Войсковой круг в Новочеркасске. Избрание Каледина Войсковым атаманом. Голубов

Бугаев А.В. Очерки истории гражданской войны на Дону (февраль 1917 г. - февраль 1918 г.). - Ростов н/Д. - 400 с., 2010

http://scibook.net/istoriya-voennaya/ocherki-istorii-grajdanskoy-voynyi-donu-fevral.html

СОДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ. 3

Область войска Донского. 3

1. ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ... 7

1.1. Февральская революция. 7

1.2. Февраль на Дону. 9

1.3. Войсковой круг в Новочеркасске. Избрание Каледина Войсковым атаманом. Голубов 15

1.4. Развал армии. Борьба большевиков за власть. 17

1.5. Корниловское выступление. Петроградская армия Крымова. Быхов. 22

1.6. Отзвуки Корниловского выступления на Дону. Войсковой круг 2-го созыва. 30

2. ОКТЯБРЬ НА ДОНУ.. 33

2.1. Октябрьские дни. 33

2.2. Бегство Керенского. Краснов под Петроградом.. 37

2.3. Октябрь на Дону. 49

2.4. Прибытие Алексеева в Новочеркасск. Начало формирования Алексеевской организации 54

2.5. Конец Ставки. Бегство «быховцев» на Дон. 58

3. ПЕРВЫЕ СТЫЧКИ.. 65

3.1. Бои за Ростов. 65

3.2. Войсковой круг 3-го созыва. Волнения в Александровске-Грушевском. Есаул Чернецов 69

3.3. Корнилов в Новочеркасске. Триумвират. Добровольческая армия. Экспедиции. Национальные формирования. 77

3.4. Паритетное правительство. Съезд неказачьего населения Области. 92

4. ЭШЕЛОННАЯ ВОЙНА.. 97

4.1. Стратегический план наступления на Дон. Выход советских войск на границы Области 97

4.2. Первое наступление Сиверса. Ясиновский рудник. Передышка. 106

4.3. Налёт Чернецова на Дебальцево. Наступление Саблина. 111

4.4. Продвижение Петрова. Каменский ревком.. 117

4.5. Второе наступление Сиверса. Восстание в Таганроге. 130

4.6. Последний рейд Чернецова. Голубов и Подтёлков. После Чернецова. 137

5. ПАДЕНИЕ ДОНА.. 153

5.1. Смерть Каледина. 153

5.2. Атаман Назаров. Войсковой круг 4-го созыва. 162

5.3. Падение Новочеркасска. 167

5.4. Последние бои. Батайск. 172

5.5. Падение Ростова. 178

ЭПИЛОГ. 183

Список использованной литературы 1. 183

 

ОТ АВТОРА

Любая война страшна. Страшны оставленные пустые города и станицы, толпы беженцев, бредущие куда-то по обочинам дорог. Страшны мёртвые тела тут же у обочин. Страшна чужая речь чужих солдат, чужая техника, чужие патрули... Страшна разом наступившая неустроенность, неуверенность в завтрашнем дне. Разруха, бедствия, лишения. Страшен голод... Страшна обыденность смерти, но куда страшнее привыкание к этой обыденности...

Гражданская война страшна вдвойне. Втройне... Во много раз страшнее. В ней линия фронта проходит не по хуторам, не по балкам и оврагам. По душам людей. В ней быстро сходят со сцены равнодушные, сторонние... В ней все причастны, все знают, с кем и за что. В ней никто не сомневается. Ни в правоте своей, ни в праве за эту правоту убивать. Сомневающиеся погибают первыми... В ней затронуты коренные, глубинные интересы. В неё втягиваются постепенно целые слои, огромные социальные группы, многие миллионы. И начинается она с негромкого спора, а кончается всегда ожесточением. Расстрелами у околиц и в подворотнях домов. Виселицами и посечёнными саблями, изуродованными пулемётным огнём в упор, телами пленных. И брат без раздумий хватает за горло брата, и сын стреляет отцу в спину...

В жизни мало что бывает случайного. Столь масштабные события и свершения имеют, конечно же, свои истоки. И исход их во многом предопределён. Будто травы, будто ковыль, волнуемый непостоянным степным ветром, склонялось то в одну, то в другую сторону донское казачество. Многие тысячи обученных, подготовленных, прошедших войну рубак то отсиживались по домам, а то вдруг сбивались в лихие конные сотни и поднимались в поход. И в зависимости от их настроений, от симпатий, от готовности драться за дедовскую землю и родные курени, удача попеременно сопутствовала то красным, то белым... Три года схватывались, сшибались в рубке, гнали то белых на юг, то красных на север. Подавались и сами... И наступление вдруг сменялось паническим бегством, а почти уже добытая победа оборачивалась разгромом и гибелью.

