 |
Б. Установление обязательных требований к деятельности участников рынка ценных бумаг. 23 страница
|
|
|
|
--------------------------------
< 1> Хотя в литературе есть и иные точки зрения. Так, Л. А. Новоселова вообще полагает, что " если рассматривать ценную бумагу исключительно как вещь, то институт восстановления прав в принципе исключен" (Новоселова Л. А. Договоры о залоге и иные обеспечительные сделки с векселем в практике арбитражных судов // Законодательство. 2002. N 1. С. 7).
Отметим, что действующие правила говорят о восстановлении не только полностью (безвозвратно) утраченных ценных бумаг, но и тех документов, которые утратили признаки платежности (ст. 294 ГПК). Понятия признаков платежности законодательство не содержит < 1>, более того, отметим, что ГК в части некоторых именных документов, не являющихся ценными бумагами, использует аналоги: к примеру, ст. 843 ГК говорит о " негодном для предъявления состоянии" именной сберегательной книжки. Отметим, что законодательство и здесь предусматривает признание недействительной ценной бумаги и восстановление прав по ней. Этот момент подвергся критике в литературе. Так, В. В. Аргунов полагает, что в части возможности восстановления ценных бумаг, утративших признаки платежности, вызывное производство работает вхолостую и не достигает полностью тех целей, для которых оно предназначено. По его мнению, в этом случае сам документ остается на руках у управомоченного лица и ни о какой неизвестности держателей ценных бумаг не может быть и речи. В связи с этим он полагает необходимым отнести дела о восстановлении таких бумаг к исковому порядку защиты прав < 2>. С такой критикой следует согласиться. Вызывное производство здесь смотрится странно, поскольку бумага, по сути, не утрачена. Другое дело, что существует неясность в правах, которые она предоставляет, однако, как справедливо замечает В. В. Аргунов, эту проблему надо решать во взаимоотношениях " должник (лицо, выдавшее бумагу) - кредитор (владелец документа)". Отметим, что именно так предписывали поступать и некоторые дореволюционные акты. В частности, ст. 7 Постановления Временного правительства от 29 августа 1917 г. " Об охране прав на предъявительские ценные бумаги" указывала: " Если бумага на предъявителя настолько повреждена, что оказывается негодною к обращению, но содержание и существенные признаки ее могут быть восстановлены с достоверностью, то лицо, выдавшее бумагу, обязано вновь выдать такую же бумагу в обмен на поврежденную". В примечании к этой статье говорилось, что существенные признаки (платежность) ценной бумаги должны устанавливаться особой инструкцией < 3>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> В настоящий момент единственным документом, который может представлять определенную аналогию, являются Признаки и правила определения платежности банковских билетов (банкнот) и монет Банка России, приложенные к Порядку ведения кассовых операций в Российской Федерации, утвержденному решением Совета директоров Банка России от 22 сентября 1993 г. N 40.
< 2> Защита прав инвесторов в сфере рынка ценных бумаг. С. 239 - 240.
< 3> Текст документа см.: Вормс А. Э., Данилова Е. Н. Указ. соч. С. 578 - 682.
Ряду исследователей использованные в ГПК дефиниции не нравятся по другим причинам. Так, по мнению Е. А. Крашенинникова, не существует необходимости в восстановлении прав по бумаге, поскольку управомоченное лицо (собственник бумаги) не лишается ни прав на бумагу, ни прав из бумаги. С его точки зрения, действие самого судебного решения в вызывном производстве состоит в том, что оно уничтожает легитимационную силу утраченной бумаги и обосновывает формальную легитимацию заявителя в качестве кредитора по ценной бумаге. Поэтому он полагает, что необходимости в восстановлении прав нет < 1>. Интересно, что Е. А. Крашенинников данные свои рассуждения строит, анализируя вексель. Он отмечает, говоря о последствиях вынесенного судебного решения: " Действие решения об исключении состоит в том, что добившееся его лицо легитимируется в качестве вексельного кредитора и может осуществить право из векселя, предъявив вексельному должнику вместо амортизированного документа надлежащим образом заверенную копию решения об исключении" < 2>. Позиция, конечно, весьма интересная. Однако она не основана ни на действующих нормах гражданского процессуального закона, ни на нормах вексельного законодательства. Все, на что дает право такое решение, - это право получить взамен утраченного новый документ, причем от лица, которое такой документ выдало. Однако права по такой бумаге будут восстановлены только в отношении указанного лица, но не в отношении всех иных лиц.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Крашенинников Е. А. Амортизация векселя // Хозяйство и право. 2000. N 10. С. 74.
< 2> Там же. С. 77.
Согласно правилам заявление о признании недействительными утраченных ценных бумаг и о восстановлении прав по ним подается в суд " по месту нахождения лица, выдавшего документ, по которому должно быть произведено исполнение". Такое определение подсудности вызывает много вопросов, а точнее, с нашей точки зрения, оно в корне неправильное. Возьмем пример с векселем. В соответствии со ст. ст. 1 и 4 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. переводный вексель должен содержать и указание " места, в котором должен быть совершен платеж", и указание " места составления векселя". При отсутствии особого указания место, обозначенное рядом с наименованием плательщика, считается местом платежа и вместе с тем местом жительства плательщика. Переводный вексель, в котором не указано место его составления, признается подписанным в месте, обозначенном рядом с наименованием векселедателя. Переводный вексель может подлежать оплате в месте жительства третьего лица, или в том же месте, где находится место жительства плательщика, или в каком-либо другом месте. Таким образом, у нас есть место нахождения векселедателя переводного векселя (к примеру, Москва) и место, в котором должен быть совершен платеж (к примеру, Мурманск). Вопрос: как, исходя из изложенного правила " по месту нахождения лица, выдавшего документ, по которому должно быть произведено исполнение", решать вопрос о подсудности? в какой суд подавать заявление: В суд, находящийся Москве, или в суд, находящийся Мурманске?
|
|
|
С нашей точки зрения, правило о подсудности в ГПК должно быть скорректировано. Вопрос: как? Е. А. Крашенинников, анализируя вызывное производство, полагает, что территориальная подсудность дел вызывного производства определяется местом исполнения по утраченной предъявительской или ордерной ценной бумаге < 1>. Сходной точки зрения придерживается В. В. Аргунов, причем со ссылками на право ФРГ и Швейцарии < 2>. С нашей точки зрения, сам этот вопрос является техническим и ответ на него лежит в плоскости наших рассуждений о том, что, собственно, нужно восстанавливать. Вариант с подсудностью по месту исполнения, наверное, приемлем. Но что такое место исполнения? Для переводного векселя неакцептованного - оно одно, а для акцептованного - другое. Не хочется приводить конкретные примеры, поскольку можно, что называется, углубиться. Если мы исходим из того, что восстановлению подлежит сама бумага со всеми правами, которые имелись на момент утраты, и понимаем, что восстановить ее может тот, кто ее выдал, то, соответственно, по месту выдачи и надо обращаться в суд с заявлением о восстановлении.
--------------------------------
< 1> См.: Крашенинников Е. А. Амортизация векселя // Хозяйство и право. 2000. N 10. С. 76.
< 2> См.: Аргунов В. В. Восстановление прав по утраченным ценным бумагам (в судебном вызывном производстве) // Юрист. 2005. N 11. С. 28 - 29.
