 |
В самом общем виде система норм частного процессуального права (права АРС) может быть представлена в следующем виде. 4 страница
|
|
|
|
Конечно, бывают более разветвленные структуры третейского института, администрирующего значительное количество третейских разбирательств в год (чаще всего более 200), которые создают специальные секретариаты и привлекают для работы в них несколько лиц, вводят институт докладчиков, оказывающих содействие составу арбитров при проведении третейского разбирательства, в помощь председателю третейского центра формируют президиумы или иные коллегиальные органы, берущие на себя отдельные процессуальные функции, создаются так называемые комитеты по назначению арбитров, экспертные советы и проч. Так, наиболее заслуженный центр третейского разбирательства в России - Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации как арбитражный институт состоит из председателя, двух его заместителей, президиума МКАС, состоящего из 15 членов, ответственного секретаря президиума МКАС и секретариата. Сформированы списки арбитров и докладчиков МКАС. Однако в основном все перечисленные и привлекаемые к деятельности третейского института лица (разве что за исключением секретариата) действуют на общественных началах и не являются сотрудниками организации, создавшей институционный центр третейского разбирательства. Таким образом, в создании отдельного юридического лица нет необходимости, да и никакого смысла. Действительно, иногда создается специальная структура, которая содействует деятельности арбитражного института, ведет популяризацию АРС в регионе деятельности, но такое создание и поддержка деятельности со стороны юридического лица, создавшего постоянно действующий третейский суд, скорее является исключением из правил, поскольку на это способны только очень крупные арбитражные центры, созданные при ТПП РФ, РСПП, ОАО " Газпром", АНО " Независимая Арбитражная Палата". Само по себе это положительно сказывается на деятельности арбитражного института, т. к. позволяет активно развивать и совершенствовать его деятельность. Однако для этого не требуется создание юридического лица.
|
|
|
Тем не менее в ходе подготовки законопроектов по третейской реформе Министерство юстиции РФ в целях реализации контрольных полномочий за деятельностью арбитражных центров предложило наделить все постоянно действующие третейские суды статусом юридического лица в организационно-правовой форме некоммерческой организации.
Так, в п. 1 ст. 39 законопроекта " О третейских судах и арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" была включена следующая формулировка: " В Российской Федерации постоянно действующие арбитражные учреждения создаются в форме некоммерческих организаций, не распределяющих прибыль своим участникам" < 170>. Данная формулировка не только предполагает наделение правосубъектностью юридического лица институционных центров третейского разбирательства страны, но и конкретизирует данное требование путем указания на возможность администрирования третейского разбирательства исключительно некоммерческими организациями.
--------------------------------
< 170> См.: Третейский суд. 2014. N 2/3. С. 71.
Насколько данное нововведение соответствует правовой природе третейского разбирательства? Широкая дискуссия по этому принципиальному вопросу состоялась на Втором всероссийском форуме третейского, медиативного и делового сообществ, прошедшем в ноябре 2014 года в Москве в Российском союзе промышленников и предпринимателей < 171>. Наиболее развернутое мнение по этому вопросу высказала Т. Е. Абова. Она, в частности, отметила следующее: " Не учитывается ( разработчиками законопроекта - Авт. ), что юридическое лицо - институт гражданского права. Оно необходимо организации для участия в гражданском обороте, чаще всего путем заключения сделок. Третейские суды в гражданском обороте не участвуют, сделок не заключают. Их задача и функция - разрешение гражданско-правовых споров. Разница между постоянно действующими (институциональными) третейскими судами и судами ad hoc состоит в наличии у первых постоянно действующего секретариата, являющегося подразделением организации, при которой третейский суд состоит. Его задача - осуществлять администрирование третейского разбирательства, т. е. совершать действия, направленные на обеспечение деятельности состава третейских судей, являющихся не профессиональными судьями, а, как правило, избранными сторонами специалистами в той сфере юриспруденции, по которой возникло конкретное дело. Секретариат принимает исковые материалы, доводит их до ответчика, обеспечивает рассылку процессуальных документов о слушании дела, его отложении и др. и направляет или вручает сторонам состоявшееся по делу решение состава третейского суда (единоличного судьи). Для этого юридическим лицом быть не надо. Суд ad hoc такого секретариата не имеет и обеспечивает все перечисленные действия своими силами. Во всем же остальном, т. е. в непосредственном осуществлении третейского разбирательства, между деятельностью состава судей постоянно действующего третейского суда и состава третейского суда ad hoc различий нет. Разрешили спор, приняли решение, передали его секретариату, и функции третейского состава суда исчерпаны. Не надо надевать на третейские суды доспехи государственных" < 172>.