А люди... Люди всегда остаются людьми. Слабые - покорно плывут по течению вместе со всеми. Сильные духом, уверенные в своей правоте, отбросив сомнения, идут наперекор судьбе. И ведут за собой...

И в дни, когда будущее решается на десятилетия вперёд, когда всё рушится, громыхает, трещит по швам, когда нет пути назад, и неизвестно ещё, что прорастёт из-под обломков, безнадёжные их потуги вдруг приобретают значимость и нежданную мощь. И гнут, ломают, переворачивают самой многовековой историей предопределённые события... И другие, глядя на них, стряхивают апатию и оцепенение, и идут вослед. И судьба, удивляясь, подаётся... Вот только, потом, справившись с недолгой растерянностью, мстит обидчикам жестоко.

Требует за уступчивость свою расплатиться по полной...

Сколько их, беззаветных бойцов, красногвардейцев... добровольцев, казаков, в эшелонах, впереди пехотных цепей, в конной, сметающей врага лаве прошли, проскакали, пронеслись по Донской земле. Сколько полегло их в степи уже и в то время самых первых боёв и дней, когда не было ещё ни белых, ни красных... Товарищи наскоро вырыли могилы, постояли молча, находя слова прощания. Пошли, забросив на плечи винтовки с примкнутыми штыками, унося с собой вечную память... И не разглядеть в лучах заходящего солнца, в фуражках, или в папахах, в погонах, или без...

Автор должен быть беспристрастен и не может открыто принять чью-то сторону по определению. Если, конечно, скрывать свои симпатии ему удаётся... Автор не может позволить и не позволяет себе давать оценку происшедшего, а лишь старается выявить причинно-следственную связь. Автор не пытается вступать в идеологическую дискуссию, не навязывает свою точку зрения читателю, оставляя право на выводы исключительно за ним самим. Лишь иногда делится впечатлениями... Единственный критерий - факты, достоверность которых подкреплена предшествующими исследованиями и, в большей степени, воспоминаниями участников и очевидцев событий, без которых никогда не была бы создана эта книга.

Гражданская война страшна... Но куда страшнее забыть о ней, о сотнях тысяч погибших. Куда страшнее не знать, не интересоваться ни историей своей, полной трагизма и героики, ни судьбами и свершениями сильных, смелых людей, которых давно уже нет на свете. Не думать об их мечтах, разговорах. О скудном солдатском пайке, об армейском братстве. О том, что вело их на смерть и позволяло совершать невозможное. О том, как оно всё было тогда... Не так уж и давно...

Автор не ставит целью воссоздать столь масштабные события. Лишь обозначить контуры, лишь напомнить... Лишь пробудить угасающий интерес.

Автор не претендует на полноту изложения, тема слишком важна, глубока и мало проработана. Это наброски, размышления, попытки систематизации. Но, возможно, они покажутся кому-то интересными. А, возможно, и послужат для дальнейших, куда более серьёзных и подготовленных разработок.

Автор не может ограничиться временными рамками и границами региона. Логика событий, попытка выявить случайные факторы и объективные закономерности безоговорочно вынуждают смотреть на вещи куда шире...

Автор заранее извиняется за возможные неточности и недоработки и с благодарностью готов воспринять любые уточнения и замечания. Ведь только в непрерывном споре, в сопоставлении мнений и идей можем мы приблизиться к истине.

ВСТУПЛЕНИЕ.

Область войска Донского

Отношения Донского казачества с Русским государством складывались далеко не так просто и однозначно, как принято считать. Многое в них определяло постоянно менявшееся соотношение сил. Во времена Грозного царское правительство, по рукам и ногам связанное чередой серьёзных военных конфликтов, вынуждено было закрывать глаза на существование буквально «под боком» вольной казачьей республики. В Смутное время сами казаки принимали деятельное участие в судьбах обескровленного Русского государства. Воевали за кого угодно, за Болотникова, за обоих Лжедмитриев, за Ополчения, за Ляпунова и Заруцкого, даже и за гетманов, но куда реже за центральную московскую власть. Причём, надо признать, в известные периоды казачьи отряды бывали куда эффективнее в вооружённой борьбе, нежели стрелецкие полки, либо даже дворянское ополчение.

Говорить о какой-либо определённой политической линии казачества относительно этого времени и вовсе не приходится. Вряд ли можно говорить и о централизованной власти на казачьих территориях. Складывающаяся казачья верхушка постепенно прибирала к рукам бразды правления, но власть эта, особенно в мирное время, была чрезвычайно ограниченной и затрагивала в основном вопросы повседневной жизни. Раз за разом, и раньше, и много позже, сами собой, по инициативе снизу собирались вооружённые отряды и возглавляемые лихим предприимчивым атаманом направлялись «за зипунами» куда им вздумается. Воспрепятствовать этому не было, конечно, никакой возможности.

Таким образом, Москва на первых порах согласна была терпеть казачьи вольности, так как в обмен получала более-менее надёжный заслон от турецкой экспансии и татарских набегов на южных рубежах. Часть казачьей элиты видимо была не прочь пойти под руку Русского государства, но вынуждена была считаться с волей широких казачьих масс, таковых устремлений не проявляющих.

К середине XVII в. ситуация изменилась. Русское государство, пережив глубочайший кризис, шло на подъём. Мощь его, в том числе, и военная, усилилась многократно. Донское казачество в силу ряда причин, главная из которых - о тсутствие установившейся государственности, в своём экономическом и социальном развитии от него отставало. Азовское сидение 1637-41 гг. наглядно продемонстрировало неспособность казачества в новых условиях противостоять сложившимся централизованным государствам - России и Порте. После вынужденного оставления Азова и ответного турецкого наступления само существование донских казаков оказалось под угрозой.

В этих условиях вхождение казачьих территорий в состав Русского государства становилось лишь делом времени. Стороны искали компромисс, но прийти к нему всё не могли. Ситуацию разрешило выступление Степана Разина. Вместе с ним в значительной степени разгромлены были и сторонники казачьей независимости. Дон был занят царскими войсками, и в 1671 г. казачество принесло присягу на верность российским государям. Процесс врастания «вольного» донского казачества в структуры Российского государства начался.

Можно говорить о достигнутом негласном соглашении. Казаки стали нести государственную военную службу, государство же в свою очередь признавало за ними право на завоеванные их предками земли. Впрочем, правительство со временем оформило его законодательно.

Постепенно рудименты казачьих вольностей отсекались один за другим. Пётр после подавления восстания Кондратия Булавина уже назначал атаманов, игнорируя решения казачьего Круга. А в 1721 г. подчинил казаков Военной коллегии, практически уравняв их с другими «служилыми людьми». К этому же времени относится запрет на приём беглых, отмена векового принципа - «с Дона выдачи нет», на что ранее государство практически закрывало глаза. Согласно Указу от 12 марта 1738 г. атаман стал чином, жалуемым властями. Иными словами зафиксировано было, что назначение на эту должность переходило в исключительную компетенцию царского правительства. В 1775 г. после подавления восстания Емельяна Пугачёва Дон вновь был занят царскими войсками, а Войсковой Круг ликвидирован.

Самую суть правительственных устремлений по отношению к казачеству выразил закон Екатерины II от 24 мая 1793 г. Согласно этому документу, в основе своей определившему статус донского казачества вплоть до февральской революции 1917 г., все донские земли были переданы Войску Донскому за его военные заслуги. Передача земли сопровождалась предоставлением права на беспошлинную торговлю, исключительного права на рыбную ловлю, добычу соли на р. Маныч и.т.д. Казаков освободили от государственных податей и повинностей. Тем самым утрата демократических прав и автономии была компенсирована существенными социально-экономическими привилегиями.

В итоге рядовой казак за службу приобретал немалые льготы и узаконивал своё право на землю. Верхушка казачества вливалась в состав российской элиты и на равных основаниях получала доступ к культурным достижениям просвещённого государства. В свою очередь, Российская Империя обрела крепко сбитый, хорошо подготовленный, кровно заинтересованный в её защите немалый воинский контингент, значительно укрепивший вооружённые силы страны.

В 1798 году казачьи воинские звания были приравнены к армейским: войсковой старшина соответствовал майору, есаул- ротмистру, сотник - поручику, хорунжий - корнету. Казацкая старшина получила в 1798-1800 права русского дворянства. Ещё ранее, в 1796 г. она начала обзаводиться крепостными.

В 1802 территория Донского казачьего войска была разделена на 7 округов. Было введено положение о военной службе Донского казачьего войска, установившее для казака 30-летний срок службы со своим оружием и 2 конями. Впервые был определен войсковой комплект - 80 пятисотенных полков, Лейб- Гвардии Казачий полк, тысячный (во время похода) Войска Донского Атаманский полк и две конно-артиллерийские роты. В последующем количество выставляемых донскими казами частей неоднократно менялась.

За казачьими территориями постепенно утвердилось название - «Земля войска Донского».

В 1805 г. атаманом М.И. Платовым был основан г. Новочеркасск, ставший с 1806 г. новым административным центром Земли войска Донского вместо Черкасска (ныне ст. Старочеркасская).

В 1806 в особый калмыцкий округ в составе Донского казачьего войска вошло калмыцкое войско.

Согласно положению 1838 г. всё мужское казачье население должно было нести службу с 18 до 43 лет, за что получало в постоянное пользование соответствующий чину надел свободной войсковой земли. При этом вся земля в пределах Земли войска Донского продолжала считаться войсковой собственностью, а ее покупка-продажа могла осуществляться только среди казаков. Офицеры получали права потомственного дворянства, в том числе, права на землю и на крепостных. Селиться на территории казачьего войска посторонним лицам запрещалось. Подтверждался статус донского казачества, как замкнутого военного сословия, пожизненная принадлежность к которому распространялась и на все потомство.

Однако отмена крепостного права в 1861 г. незамедлительно внесла свои коррективы. Бывшие крепостные выкупали помещичью землю и селились тут же, по соседству с казачьими станицами. Уже в 1868 г. на Дону было разрешено постоянное проживание лицам неказачьих сословий. Иногородние получили возможность приобретать недвижимое имущество, чем многие тут же воспользовались. В свою очередь казакам было разрешено выходить из войскового сословия.

Быстрый переход страны на капиталистические рельсы сказался и на жизни самого казачества. Казачью верхушку, крепких, зажиточных казаков не могла не раздражать неопределённость с собственностью на землю, которая продолжала считаться войсковой. Постепенно земельные наделы закреплялись за конкретными владельцами практически в собственность с правом передачи по наследству. Начался процесс расслоения некогда монолитного казачества по имущественному признаку.

Следует также учесть, что казачье сельское производство оказалось вдруг в проигрышном положении в сравнении с крестьянским. Крестьяне призывались на общих основаниях и за счёт государства. Казак, напротив, снаряжение, обмундирование, вооружение, лошадей для службы традиционно приобретал за свой счёт. Естественно, это ставило казачьи хозяйства в заведомо невыгодное положение, способствовало дальнейшему расслоению казачества и росту у казаков ксенофобии по отношению как к пришлому элементу так и к новым политико- экономическим реалиям...

С 1875 г. земли донских казаков стали называться «Областью войска Донского». А в 1887 г. к Области были присоединены Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд Екате- ринославской губернии. В том же году были образованы шесть управлений окружных атаманов, осуществляющих военное и гражданское управление. Общественные дела полностью перешли в руки станичных властей.

По переписи 1897 г. на территории области проживало 2779705 человек, в том числе лиц войскового сословия, то есть казаков 1184522 человека. В административном плане она делилась на семь военных округов и два гражданских (Ростовский и Таганрогский). Всего в области насчитывалось 134 станицы, 1728 хуторов.

Военные округа формировали казачьи части:

Хоперский округ (со штаб-квартирой в станице Урюпинской) выставлял конные полки: 1-й, 13-й, 14-й, 18-й, 30-й, 31-й, 47-й, 48-й; отдельные сотни: 4-ю, 25-ю, 26-ю, 27-ю, 28-ю, 29-ю, 30-ю; запасные сотни: 1-ю, 13-ю, 14-ю и штаб 3-й льготной дивизии;

1-й Донской округ (со штаб-квартирой в станице Констан- тиновкской) - конные полки: 2-й, 8-й, 9-й, 19-й, 25-й, 26-й, 36-й, 42-й, 43-й; отдельные сотни: 1-ю, 6-ю, 10-ю, 11-ю, 12-ю, 13-ю и запасные сотни: 2-ю, 8-ю, 9-ю;

Усть-Медведицкий округ (со штаб-квартирой в станице Усть-Медведицкой) - конные полки: 3-й, 15-й, 17-й, 20-й, 32-й, 34-

й, 49-й, 51-й; отдельные сотни: 5-ю, 19-ю, 20-ю, 21-ю, 22-ю, 23-ю, 24-ю; запасные сотни: 3-ю, 15-ю, 17-ю;

2-й Донской округ (со штаб-квартирой в станице Нижне- Чирской) - конные полки: 4-й, 5-й, 6-й, 21-й, 22-й, 23-й, 38-й, 39-й, 40-й; отдельные сотни: 2-ю, 14-ю, 15-ю, 16-ю, 17-ю, 18-ю и запасные сотни: 4-ю, 5-ю, 6-ю;

Черкасский округ (со штаб-квартирой в г. Новочеркасске) - конные полки: 7-й, 16-й, 24-й, 33-й, 41-й, 50-й; запасные сотни: 7-ю, 16-ю и штаб 4-й льготной дивизии;

Донецкий округ (со штаб-квартирой в станице Каменской) - конные полки: 10-й, 11-й, 12-й, 27-й, 28-й, 29-й, 44-й, 45-й, 46-й; отдельные сотни: 3-ю, 7-ю, 8-ю, 9-ю, 31-ю, 32-ю, 33-ю, 34-ю, 35-

ю, 36-ю; запасные сотни: 10-ю, 11-ю, 12-ю и штаб 5-й льготной дивизии;

Сальский округ (со штаб-квартирой в станице Великокняжеской) - части 1-го и 2-го Донских округов.

Всё Войско комплектовало первоочередные Лейб-Гвардии Казачий полк (Донецкий округ), Лейб-Гвардии Атаманский полк (Усть-Медведицкий округ), 6-ю Лейб-Гвардии Донскую казачью батарею (Черкасский округ), 52-й полк, штабы казачьих дивизий, все казачьи батареи и остальные отдельные и запасные сотни.

Во время Первой мировой войны 1914-18 гг. Донское казачье войско выставило 60 конных полков, 136 отдельных сотен и полусотен, 6 пеших батальонов, 33 батареи и 5 запасных полков (всего свыше 100 тыс. чел.). Население Дона к 1917 составляло 3.53 млн чел., из них 42.3 % казаков и 25.5 % «коренных» крестьян. Остальные являлись иногородними.

Область войска Донского имела 134 станицы (в том числе 13 калмыцких - 30.6 тыс. чел.) и 163 крестьянские волости.

Нетрудно заметить, что казаки к тому времени уже не составляли большинства населения. При этом 64.5 % земли принадлежало казакам, 3.8 % - калмыкам, 15 % - помещикам, 3.9 % - крестьянам и 12.8 % составлял войсковой запас.

В горнозаводской промышленности было занято до 140 тыс. рабочих.

ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ

Февральская революция

Тяжёлым катком прокатилась по России война. Переломала всё, изогнула, искорёжила. Страна держалась, как могла. Но за три почти года подъём сменился недоумением, недоумение - растерянностью, растерянность - апатией.

Царский режим, знавший за свою 300-летнюю историю впечатляющие взлёты и серьёзные успехи, имевший, несомненно, немалый запас прочности, к марту 1917 г. полностью его утратил. Он не мог пережить войну. Такую войну...

Сохранявшаяся социальная и культурная архаичность строя неизбежно оборачивались отсталостью военной. Десятимиллионная армия воевала. Иногда даже, рванувшись вперёд, гнала перед собой врага. Но все усилия, всё самопожертвование сводилось на нет коррупцией и некомпетентностью ставших привычными атрибутами высшей власти. Взятые из ближайшего окружения, как из колоды карт, царские чиновники сменяли друг друга, но ситуация не менялась.

Достаточно вспомнить, что планировалось завершить войну в течение четырёх первых месяцев. Соответственно и объёмы производства всего необходимого для действующей армии определялись, исходя из этого же срока. К зиме 1915 г. война не закончилась, закончились боеприпасы, снаряжение, медикаменты. Очень скоро остро стала ощущаться нехватка подготовленных офицерских кадров. Да и обстрелянных, втянувшихся в окопную жизнь, солдат оставалось всё меньше.

Но, прежде всего, не хватало, конечно, снарядов. «Снарядный голод», подорвавший веру в возможность победы и проявившееся превосходство немецкой тяжёлой артиллерии во многом и предопределили военную катастрофу и отступление армии.

Во главе военного ведомства с марта 1911 г. находился Сухомлинов, впоследствии признанный виновным в череде поражений. Его бездействие, неумение или нежелание наладить нормальное снабжение, создать хоть намёк на запасы, попросту подготовиться, его равнодушие, его несоответствие занимаемой должности, представляются бесспорными. Но... сама атмосфера, сама структура власти выдвигала и способствовала карьере людей, от жизни и нужд фронта далёких. В лучшем случае, невежественных, в худшем - ловких, циничных дельцов, делавших на крови состояния. И отстранить их было невозможно. Попытки критики были пресечены в самом начале введением жёсткой военной цензуры. Сама чиновничья среда была таковой, порядочные, знающие, честные люди в ней не приживались.

К концу 1916 г. часть оборонных заказов была передана в руки буржуазии4, и в какой-то мере выправило положение со снабжением, но было уже поздно...

На третий год войны, лишённое значительной части наиболее трудоспособного мужского населения, хозяйство окончательно пришло в упадок. Транспорт работал с хроническими перебоями. Фронт недополучал зачастую не только боеприпасы и снаряжение, но даже и продовольствие.

Расстроенный тыл, дороговизна, вакханалия хищений, роскошь, без стеснения выстроенная на костях фронта, по соседству с нищетой... Распутин, сменявшие один другого его «назначенцы», само поведение членов царской семьи, провоцирующее ненужные слухи... Всё это, конечно, не способствовало нормализации обстановки. Раздражение во всех слоях общества сдерживалось до поры, но никуда не исчезало, накапливалось, и вскоре уже готово было вырваться наружу.

Страна напрягала последние силы, и в какой-то момент их просто не осталось. Хлебные бунты в столице явились лишь детонатором взрыва... На самом деле царизм пал потому, что к началу двадцатого века изжил себя и уже не смог парировать вызовы, неизбежно бросаемые ему историей. Не смог, да, наверное, и не мог адаптироваться к тяжким условиям военного времени. И когда, 23 февраля, началось в Петрограде, вдруг выяснилось, что режим просто некому защищать. Полиция, несколько десятков офицеров...

Против этой горстки выступило почти всё взрослое население столицы и перешедшие на его сторону части гарнизона. Казачьи полки, объявив о нейтралитете, в события не вмешивались.

Власть в столице была сметена в считанные дни. 24 февраля бастовало 90 тысяч человек. 25-го забастовка стала всеобщей, в ней приняло участие до 240 тысяч рабочих. Полиция не могла уже противодействовать многочисленным митингам и демонстрациям.

Петроград был объявлен на осадном положении, царским указом заседания Государственной Думы и Государственного Совета были приостановлены до 1 апреля 1917 г. Николай II приказал силами армии подавить выступления рабочих в Петрограде, но это лишь ускорило развязку. 26 февраля колонны демонстрантов с разных сторон двинулись к центру города. Выведенные на улицы войска стрелять в людей отказались. Ожесточенное сопротивление оказала лишь полиция, которой к вечеру удалось даже очистить центр столицы. Но 27-го рано утром началось восстание солдат гарнизона. Первыми к рабочим присоединились 600 человек Волынского полка. Вскоре их примеру последовали солдаты Литовского и Преображенского полков. Восставшие солдаты строем направились в центр города. По дороге был захвачен Арсенал - Петроградский артиллерийский склад. Рабочие получили в свои руки 40 тыс. винтовок и 30 тыс. револьверов. Была захвачена городская тюрьма «Кресты», выпущены все заключенные. Был сожжён Городской суд. Восставшие солдаты и рабочие заняли важнейшие пункты города, правительственные здания и арестовывали министров. Приблизительно к 14 часам тысячи солдат пришли к Таврическому дворцу, в котором заседала Государственная Дума, и заняли все ее коридоры и прилегающую территорию. Стихийное выступление рабочих и солдат приняло такой размах, достигло таких успехов, что не могло уже обходиться без политического руководства.

И, начиная с 27 февраля власть, вначале с оглядкой, затем, всё смелее, стала прибирать к рукам Государственная Дума. Депутаты решили формально подчиниться указу царя о своём роспуске. Но решением частного собрания создали около 17 часов Временный комитет Государственной Думы под председательством октябриста М.В. Родзянко путем кооптирования 2-х депутатов от каждой фракции. В ночь на 28 февраля Временный комитет объявил, что берет власть в свои руки.

Тем временем депутаты левых фракций Госдумы и представители профсоюзов создали в Таврическом дворце Временный исполком Петроградского Совета рабочих депутатов. Вслед за этим по заводам и солдатским частям были распространены листовки с призывом выбирать своих депутатов и присылать их к 19 часам в Таврический дворец по 1 депутату от каждой тысячи рабочих и от каждой роты частей гарнизона. В 21 час в левом крыле Таврического дворца открылись заседания рабочих депутатов и был создан Петроградский Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиком Н.С. Чхеидзе и заместителем председателя исполкома трудовиком А.Ф. Керенским. В Петроградский Совет вошли представители социалистических партий (меньшевиков, большевиков и эсеров), профсоюзов и беспартийных рабочих и солдат. Определяющую роль в Совете играли меньшевики и эсеры, большевики оказались в меньшинстве. Петроградский совет рабочих депутатов принял решение поддержать Временный комитет Госдумы в создании Временного правительства, но в нём не участвовать.

В воюющей, разорённой стране сразу же обозначилось двоевластие, в последствии её и погубившее. Официальная власть находилась в руках Временного комитета, затем, Временного правительства. Фактическая же в Петрограде - в руках Совета.

28 февраля Родзянко уже вёл переговоры с царём, подводя его к осознанию необходимости отставки, и параллельно с начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом М.В. Алексеевым о поддержке Временного комитета армией.

2 марта Николай Романов за себя и своего сына отрёкся от престола в пользу брата Михаила Александровича.

Исполком Петроградского Совета вступил в переговоры с Комитетом Думы и предложил ему образовать Временное правительство. К вечеру 2 марта Временный комитет Государственной Думы назначил министров первого общественного кабинета министров. Всего в него вошли 11 министров во главе с Председателем Совета министров и министром внутренних дел князем Г.Е. Львовым.

3 марта Михаил Романов, не располагая никакой реальной силой, также отрёкся от своих прав на престол. Он передал всю полноту власти Временному правительству вплоть до созыва Учредительного собрания, которое и должно было определить форму правления в России.

Февраль на Дону

Официальное сообщение о событиях в Петрограде и отречении Николая II от престола поступили на Дон в ночь на 2 марта 1917 г. И хотя о случившемся к тому времени знали уже многие, первоначально оно носило секретный характер. Как и всегда в подобных случаях, местные власти не спешили принять ту или иную сторону, и, во всяком случае, стремились удержать ситуацию под контролем.

Наказной атаман граф М.Н. Граббе срочно созвал совещание. Характерно, что кроме городского головы Новочеркасска А.С. Дронова и нескольких присяжных поверенных, на него были приглашены представители разных политических течений. В частности, председатель Союза общественных деятелей А.И. Петровский и даже эсер Г. Л. Корякин. Обсудив полученные от Родзянко телеграммы, совещание приняло решение не допустить возможные беспорядки.

Но власть уже ускользала из рук наказного атамана. В тот же день в Новочеркасске состоялось заседание президиума Донского военно-промышленного комитета. В 23 часа было провозглашено создание Донского исполнительного комитета (ДИК), тут же объявившего себя полномочным представителем Временного правительства на Дону. В его составе было около 200 человек. Любопытно, что председателем комитета был избран всё тот же А.И. Петровский, лидер донских кадетов.

На следующий день ДИК взял под контроль почту и телеграф. Протесты Граббе, и коменданта Новочеркасска Брызгалина, по существу, остались без внимания. Реальной властью, в том числе, и военной, Наказной атаман уже не обладал. Надо сказать, что ДИК в лице председателя и войскового старшины Е.А. Волошинова предложили Граббе «совместную работу в направлении, диктуемом совершившимся переворотом», однако атаман отказался. Вскоре в печати появились статьи с угрозами в его адрес. Стремясь разрядить обстановку и не допустить насилия 8 марта ДИК отстранил Граббе от должности и подверг его аресту. На следующий день Граббе под конвоем Голубова и казака Сохранова в сопровождении самого Петровского был препровождён на Ростовский вокзал, откуда и отбыл вместе со следовавшим в Ставку великим князем Николаем Николаевичем Романовым, назначенным накануне Верховным Главнокомандующим. ДИК временно возложил обязанности Наказного Донского атамана на Волошинова, который успел проявить себя, как деятельный и энергичный офицер.

Началось массовое смещение с должностей, в том числе и военных, лиц, связанных со старой администрацией. В частности, вынуждены были уйти в отставку начальник Войскового штаба генерал Ф.Ф. Абрамов, старший помощник Наказного атамана генерал М.А. Туроверов, начальник Атаманской канцелярии И.М. Кузнецов, Окружной атаман Черкасского округа генерал Смирнов и др. Попытались сместить и начальника Новочеркасского юнкерского училища генерала П.Х. Попова. Однако представители от юнкеров твёрдо заявили, что в их внутренние дела они просят Областной Исполнительный Комитет не вмешиваться, «а если тронут генерала Попова, то юнкера будут защищать его с оружием в руках». По настоянию Волошинова, испытывавшего недостаток в опытных кадрах, «оставили в покое» и штат Атаманского штаба.

Трения между Военным отделом ДИК и Войсковым штабом неизбежно усиливались. Однако и здесь комитетчики получили должный отпор. Когда комиссар Рябцов в сопровождении Голубова прибыли в штаб с целью подчинить его ДИК в связи «с контрреволюционной деятельностью», им было предложено удалиться. Военный же отдел предупредили, что при повторном визите комиссаров, «они из штаба в двери не выйдут».

Суть конфликта была, конечно, куда более глубокой. Политическая жизнь кипела в крупных городах, Новочеркасске, Ростове, Таганроге. Втянутыми в неё оказались различные слои, но казаки - едва ли не в последнюю очередь. Почти половина населения Области, владеющая большей частью земли и несущая воинскую повинность не могла оставаться без оформленного органа власти, представляющего её интересы. Был и чисто практический стимул, заставивший казаков подумать о самоорганизации. Войсковая земля не давала покоя многим. Право собственности на неё необходимо было подтвердить и защитить, не теряя времени.

