Проблема научной рациональности в постпозитивизме

Карл Поппер (1902–1994), английский философ и социолог, сосредоточил свое внимание на опровержении двух главных устоев логического позитивизма – принципов верификации и конвенционализма. Для этого К. Поппер использует вывод, сделанный еще в XVII в.

Ф. Бэконом, об огромной роли в познании таких фактов, которые отрицают то или иное уже известное положение. Достаточно одного, но вполне бесспорного опровергающего факта для того, чтобы индуктивное обобщение было опровергнуто. Неодинаковую роль подтверждающих и опровергающих фактов Поппер назвал познавательной асимметричностью.

На основании этой «асимметричности» Поппер провозгласил замену принципа верификации (подтверждения) принципом фальсификации (реально осуществляемого опровержения). Он означает, что проверка научной осмысленности, а затем и истинности научных теорий должна осуществляться не через их подтверждение, а преимущественно (или даже исключительно) лишь через их опровержение.

Для проверки истинности научных теорий Поппер предложил использовать одно из правил дедуктивной логики – «модус толленс» (или отрицающий модус, согласно которому из отрицания следствия необходимо следует ложность основания).

Поппер критиковал принцип верификации с точки зрения односторонности индуктивизма и психологизма в теории познания, но одновременно ему приходилось признавать, что принцип фальсификации подтверждается, то есть верифицируется. Он выступал против неопозитивистского конвенционализма, однако для него принятие каких-либо утверждений в качестве истинных (или вообще в качестве научно осмысленных) – это не более как условное и притом временное соглашение (конвенция).

Собственно, научных теорий для Поппера вообще не существует: имеют место не теории, а лишь гипотезы, и эти гипотезы никогда в статус истинных научных теорий перейти не смогут. Они находятся лишь во временном употреблении, и не более того, конечная судьба их непременно окажется крахом. Такой взгляд превращает любые относительные истины лишь в принятые на время заблуждения.

В конце 60-х гг. ХХ в. Попперу пришлось признать, что имеет место «рост» знаний людей. Но для осуществления «роста» знаний, по Попперу, достаточно элементарного метода проб и ошибок, который и был признан им в качестве главного метода научного мышления. Развитие знаний происходит, по мнению позднего Поппера, через смену научных теорий, точно так же, как происходит развитие органической жизни через смену видов, борющихся друг с другом, причем одни вымирают, а другие побеждают.

В конечном итоге Поппер объявил о создании им новой теоретической концепции – «критического рационализма». Это получило закрепление в программном докладе Поппера на XIV Всемирном философском конгрессе в Вене (1968).

«Рационализм» Поппера коренным образом отличается от классического рационализма XVII–XVIII вв.: ему уже чужда свойственная Декарту, Спинозе и Лейбницу убежденность в неограниченных возможностях человеческого разума. Теперь, считает Поппер, рационализм стал тотально «критичным» и ставит под сомнение разума и само его сомнение в устойчивости и оправданности существующих реальностей. В конечном итоге следует апеллировать к здравому смыслу, к «чувству» рациональности.

Поппер сформулировал несколько критериев оценки научных теорий, которые все сводятся к степени фальсифицируемости, то есть способности теорий подвергнуться опровержению. Эти критерии – содержательность, а также логическая невероятность (более легкая опровержимость) и «простота» опровергаемости.

На стадии «критического рационализма» Поппер добавил еще три критерия, а именно «степень подтверждаемости», «степень истинности» в смысле соответствия чувственно наблюдаемым фактам и «степень правдоподобности». В предложенной конструкции «степень подтверждаемости» зависит от «степени опровергаемости», «истинность» возможна только в рамках формального подхода (семантического определения истины), и притом только для эмпирических высказываний. Степень «правдоподобия» означает лишь «похожесть на истину», временную «принятость» утверждения. Эффективная проверяемость отождествляется с опровергаемостью и, наконец, непременной в будущем опровергнутостью.