|
|
|
--------------------------------
< 171> Севастьянов Г. В. Перспективы третейской реформы: Второй Всероссийский форум // Третейский суд. 2014. N 6. С. 8 - 21.
< 172> Там же. С. 15 - 16.
Наделение постоянно действующих третейских судов статусом юридического лица, несомненно, окажет негативное воздействие на динамику развития третейского разбирательства в нашей стране, поскольку создание юридического лица потребует серьезного, а главное, регулярного финансирования, которого у многих центров третейского разбирательства, особенно региональных, просто может не оказаться. Тем самым граждане и предприниматели из многих регионов страны лишатся возможности передавать свои споры в третейские суды, что приведет к серьезному ограничению конституционного права на выбор способа разрешения споров. Другим негативным последствием введения конструкции юридического лица может стать увеличение третейского сбора, что также может оказать влияние на популярность третейского разбирательства в нашей стране. Таким образом, возможности третейского разбирательства в такой великой стране, как Россия, существенно сократятся.
|
|
|
Не менее важен и второй вопрос - об ограничении возможности по администрированию третейского разбирательства исключительно некоммерческими организациями. Казалось бы, введение этого правила позволяет Министерству юстиции России взять под контроль деятельность институционных центров третейского разбирательства и начать борьбу с пороками третейского разбирательства, поскольку некоммерческие организации контролируются им непосредственно. Однако это условие также приводит к существенному сокращению возможностей третейского разбирательства в нашей стране по тем же самым финансовым причинам, поскольку возможности содействия деятельности арбитражного института у некоммерческих организаций намного скромнее, чем у коммерческих, по вполне понятным причинам. К тому же с точки зрения правовой природы третейского разбирательства организационно-правовая форма организации, администрирующей ее деятельность, не имеет принципиального значения. Более того, злоупотребления в третейском разбирательстве не зависят от организационно-правовой формы юридического лица, администрирующего деятельность третейского суда. Таким образом, данное ограничение является необоснованным.
3. 1. Соотношение категорий " третейское разбирательство" и
" судопроизводство"
Термин " третейское судопроизводство" довольно часто используется в отечественной юридической литературе по вопросам третейского разбирательства. Можно ли считать третейское разбирательство (в том числе международный коммерческий арбитраж) судопроизводством?
|
|
|
Органом, осуществляющим судопроизводство, признают третейский суд А. И. Зайцев < 173> и М. Э. Морозов < 174>. Д. Х. Валеев, критикующий использование термина " судопроизводство" в отношении третейской процессуальной формы, на наш взгляд, справедливо полагает, что использование этого термина не отражает субъектный состав участников третейского разбирательства < 175>.
--------------------------------
< 173> Зайцев А. И. Указ. соч. С. 13 - 14.
< 174> Морозов М. Э. Правовая природа законодательства, регулирующего третейское судопроизводство // Закон. 2008. N 1. С. 28 - 30.
< 175> Валеев Д. Х. Проблемы компетенции третейского суда // Третейский суд. 2005. N 6. С. 75.
В этой связи применение терминологии, свойственной гражданскому процессуальному праву и природе публичных процессуальных отношений, представляется неверным. В использовании для характеристики деятельности третейского суда категории публичного процессуального права - судопроизводства нет необходимости, поскольку для обозначения процедур разрешения споров в третейском суде действующим законодательством (Федеральным законом " О третейских судах в Российской Федерации", Законом РФ " О международном коммерческом арбитраже" ) используются соответственно категории " третейское разбирательство" и " международный коммерческий арбитраж", а не " судопроизводство". Использование термина " судопроизводство" применительно к деятельности третейских судов послужило поводом для некоторых авторов превратить третейский суд в некое подобие судов государственных. При таком подходе в регламентах третейских судов подробно расписываются функции, относящиеся к осуществлению правосудия, создается инстанционность, вводится пересмотр решений по вновь открывшимся обстоятельствам < 176>, третейские суды наделяются контрольными полномочиями по частичной проверке третейских решений и проч.