Заметим, что и это не решит всех проблем. Дело в том, что бумага может быть выдана от имени вымышленного лица или по утерянному паспорту и т. д. Понятно, что в таких случаях никто бумагу не восстановит, будь там одно, два, три или большее количество судебных решений. А между тем в том же векселе права носят самостоятельный характер и основываются на самостоятельных односторонних сделках - проставлении индоссамента, акцепта, аваля и т. д. Про современную ситуацию и говорить не приходится: действующее процессуальное законодательство таких нюансов не учитывает вовсе. А вот как урегулировать соответствующие вопросы при изменении законодательства?
|
|
|
Как кажется, законодательство здесь может пойти не в том направлении. Еще раз напомним, что проект Концепции развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках, рекомендованный к опубликованию в целях обсуждения Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (Протокол N 69 от 30 марта 2009 г. ), констатирует, что действующий закон позволяет обеспечить права первого держателя документа. Как видно, те, кто писал данный документ, не учли указанные нами выше факты выдачи векселя на вымышленное лицо. Ведь даже если приобретатель будет первым, то при невозможности восстановить вексель на нем, соответственно, не будет возможности восстановить и записи об акцепте и авале, если их к моменту утери успеют включить в вексель.
Вот тут, нам кажется, можно более внимательно присмотреться к предложенной Е. А. Крашенинниковым конструкции < 1> (см. выше), когда судебное решение может служить легитимирующим фактом для лица. Правда, есть несколько комментариев. Во-первых, надлежащим образом это будет работать в том случае, если будет создана система фиксации прав, о которой мы писали выше. Как вариант решения проблемы можно рассмотреть восстановление бумаги на основании ее копии. Опять же отметим, что для такого решения необходимо " перекраивать" обращение векселей и вводить уже на этапе выдачи векселя фигуру вексельного депозитария. Во-вторых, если в действующем порядке обращения векселя ничего не менять (т. е. не реализовывать означенные нами предложения), то, скорее всего, надо будет разрабатывать какой-то иной механизм легитимации, который лежит за пределами правового режима ценной бумаги, поскольку говорить надо будет уже не о " кредиторе по ценной бумаге", как это делает Е. А. Крашенинников, а о правах, вытекающих из судебного акта: бумаги-то нет.
--------------------------------
< 1> Крашенинников Е. А. Амортизация векселя // Хозяйство и право. 2000. N 10. С. 74.
ГПК содержит требования к содержанию заявления о признании недействительными утраченных ценных бумаг и о восстановлении прав по ним. В таком заявлении должны быть указаны признаки утраченного документа, наименование лица, выдавшего его, а также изложены обстоятельства, при которых произошла утрата документа, просьба заявителя о запрещении лицу, выдавшему документ, производить по нему платежи или выдачи.
|
|
|
Опять отметим: неясно, для каких бумаг эта статья писалась. Что значит запретить осуществлять платежи или выдачи? Возьмем пример с акцептованным переводным векселем. Спрашивается: какое правовое значение будет иметь запрет для лица, выдавшего документ, - векселедателя - осуществлять платежи? Ответ: никакого; плательщиком-то по векселю выступает акцептант, а на его действия никаких запретов никто не налагал. Неясно, почему разработчики ГПК не учли здесь положительного опыта российского права, которое, как кажется, видело эту проблему еще применительно к предъявительским бумагам. Так, п. 3 Приложения к Постановлению Временного правительства от 29 августа 1917 г. " Об охране прав на предъявительские ценные бумаги" (Правила о вызывном производстве) прямо указывал, что определение окружного суда должно содержать положения " о воспрещении лицу, выдавшему утраченную бумагу или ею обязанному, производить платежи или иное исполнение по этой бумаге... ". Еще один важный момент состоит в том, что неясно, как запрещение осуществлять платежи по бумагам связано со сроком платежа по ценной бумаге. Предположим, срок платежа наступил; является ли это решение достаточным основанием для неисполнения по бумаге и будет ли в этом случае кредитор считаться добросовестным?
Судья после принятия заявления выносит определение о запрещении выдавшему документ лицу производить по документу платежи или выдачи и направляет копии определения лицу, выдавшему документ, регистратору. В определении суда также указывается на обязательность опубликования в местном периодическом печатном издании за счет заявителя соответствующих сведений.