На последней стадии эволюции своих взглядов Поппер признал, что объективная истина существует где-то в «третьем мире», «вне» субъекта, а субъект в своих познавательных усилиях может достигнуть ее частиц, хотя никто твердо не знает, действительно ли ему удалось добиться именно этого.

«Критический рационализм» является наиболее значительным и влиятельным течением современного позитивизма, который называют постпозитивизмом. Крупнейшими его представителями являются Т. Кун, П. Фейерабенд, Дж. Агасси, С. Тулмин, И. Лакатос, Дж. Уоткинс,

Г. Альберт, Х. Шпинер и др. Работы этих авторов не только определяют одно из главных направлений в разработке философии, методологии и истории науки на Западе, но и во многом задают тон в исследовании общемировоззренческих вопросов и проблем культуры.

По своим теоретическим и социально-политическим позициям эти философы существенно различаются между собой. Общим для них является то, что все они полемизируют с позитивизмом, часто опираясь при этом на учение Поппера. И хотя ряд представителей этой группы испытали на себе влияние идей других мыслителей (А. Койре, Р. Коллингвуда, позднего Л. Витгенштейна и др.), теоретико-познавательная программа К. Поппера задала то проблемное поле, которое стало предметом исследования в постпозитивизме.

Логика внутреннего движения привела представителей постпозитивизма на позиции культурологического и методологического плюрализма, к признанию относительности рационального и иррационального, научного и ненаучного.

Своеобразный подход к пониманию научной рациональности развивает Имре Лакатос (1922–1974),[54] опираясь на свою методологию исследовательских программ.

Исследовательская программа Лакатоса – это серия сменяющих друг друга теорий, объединенных определенной совокупностью базисных идей и принципов.

Исследовательская программа состоит из четырех основных элементов:

Ø ядро программы;

Ø предохранительный пояс;

Ø негативная эвристика;

Ø позитивная эвристика.

По мнению Лакатоса, современная методологическая концепция, или логика открытия, представляет собой просто ряд правил (может быть, даже не особенно связанных друг с другом) для оценки готовых, хорошо сформулированных теорий. Такие правила, или системы оценок, часто используются также в качестве «теорий научной рациональности».

Прогресс в теориях научной рациональности он связывает с прогрессом в методологии науки. В истории методологии Лакатос выделяет четыре типа методологических доктрин, которые одновременно являются и четырьмя последовательно сменяющими друг друга концепциями научной рациональности: индуктивизм, конвенционализм, методологический фальсификационизм и методология исследовательских программ.

Более прогрессивной, согласно Лакатосу, является та теория рациональности, которая позволяет дать более полную рациональную реконструкцию истории науки. «Прогресс теории рациональности в науке состоит в открытии новых исторических фактов и во все более расширяющейся рациональной реконструкции истории науки, пронизанной оценочными характеристиками»[55]. 

Исходя из этого, Лакатос приходит к выводу, что его концепция исследовательских программ является лучшей из всех имеющихся концепций научной рациональности. Лакатос фактически отождествляет проблему научной рациональности с проблемой рациональной реконструкции истории наук.

В концепции Лакатоса рациональность поведения ученого, наряду с опытом и логикой, как это было у Поппера, определяется также и рядом содержательных установок, входящих в ядро исследовательской программы. Поведение ученого является рациональным, если оно сообразуется не только с опытом и логикой, но и с положениями ядра программы и правилами эвристики, принятыми конвенционально.

Поскольку при переходе от программы к программе ядро и правила эвристики меняются, понятие рациональности оказывается исторически релятивным. В целом Лакатос не выходит за рамки критического рационализма, поскольку рациональность принятия и отвержения самих программ покоится у него в целом на эмпирической критикабельности последних.

В методологической доктрине Лакатоса логика и опыт как факторы, детерминирующие научное исследование, вообще отходят на второй план. Внутри исследовательской программы судьба теоретических построений решается не столько на основании опытных данных, сколько на основании их согласия или несогласия с ядром программы и правилами эвристики, которые имеют конвенциональную природу.

При оценке самих исследовательских программ Лакатос старается апеллировать к опыту, но отсутствие эмпирического критерия дегенеративности программы лишает эту апелляцию методологического значения. При номинальном обращении к опыту и логике методологические доктрины Лакатоса и Поппера основываются на системе конвенциональных решений, что явно противоречит исходному представлению о научной рациональности как логико-эмпирической принудительности методологических решений ученых. Конвенция всегда предполагает апелляцию к некоторым неформальным, содержательным соображениям и интуиции ученых.

Пересмотр образа науки и условий ее развития совершается представителями «исторической школы» (Т. Кун, С. Тулмин, П. Фейерабенд и др.),[56] связавшими представление о научности и рациональности с историко-эволюционными процессами.

Доктрина «исторической школы» подчеркивает, что критерии рациональности так же историчны, как оцениваемые с их помощью научные знания. Научно и рационально то, что принято в качестве научного и рационального данным научным сообществом в данный исторический период. Эту принципиальную установку «исторической школы» разделяют с Куном все ее представители.

Образ науки, согласно Томасу Куну (1922–1996), связан с конкретно-историческим субъектом – «научным сообществом». Каждое научное сообщество принимает свои собственные стандарты рациональности. Поэтому образ науки претерпевает значительные изменения: все стандарты и нормы рациональности релятивизируются.

В исторической характеристике науки Кун активно использует понятие «парадигма». Это понятие было введено в философию науки позитивистом Г. Бергманом для характеристики нормативности методологии, однако широкое распространение приобрело после опубликования работ Т. Куна.

Парадигма (в концепции Куна) – это совокупность наиболее общих идей и методологических установок в науке, признаваемых на данном этапе исследований истинными и разделяемых научным сообществом. Парадигма обладает двумя свойствами: 1) она принята научным сообществом как основа для дальнейшей работы; 2) она содержит нерешенные вопросы, то есть открывает простор для исследований. Таким образом, парадигма – всегда достояние научного сообщества и начало всякой науки, ибо она обеспечивает возможность направленного отбора фактов и их интерпретации.

В концепции Куна отрицается наличие абсолютных и неизменных фактов – каждая парадигма устанавливает свои собственные факты; развитие науки носит дискретный характер – плавное развитие в период «нормальной науки» прерывается революционными периодами, разрушающими все предшествующее знание. История науки предстает как совокупность разобщенных и не понимающих друг друга научных сообществ. Граница между наукой и ненаукой становится весьма расплывчатой.

Однако Т. Кун склоняется к тому, что демаркация между наукой и метафизикой (философией) должна быть установлена. Характерную особенность философии Кун усматривает в том, что в ней никогда не существовало единой, общепризнанной концепции – парадигмы. Каждый крупный философ создает свою собственную философскую систему, и философия в целом всегда представляет собой поле битвы различных точек зрения.

В науке, по мнению Куна, плюрализм теорий и их взаимная критика чрезвычайно редки, обычное состояние науки характеризуется объединением всех исследований в рамках одной господствующей концепции: «Мы должны сказать, что именно устранение критического исследования знаменует переход к науке... Только тогда, когда ученые должны выбирать между конкурирующими теориями, они ведут себя подобно философам»[57].

Таким образом, различие между философией и наукой Кун видит в том, что для первой является характерным плюрализм концепций и их взаимная критика, в то время как во второй этого нет: в периоды кризисов наука уподобляется философии.

По мнению Куна, отличительным признаком науки является не рациональность, а совокупность тех черт, которыми характеризуется «нормальная наука», – деятельность научного сообщества в рамках единой парадигмы. Рациональность и научность в концепции Куна уже не отождествляются.

В пределах «нормальной науки» научная рациональность определяется господствующей парадигмой. Однако наряду с ней существует и вненаучная рациональность, которая совпадает со здравым смыслом. Образ науки в представлении Куна определяется не посредством ссылки на универсальные, предварительно заданные критерии рациональности, а независимо от них.

