10.3. Методические основы лингвистической экспертизы текстов экстремистско-террористической направленности

 

Судебные лингвистические экспертизы материалов экстремистской направленности (дискурса*(169)) востребованы по довольно широкому кругу дел в уголовном и административном судопроизводстве, а также в производстве по делам об административных правонарушениях.

В уголовном процессе судебные лингвистические экспертизы экс-тремистско-террористического дискурса назначаются с целью установления доказательственно релевантной информации при расследовании дел, связанных с проявлениями словесного экстремизма: ст. 282 УК РФ (" Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства" ), ст. 148 УК РФ (" Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий" ), ст. 280 УК РФ (" Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" ), ст. 280. 1 УК РФ (" Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации" ), ст. 205. 2 УК РФ (" Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма" ), ст. 298. 1 УК РФ (" Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава" ). Законодательство о противодействии экстремизму включает в понятие " экстремизм" (" экстремистская деятельность" ) " публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, являющихся преступлением".

В производстве по делам об административных правонарушениях судебная экспертиза материалов экстремистской направленности назначается при рассмотрении дел, возбуждаемых по ст. 20. 3. 1 КоАП РФ (" Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства" ) и ст. 20. 3. КоАП РФ (" Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами" ).

В административном судопроизводстве судебная экспертиза таких материалов может назначаться по делам, возбужденным в связи с:

- заявлением прокурора о признании материалов экстремистскими (ст. 13 ФЗ о противодействии экстремизму*(170));

- оспариванием ограничения доступа к интернет-сайтам в связи с размещением на них призывов к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 15. 3 ФЗ об информации*(171));

- иском о прекращении/приостановлении деятельности СМИ в связи с осуществлением экстремистской деятельности (ст. 4 Закона о СМИ*(172), ст. 11 ФЗ о противодействии экстремизму);

- заявлением об оспаривании решений контролирующих органов в адрес СМИ в связи с осуществлением экстремистской деятельности;

- заявлением о признании общественного или религиозного объединения, иной организации либо ее структурного подразделения экстремистской организацией, ликвидации и/или запрете деятельности (ст. 14 ФЗ о свободе совести и о религиозных объединениях*(173), ст. 26 ФЗ об общественных объединениях*(174), ст. 10 ФЗ о профсоюзах*(175), ст. 9 ФЗ о противодействии экстремизму);

- заявлением об оспаривании решений органов государственной власти в связи с нарушениями избирательного законодательства в части запрещения экстремистской деятельности (ст. 56 ФЗ об основных гарантиях избирательных прав*(176)) и др.

Рассмотрение данной категории дел связано с признанием речевых произведений экстремистскими и, соответственно, зачастую требует привлечения специальных знаний для установления признаков запрещенного российским законодательством контента.

Производство судебной экспертизы является основной формой использования специальных знаний по делам, связанным с проявлением экстремизма: в большинстве случаев доказательственно релевантная информация, устанавливаемая в процессе судебно-экспертного исследования, не может быть установлена при производстве иного процессуального действия. Таким образом, назначение судебной экспертизы по делам об экстремизме не является обязательным де-юре, но является таковым де-факто.

Для того чтобы принять процессуальное решение даже о возбуждении дела, правоприменителю необходимо понимать, наличествует ли состав преступления (административного правонарушения), а для этого необходимо провести исследование с целью установления лингвистических признаков словесного экстремизма. Более того, Следственный комитет фактически указывает на обязательность назначения судебной экспертизы по делам экстремистской направленности (даже если признаки преступления очевидны), указывая на это в п. 2. 3 приказа " О мерах по противодействию экстремистской деятельности" *(177).

Преступления (административные правонарушения), сопряженные с проявлениями словесного экстремизма, непосредственно связаны с языковой материей, представляют собой речевые действия, поэтому для их квалифицированного исследования необходимо привлечение специальных лингвистических знаний.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 11 " О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" (п. 23) разъяснено, что к производству экспертизы могут привлекаться, помимо лингвистов, и специалисты соответствующей области знаний (психологи, историки, религиоведы, антропологи, философы, политологи и др. )*(178).

Особая концептосфера экстремистско-террористического дискурса, его идеологемы позволяют рассматривать словесный экстремизм как философский феномен. Данный факт позволяет задействовать специальные герменевтические знания.

Необходимость производства комплексной психолого-лингвистической экспертизы экстремистских материалов очевидна для установления смысловой направленности сообщения и его воздействия на аудиторию*(179).

Привлечение психолога к производству судебной экспертизы экстремистских материалов носит аддитивный характер, поскольку определение смысловой направленности продукта речевой деятельности относится к компетенции лингвистов. Психология же представляет собой науку о психике и психической деятельности человека, а предмет судебной психологической экспертизы - установление закономерностей протекания и структуры психической деятельности лица, закономерностей отражения им объективной реальности*(180).

Привлечение психолога к исследованию материалов экстремист-ско-террористического дискурса целесообразно для исследования статических и динамических изображений без вербального компонента.

Если же исследуется текстовый объект (в том числе креолизован-ный текст), привлечение психолога может быть излишним, так как задача определения коммуникативной речевой цели может быть решена в ходе лингвистического анализа речевых актов на основе выявления их иллокутивного значения.

Критерий разграничения текстовых и статических изображений, содержащих вербальный компонент, в характере распределения смысловой нагрузки зависит от отношений между вербальным и невербальным компонентом.

В методике комплексной психолого-лингвистической экспертизы психологическая часть носит аддитивный характер, а психологический анализ базируется на результатах лингвистического анализа, т. е. не всегда является обязательным*(181).

Это обосновывается также тем, что анализ коммуникативной ситуации реализации высказывания, смыслового содержания, коммуникативной целеустановки говорящего, определения формы, ситуативной уместности высказывания является предметом исследования эксперта-лингвиста, что априори входит в его компетенцию согласно профилю высшего образования в данной области знаний и может всесторонне и полно быть исследовано без участия психолога при производстве лингвистической экспертизы*(182).

С другой стороны, значимой особенностью исследования материалов экстремистско-террористической направленности является то, что из области филологии недостаточно привлечения только специальных лингвистических знаний. Специфика объекта исследования диктует необходимость привлечения специальных литературоведческих знаний для экспликации словесного экстремизма в продуктах речевой деятельности, жанровая принадлежность которых, на первый взгляд, ограждает их от уголовно-правового запрета под прикрытием права на свободу мысли, слова, творчества и вероисповедания. Данный факт обусловливает одно из отличий судебной экспертизы материалов экс-тремистско-террористической направленности от других видов судебной лингвистической экспертизы, для решения задач которых достаточно специальных знаний из области языкознания (лингвистики)*(183).

Развитие глобального сетевого информационного общества обусловливает тот факт, что преобладающее количество объектов судебной экспертизы экстремистско-террористического дискурса составляют информационные материалы из сети Интернет. Этот факт обусловливает необходимость наличия у субъекта судебной экспертизы специальных знаний в области компьютерных технологий. Знание особенностей работы с цифровыми носителями информации необходимо эксперту как для описания объекта, поступившего на исследование, сопоставления его характеристик с описанием объекта в постановлении (определении) о назначении судебной экспертизы (эксперт должен индивидуализировать объект, представленный на исследование, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов об идентичности переданного и исследованного объектов), так и непосредственно для проведения исследования.

Кроме того, в качестве объектов данной судебной экспертизы все чаще предоставляются двуязычные и иноязычные продукты речевой деятельности, что может потребовать использования специальных переводческих знаний.

Проблема судебно-лингвистического исследования переводных текстов связана с тем, что переводной текст является вторичным текстом и ни одна из существующих на сегодня методик судебной лингвистической экспертизы не признает его в качестве объекта лингвистической экспертизы*(184).

Процесс перевода не есть простая техническая замена одного языка другим, т. к. перевод - эпицентр столкновения языковых картин мира, парадигм, культур, складов мышления и типов ментальности, разных традиций и установок, иногда - разных эпох, разных уровней развития и т. д. Переводной текст является производным от исходного текста: он создается на основе определенных характеристик текста оригинала и воспроизводит их средствами иного языка в условиях иной культуры*(185). Языковое содержание оригинала практически никогда не воссоздается в переводе в полном объеме, перевод - это новая трактовка, новое воплощение оригинала*(186).

Данный факт говорит о невозможности исследования продукта речевой деятельности по его переводу (переводному тексту) в рамках судебной лингвистической экспертизы, если необходимо установить лингвистические факты в отношении оригинального текста, т. к. переводной текст является видоизменением оригинального текста.

Обеспечение сохранности и неизменности текста как объекта лингвистической экспертизы в интересах судопроизводства продиктовано его статусом вещественного доказательства и/или документа, тогда как проведение исследования модифицированного объекта нарушает фундаментальный принцип непосредственности, действующий в судебном разбирательстве.

Требование обеспечения сохранности представленных объектов исследований и запрет изменять их свойства в результате применения метода при проведении исследования без соответствующего на то разрешения дознавателя, следователя или суда имеет законодательное закрепление (ст. 9 и 16 ФЗ ГСЭД, п. 3 ч. 4 ст. 57 УПК РФ).

Переводы текстов на иностранном языке могут быть объектами лингвистического исследования только как результат (речевой след) переводческой деятельности, в иных случаях имеет место подмена объекта исследования.

Переводной текст выступает самостоятельным объектом иссле-до вания при установлении экспертом лингвистических фактов, подтверждающих выражение в продукте речевой деятельности " экстремистских" значений, суд признает экстремистским материалом непосредственно переводной текст, а не оригинал.

Продукты речевой деятельности, предоставляемые на судебную экспертизу, должны быть обязательно зафиксированы на материальном носителе. Печатная продукция должна предоставляться на экспертизу в оригинале или в виде надлежаще заверенной копии.

При назначении судебной лингвистической экспертизы фонограммы/аудиозаписи/видеоролика эксперту передается продукт речевой деятельности, зафиксированный в письменной форме, т. к. в компетенцию эксперта-лингвиста не входит установление дословного содержания устной речи.

Фиксация устного речевого произведения может быть произведена либо правоприменителем, либо экспертом-фоноскопистом (в этом случае требуется назначение комплекса экспертиз или комплексной экспертизы: фоноскопической и лингвистической). Исключение из данного правила составляют видеоролики с вербальным компонентом, где аудиоряд сопровождается титрами.

Наряду с предоставлением дословного содержания устного речевого произведения в письменной форме эксперту необходимо также передать и саму фонограмму/аудиозапись/видеоролик, т. к. для установления смысловой направленности высказывания эксперту необходимо провести анализ интонационных контуров, а также паралингви-стических данных (например, визуального ряда в видеоролике).

Типовые задачи судебных лингвистических экспертиз по данной категории дел сводятся к установлению лингвистических признаков экстремистских речевых действий и/или экстремистских материалов.

Лингвистическая (собственно языковая) сторона речевой деятельности заключается в выборе автором тех или иных средств (вербальных, невербальных) для выражения нужного ему значения. Лингвистический анализ этих средств позволяет установить, что именно сказано в тексте (о предмете речи, об отношении к нему, о целях сообщения адресату информации), и опирается прежде всего на знания о значениях языковых единиц и о способах их использования, в той или иной мере отражаемые в словарях и лингвистических описаниях (прежде всего в грамматиках).

Сказанное (и/или показанное) - это уровень знакового кодирования. Это избранный автором способ выразить свою позицию (точку зрения на проблему, отношение к предмету речи, конфликту и др. ).

Наряду с этим это еще и способ воздействия на адресата (читателя, зрителя, слушателя). Это составляет психологическую сторону коммуникативной деятельности и обусловливает в случае такой необходимости проведение психологического анализа выраженного смысла. Психологический анализ предполагает прежде всего исследование установок, проявленных автором через сказанное, и тех установок, на формирование которых у адресата направлен текст (высказывание). Он позволяет установить, почему и для чего в тексте что-либо говорится. Эта сторона сообщаемой информации точнее всего характеризуется понятием " социально-психологическая направленность текста".

Компетенцию лингвиста и психолога в случае необходимости комплексного исследования можно разграничить следующим образом:

- лингвист устанавливает, что конкретно сказано (показано), какой компонент значения выражен и какими языковыми средствами, с какой оценкой и какой коммуникативной (речевой) целью сказано; - психолог, на основе результатов лингвистического исследования, проведенного лингвистом, устанавливает психологическую направленность материала с точки зрения формируемых у адресата социальных установок. В устанавливаемые экспертом фактические данные не входят сведения правового характера, определяющие состав преступления, его квалификацию, элементы состава - объект, субъект, объективную сторону, субъективную сторону, включая форму вины. Эксперты не производят юридическую квалификацию речевого деяния, но дают лингвистическую оценку содержанию информационного материала, на основе выводов эксперта-лингвиста устанавливаются признаки выраженного в материале значения, важные для принятия процессуального решения по делу. Здесь уместно еще раз подчеркнуть, что недопустимо ставить на разрешение эксперта вопросы правовой квалификации речевых действий как экстремистских, а текстов - как экстремистских материалов.

В компетенцию экспертов не входит юридическая (правовая) квалификация деяния, установление вины и ее форм (умысел или неосторожность, вид умысла), мотивов правонарушения.

 

⇐ Предыдущая54555657585960616263Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: