 |
Целью Комплекса мер является не тотальный государственный контроль за третейскими судами, а формирование единой современной регуляторной среды для третейских институтов. 1 страница
|
|
|
|
В узком значении категория " арбитрабельность" определяется как круг споров о праве, рассмотрение которых отнесено законодательством к компетенции третейских судов, разрешающих споры в сфере " внутреннего" третейского разбирательства либо международного коммерческого арбитража.
Значение категории " арбитрабельность" в широком смысле, с нашей точки зрения, состоит в возникновении права третейского суда (или полномочий состава арбитров) на рассмотрение спорного правоотношения (разрешения спора), в отношении которого стороны заключили действительное третейское соглашение.
Таким образом, можно говорить о качественном отличии механизмов распределения дел третейским и государственным судам или, что по сути равнозначно, отличии условий для рассмотрения спора в государственном и третейском суде. Если для рассмотрения спора государственным судом достаточно соблюсти два по сути совпадающих условия, установленных законом, - подведомственность и подсудность спора, - то для обращения в третейский суд требуется выполнить не только условие, установленное законом, определяющее арбитрабельность спора в узком смысле (общую предметную компетенцию третейских судов), но и волеизъявлением сторон определить компетентный третейский суд, т. е. установить подарбитражность спора, заключив частно-процессуальный договор - третейское соглашение. Если в системе государственных судов подсудность всегда одинакова для судов одного уровня, то для судов третейских подарбитражность может существенно меняться по объему в зависимости от третейского соглашения сторон и специализации третейского суда. Следовательно, механизмы распределения дел в публично-процессуальных отношениях и частно-процессуальных отношениях различны по своей правовой природе, что еще раз показывает ограниченные возможности использования категории " подведомственность" в сфере третейского разбирательства.
|
|
|
3. Компетенция третейских судов
по российскому законодательству
Выше отмечалось, что третейские суды не относятся к государственным юрисдикционным органам и государственной юрисдикционной системе как таковой. По этой причине категория " подведомственность" не используется в специальном законодательстве о третейских судах. Применяется она лишь в ГК РФ, АПК РФ и ГПК РФ. Причем процессуальные кодексы говорят о подведомственности в отношении третейских судов лишь косвенно - через подведомственность споров государственным арбитражным судам и судам общей юрисдикции, а не напрямую (см. ниже). ГК РФ также ссылается на подведомственность дел, установленную процессуальным законодательством, т. е. использует ту же самую отсылку к АПК РФ и ГПК РФ.
В соответствии с Федеральным законом " О третейских судах в Российской Федерации" 2002 года: " В третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства... передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом " (п. 2 ст. 1) < 234>.
--------------------------------
< 234> Российская газета. 27. 07. 2002. N 137; Парламентская газета. 27. 07. 2002. N 140 - 141; Собрание законодательства Российской Федерации. 29. 07. 2002. N 30. Ст. 3019.
А. Л. Маковский и Б. Р. Карабельников справедливо утверждают, что в течение всего времени существования Российской Федерации (практически с 1992 года) российское законодательство основывается на принципе, согласно которому любой спор между юридическими лицами в сфере частного права, подведомственный государственным судам, может быть по соглашению сторон передан на разрешение третейского суда, если только это прямо не запрещено законом < 235>.
|
|
|
--------------------------------
< 235> Карабельников Б. Р., Маковский А. Л. Арбитрабельность споров // Россия в контексте международного развития: международное частное право, защита культурных ценностей, интеллектуальная собственность, унификация права. Берлин, 2004. С. 271 - 273.
Правоведы также отмечают, что российское право не содержало в прошлом и не содержит в настоящее время общих норм, непосредственно решающих вопрос о том, какие именно гражданско-правовые споры могут передаваться на рассмотрение третейских судов. Такой подход связан с тем, что 7 июля 1993 года был принят Закон Российской Федерации " О международном коммерческом арбитраже" < 236>, разработанный на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ " О международном торговом арбитраже". Этот Типовой закон и его российский аналог не содержат никаких дополнительных критериев в отношении споров, которые не могут передаваться на рассмотрение международных арбитражей. Эти Законы содержат лишь общее указание на объективный признак правоотношений: в арбитраж могут по соглашению сторон передаваться " споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и других видов международных экономических связей", а также указывают на специфику субъектного состава участников международного коммерческого арбитража: "... если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации" (п. 2. ст. 1). В той же статье, вслед за Типовым законом ЮНСИТРАЛ (п. 5 ст. 1), российский закон устанавливает, что он " не затрагивает действия какого-либо другого закона Российской Федерации, в силу которого определенные споры не могут передаваться в арбитраж... " (п. 4 ст. 1).
--------------------------------
< 236> Российская газета. 14. 08. 1993; Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 12. 08. 1993. N 32. Ст. 1240.
|
|
|
Таким образом, Закон о международном коммерческом арбитраже исходит из того, что не могут разрешаться в третейском суде лишь те гражданско-правовые споры, которые прямо определены в каком-либо федеральном законе как споры (выделено мной. - Авт. ), которые не могут быть переданы в международный коммерческий арбитраж. В основе этого лежит простая и ясная логика: такой запрет является исключением из общего правила и, как всякое исключение, должен быть сформулирован ясно и недвусмысленно < 237>.
--------------------------------
< 237> Карабельников Б. Р., Маковский А. Л. Указ. соч.
Еще более четко упомянутый выше принцип выражен в российском процессуальном законодательстве о государственных судах и их компетенции. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации 2002 года < 238> в одной из первых статей установил: " По соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникший из гражданских правоотношений, до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом " (ч. 6 ст. 4) < 239>.
--------------------------------
< 238> Российская газета. 27. 07. 2002. N 137; Парламентская газета. 27. 07. 2002. N 140 - 141; Собрание законодательства Российской Федерации. 29. 07. 2002. N 30. Ст. 3012.
< 239> Карабельников Б. Р., Маковский А. Л. Указ. соч.
Данную норму АПК РФ 2002 года почти дословно повторил Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации 2002 года < 240>: " По соглашению сторон подведомственный суду спор, возникший из гражданских правоотношений, до принятия судом первой инстанции судебного постановления, которым заканчивается рассмотрение гражданского дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом " (п. 3 ст. 3).
--------------------------------
< 240> Российская газета. 20. 11. 2002. N 220; Парламентская газета. 20. 11. 2002. N 220 - 221; Собрание законодательства Российской Федерации. 18. 11. 2002. N 46. Ст. 4532.
|
|
|
Такой подход российского гражданского процессуального законодательства к рассматриваемой проблеме гармонично сочетается с подходом материального гражданского законодательства. Пункт 1 ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации < 241> звучит следующим образом: " Защиту нарушенных и оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее - суд) ". Авторитетный комментатор по этому поводу пишет: " Выбор между государственными судами и третейскими судами предоставлен спорящим сторонам" < 242>. Таким образом, равно как и гражданское процессуальное законодательство, материальное гражданское законодательство не содержит никаких ограничений в отношении возможности передачи частноправовых споров на рассмотрение международных арбитражей и третейских судов.
--------------------------------
< 241> Российская газета. 08. 12. 1994; Собрание законодательства Российской Федерации. 05. 12. 1994. N 32. Ст. 3301.
< 242> Клейн Н. И. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой). М., 2002. С. 37.
Поскольку общий принцип российского права, закрепленный в нем троекратно (в законах о третейских судах, в процессуальных кодексах и в общих актах, кодифицирующих гражданское законодательство), состоит в том, что третейскому суду подведомственны любые споры, возникающие из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом в отношении определенных споров, нет необходимости в актах гражданского законодательства по специальным вопросам упоминать о праве сторон передавать споры между ними на рассмотрение третейского суда. Подобные " нормы-напоминания", включенные в одни федеральные законы такого рода и не включенные в другие, ничего, кроме ненужных сомнений в подведомственности дел третейским судам, вытекающих из соответствующих гражданских правоотношений, породить не могут < 243>.
--------------------------------
< 243> Карабельников Б. Р., Маковский А. Л. Указ. соч. С. 275 - 277.
Напротив, нормы, исключающие подведомственность третейскому суду споров определенных категорий (если в таком исключении есть необходимость), должны быть не просто включены в соответствующий федеральный закон, но и должны быть сформулированы в нем абсолютно четко и недвусмысленно, чтобы не порождать для сторон ненужных разногласий и расходов и не создавать трудноразрешимых задач при применении такого закона (выделено мной. - Авт. ) < 244>.
|
|
|
--------------------------------
< 244> Там же.
В настоящее время существует лишь один законодательный акт, запрещающий передачу на рассмотрение третейского суда спора, вытекающего из гражданско-правовых отношений. Это Федеральный закон от 26. 10. 2002 N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" < 245>. Как это и требуется для признания гражданско-правового спора неподведомственным третейскому суду, п. 3 ст. 33 четко и недвусмысленно устанавливает, что " дело о банкротстве не может быть передано на рассмотрение в третейский суд".
--------------------------------
< 245> Парламентская газета. 02. 11. 2002. N 209 - 210; Российская газета. 02. 11. 2002; Собрание законодательства Российской Федерации. 28. 10. 2002. N 43. Ст. 4190.
Следовательно, в соответствии с действующим законодательством третейские суды, по сути, обладают параллельной или альтернативной предметной компетенцией по спорам из гражданских правоотношений, которая соответствует, но не конкурирует с предметной компетенцией государственных арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Существование параллельной или альтернативной компетенции ставит под сомнение использование общего распределительного механизма в виде подведомственности дел для негосударственного разрешения споров.
Возникает вопрос: могут ли постоянно действующие третейские суды ограничивать свою компетенцию рассмотрением только отдельных категорий гражданско-правовых споров, создавая так называемые специализированные третейские суды, например спортивные, инвестиционные, трудовые, в сфере недвижимости, энергетики и проч. Поскольку отношения в сфере частного процессуального права, в том числе третейского разбирательства, в целом носят дозволительный (диспозитивный) характер, а законодательство не содержит запрета на образование специализированных постоянно действующих третейских судов, то их образование представляется правомерным.
Наиболее известный специализированный третейский суд России - Морская арбитражная комиссия при ТПП РФ - старейший центр третейского разбирательства в нашей стране (создана в 1930 г. ) и действующий на основании Положения о статусе данного третейского суда, которое является приложением к Закону РФ " О международном коммерческом арбитраже". Тем самым возможность создания специализированных третейских судов легализована и действующим законодательством. С 2009 года при ТПП РФ функционирует еще один специализированный ПДТС - Спортивный арбитраж, к предметной компетенции которого относятся споры, возникающие из договорных и других гражданских правоотношений в сфере физической культуры и спорта.
Глава 2. СПОСОБЫ И КРИТЕРИИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ АРБИТРАБЕЛЬНОСТИ
Как отмечалось в предыдущем параграфе, российское законодательство не содержит общих норм, непосредственно решающих вопрос о том, какие именно гражданско-правовые споры могут передаваться на рассмотрение третейских судов, и основывается на принципе, согласно которому любой спор в сфере гражданско-правовых отношений, подведомственный государственным судам, может по соглашению сторон передаваться на разрешение третейского суда, если только это прямо не запрещено законом (ч. 6 ст. 4 АПК РФ, п. 3 ст. 3 ГПК РФ, п. 4 ст. 1 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже" и п. 2 ст. 1 Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации" ).
Вместе с тем, как отмечает О. Ю. Скворцов, интерпретация гражданско-правовых отношений не имеет единства в суждениях российских юристов < 246>. В литературе, посвященной третейскому разбирательству, имеют место высказывания как о расширительном толковании категории " гражданско-правовые споры" (в значении частных), так и об узком, проводя отграничение гражданско-правовых правоотношений от трудовых, семейных, жилищных, земельных, экологических и т. п. С последним обоснованно выражает свое несогласие А. И. Зайцев, аргументируя это тем, что ряд нормативных актов, регламентирующих негражданские (в узком смысле) правоотношения, тем не менее прямо предусматривают возможность их разрешения в третейском суде (см., например, ст. 64 Земельного кодекса, ст. 156 Жилищного кодекса и др. ) < 247>.