--------------------------------
< 176> См., напр.: ст. 128 Регламента Третейского суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области // http: //www. spbarbitr. ru/doctsud/reglament (дата посещения: 15. 03. 2012).
В последнее время преобладающим стало утверждение о том, что третейский суды правосудие не осуществляют < 177>. Правосудие и судопроизводство - взаимосвязанные правовые понятия, свойственные государственному разрешению споров, а не правоприменительной деятельности третейских судов.
|
|
|
--------------------------------
< 177> Виноградова Е. А. Разрешение экономических споров третейским судом // Арбитражный процесс. М., 2001. С. 405; Скворцов О. Ю. Комментарий к Федеральному закону " О третейских судах в Российской Федерации". М., 2003. С. 18; Лисицын-Светланов А. Г. Международный гражданский процесс: современные тенденции. М., 2002. С. 159 - 160; Курочкин С. А. Указ. соч. С. 23.
3. 2. Объем правоприменительной деятельности
третейского суда
Третейский суд в ходе третейского разбирательства применяет нормы права < 178> - осуществляет правоприменительную деятельность. Правоприменительная деятельность третейских и государственных судов различна по своему объему и содержанию.
--------------------------------
< 178> См.: ст. 6 " Нормы, применяемые третейским судом при разрешении споров" Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации".
В теории права правоприменительный процесс применительно к судопроизводству, осуществляемому государственным судом, подразделяется на ряд стадий: 1) установление фактических обстоятельств, дающих основание применить определенную норму права; 2) выбор и анализ нормы права, подлежащей применению в связи с установленными по делу фактическими обстоятельствами; 3) решение юридического дела, выраженное в издании акта применения права < 179>.
--------------------------------
< 179> Комиссаров К. И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства. Свердловск, 1971. С. 114; Алексеев С. С. Теория государства и права. М., 1998. С. 516 - 525.
По мнению С. С. Алексеева, издания правоприменительного акта довольно часто оказывается достаточно для того, чтобы реализовать веление правовой нормы < 180>. Ю. К. Осипов полагает, что так дело обстоит далеко не во всех случаях. Нередко процесс применения права на этом не заканчивается, а продолжается дальше. Не завершен он и тогда, когда обязанные лица уклоняются от исполнения велений, содержащихся в правоприменительном акте, ибо в этом случае остается невыполненной главная задача применения права - претворение в жизнь предписаний нормы права < 181>.
--------------------------------
< 180> Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1966. Вып. 4. С. 76.
< 181> Осипов Ю. К. Указ. соч. С. 788.
Ю. К. Осипов указывает на наличие следующих стадий правоприменительной деятельности: кассационная проверка законности и обоснованности судебных решений и определений, пересмотр судебных актов в порядке судебного надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам, исполнение судебных актов < 182>.
--------------------------------
< 182> Там же.
А. В. Поляков и Е. В. Тимошина отмечают, что применение права включает несколько стадий: установление фактических обстоятельств дела или процессуальное доказывание; правовая квалификация; вынесение решений по разрешению правовой коллизии; контроль за исполнением принятого решения < 183>.
--------------------------------
< 183> Поляков А. В., Тимошина Е. В. Указ. соч. С. 407 - 408.
Объем полномочий третейского суда по разбирательству дел и осуществлению правоприменительной деятельности значительно уже. В третейском разбирательстве отсутствуют стадии правоприменительной деятельности, свойственные государственным судам, - контроль за законностью и обоснованностью решений третейского суда. Ограниченный формально-юридический контроль решений третейского суда, а также выдача исполнительного листа на решение третейского суда выходят за рамки третейского разбирательства (частно-процессуальных отношений) и относятся к юрисдикционным полномочиям компетентных государственных судов, реализуемым в публично-процессуальной сфере. Таким образом, правоприменительная деятельность третейского суда носит " усеченный" по сравнению с судопроизводством в государственных судах характер, что определяется спецификой частного процессуального права.