Исполняющий обязанности Атамана Волошинов не мог в полной мере обеспечить участие казаков в политической жизни Области, так как с самого начала был тесно связан с Донским комитетом, к этому совершенно не стремившимся. Постепенно на первый план выдвинулся Войсковой штаб. Началась открытая, к счастью, бескровная, борьба. В Комитете нашлось немало людей, своего негативного отношения к казакам и казачеству не скрывающих. Развернулась активная пропаганда, направленная на ликвидацию Штаба и даже арест его чинов. Более того, раздавались отдельные голоса, призывающие ликвидировать Новочеркасск, как культурно-духовный центр Области, со всеми вытекающими из этого последствиями.

В этих условиях перешёл от обороны к наступлению и Войсковой штаб. Группа его чинов, вместе с примкнувшими сочувствующими, решила в противовес ДИК организовать орган казачьего самоуправления в виде «Казачьего Союза». Инициативная группа, состоявшая в основном из офицеров Новочеркасского гарнизона, приступила к подготовительным мероприятиям.

Предпринятые действия в ДИК встречены были недоброжелательно. Военный же отдел в ультимативной форме потребовал прекращения «контрреволюционных офицерских выступлений» и ареста их организаторов. Дальше угроз дело, конечно же, не дошло.

14 марта в 5 часов вечера в помещении Станичного правления станицы Новочеркасской, предоставленного Волошиновым, состоялось «собрание всех казаков, проживающих в Новочеркасске». В извещении указывалось, что казаки приглашаются на собрание в целях объединения и организации «Казачьего Союза», во имя защиты казачьих интересов от всяких на них посягательств, с чьей бы стороны они не исходили.

Заседание открылось докладом инициативной группы, изложившей своё видение обстановки, сложившейся в городе и Области. Выступления ряда ораторов, призывающих «сплотиться плечо к плечу, стремя к стремени» и создать Казачий Союз, встретило единодушную поддержку казаков. После перерыва вкратце были изложены: организационная часть и ближайшие задачи союза - сохранение донского казачества, как единой общности, свободной от какой-либо партийности, обеспечение казачьего самоуправления и традиционных основ жизненного уклада. Выступили в поддержку инициативной группы прибывшие представители казачьих частей Новочеркасского гарнизона и учреждений, мужской гимназии, реального и юнкерского училищ. После обмена мнениями собрание приняло «Положение о Казачьем Союзе». На этом же заседании состоялись и выборы правления «Союза».

А 17 марта создание Казачьего Союза стало свершившимся фактом. На следующий день на заседании Союза было решено направить к Волошинову делегацию с требованием созвать не Областной, а Войсковой съезд, и не в октябре, а в апреле. Волошинов откровенно заявил, что поддерживает создание Союза и вполне согласен с постановлением о созыве именно Войскового съезда:

«Я постараюсь всё сделать, дабы ваше мнение восторжествовало, - говорил он членам делегации. - Но я связан по рукам и ногам Областным Исполнительным Комитетом...»

Однако на конфронтацию никто идти не хотел. И, несмотря на противодействие Военного отдела, Комитет изменил свою первоначальную позицию и назначил на апрель созыв Войскового съезда. Это была решающая победа Казачьего Союза. Он сумел добиться юридического закрепления будущих основ казачьего самоуправления. Всё оставшееся до апреля время было посвящено подготовке в комиссиях материалов по следующим вопросам, предлагаемым к рассмотрению будущего Съезда:

1. Самоуправление.

2. Выборы на Войсковой Круг.

3. Порядок и условия прохождения казаками военной службы.

4. Городское самоуправление в Области.

5. Организация общеобразовательных курсов для казаков.

6. Взаимоотношения казаков и иногородних в будущем политическом строительстве Дона.

Тем временем по всей области начали создаваться гражданские и общественные комитеты, как местные органы Временного правительства, а также, многочисленные партийные, профсоюзные, фабричные комитеты и другие общественные организации, советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов всех уровней.

В ночь со 2 на 3 марта в Ростове сформировался Временный революционный комитет, который тут же приступил к подготовке выборов в Совет рабочих депутатов, в первое время, выполняя его функции. 4 марта был создан Ростово- Нахичеванский совет рабочих депутатов. 5 марта - Совет офицерских и солдатских депутатов в составе 100 человек солдат и офицеров гарнизона.

С 10 марта начали функционировать во всех запасных полках полк