--------------------------------
< 246> Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005. С. 396.
< 247> Зайцев А. И. Комментарий к главе 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации " Производство по делам об оспаривании решений третейских судов" // Третейский суд. 2003. N 5. С. 18 - 19.
Поддерживая позицию расширительного толкования предметной (гражданско-правовой) компетенции третейских судов, О. Ю. Скворцов все же отмечает, что широкий подход к понятию гражданско-правовых отношений вовсе не означает, что все частные отношения (в широком смысле) должны быть включены в предметную подведомственность третейских судов. Сюда, к примеру, не должны быть отнесены некоторые категории семейных, трудовых споров. Для разграничения арбитрабельности О. Ю. Скворцов предлагает отечественному законодателю в целях исключения конкуренции доктрин узкого и широкого толкования предметной (гражданско-правовой) компетенции третейских судов прямо указать, какие именно категории споров, не относящиеся к гражданско-правовым спорам, может рассматривать третейский суд < 248>.
--------------------------------
< 248> См.: Скворцов О. Ю. Указ. соч. С. 397 - 398.
На наш взгляд, данный подход не является эффективным, поскольку общественный прогресс будет постоянным источником появления новых частноправовых отношений, которые также потребуют определения их арбитрабельности. Придется все время корректировать законодательство, что не продуктивно.
Обратный вариант - перечисление неарбитрабельных споров - неэффективен по тем же причинам: "... исчерпывающее определение конкретных категорий споров, которые не могут быть отнесены к компетенции третейских судов, в тексте единого закона, скорее всего, не только невозможно, но и нецелесообразно ввиду подвижности границ допустимости третейской формы разрешения споров во времени" < 249>.
--------------------------------
< 249> См.: Маковский А. Л. Заключение Исследовательского центра частного права при Президенте РФ на запрос Высшего Арбитражного Суда РФ в Конституционный Суд РФ // Третейский суд. 2011. N 2. С. 61 - 66.
Полагаем, что арбитрабельность споров должна соответствовать правовой природе третейского разбирательства как института частного процессуального права. Как пишет А. Л. Маковский, " к компетенции третейских судов могут быть отнесены не любые споры, а лишь такие, которые соответствуют самой природе третейского разбирательства" < 250>.
--------------------------------
< 250> Там же. С. 59.
1. Способы определения арбитрабельности
Регулирование арбитрабельности на международном уровне не проводится. Как отмечают В. В. Ярков, С. А. Курочкин, А. Г. Котельников, Нью-Йоркская конвенция не содержит правил, касающихся арбитрабельности споров; эти вопросы оставлены на усмотрение национального законодательства. Так, согласно п. " a" ч. 2 ст. V Конвенции в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано, если компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что объект спора не может быть предметом третейского разбирательства по закону этой страны. Это обстоятельство создает определенные трудности в применении Конвенции, так как правила арбитрабельности разнятся от государства к государству < 251>.
--------------------------------
< 251> См.: Ярков В. В., Курочкин С. А., Котельников А. Г. Справка о рассмотрении вопросов о правах на недвижимое имущество // Третейский суд. 2011. N 2. С. 86.
Не случайно профессор Ван ден Берг, один из авторитетнейших комментаторов Конвенции, выступал с предложением о включении списка неарбитрабельных вопросов в каждом государстве в качестве приложения к Конвенции < 252>. До настоящего времени это предложение не реализовано.
--------------------------------
< 252> См.: Albert Jan van den Berg. The New York Arbitration Convention of 1958 (1981). P. 375.
Вопрос о необходимости формулирования единообразных правил определения арбитрабельности споров о недвижимом имуществе в настоящее время является предметом рассмотрения Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Комиссия в этой связи отмечает, что формулирование единого списка арбитрабельных вопросов может излишне ограничить способность государств реагировать на проблемы, возникшие в сфере публичной политики, которые к тому же имеют тенденцию изменяться со временем < 253>.
--------------------------------
< 253> URL: http: //daccess-dds-ny. un. org/doc/UNDOC/GEN/V09/813/45/PDF/V0981345. pdf? OpenElement (дата посещения: 11. 03. 2011).
Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже не дает достаточно четких критериев арбитрабельности. Статья 7 Типового закона говорит " о возможности передачи в арбитраж споров, которые возникли в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носит ли оно договорный характер или нет ". Российский аналог - Закон о международном коммерческом арбитраже - полностью повторил данную формулировку. Таким образом, проблемы отечественного законодательства в области определения арбитрабельности " перекочевали" к нам из источника международного уровня.
Распространенным способом установления арбитрабельности на национальном уровне является описание правоотношений, которые могут быть предметом третейского разбирательства. Основной задачей становится выявление характерных свойств, присущих предмету третейского разбирательства, в связи с чем этот способ называют позитивным. Акцент обычно делается на принадлежности правоотношений к определенной отрасли права либо на квалифицирующий признак таких отношений. Так, например, российское право указывает на гражданско-правовой характер отношений как необходимую предпосылку для обращения сторон в случае возникновения спора к третейскому разбирательству. В праве других стран ориентиром выступают законодательно закрепленные признаки правоотношений, например: экономический интерес в Германии < 254>, имущественный и денежный характер требований в Швейцарии < 255>.
--------------------------------
< 254> URL: http: //www/dis-arb. de/materialien/shidsverfahrensrendcht98-e. html (дата посещения: 15. 04. 2011).
< 255> Laurent Levy Arbitrability of disputes in corporate matters (Swiss law) International Arbitration. Issue 3. 2002. P. 77.
Недостаток позитивного способа определения арбитрабельности, по мнению В. Н. Анурова, заключается в том, что он допускает возможность передачи на рассмотрение третейского суда неарбитрабельных споров. Разграничение правоотношений по их отраслевой принадлежности исключает вынесение третейских решений по уголовным и административным делам, но теряет свою эффективность в делах, где публичный характер правоотношений выражен менее явным образом. Также в самом гражданском праве существуют виды правоотношений, которые не могут быть предметом третейского разбирательства (например, отношения банкротства). Указание на отдельные признаки, согласно мнению В. Н. Анурова, в целом не может решить рассматриваемую проблему. Поэтому в праве применяется другой способ определения арбитрабельности, заключающийся в описании конкретных видов правоотношений, которые в случае возникновения спора не обладают этим свойством (негативный способ). Описание может производиться либо путем прямого перечисления данных правоотношений, либо путем ссылки на нормативные акты, где это перечисление содержится. Прямое перечисление споров встречается в итальянском праве: дела о личном статусе физических лиц и бракоразводные дела < 256>, или в китайском праве, предусматривающем более широкий перечень: семейные дела, наследственные, административные споры, дела об опеке, усыновлении < 257>.
--------------------------------
< 256> См.: http: //www. lexmercatoria. org (дата посещения: 03. 06. 2014).
< 257> Там же.
Российское право ограничивается общей ссылкой на другие федеральные законы. Данный способ установления арбитрабельности можно назвать негативным или, что будет точнее, неопределенным, поскольку законодательство может не только ограничивать, но и расширять сферу арбитрабельности споров. Его недостаток состоит в том, что он не охватывает все случаи исключения правоотношений из категории арбитрабельных споров.
Е. А. Суханов отмечает присутствие в российском законодательстве (с нашей точки зрения, достаточно сложного) комплексного механизма определения арбитрабельных споров, составными частями которого являются п. 1 ст. 11 ГК РФ в системной связи с положениями АПК РФ. Составными частями данного механизма Е. А. Суханов также считает группу федеральных законов, которые как определяют общую возможность рассмотрения частноправовых споров в третейском суде (Закон о третейских судах), так и исключают возможность передачи споров в третейский суд (Закон о банкротстве), а также указание ч. 6 ст. 4 АПК РФ на " спор, возникающий из гражданских правоотношений", исключающий рассмотрение споров определенных категорий < 258>, и ч. 3 ст. 3 Арбитражного процессуального кодекса, указывающую на необходимость изъятий из возможности для сторон передать спор в третейский суд, если такая необходимость установлена международным договором Российской Федерации < 259>.
--------------------------------
< 258> Вытекающих, например из: а) имущественных отношений, основанных " на административном или ином властном подчинении одной стороны другой" (в том числе налоговых и других финансовых и административных отношений (п. 3 ст. 2 ГК РФ); б) соответствующих семейных отношений, к которым, как известно, гражданское законодательство применяется постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений (ст. 4 Семейного кодекса РФ); в) трудовых отношений (при этом Е. А. Суханов отмечает, что ст. 404 Трудового кодекса РФ предусматривает рассмотрение коллективного трудового спора в трудовом арбитраже, решение которого является обязательным для соответствующих лиц, ввиду чего допустимо говорить о возможности рассмотрения таких трудовых споров не в государственных судах, а в порядке, аналогичном тому, который установлен Федеральным законом " О третейских судах в Российской Федерации" ); г) жилищных отношений в той их части, которые не регулируются гражданским законодательством (ст. 7 Жилищного кодекса РФ). См.: Суханов Е. А. Мнение относительно запроса ВАС РФ в КС РФ // Третейский суд. 2011. N 4. С. 129 - 130.
< 259> Там же.
О. Ю. Скворцов полагает, что существует ряд правил, определяющих допустимость рассмотрения третейскими судами споров о гражданских правах вообще и правах на недвижимое имущество в частности, которые следует рассматривать в совокупности. При этом нормы, содержащие эти правила, могут быть разделены на три категории: 1) нормы, из которых прямо следует невозможность рассмотрения третейскими судами данной разновидности дел (например, Закон о банкротстве); 2) нормы, контекст которых позволяет сделать вывод о допустимости рассмотрения споров третейскими судами (ст. 28 Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним); 3) нормы, содержащие рамочные правила о подведомственности, толкование которых позволяет сделать вывод о возможности рассмотрения третейскими судами споров о правах на недвижимость (ст. 11 ГК РФ, Закон о международном коммерческом арбитраже, Закон о третейских судах, ГПК РФ, АПК РФ) < 260>.
--------------------------------
< 260> См.: Скворцов О. Ю. Заключение по вопросам, поставленным в запросе Конституционного Суда РФ // Третейский суд. 2011. N 2. С. 68 - 69.
Таким образом, оба правоведа отмечают присутствие в российском правопорядке достаточно непростого способа определения арбитрабельности споров вообще и в сфере недвижимости, в частности.
Стоит поддержать мнение В. Н. Анурова о низкой эффективности позитивного и негативного способов определения арбитрабельности, свидетельствующей о тщетности попыток закрепить на законодательном уровне исчерпывающий перечень арбитрабельных и неарбитрабельных споров < 261>.
--------------------------------
< 261> См.: Ануров В. Н. Допустимость третейского соглашения // Третейский суд. 2005. N 3. С. 61.
Так как каждый из рассмотренных выше способов (позитивный и негативный) определения арбитрабельности имеет определенные недостатки, представляется, что оптимальным вариантом регулирования данной проблемы на законодательном уровне будет являться формулировка более четких критериев арбитрабельности и неарбитрабельности споров.
2. Критерии арбитрабельности
по российскому законодательству
Вопрос о критериях арбитрабельности дел третейским судам не находит в настоящее время свое однозначное разрешение в научной литературе. По мнению О. Ю. Скворцова, это связано с тем, что законодатель явно скупо регулирует таковые критерии, говоря лишь о том, что третейскому суду могут быть переданы гражданско-правовые споры, но сделано это может быть только в том случае, если иное не предусмотрено федеральным законом < 262>.
--------------------------------
< 262> См.: Скворцов О. Ю. Подведомственность споров третейским судам // Третейский суд. 2005. N 1. С. 22.
Российские исследователи данного вопроса предлагают самые различные подходы в этом направлении. Так, по мнению В. А. Копылова, в качестве критериев надо признавать: 1) наличие третейского соглашения; 2) непринадлежность спора к исключительной компетенции государственных судов; 3) отсутствие решения государственного суда по спорному правоотношению < 263>.
|
|
|