3. 3. Особенности защиты прав в третейском суде
Не менее важным для уяснения возможности осуществления юрисдикционных полномочий является ответ на вопрос: осуществляет ли третейский суд защиту прав?
Базой для положительного утверждения служит п. 1 ст. 11 ГК РФ " Судебная защита гражданских прав", в котором говорится, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее - суд).
Данная норма ГК РФ, казалось бы, не оставляет почвы для сомнений в наличии правозащитной функции третейского суда. Подтверждений тому достаточно в современной юридической литературе.
Так, например, Е. М. Цыганова считает третейское разбирательство правоохранительной деятельностью в сфере негосударственной судебной власти < 184>. В. П. Грибанов отмечает, что осуществление права происходит посредством обращения к компетентному государственному или общественному органу, что представляет собой процессуальную форму реализации прав на защиту < 185>.
--------------------------------
< 184> Цыганова Е. М. Проблемы правового регулирования организации и деятельности третейских судов в РФ. М., 2004. С. 40.
< 185> Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 108.
В юридической литературе для обоснования правозащитной функции третейского суда достаточно часто используют теорию делегирования полномочий. Так, М. Э. Морозов отмечает, что " государство обладает монопольным правом на отправление правосудия как высшей формы защиты прав, но оно не может запретить использовать иные формы защиты. Следовательно, выполнение третейским судом публичных функций, характерных для государства, вполне укладывается в общую концепцию развития общества, когда часть государственных функций передается в частные руки, но под контролем государства" < 186>.
--------------------------------
< 186> Морозов М. Э. Указ. соч. С. 28.
Рассматривая позицию М. Э. Морозова, в дополнение к ранее рассмотренной критике данного подхода отметим следующее. Объем правоприменительных действий третейского и государственных судов различен, есть отличия в свойствах актов правоприменения, разнице в правовой природе государственного судопроизводства и третейского разбирательства. Таким образом, делегирование процессуальных полномочий по осуществлению правосудия государственными судами (судопроизводства) третейским судам невозможно. Третейские суды правосудие не осуществляют, а лишь осуществляют правоприменительную деятельность в объеме, определяемом сторонами третейского соглашения, законом и регламентом третейского суда.
Возможность заключения третейского соглашения установлена действующим законодательством, которое создает необходимые условия для обращения в третейские суды за разрешением споров, однако из этого не следует, что тем самым третейские суды наделяются государственными полномочиями.
Как справедливо отмечает Т. Е. Абова, смысл нормы, предусмотренной п. 2 ст. 45 Конституции РФ о праве каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, к которым относится и третейское разбирательство, не означает делегирование судебной власти иным органам, образованиям (институтам). Наделение третейского суда публично-значимыми функциями, о чем говорится в тексте Постановления Конституционного Суда РФ от 26. 05. 2011 N 10-П, не равнозначно делегированию функции судебной власти (правосудия) государственного суда третейским судам. Это означает, что третейский суд является одним из тех институтов гражданского общества (а не государства), деятельность которых публично значима, если бы это было не так, то государственный суд не выдавал бы исполнительные листы для принудительного исполнения решений третейского суда < 187>.
--------------------------------
< 187> Абова Т. Е. Указ. соч. С. 153 - 154.
Представление третейских судов в качестве органов, осуществляющих защиту гражданских прав, в юридической науке оспаривается. Дискуссионным признают п. 1 ст. 11 ГК РФ В. В. Ершов, Р. Ф. Каллистратова, Ю. В. Денисенко, отмечая наличие в соответствии со ст. ст. 31, 32 АПК РФ своеобразного судебного контроля за решениями третейских судов, а также того обстоятельства, что правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности осуществляется в России только арбитражными судами (ст. 1 АПК РФ) < 188>. Полагаем, что наличие судебного контроля за решениями третейских судов не может служить обстоятельством, подвергающим сомнению рассматриваемые положения ГК РФ, поскольку формально-юридический контроль не влияет на сущность принятого решения третейского суда как акта правовой защиты.
--------------------------------
< 188> Ершов В. В., Каллистратова Р. Ф., Денисенко Ю. В. Внесудебное и судебное урегулирование споров с использованием примирительных процедур // Каллистратова Р. Ф. Избранные труды по арбитражному и гражданскому процессам. Краснодар, 2007. С. 433.
Термин " защита прав" широко употребляется в законодательстве и юридической литературе, но не получил однозначной интерпретации.
В одних случаях защиту понимают как систему правового регулирования, содержащую гарантии надлежащей реализации прав и обязанностей, в других - ее ограничивают только деятельностью по применению принудительных мер, в третьих - противопоставляют меры защиты и меры ответственности. Распространено также отождествление понятий " охрана" и " защита" прав. Автор этого высказывания Т. Е. Абова определяет защиту права как " наиболее боеспособную часть правовой охраны" < 189>.
--------------------------------
< 189> Абова Т. Е. Защита хозяйственных прав предприятий и производственных объединений: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1985 // Избранные труды. Гражданский и арбитражный процесс. Гражданское и хозяйственное право. М., 2007. С. 867.
Правоохранительная деятельность - это деятельность по охране предписаний норм права от нарушений, по принуждению к исполнению норм права < 190>. Государство приняло на себя обязанность охраны права, его принудительного осуществления. Эта обязанность, которой соответствует притязание на его осуществление, образует публичное процессуальное правоотношение, предметом которого является защита права < 191>. По мнению Е. Г. Лукьяновой, задача процессуального права (публичного - Авт. ) состоит именно в том, что через него происходят реализация правоохранительного правоотношения и реализация охранительных норм материального права < 192>. Идея правозащиты, по мнению М. А. Гурвича, состоит в его охране силой государственного принуждения возможности принудительного осуществления < 193>. Д. Я. Малешин, на наш взгляд, справедливо отмечает, что целью отечественного гражданского процесса является защита нарушенного права, предполагающая, во-первых, разрешение спора, а во-вторых, реальное восстановление нарушенного права < 194>. При этом реальное восстановление нарушенного права связано с приведением в исполнение судебного постановления, что является исключительно прерогативой и функцией государственных органов.
--------------------------------
< 190> Осипов Ю. К. Указ. соч. С. 736.
< 191> Hellwig. Klagrecht u. 
, 1905. § 1; Pollak. System. S. 1.
< 192> См.: Лукьянова Е. Г. Теория процессуального права. М., 2003. С. 75. Поскольку реализацией правоохранительного отношения занимаются компетентные органы государства, то, полагаем, данная задача не свойственна третейскому разбирательству как институту частного процессуального права.
< 193> Гурвич М. А. Право на иск // Избранные труды. Краснодар, 2006. С. 41 - 62. Вместе с тем, как отмечает М. А. Гурвич, право принудительно; этот существенный признак сообщен субъективному праву принудительной нормой объективного права, велением государственной власти, конкретизированным в каждом конкретном случае. Законное гражданское правомочие не может мыслиться вне защиты его со стороны государства, вне возможности его принудительного осуществления.
< 194> Малешин Д. Я. Особенности российского типа гражданского процесса // Труды юридического факультета МГУ. М., 2008. Кн. 10. С. 76.
Властная специфика защиты прав также ярко проявляется в родственном институте самозащиты права, который может рассматриваться как особая форма защиты права, поскольку реализация права на самозащиту предполагает опору на силу собственных возможностей по принуждению контрагента к исполнению обязательств, например использование института удержания. Третейские суды какими-либо властными полномочиями по реализации собственных решений не наделены < 195>.
--------------------------------
< 195> Известным примером манипулирования властными полномочиями третейского суда стала деятельность так называемого Федерального третейского суда, который организовал при себе службу третейских приставов. Однако отсутствие законодательно установленных властных полномочий и в данном случае не было подкреплено какими-либо реальными возможностями по принуждению исполнения решения третейского суда, а ограничивалось лишь своеобразным запугиванием недобросовестной стороны третейского разбирательства возрастающими штрафами за неисполнение решения третейского суда, на что третейский суд, как известно, также не имеет полномочий. См.: Третейская пирамида (интервью с вице-президентом ТПП РФ В. Б. Исаковым и др. ) // ЭЖ-Юрист. 2009. N 23. С. 1, 4 - 5.
Государство, признавая решение третейского суда в качестве акта защиты прав, обеспечивает его принудительной силой. Однако, если бы принудительный механизм реализации решения третейского суда отсутствовал, решение третейского суда также выполняло бы правозащитную функцию, правда, при условии добровольного исполнения третейского решения. В связи с этим можно говорить о наличии комплексного состава осуществления правозащитной функции на основании решения третейского суда, реализуемой как самим третейским судом, так и компетентным государственным судом, обладающим полномочием на признание (для иностранных третейских судов) и принудительное исполнение решений третейских судов. Следовательно, третейские суды также реализуют функцию правозащиты.
Таким образом, защита права в третейском суде также возможна, но для этого одного решения третейского суда может оказаться недостаточно (впрочем, как и для государственного суда). При отсутствии добровольно исполненного решения третейского суда защита права при участии третейского суда образует комплексный юридический (фактический) состав, состоящий из двух частей: 1) действий третейского суда по разрешению спора и вынесению третейского решения; 2) действий компетентного государственного суда и вынесения им определения о выдаче исполнительного листа на третейское решение.
Компетентный суд, осуществив формально-юридический контроль решения третейского суда, принимает собственный акт, которым решение третейского суда приводится в исполнение. При этом он не наделяет решение третейского суда функцией исполнимости, а, подтверждая законность правоприменительной деятельности третейского суда, выносит определение о приведении решения третейского суда в исполнение и выдает документ, который считается основанием для возбуждения исполнительного производства. Исполнимость, таким образом, является полноправным свойством решения третейского суда. Наличие возможности реализации сложного фактического состава или комплексного механизма правозащитной функции определяется существованием мер государственного содействия третейскому разбирательству. Следовательно, о защите прав третейским судом можно говорить с той лишь разницей, что государственные суды выдают исполнительные листы, а третейские суды этого делать не могут.
Говоря иначе, способы АРС, в том числе третейское разбирательство, не препятствуют возможности реализации конституционного права на судебную защиту. Оно может быть реализовано в случае отказа от добровольного исполнения решения третейского суда путем обращения в компетентный государственный суд с целью получения исполнительного листа на решение третейского суда < 196>. Что же касается п. 1 ст. 11 ГК РФ, то его смысл, с нашей точки зрения, состоит в простом (при добровольном исполнении третейского решения) либо сложном (в случае отказа от добровольного исполнения решения третейского суда) фактическом составе реализации права на защиту.
--------------------------------
< 196> Право на судебную защиту при обращении в третейский суд обеспечивается возможностью обращения в предусмотренных законом случаях в государственный суд путем подачи заявления об отмене решения третейского суда либо выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (см. п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 26. 05. 2011 N 10-П) // Третейский суд. 2011. N 3. С. 17.
Следовательно, деятельность третейских судов может быть признана правоприменительной, поскольку она связана с разрешением спора на основе применения норм права, а также правозащитной, несмотря на то что у третейского суда отсутствуют властные полномочия, необходимые для приведения в исполнение собственного решения.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 26. 05. 2011 N 10-П достаточно четко показал специфику третейского разбирательства, охарактеризовав его как альтернативную форму защиты гражданских прав и разрешение споров посредством общественного саморегулирования, а третейский суд - как институт гражданского общества.
Таким образом, из приведенных выше характеристик, входящих в содержание понятия " юрисдикционный орган", к третейскому суду можно отнести лишь правоприменительную деятельность (или разрешение споров о праве) и защиту гражданских прав. Другие категории (правосудие, судопроизводство) относятся к публичному процессуальному праву. Следовательно, понятие " юрисдикционный орган" наиболее ярко выражает деятельность государственных компетентных органов и прежде всего государственных судов. В отношении третейских судов данная категория может применяться в том значении, которое содержится в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 26. 05. 2011 N 10-П < 197>.
--------------------------------
< 197> См. также: п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 26. 05. 2011 N 10-П.
|
|
|