Техника данного правила у нас также вызывает множество вопросов. Не совсем ясно, зачем в этой статье упомянуто о " регистраторе". Как мы отмечали выше, регистратор не учитывает ни прав по предъявительским ценным бумагам, ни прав по ордерным ценным бумагам. Об этом есть в отношении эмиссионных предъявительских бумаг как минимум прямое указание в ст. 2 Федерального закона " О рынке ценных бумаг". Если кто и может осуществлять здесь учет прав, так это депозитарий, чаще всего в случае централизованного хранения (ст. ст. 16, 29 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" ). Как думается, Закон в этой части должен быть приведен в соответствие с иными нормативными положениями и указание на " регистратора" должно быть из Закона исключено.
Следующий момент, который вызывает у нас сомнение, - это указание на " местное печатное издание". Если для мошенников и существует лазейка в институте восстановления ценных бумаг, то вот она и есть. Указать на " местное печатное издание" - это все равно что указать направление в никуда, ведь можно разместить сведения в таком местном печатном издании, которое никто не знает и не читает, существенный вопрос здесь - и география, на что обращалось внимание в литературе < 1>. Более того, сведения можно разместить самым мелким шрифтом из всех возможных и среди объявлений о бесчисленной рекламе ненужных товаров. И кто прочитает такое объявление? Совершенно очевидно, что закон должен не просто содержать указание на какое-то издание, а устанавливать требования к таковому, а также требования к публикации. Опять же можно вспомнить и российский дореволюционный опыт издания сообщений о вызывном производстве в специальном печатном издании. Приложение к Постановлению Временного правительства от 29 августа 1917 г. " Об охране прав на предъявительские ценные бумаги" (Правила о вызывном производстве) устанавливало необходимость обязательной публикации определения суда в особом приложении к " Торгово-промышленной газете". Особое приложение должно было издаваться не позже двух дней после получения определения суда; на первое число каждого месяца выпускался этим же изданием сборник всех объявленных в особом приложении утраченных ценных бумаг.
--------------------------------
< 1> Ярков В. В. Вызывное производство в отношении утраченного векселя // Нотариус. 2002. N 6. С. 43.
Проект Концепции развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках, рекомендованный к опубликованию в целях обсуждения Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (Протокол N 69 от 30 марта 2009 г. ), указывает и на иные аспекты проблемы с применением правила о местном печатном издании. Прежде всего в отношении ордерных ценных бумаг. Так, отмечается, что требование о публикации в местном периодическом печатном издании не позволяет приобретателю большинства ордерных ценных бумаг, обращающихся не только на всей территории Российской Федерации, но и за рубежом, получить информацию о возбуждении вызывного производства.
Удивляет и следующее: само определение суда в большей степени рассчитано на возможного владельца документа, но оно совершенно не учитывает какой-либо активной позиции лица, выдавшего документ, равно как и иных обязанных по документу лиц < 1>. Ведь никто не исключает того, что самой " утраты" могло и не быть и вообще вся история с документом была мошенничеством с самого начала. Этот момент в процедуре не учтен.
--------------------------------
< 1> Отмечая недостатки в этой области, проект Концепции развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках, рекомендованный к опубликованию в целях обсуждения Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (Протокол N 69 от 30 марта 2009 г. ), указывает, что " отсутствуют правила, обеспечивающие обязательное привлечение к участию в деле лиц, передававших вексель, и т. д. ".
Держатель документа, об утрате которого заявлено, обязан до истечения трех месяцев со дня опубликования сведений подать в суд, вынесший определение, заявление о своих правах на документ и представить при этом подлинные документы. В случае поступления заявления держателя документа до истечения трех месяцев со дня опубликования сведений суд оставляет заявление лица, утратившего документ, без рассмотрения и устанавливает срок (не должен превышать два месяца), в течение которого лицу, выдавшему документ, запрещается производить по нему платежи и выдачи.
Опять же отметим, что ГПК указывает на возможность установления запрета осуществлять платежи лишь в отношении лица, выдавшего документ, и ничего не говорит об иных лицах, которые должны осуществлять исполнение по нему, - акцептантах, авалистах акцептанта, индоссантах и иных лицах в случае неоплаты векселя индоссантом. Этот вопрос существен для вексельных отношений и нуждается в детальном описании в ГПК. Если держатель документа в указанный срок не объявился и не заявил о своих правах, суд может рассмотреть дело о признании ценных бумаг недействительными и о восстановлении прав по утраченным бумагам по существу. В случае удовлетворения просьбы заявителя суд принимает решение, которым признает утраченный документ недействительным, и восстанавливает права по утраченной ценной бумаге на предъявителя или ордерной ценной бумаге. Это решение суда является основанием для выдачи заявителю нового документа взамен признанного недействительным.
Анализ вызывного производства показывает необходимость его совершенствования. Современный институт вызывного производства своими корнями уходит в историю института предъявительских бумаг (документов). Он совершенно не рассчитан на сложные ордерные ценные бумаги, такие как вексель. То есть получилось, что, с одной стороны, и ГК, и ГПК закрепили возможность восстановления прав по утраченным ордерным бумагам, а с другой - не создали реальных механизмов такой защиты, встроенных в институт вызывного производства. Более того, учитывая, что большинство современных предъявительских бумаг представляют собой облигации с централизованным хранением, что само по себе обеспечивает повышенную защиту от их " утраты", то сама область применения института вызывного производства есть не что иное, как вексель - самая распространенная классическая документарная бумага.
7. 4. 2. Восстановление именных ценных бумаг
(закладная, бездокументарные ценные бумаги)
Несмотря на все недостатки процедуры восстановления прав по утраченным предъявительским и ордерным ценным бумагам, мы можем отметить, что по крайней мере такая процедура вообще есть. Меньше повезло здесь именным ценным бумагам.
Мы уже неоднократно отмечали, что в действующем законодательстве нет не то что какого-то единого правового режима именных ценных бумаг, но даже их общего определения, которое бы хоть в какой-то степени отражало реальную ситуацию. В настоящее время можно говорить об именных бездокументарных эмиссионных ценных бумагах, именных бездокументарных неэмиссионных ценных бумагах и именных документарных (" классических" ) ценных бумагах, т. е. как минимум о трех правовых режимах.
И практически ни в одном из них процедура восстановления ценных бумаг не урегулирована детально. Более того, общих правил здесь нет вообще, и ситуация регулируется применительно к отдельным ценным бумагам, к примеру закладным (Федеральный закон " Об ипотеке (залоге недвижимости)" ).
И здесь проявляется, в общем-то, в определенной степени тенденция, которую хорошо отражает уже упоминавшееся письмо Верховного Суда РФ от 4 апреля 1995 г. N 1133/5общ < 1>. Логика этого документа такова: утратил именную бумагу - иди к обязанному лицу и восстанавливай ее < 2>. И ведь разработчиков этого письма нисколько не обеспокоил тот факт, что уже в момент его написания (1995 г. ) никаких именных ценных бумаг в том смысле, в котором их понимает ст. 145 ГК, не существовало. В обороте отсутствовали документы, для которых была верна аксиома: право принадлежит тому лицу, на имя которого выписан документ. Наоборот, именно в это время активным образом " исчезали" реестры акционеров (причем в некоторых случаях в результате военных действий), и многочисленные акционеры оставались ни с чем.
--------------------------------
< 1> Отметим, что такая позиция была характерна и для теоретических исследований того периода. Так, Е. А. Павлодский указывал, что поскольку судебный порядок восстановления прав по утраченным ценным бумагам существует лишь для двух видов ценных бумаг - предъявительских и ордерных, то восстановление прав по утраченным именным ценным бумагам осуществляется путем обращения к лицу, выдавшему именную ценную бумагу (Павлодский Е. А. Влияние ГК РФ на регулирование банковской деятельности // Новый Гражданский кодекс России и отраслевое законодательство / Ин-т законодат. и сравнит. правоведения при Правительстве РФ. М., 1995. С. 40 (Труды. Вып. 59)). В свою очередь, такие теоретические конструкции основывались на определенной, еще дореволюционной традиции. Так, А. Г. Гусаков отмечал: " Потерять именную бумагу - не значит потерять право, так как имя управомоченного всегда известно и порядок возобновления права встречается в жизни нередко. Возобновление права происходит путем выдачи новых именных бумаг, в чем заключается существенное отличие от ценных бумаг на предъявителя" (Конспект лекций по торговому праву проф. А. Г. Гусакова. С. 11). Порядок восстановления именных акций приводит в своей работе В. Максимов: " Когда утрачена акция именная, то по сделанному утратившим лицом заявлению правлением производится газетная публикация и, если в течение определенного срока, обыкновенно 6 месяцев по уставам, никто не возбудит спора о праве на акцию, акционеру выдается новый документ под прежним номером. С этого момента утраченная акция потеряла свое юридическое значение. Выдача нового документа не может быть произведена, если возникнет спор о том, кто имеет право на акцию: восстановление прав может произойти только после судебного рассмотрения" (Максимов В. Указ. соч. С. 35).
Здесь можно привести в пример и положения Типового (" нормального" ) устава коммунального банка времен НЭПа (см.: Постановление Экономического совета от 21 июля 1928 г. " Об утверждении Нормального устава коммунальных банков" // СУ. 1928. N 110. Отд. первый. Ст. 686). § 30 этого документа указывает: " При утрате акции или временного свидетельства акционер или законный его правопреемник вправе заявить правлению банка об утрате акции. Правление производит публикацию об утрате акции и по истечении шестимесячного срока со дня публикации заменяет утраченную акцию дубликатом за тем же нумером, если ни с чьей стороны не будет заявлено спора в судебном порядке". В свою очередь, отметим, что таково в этот период было и общее правило, сформулированное в п. 61 Положения об акционерных обществах 1927 г., утвержденного Постановлением ЦИК и СНК СССР (СЗ СССР. 1927. N 49. Отд. первый. Ст. 499, 500).
Впрочем, надо отметить, что в начальный период становления российского рынка ценных бумаг в целом существовало заблуждение, коему был подвержен и автор настоящей работы, согласно которому дематериализация ценных бумаг решит все проблемы классических ценных бумаг. Говоря проще: проблема утраты будет решена самим фактом того, что бумага будет бездокументарной (к примеру, А. Козлов, А. Семин и Б. Черкасский указывали относительно безналичных бумаг: " Такую бумагу невозможно потерять, ее нельзя украсть" (Козлов А., Семин А., Черкасский Б. Ценные бумаги: сделки, регистрация, реестр, депозитарий // Экономика и жизнь. 1994. N 2. С. 22)). Этим же, кстати, оправдывали и появление таких гибридных конструкций, как " бездокументарный вексель". Так, А. Бескровный и В. Петров указывали: " Неоспоримое преимущество " бездокументарного" векселя - его труднее подделать, чем обыкновенный" (Бескровный А., Петров В. Бездокументарный вексель: " выпускать нельзя запретить" // Рынок ценных бумаг. 1996. N 20. С. 64)). Интересно, что такое благостное восприятие института бездокументарных ценных бумаг встречается и значительно позднее. К примеру, К. Фрадкин в 2007 г. пишет: " К числу очевидных преимуществ бездокументарных акций следует отнести то, что они не таят в себе риска утраты и повреждения сертификата акций, с передачей которого и передавались права, интересующие участников гражданского оборота... " (Фрадкин К. Участие бездокументарных акций в гражданском обороте // Хозяйство и право. 2007. N 7. С. 46). Это не означает необходимости возврата к обязательной " документарности" ценной бумаги, как это предлагают, по сути, сделать некоторые авторы (к примеру, В. А. Белов, анализируя ситуацию со злоупотреблением эмитентами, ведущими реестр самостоятельно, своими правами, отмечал, что, " будь у акционеров на руках акции - нормальные ценные бумаги, этой проблемы бы не было, ибо запись в реестре не имела бы самостоятельного юридического значения без записи в акции". Белов В. А. Сделки с акциями, выпуск которых не зарегистрирован // Законодательство. 1998. N 10. С. 17). Аналогичные мысли высказывает Ю. Борисов: " Акции предприятий у нас бездокументарные, и на руках у акционера ничего нет... Лучше бы законодатель запретил бездокументарность акций... что сразу же затруднило бы тайную скупку " пыли", повысило бы прозрачность перехода акций из рук в руки и создало бы возможность мониторинга... " (Борисов Ю. Истоки и смысл российского рейда // Российская газета. Федеральный выпуск. 2006. 25 июля. N 4126 (http: // www. rg. ru/ 2006/ 07/ 25/ borisov. html)), - но показывает, что риски, возникающие в связи с обращением бездокументарных ценных бумаг, нисколько не меньше, чем риски обращения ценных бумаг классических (документарных).
< 2> В отношении некоторых именных документов, не являющихся ценными бумагами, такая логика прямо установлена законом. Так, ст. 843 ГК указывает, что, если именная сберегательная книжка утрачена или приведена в негодное для предъявления состояние, банк по заявлению вкладчика выдает ему новую сберегательную книжку.
В целом следует отметить, что ситуация отсутствия специальных правил восстановления именных бумаг сложилась в нашем праве исторически. Еще во времена НЭПа, к примеру, отсутствие специальных правил в этом отношении применительно к именным акциям отмечал С. Н. Ландкоф (Ландкоф С. Н. Товарищества и акционерные общества: Теория и практика. Киев: Юриздат Наркомюста УССР, 1926. С. 170).
Такое отношение к вопросам реальной защиты прав привело к тому, что ни один нормативный акт до сих пор не устанавливает процедуры восстановления системы ведения реестра. В этой области действует Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденное Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27. Оно устанавливает порядок действий регистратора на случай " утраты регистрационного журнала и данных лицевых счетов, зафиксированных на бумажных носителях и (или) с использованием электронных баз данных" < 1>.
--------------------------------
< 1> Документ устанавливает, что в этих случаях регистратор обязан:
- уведомить о факте федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг в письменной форме в срок не позднее следующего дня с даты утраты;
- опубликовать сообщение в средствах массовой информации о необходимости представления зарегистрированными лицами документов в целях восстановления утраченных данных реестра;
- принять меры к восстановлению утраченных данных в реестре в десятидневный срок с момента утраты.
А теперь представим себе совершенно реальную ситуацию: нет не только системы ведения реестра - нет и самого регистратора. Вопрос: кто, в каком порядке, на основании каких документов и с применением какой процедуры рассмотрения коллидирующих прав будет восстанавливать систему ведения реестра? Представим себе такую ситуацию: к примеру, при осуществлении процедуры восстановления возникает расхождение между данными решения о выпуске (устава акционерного общества) и поданными заявлениями владельцев ценных бумаг. Говоря проще, количество бумаг в заявлениях больше, чем их было выпущено. И что тогда делать, чьи права признавать, а чьи не признавать < 1>? О. Рыжков справедливо указывает на то, что предоставление самому обязанному лицу по именной ценной бумаге или держателю реестра исключительного права на восстановление утраченной ценной бумаги может привести к ситуации, когда утративший ценную бумагу будет вынужден восстанавливать свои права через суд в исковом порядке < 2>. Проблема осложняется многочисленными фактами так называемого рейдерства в его российском варианте. Излюбленными объектами рейдеров являются как раз документы, составляющие систему ведения реестра (арсенал приемов здесь самый разный: уничтожение и (или) замена документов, составляющих систему ведения реестра; хищение реестра акционеров и изготовление другого, в котором рейдеры через подставных лиц или сами имеют контрольный пакет акций; заключение от имени подставного исполнительного органа договора на ведение реестра с другим, подконтрольным, регистратором, часто в удаленном регионе, создание дублирующего реестра и доказывание его подлинности и т. п. ).
|
|
|
