
На наш взгляд, перечисленные выше теории не дают четкого и адекватного представления о правовой природе арбитража. Авторы теорий проецируют их на не свойственные данному институту отношения: в случае договорной теории - на гражданско-правовые отношения, а в случае процессуальной теории - на отношения в сфере государственного правосудия, т. е. публичные по своему генезису гражданско-процессуальные отношения. Не избежала обоснованной критики и смешанная теория правовой природы третейского суда. Так, хорватские правоведы С. Оманович и С. Трива называют ее " квазимеханическим синтезом гражданско-правовых и процессуальных элементов" < 135>.
--------------------------------
< 135> См.: Трива С. Гражданское процессуальное право. Загреб, 1980. С. 308. Цит. по: Чолак Ивица Р. Правовая природа международного коммерческого арбитража // Третейский суд. 2006. N 6. С. 91.
Полагаем, что и смешанная теория третейского соглашения также вряд ли может быть использована для характеристики правовой природы арбитража, поскольку, учитывая проблематичность договорного и публично-процессуального подходов в отдельности, трудно представить и их реальное совместное действие в правовом поле третейского процесса.
Относительно автономной теории правовой природы арбитража, которая разрабатывалась исключительно для целей международного коммерческого арбитража, высказываются мнения о том, что она вообще не характеризует правовую природу третейского суда < 136>, поэтому ее не стоит рассматривать как альтернативу другим теориям арбитража < 137>.
--------------------------------
< 136> См.: Виноградова Е. А. Правовые основы организации и деятельности третейского суда: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. С. 22.
< 137> Курочкин С. А. Указ. соч. С. 8.
По нашему мнению, наиболее близко к раскрытию правового содержания арбитража подходит процессуальная теория, которая рассматривает третейское соглашение с точки зрения публичных (гражданско-процессуальных отношений).
Важное заключение, на наш взгляд, делается представителями процессуальной теории в отношении арбитражного (третейского) соглашения, которое рассматривается в качестве соглашения процессуального характера, обладающего дерогационным эффектом. Так, например, А. П. Вершинин отмечает, что арбитражное соглашение по своей природе является процессуальным соглашением и имеет свой процессуальный предмет < 138>. В трудах В. А. Мусина говорится, что третейское соглашение, как заключенное отдельно, так и инкорпорированное в контракт, регулирует не материально-правовые, а процессуальные вопросы. Он также подчеркивает, что, " будучи соглашением не гражданского материального, а гражданского процессуального характера, третейское соглашение, даже представляющее собой одно из условий основного (материально-правового договора), обладает известной независимостью от его условий" < 139>.
--------------------------------
< 138> См.: Вершинин А. П. Арбитражное соглашение // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате / Под ред. проф. В. А. Мусина. СПб., 2001. С. 9.
< 139> См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота. М., 1996. С. 424 (автор главы - В. А. Мусин); Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону " О третейских судах в Российской Федерации" / Под ред. проф. В. А. Мусина. 2004. С. 23 (комментарий к ст. 5 - В. А. Мусина).
Процессуальная теория третейского соглашения находит свое подтверждение и в судебной практике. Так, по одному из дел Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа указал, что стороны, заключив третейское соглашение, распорядились своим правом на обращение в третейский суд, а значит, данное соглашение носит процессуальный характер. В постановлении по этому делу также отмечается, что третейское соглашение не является гражданско-правовой сделкой < 140>.
--------------------------------
< 140> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 29. 01. 2004 по делу N А42-914/03-9.
Несколько переформулировав и дополнив этот взгляд, стоит признать существование особого процессуального соглашения (договора), предметом (содержанием) которого является не только исключение юрисдикции государственного суда по разрешению переданного в третейский суд спора по существу (дерогационный эффект третейского соглашения), но и права и обязанности сторон, арбитров, а также институционного центра третейского разбирательства. Это утверждение основано на норме п. 3 ст. 7 Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации", в соответствии с которой, если стороны не договорились об ином, правила третейского разбирательства являются неотъемлемой частью третейского соглашения. Следовательно, договор как соглашение сторон может иметь не только материально-правовую (гражданско-правовую), но и другую, в данном случае процессуальную природу < 141>. В рамках частного процессуального подхода (частного процессуального права), рассмотренного выше, существование такого договора (третейского соглашения как частного процессуального договора) имеет конституирующее значение.
--------------------------------
< 141> Как известно, кроме гражданско-правовых договоров, существуют международные договоры, которые могут регулировать целый комплекс правоотношений различной правовой специфики, а также административные договоры. В этой связи, по мнению автора, неточным является представление о том, что " добровольное исполнение решения третейского суда является надлежащим исполнением лежащего в основе третейского разбирательства гражданско-правового договора". См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26. 05. 2011 N 10-П // Третейский суд. 2011. N 3. С. 24.
Анализируя взгляды сторонников процессуальной (публичной) теории третейского суда, нельзя согласиться с мнением о том, что решение третейского суда имеет такое же юридическое значение, как и решение государственного суда. Решение третейского суда не обладает в полном объеме теми же свойствами, что и решение государственного суда, о чем говорилось выше.
Согласно справедливой оценке Е. А. Виноградовой, процессуальная теория ведет к применению по всем вопросам, касающимся третейского разбирательства, публичного (добавлено нами - Авт. ) процессуального права < 142>.
--------------------------------
< 142> См.: Виноградова Е. А. Указ. соч. С. 20.
Поскольку мы исходим из констатации существования отрасли процессуального права частного характера, проведем анализ правовой природы третейского разбирательства и третейского соглашения именно с этих позиций.
Прежде всего теория частного процессуального права отвергает характеристику третейского суда как органа, осуществляющего государственное правосудие, поскольку имеются существенные различия в основаниях возникновения компетенции арбитров и государственных судей по разрешению спора, а также в процедурах (процессуальных формах) и результатах процессуальной деятельности государственного судопроизводства и третейского разбирательства.
Другое важное следствие частной процессуальной теории третейского суда - квалификация третейского соглашения как частного процессуального договора, предметом которого является выбор определенного постоянно действующего третейского суда (определение так называемой подарбитражности < 143> спора), порядка избрания либо назначения третейских судей (арбитров), а также фиксация частно-процессуальных прав и обязанностей сторон, арбитров и институционного центра третейского разбирательства (постоянно действующего третейского суда) < 144> в рамках процедуры третейского разбирательства или международного коммерческого арбитража.
--------------------------------
< 143> Термин " подарбитражность" в данном случае означает, какой именно третейский суд выбрали стороны для рассмотрения и разрешения спора. Впервые термин " подарбитражность" использовал в применении к деятельности государственных арбитражей Ю. К. Осипов. См.: Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. СПб., 2004. N 3. С. 727.
< 144> Институционный центр третейского разбирательства может обладать довольно значительными полномочиями организационного и функционального (процессуального) характера по содействию и разрешению спора составом третейских судей (арбитров). Организационные полномочия от имени ПДТС обычно реализуются секретарем или секретариатом, процессуальные - председателем ПДТС или его заместителями либо специальным коллегиальным образованием. Так, например, председатель Третейского суда при Торгово-промышленной палате РФ: возбуждает производство по делу; в случаях, установленных регламентом, участвует в назначении третейских судей и участвует в их отводе; при необходимости продлевает срок третейского разбирательства; принимает обеспечительные меры.
|
|
|