Если Томас Кун релятивизировал научное знание и принципы научной рациональности, связав их с научным сообществом, то его коллега американский философ Пол Фейерабенд (1924–1994) заменил научное сообщество отдельным индивидом.

Фейерабенд показывает, что если рациональность состоит в следовании определенным правилам рационального действия, то в реальной науке рациональность, то есть соблюдение определенных правил, смешана с иррациональностью, то есть с их нарушением. В противном случае наука вообще не смогла бы развиваться. Фейерабенд выдвинул методологический принцип пролиферации (размножения) теорий: ученые должны стремиться создавать теории, несовместимые с существующими и признанными теориями, что способствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки.

Принцип пролиферации призван обосновать плюрализм в методологии научного познания. Фейерабенд приходит к тезису о несоизмеримости конкурирующих и сменяющих друг друга альтернативных теорий. Их нельзя сравнивать как в отношении к общему эмпирическому базису, так и с точки зрения общих логико-методологических стандартов и норм, так как каждая теория устанавливает свои собственные нормы.

В конечном итоге Фейерабенд приходит к следующему выводу, что ознание не выражается в ряде совместимых теорий, приближающихся к некоторой идеальной концепции; оно не является постепенным приближением к истине. Познание представляет собой скорее возрастающий океан взаимно несовместимых (и, может быть, даже несоизмеримых) альтернатив, в котором каждая отдельная теория, каждая волшебная сказка, каждый миф являются частями одной совокупности, взаимно усиливают, дополняют друг друга и благодаря конкуренции вносят свой вклад в развитие нашего сознания.

Ничто не является вечным, и ни одно мнение не может быть опущено в этом всеобъемлющем процессе. Плутарх или Диоген Лаэрций, а не Дирак или фон Нейман дают образцы познания этого рода, в котором история науки становится неотъемлемой частью самой науки, ибо она существенна как для дальнейшего развития науки, так и для придания содержания теориям, существующим в каждый данный момент. Эксперты и простые люди, профессионалы и любители, поборники истины и лжецы – все они участвуют в соревновании и вносят свой вклад в обогащение нашей культуры.

Задача ученого состоит не в том, чтобы “искать истину”, “восхвалять бога”, “систематизировать наблюдения” или “улучшать предсказания”.

В такой интерпретации наука ничем не отличается от любой другой формы духовного общения людей, теряет какие-либо определенные очертания, растворяется в духовной культуре общества и ее истории.

Концепции научной рациональности Фейерабенд противопоставляет концепцию исторического релятивизма, согласно которой стандарты рациональности полностью меняются от эпохи к эпохе и даже от ученого к ученому. В этом отношении «методологический анархизм» П. Фейерабенда смыкается с концепцией науки Т. Куна, где научная революция отождествляется с «религиозным переворотом» в воззрениях ученых, в ходе которого меняются не только теории, но и критерии их оценки. Представители критического рационализма единодушно квалифицируют взгляды Фейерабенда и Куна как откровенный иррационализм, получая в ответ обвинение в скрытом иррационализме.

В основе исторического релятивизма Куна и Фейерабенда лежит характерное для позитивизма отрицание объективной истины в научном знании. Постпозитивисты отождествляют законы разума с законами формальной логики, а рациональность мышления усматривают исключительно в следовании этим законам. Для обоснования такого допущения необходимо доказать, что научное мышление действительно укладывается в рамки дедуктивных логических процедур.

ВЫВОДЫ

Эволюция науки показывает, что ни контекст открытия теорий, ни контекст их оправдания к совокупности дедуктивных процедур сведен быть не может. Поэтому отождествление рациональности научного мышления с его строгим подчинением законам формальной логики ведет к обнаружению в реальной науке «иррациональных элементов», то есть таких шагов в научном исследовании, которые не укладываются в формально-логическую схему.

Возникающая в постпозитивизме дилемма – рационализм или исторический релятивизм – является результатом попытки осмысления соотношения абсолютного и относительного в изменении представлений о рациональности. Критические рационалисты, связывая рациональность с законами формальной логики и приписывая последним внеисторический характер, приходят к выводу о существовании неизменных стандартов рациональности. Любая попытка их релятивизации рассматривается как отрицание рациональности мышления. Исторический релятивизм, фиксируя факт изменчивости представлений о рациональности, абсолютизирует его, не учитывая, что вопрос состоит не в том, что представления о рациональности изменяются, а в том, как они изменяются: катастрофически или диалектически.

Таким образом, в рамках современной философии науки существуют расхождения во взглядах на природу науки и особенности ее развития. Причина в том, что представления о науке у исследователей формируются под влиянием различных философских воззрений. Значительную роль играют и те конкретные научные области, на которые преимущественно ориентируется методолог. Вместе с решением фундаментальных вопросов о том, что представляет собой наука и каким образом она развивается, складывается определенный образ науки.

Когда образ науки сформирован, он определяет собой то или иное решение большинства методологических проблем. Отсюда следует, что для того, чтобы понять, почему данный исследователь определенным образом подходит именно к этим, а не к другим проблемам, нужно реконструировать тот образ науки, на который он опирается.

Позитивизм – одно из проявлений и следствий влияния на философию стандартов и культуры мышления, сложившихся в науках о природе, в математике и логике. Необходимым историческим условием противопоставления «старой метафизики» и «позитивного» знания стало возрастание роли точных и конкретных знаний в социальной практике. Основная проблема современного позитивизма – это осмысление соотношения логики, математики и физики. Не случайно наиболее активное развитие позитивизма приходится на XX в. с его научно-технической революцией.

Исходная идея позитивизма – проведение разграничительной линии между наукой и всеми остальными формами духовной деятельности. Борьба позитивистов с метафизикой не была самоцелью. Эта борьба рассматривалась как средство защиты и обоснования рационального знания в противовес иррационализму и демагогии.

 

Вопросы для самопроверки

1. Философский и социологический проект Конта.

1. Интерпретация термина «позитивизм».

2. Основные этапа развития истории позитивизма.

3. Постпозитивизм и его основные исторические формы

4. Постпозитивизм в современной философии и методологии социальных наук

5. Суть принцип верификации логического позитивизма.

6. Типы научной рациональности.

7. Основное содержание методология исследовательских программ Лакатоса

8. Анализ концепции Куна.

Глава 8. МЕТОДОЛОГИЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

§8.1. Структура исследования. § 8.2. Процесс исследования.§ 8.3. Результаты исследования. §8.4. Мотивы исследования. §8.5. Роль философии в научном исследовании. §8.6. Методическая основа исследования в области физической культуры и спорта.

 

 Обобщение данных истории наук показывает, что важнейшими аспектами фундаментального исследования являются:

Ø структура, т.е. элементы, из которых оно складывается, и их взаимодействие между собой;

Ø его процесс и те закономерности, которым он подчиняется;

Ø результаты, к которым приводит этот процесс;

Ø мотивы, т.е. «движущие силы» исследования;

Ø роль философии в этом процессе.

 

Структура исследования

 

Научное исследование в самом широком смысле этого слова есть такой вид деятельности, при котором субъект исследования через посредство средств исследования взаимодействует с изучаемым объектом.

Под объектом исследования подразумевается некоторая предметная область, т. е. совокупность явлений, обладающих сходными признаками.

Научное исследование всегда предполагает, что его объект представляет собой конечный фрагмент объективной реальности, т. е. что он существует не только до, вне и независимо от сознания исследователя, но и до, вне и независимо от любых форм его деятельности.

Под субъектом исследования подразумевается научный работник, т. е. человек, обладающий набором вполне определенных «свойств»:

Ø нормальными и достаточно развитыми органами чувств, чтобы быть способным к чувственному познанию объекта исследования;

Ø развитой способностью к абстрактному мышлению, учитывающему законы логики, хорошей памятью, обеспечивающей ему необходимый запас знаний;

Ø творческим воображением, позволяющим выдвигать новые идеи.

Кроме того, научный работник обязательно должен обладать определенными методологическими правилами и философским мировоззрением (хотя бы не вполне ясным и систематизированным в общекультурном тезаурусе).

Философы XVI—XVIII вв. считали, что структура исследования всегда двучленна: оно есть непосредственное взаимодействие субъекта с объектом. Но развитие наук в XIX—XX вв. со всей очевидностью показало, что структура исследования в общем случае трехчленна, взаимодействие субъекта с объектом опосредуется орудиями и условиями исследования (материальными объектами двоякого рода).

К первым относятся измерительные приборы, счетно-вычислительные, пишущие устройства и т. п., ко вторым — научная литература, протоколы наблюдений, фотографии, магнитофонные записи и т. п.

Различие между этими двумя типами объектов состоит в том, что первые не содержат запаса старой информации, зафиксированной на каком-либо языке, а вторые содержат.

Предметная область, изучаемая с помощью приборов определенной чувствительности, образует то, что обычно называют предметом исследования. Последний представляет собой: ту форму, в которой объект исследования проявляется в материальных средствах, используемых для его изучения. Предмет исследования нельзя ни отождествлять с объектом исследования в целом, ни противопоставлять ему. Предмет исследования образует одну из сторон объекта исследования.

Содержание объекта исследования раскрывается по мере развития предмета исследования. Запас накопленной предшествующими поколениями информации, содержащийся в условиях исследования и в памяти его субъекта, образует так называемую информационную область исследователя, которая определяет степень его эрудиции и сквозь «призму» которой он с самого начала «смотрит» на изучаемую предметную область.

 

Процесс исследования

 

Исследование как взаимодействие субъекта с изучаемым объектом при помощи средств исследования состоит из ряда операций (познавательных процедур). Главная задача методологии научного исследования заключается в выяснении тех основных закономерностей, которым подчиняются эти процедуры.

При изучении творчества выдающихся исследователей с первого  взгляда может показаться, что научная деятельности каждого из них совершенно индивидуальна и неповторима (один и тот же результат часто получается совершенно разными путями, на исследование оказывает влияние множество чисто случайных факторов, большую роль играют непредсказуемые эмоции и т.д.). Чтобы уловить основную закономерность в чрезвычайно сложной картине деятельности многих тысяч научных работников, необходимо подойти к анализу научной деятельности с точки зрения принципа развития.

Применяя этот принцип, можно обнаружить, что познание объективных законов данной предметной области проходит следующие основные стадии:

Ø эмпирическое исследование,

Ø нефундаментальное теоретическое,

Ø умозрительное,

Ø фундаментальное теоретическое.

Возникают вопросы: почему таких стадий именно четыре, и почему именно такова их последовательность?

Теоретическое исследование бывает двух существенно разных типов то, которое:

Ø позволяет достичь объяснения нового эмпирического знания с помощью старого теоретического знания (нефундаментальное теоретическое исследование);

Ø  достигает этой цели лишь с помощью нового теоретического знания (фундаментальное теоретическое исследование).

 Поскольку принципиально новое теоретическое знание не может быть получено ни путем индуктивного обобщения опытных данных, ни путем дедуктивного вывода из старого теоретического знания, приходится для его построения прибегать к помощи творческого воображения, т. е. к умозрительным комбинациям (фантазии, догадке, «интуиции»[58] и т. п.).

Следовательно, после того, как изучаемая предметная область описана, вначале делается попытка, объяснить ее с помощью старого теоретического знания (имеющегося в информационной области исследователя). Этот путь наиболее простой, и (согласно принципу развития применительно к процессу исследования) его надо испробовать, прежде чем прибегать к более сложному пути.

Обращаться сразу к фундаментальному исследованию было бы так же неразумно, как применять для лечения начинающейся болезни самое сильнодействующее лекарство, не попробовав предварительно более слабое. Только когда на указанном пути не удастся достичь успеха, приходится обращаться к сильнодействующим средствам, т.е. к поиску принципиально новых идей (умозрительное исследование).

В истории развития философской мысли существовали два подхода к объяснению процесса порождения нового, объединенные стремлением создать «логику открытия» в противовес логике доказательства уже добытого теоретического знания. Различие между этими двумя подходами состояло в средствах получения нового знания: либо путем обобщения частностей приходили к общим понятиям, и это единственный путь открыть новое (по этому пути шли индуктивисты); либо путем вывода из общих посылок нового знания (путь, свойственный дедуктивистам).

Представители этих двух подходов (Луллий, Бэкон, Уэвелл, Гершель — с одной стороны; Аристотель, Декарт, Спиноза, Лейбниц — с другой) критиковали взгляды друг друга. И индукция, и дедукция действительно играют огромную роль в познании, причем рассматривать эти познавательные процессы в отрыве друг от друга, - абсолютизируя один за счет другого, неверно. 

Задачу разработки проблемы метода ставили производственные потребности практики XVII в. Практика научных исследований диктовала необходимость избрания такой концепции метода, которая была бы связана с операциями эмпирического анализа и эмпирического обобщения. Индуктивное восхождение от единичных фактов к общему выводу привело к успешным открытиям в естественных науках. Получение новых выводов, понятий стали приписывать успешному использованию индуктивного метода, и это было верно для эмпирического исследования, для объяснения происхождения эмпирических понятий.

Однако научное исследование неизбежно связано с понятиями неэмпирического происхождения. Индуктивисты века не имели правильной классификации научных понятий, не отделяли эмпирические понятия от теоретических и делали свои выводы относительно научных понятий вообще, по существу же предполагая эмпирические понятия.

Построение фундаментальных теоретических понятий и представлений не может быть осуществлено с помощью индуктивного обобщения, по правилам выбора повторяющегося признака.

Ближе других нндуктивистов к осознанию этого момента в научном познании подошел Уэвелл,[59] но и он не смог последовательно объяснить неэмпирическое происхождение фундаментальных научных понятий, не разработал последовательно концепцию исследования, где догадка является лишь его первой стадией и связана с нелогическими познавательными операциями. Механизм догадки остается невыясненным.

Несомненно, что некоторые из конкретных методов (органонов), если уточнить сферу их применимости, играли определенную методологическую роль в науке. Их значение определяется тем, что они выражали расчлененный характер человеческого знания, доступный методам логической обработки и анализа. Но при этом не проводилось, еще различия между общим и сходным в явлениях, поэтому и выдавались абстракции, всеобщие понятия, создаваемые на основе фиксирования сходного, одинакового, за теоретические понятия.

Между тем, если бы эмпирические понятия отражали глубинное, сущностное, а не сходное в явлениях, то теоретические понятия были бы излишни. Отсутствие такого различения среди понятий и их четкой классификации характеризовало ограниченность методологии индуктивизма и связанную с этим неправомерность абсолютизации индукции как метода построения нового знания.

Игнорирование или слабый учет роли дедукции также свидетельствовали о недостаточности и односторонности: методологии индуктивизма. Ведь на уровне эмпирического исследования возможно применение и дедуктивного метода (чего не поняли дедуктивисты). Дедукция дает здесь нефундаментальное знание (нефундаментальные эмпирические законы, выведенные дедуктивно из фундаментальных эмпирических законов, эмпирические понятия.

Фундаментальные научные идеи невозможно вывести индуктивно, это поняли уже дедуктивисты, но метод решения проблемы, предложенный ими, был также ограничен. Только с помощью дедуктивного вывода можно получить теоретические понятия. Дедукция действительно ведет к образованию нового знания, она может применяться успешно и на эмпирическом, и на теоретическом уровнях исследования, но результатом дедуктивного выведения будет нефундаментальное знание. Новое знание по своей природе двойственно: оно может быть фундаментальным и нефундаментальным.

Если учитывать эту двойственность нового знания, то можно увидеть, что знание, полученное на стадии нефундаментального теоретического исследования, способно объяснять старые эмпирические законы и предсказывать новые, следовательно, дедукция способна давать новое знание, но оно не является принципиально новым.

Способ же получения нефундаментального теоретического знания — дедуктивный вывод, выбранный из множества возможных доказательств и удовлетворяющий известным математическим аксиомам и теоремам. Недостаточно располагать системой логических правил, надо знать, в каких случаях и к каким исходным данным их применять.

 Но и те философы, которые признают дедукцию как средство получения нового знания, не акцентируют внимания на нефундаментальном характере этого знания. Рационалисты (дедуктивисты) исходили из того, что исследователь использует традиционные правила логики без ошибок, что они выбраны всегда правильно. Между тем в процессе исследования бывают заблуждения и ошибки, связанные как раз с необходимостью выбора адекватного «алгоритма», вывода нефундаментальных следствий из фундаментального знания. Если выбор системы логических правил сделан верно, то результатом вывода будет нефундаментальное теоретическое понятие; в этом смысле дедукция обеспечивает возможность получения нового, но выбор может быть сделан и иначе, иными будут и получаемые следствия.

Значит, нельзя сводить только к операциям вывода весь процесс исследования. Призвав на помощь интеллектуальную интуицию [60], рационалисты связывали ее с непосредственным усмотрением сущности разумом, а воображение считали смутным и неадекватным видом познания. Они не придавали значения роли творческого воображения в процессе исследования. Эта роль не сводится к непосредственному усмотрению сущности (это лишь один из феноменологических признаков интуиции), более того, такое усмотрение вообще невозможно, оно опосредовано какими-то познавательными операциями, не сводящимися к формально-логическим операциям вывода.  

 Итак, формирование фундаментального теоретического знания не смогли объяснить ни индуктивисты, ни дедуктивисты. Все претензии на создание «логики открытия», своеобразного «логического алгоритма» продуцирования новых теоретических идей, были обречены на провал, ибо формальная логика не исчерпывает собой всех возможных познавательных форм становления нового знания.

Трудности решения проблемы генезиса фундаментального теоретического знания на современном этапе усугубляются тем, что теоретическое знание относится к объектам, не доступным чувственному coзерцанию, непосредственно не наблюдаемым. Поэтому возникает задача доказать умозрительную природу подобных идей и способы их формирования. 

Для формирования конструктов (умозрительных понятий, становящихся впоследствии теоретическими) необходимы способы анализа, отличные от способов анализа эмпирических и нефундаментальных теоретических понятий. Процесс формирования таких понятий связан с умозрительной стадией исследования.

Ограничиваясь эмпирическим или теоретическим этапами в отдельности, мы не можем удовлетворительно объяснить возникновение фундаментальных идей научной теории.

Именно умозрительное исследование объясняет, как возможен переход от эмпирического знания к теоретическому. Ведь умозрительные образы (понятия, модели) объясняют старое эмпирическое знание и предсказывают новое, становясь в результате этого контакта с эмпирией теоретическими знаниями. Эмпирическому этапу исследования должен противопоставляться не теоретический, а умозрительный его этап.

Подтверждение этому мы находим у А. И. Герцена, который отчетливо понимал, что как без эмпирии нет науки, так нет ее и в чистом эмпиризме; что эмпирия в своем развитии непременно должна перейти в умозрение, основанное на опыте.

В «Письмах об изучении природы» он писал: «Опыт и умозрение — две необходимые, истинные, действительные степени одного и того же знания; спекуляция (имеется в виду умозрение) больше ничего, как высшая развитая эмпирия; взятые в противоположности, исключительно и отвлеченно, они так же не приведут к делу, как анализ без синтеза или синтез без анализа»[61]. 

 В философской литературе имеется обоснование необходимости умозрительного исследования как промежуточного этапа между теоретическим и эмпирическим этапами исследования[62]. 

Новые понятия, лежащие в фундаменте теории, не выводятся из опыта и не следуют из старых теоретических

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: