Фонда абазинского и кабардино-черкесского языков
Ниже мы попытались дать классификацию кабардино-черкесских заимствований в абазинском языке разновременного периода на основе лексикографического материала и рассмотреть генетически общий лексический фонд абазинского и кабардино-черкесского языков. Кабардино-черкесские заимствования в абазинском языке многочислены и отличаются большой разносторонностью. В результате сравнительного анализа материала словарей было выявлено значительное количество кабардино-черкесских заимствований (около 392 лексических единиц), функционировавших и продолжающих функционировать в абазинском языке и по сей день. Ниже дан список имен существительных кабардино-черкесских заимствований, числящихся в Абазинско-русском словаре [АРС 1967: 536], разграниченных по сферам жизни. А. Названия частей тела - 13 слов.
Б. Названия животных - 22 слова:
В.Названия растений - 27 слов:
Г. Названия орудий труда, различных предметов, их частей - 41 слово:
Д. Названия кушаний, напитков и продуктов питания - 10 слов:
Е. Названия жилищ, приусадебных построек и их частей - 10 слов:
Ж. Названия видов одежды, частей одежды - 9 слов:
3. Названия абстрактных понятий - 29 слов:
И. Названия болезней - 7 слов:
К. Названия, имеющие отношение к человеческой сущности, – 27 слов:
Л. Названия, обозначающие природные явления, – 3 слова:
М. Названия, обозначающие географические названия, – 10 слов:
Н. Названия, имеющие отношения к музыке, - 1 слово:
О. Названия техники – 1 слово:
П. Названия промежутков времени – 2 слова:
Р. Названия мер измерений, объема – 2 слова:
Ниже даны кабардино-черкесские заимствования, представленные только в тапантском диалекте, разграниченные по сферам жизни. Всего их насчитывается 27 слов: 1. Насекомые - 4 слова (15%): тап. д. аргIвай, ашх. д. апсасакъ (комар); тап. д. кIъдуа, ашх. д. падэ (кузнечик); тап. д. хъуымбирцIакIъа, ашх. д. ачкIлам с (муравей); тап. д. хъуып, ашх. д. ахъа (моль). 2. Предметы быта – 4 слова (15%): тап. д. бачакъуантIа, ашх. д. пшакхъа (деревянная палочка на конце веревки – для закрепления на возу сена); тап. д. жакъадэ (черк.), ашх. д. псызкIыга (удочка); тап. д. напалъачI; ашх.д. чъахъьпъы (полотенце); тап. д. пхъаблъа; ашх. д. сахъаса (носилки, на которых выносят покойника на кладбище). 3. Части тела – 1слово (4,5%): тап. д. куынцI, ашх. д. бгIвылаша (мозг). 4. Растения – 2слова (9%): тап. д. къагара, ашх. д. чутра (цветение, цвести); тап. д. къуапс, ашх. д. ракIуа (корневища, бодылья у бахчевых культур). 5. Обувь – 2 слова (9%): тап. д. пъагу, ашх. д. шъапIсыпгныцIа (подошва); тап. д. лъаткъапс, ашх. д. аймечъахъуага (завязка для голенищ). 6. Природа – 2 слова (9%): тап.д. лъагIуа, ашх. д. мгIуашъ (тропинка), тап. д. псыткъа, ашх. д. дзычIуара (влага). 7. Письменные принадлежности – 1 слово (4,5%): тап. д. напа, ашх. д. бгъы (лист бумаги). 8. Птицы – 1 слово (4,5%): тап. д. пскъау, ашх. д. дзычуа (цапля). 9. Строительные материалы – 2 слова (9%): тап. д. псхъалъахуа, ашх. д. дэгарах (лес, дрова, принесенные потоком); тап. д. пхъачъакхъуа, ашх. д. ахъаса (песок). 10. Музыка – 1 слово (4,5%): тап. д. уарад, ашх. д. ажуа (песня). 11. Жилища и построения – 3 слова (12%): тап. д. блъын, ашх. д. амцIыста (стена); тап. д. хъамач, ашх. д. жутара (база, хлев); тап. д. чъуна, ашх. д. анбахта (погреб). 12. Деньги – 1 слово (4,5%): тап. д. жугъей, ашх. д. кхъуаша (мелочь (о деньгах). 13. Другие слова – 3 слова (12%): тап. д. бынджъа, ашх. д. мгуачIычI (пучок); тап. д. дрыкъуа; ашх. д. шуахътIы (шрам); тап. д. лъийра, ашх. д. жъагапара (ржавчина). Кабардино-черкесские заимствования, представленные только в ашхарском диалекте. Всего их насчитывается 8 слов: 1. Насекомые - 2 слова (25%): ашх. д. къауа, тап. д. лымхъарыгIу (бабочка); тап. д. кIудыр, ашх. д. гIвыда (овод). 2. Домашние животные – 1 слово (12,5%): ашх. д. тхъагъад; тап. д. гуагуышъ (индюк). 3. Питание – 2 слова (25%): ашх. д. чата, тап. д. кхъкIы (сметана); ашх. д. чыпс, тап. д. дзырдза (соус). 4. Природа – 1 слово (12,5%): ашх. д. къуашухъа, тап. д. тоба (бугор). 5. Предметы быта - 2 слова (25%): ашх. д. гуыдза, тап. д. уандырц (спицы (о колесе); ашх. д. дамакъу, тап. д. чухъучIуы (заноза (поперечная палка, вставленное в ярмо по обе стороны шеи вола). Из приведенных выше примеров можно сделать вывод, что по кабардино-черкесским заимствованиям абазинские диалекты (тапантский и ашхарский) не всегда совпадают, чаще всего расхождения сводятся к тому, что кабардино-черкесские оказываются только в тапантском диалекте. Здесь следует отметить, что проблема изучения генетически общего лексического фонда абазинского и кабардино-черкесского языков сопряжена с большими трудностями, вызванными, прежде всего, значительной хронологической удаленностью данных языков от праязыкового состояния и связанной с ней утратой современными абазинскими и адыгскими языками близости по материалу. Звуковые преобразования ведут к дифференциации исходного материала, который в дальнейшем может претерпеть новые изменения. Такие вторичные изменения затемняют исходный вид звукосоответствий, накладывают ограничения на их регулярность. Имеет место также утрата лексических единиц тем или иным языком. В большинстве случаев, как известно, слово утрачивается в связи с выходом из употребления обозначаемого им предмета. Для восстановления исчезнувшего слова приходится предпринимать сложные лингвистические разыскания. Нередки случаи, когда слово, исторически общее, исконное, сохранилось в одном языке, а в другом (или других) замещено заимствованным словом. Так, например, старое общеабхазско-абазинское название вина агIуы сохранилось в абхазском, а в абазинском заменилось тюркским заимствованием чагIыр. В абазинском оно реконструируется по выражению дыгIушьытI «он напился». Или: абазинский язык утратил самостоятельное слово ача «хлеб», представленное в абхазском. В абазинском оно вытеснено кабардинским заимствованием чIакъуа «хлеб» (в кабардинском шIакхъуэ), но вычленяется из композита чашу «пирожок» (ча «хлеб» + ашуы «сыр»). Для звукосоответствий абазинского и кабардино-черкесского языков характерны многорядность и малочисленность примеров, иллюстрирующих каждое соотношение. Из установленных в литературе звукосоответствий наиболее надежными и убедительными представляются следующие:
При сравнительно-историческом изучении общих лексических единиц главное внимание уделяется исконным словам, так как часть словаря составляет основное ядро словарного состава любого языка. Ниже приведем количественную классификацию генетически общих элементов лексики абазинского и кабардино-черкесского языков по частям речи: 1. Личные местоимения – 3 слова: абаз. са (ра) «я», каб.-черк. сэ; абаз. уа (ра) «ты», каб.-черк. уэ; абаз. швара «вы», каб.-черкес. фэ (ср. адыг. шъуэ). 2. Числительные – 8 слов: абаз. закIы «один», каб.-черк. зы; абаз. гIвба «два», каб.-черк. тIу; абаз. хъпа « три», каб.-черк. щы. 3. Существительные – 75 слов: абаз. бзы «язык» (анат.), каб.-черк. бзэ в бзэгу то же (ср. также бзэ «язык», «речь»); абаз. бгъа «спина», каб.-черк. бгы «спина ближе к талии»; абаз. бгIвы « кость», каб.-черк. къIуы в къIуыпшъхъэ. 4. Прилагательные – 10 слов: абаз. ажуы «старый» (в абх. ажу), каб.-черк. жъы; абаз. азны «полный», каб.-черк. йыз; абаз. бгIа «гнилой», каб.-черк. ба в бамэ «вонь». 5. Глаголы – 56 слов: абаз. акушуара «попасть», «упасть», каб.-черк. техуэн (в адыг. тефэн); абаз. амсара «чихать, чихнуть» (в абх. аймысара), каб.-черк. къIепсын (в адыг. псып без преверба къе -); абаз. атра «давать», каб.-черк. тын. Рассмотрим генетически общий лексический фонд, унаследованный абазинским и кабардино-черкесским языками от абхазско-адыгского языка-основы, разделив их по частям речи: I. Существительные: 1) абаз. бзы «язык» (анат.) - каб.черк. бзэ в бзэгу то же (ср. также бзэ «язык», «речь»). Адыгское бзэ («язык», «речь») с абх.-абаз. сопоставил Н. Трубецкой [1995: 28].В абхазском и абазинском анатомическое название повторяется в абизшуа / бизшуа «язык, речь»; 2) абаз. бгъа «спина» - каб.-черк. бгы «спина ближе к талии». В абхазском и в абазинском слово представлено в своем первом исходном значении [АРС 1967: 24]. В сложениях в абхазском отмечается еще в значении «гора». Ср. а-бгъа джьама «горная коза»; 3) абаз. бгIуы «кость» - каб.-черк. къIуы в къIуыпшъхъэ. Сближение первой части адыгской къIуы в къуыпшъхъэ «кость» с а-багIу / бгIуы (то же) в абхазско-абазинском рассматривает К.В. Ломтатидзе [1961: 54].Сопоставление лексем считается спорным. Вполне вероятной предполагается связь абх.-абаз. а-багIу/бгIуы «кость» с адыгской пIкъIы / пкъы «корпус», «скелет», «костяк» [Шагиров 1997: 255]; 4) абаз. гуы «сердце» - каб.-черк. гуы. Сопоставление у П. Чарая [1912: 86]; 5) абаз. дза «бок» - каб.-черк. дза в дзакIэ «ребра, совокупность ребер». Здесь рассматривается сопоставление основ. Абаз. дзэ из дзкхъа, где, согласно Ломтатидзе [1944: 105], дза «бок», кхъа (в абх. хъъа) (аффикс направления) считается родственным абхазскому ва, ср. абх. а-вара «бок», а-вацIыс «ребро». Абхазско-абазинскую форму она рассматривает как рефлексы первоначального дзуа. В первой части адыгской лексемы усматривает дзэ «зуб» [1944: 59] О толковании адыгской лексемы указывает А.К. Шагиров [1997: 29]; 6) абаз. кхъа (в абх. а-хъы) «голова» - каб.черк. щхьэ. О сопоставлении указывает П. Чарая [1912: 42]. Лексема имеет также ряд поверхностных значений: «верх», «крыша», «глава». В адыгской форме Г.В. Рогава вскрывает окаменелый экспонент грамматического класса вещей шъ- [Рогава 1956: 76]; 7) абаз. на «глаз» - каб.-черк. нэ. Сближение (нэ в абх. а-ца) встречаем у Н. Марра, который за исходное принимает м [Марр 1938: 42]; 8) абаз. лымхъа (в абх. а-лымхъа) «ухо, уши» - каб.-черк. тхьэкIумэ. Сопоставление принадлежит Г. Дитерсу, установившему звукосоответствие хь:л в абхазско-адыгских языках [Дитерс 1931: 290]. Элемент хьа в абхазской форме К.В. Ломтатидзе возводит к основе глагола а-хъара «слышать», ср. абаз. агIара «то же» [Ломтатидзе 1961: 824]; 9) абаз. мгуа «живот» - каб.-черк. ныбэ. Родство лексем установлено Г.В. Рогава. Предполагается, что каб. (адыг.) ныбэ получено из мыгуэ через мыбэ [Рогава 1956: 5]; 10) абаз. пцIа «усы» - каб.-черк. пашъIэ (в адыг. пачIэ). Сближение абх.-абаз. а-пацIа, а- пцIа / пцIа с адыгским пашъIа [Шагиров 1997: 49]. Этимологически слово означает «дно носа» [Шагиров 1997, I: 8]; 11) абаз. пынцIа «нос» - - каб.-черк. пэ. В абазинском и абхазском языках при правербном употреблении слово выступает без конечного - пцIа. Элемент цIа увязывают с абх.-абаз. а-цIар / цIара «острый», а в н видят локативный аффикс [Шакрыл 1961: 23], но н, как и в кабардинском пэнцIыв «кончик носа», может быть наращением [Шагиров 1997, I: 9]; 12) абаз. пыц «зуб» - каб.-черк. дзэ (в адыг. цэ). Сопоставленные (адыгского слова с ц в абх. – а-хъапыц) «зуб» находим уже у Н. Трубецского [1995: 85]; 13) абаз. пыцыхъ «десна» - каб.-черк. дзэл (в адыг. цэлы). Лексема состоит из пыц, дз. «зуб» и жъы, лы «мясо»; 14) абаз. чуа (в абх. а-цуа) «кожа, шкура» - каб.-черк. фэ (в адыг. къуэ). Сближение находим у Ю. Месзароша [1934: 344]. Основы иллюстрируют звукосоответствие цу (чу): шъу (ф); 15) абаз. айхъа «больше» - каб.-черк. иэхъ (в адыг. нахъ). Сопоставление адыгского – хъ/хь - с абхазско-абазинским – хъа у А.К. Шагирова [1997: 281]. В абхазском и абазинском тот же корень хъа предполагает и в слове а-хъаракI / хъаракIы «высокий» [АРС 1967: 131]; 16) абаз. ба «поцелуй» - каб.-черк. ба. Встречается и в других языках, родственных и неродственных [Шагиров 1997: 68]. Имя употребляется чаще всего в сочетании с глаголами хуэшъIын (каб.) «(с)делать для него», хъуара (абаз. «говорить, сказать»); 17) абаз. бхъара «обида» - каб.-черк. бгъэ в гуыбгъэн «укор, порицание». На родство основ указал А.К.Шагиров [1997: 114]; 18) абаз. гIа «время» - каб.-черк. гъэ «год». В абазинском гIа вскрывается в агIан «вовремя» [АРС 1967: 81], гIапны «весна». Общеадыгское гъуэ, представленное в сложениях в значении времени, Г.В. Рогава рассматривает как вариант гъэ [Рогава 1956: 5]; 19) абаз. гIуаза «близнецы» - каб.-черк. тIуазэ / тIкъIазэ. Сопоставление находим у А.И. Абдокова [1973: 69]; 20) абаз. гIуа (в абх. а-бгIуа) «медь» - каб.-черк. гъуэ в гъуэплъэ. В кабардинском налицо сложное образование с плъы / плъэ «красный» во второй части [Шагиров 1997: 144]. Первую часть адыгского слова с абх.-абаз. а-бгIуа / гIуа указала К.В. Ломтатидзе, которая элемент б в абхазской форме разъясняет как показатель грамматического класса вещей [Ломтатидзе 1961: 116.]; 21) абаз. гIуна «кухня» - каб.-черк. уынэ «дом». Адыгскую лексему с абхазской сопоставил еще П. Чарая [1912: 21]. Привлечение абаз. гIуна находим в «Очерках» [Шагиров 1962: 54]; 22) абаз. кIуажуа «княгиня», «владетельница» - каб.-черк. гуащъэ (в адыг. гуашьэ) «княгиня, свекровь», «кукла». Сопоставление предложено А.К. Шагировым [1997: 314]. В адыгских языках исходным считается значение «распорядительница, хозяйка» [Шагиров 1962: 238]; 23) абаз. лашара «свет» - каб.-черк. нэху (в адыг. нэф). Ла, нэ «глаз» и корни ша, ху(ы) фы «белый, светлый». Корень иллюстрирует звукосоответствие ху/ф: ш [Шагиров 1997: 280]; 24) абаз. лымхьарыгIу «серьга, серьги» - каб.-черк. тхьэгъу. Слово встречается у К.С. Шакрыл [1961: 7]. В первой части слово «ухо, уши» (лымхьа, тхъэ), во второй – «железо», «металл» (Шагиров 1997: 81), а р в абаз. лексеме – каузативный аффикс; 25) абаз. мла «голод» (в абх. а-мла) - каб.-черк. блэ в гъаблэ. Сближение рассматривает Г.В. Рогава [1956: 6]. В абхазском и абазинском здесь, как и в случае а-бызра / былра – блэн, сохранение исходного твердого сонанта л [Шагиров 1997: 82] В первой части каб.(адыгск.) гъаблэ налицо гъэ «год»; 26) абаз. мчIъы «дерево (как материал)» - каб.-черк. пIшьIа в пIшьIашъэ (в адыг. пIчIашъ) «листва»; мышъI, мычI (в фIамышъI (в адыг. шъIуэмычI) «уголь». Сопоставление предложил А.К. Шагиров [1997: 52]. Элемент м в абхазско-абазинском а-мчIъы / мчIъы «дрова» К.В. Ломтатидзе выделяет в качестве омертвелого показателя грамматического класса вещей [Ломтатидзе 1961: 118]; 27) абаз. мгIуа «дорога», «путь» - каб.-черк. гъуэгу. Лексемы сопоставлены Ж. Дюмезилем [1967: 29]. Анлаутный согласный абх.-абаз. а-мгIуа / мгIуа разъясняют как омертвелый классный показатель. Сближение с основой для «сухой», «засохший» и с названием коры допускает не только гъуэ в гъуэгу, но и абхазско-абазинская форма, ср.абх.-абаз. а-гIуа / гIуа «сухой», «засохший», абх. а-тыгIура, абаз. гIуара «исра» [Шагиров 1997: 132]; 28) абаз. мадза «тайна» - каб.-черк. дзыхь (в адыг. цыхьэ) «доверие». На возможное родство дзы/цы в дзыхъ / шыхъэ с дза в абх.-абаз. а-мадза / мадза указывает А.К. Шагиров [1997: 169]. Во второй части адыгского слова видят основу глагола хьын «нести», ср. в абх. а-гурагара «доверие», где гара «нести» [Шагиров 1997: 169]; 29) абаз. мцы «ложь» - каб.-черк. пIцIы. Сопоставление встречается у В.Х. Конджария [1976: 54], Ю. Месзароша [1934: 240] и К.С. Шакрыл [1961: 79]; 30) абаз. ры «войско» (в абх. а-р) - каб.-черк. дзэ. Лексемы указал А.К. Шагиров [1997: 109]. В абхазском П.К. Услар отождествляет а-р с аффиксом 3-го лица мн.ч. р- [Услар 1887: 158]; 31) абаз. хъы «пуля, патрон» - каб.-черк. шэ (в адыг. шьэ). Сопоставление рассматривает Б.Х. Балкаров [1967: 24]. Лексема иллюстрирует звукосоответствие ш/шь:хъ; 32) абаз. хъьа в хъьапшь «золото» - каб.-черк. дышьэ. Родство устанавливает А.К. Шагиров [1997: 158]. В первой части адыгского слова (ды) Г.В. Рогава видит окаменелый классный показатель [Рогава 1956: 6]; 33) абаз. цIа в цIгIуа «дно» - каб.-черк. шъIэ (в адыг. чIъэ). Данный вопрос рассматривают В.Х. Конджария [1976: 54] и А.К. Шагиров [1997: 235]. В абазинском основа выступает и в виде цIа, ср., например, пцIа «ус», «усы», этимологически «дно носа» [Шагиров 1997: 152]; 34) абаз. бага «лиса» - каб.-черк. бажэ (в адыг. баджэ). В абхазском а-бга «шакал», «лиса», «волк» [Schmidt 372: 25]. Сопоставление встречается у Ю. Месароша [1934: 229] и Г.В. Рогава [1956: 147]. Кабардинское ж из жд, восходящего к г, заднеязычное г, сохранившееся в абхазско-абазинском, перешло в аффрикату на адыгской почве [Шагиров 1997: 67]; 35) абаз. джьама «коза» - каб.-черк. жэм (в адыг. чэмы) «корова». Основы увязал А.К. Шагиров [1997: 210]. В литературе встречается и другое сопоставление: абх.-абаз. а-джьама / джьыма «коза» - адыгское бжэн / пчэны - то же самое [Шагиров 1997: 75]; 36) абаз. кутIу «курица» - каб.-черк. джэд (в адыг. чэты). Родственно абхазскому а-кIутIу в том же значении [Шагиров 1962: 614]; 37) абаз. ла «собака» - каб.-черк. хъэ. Сопоставление адыгской лексемы с абх.-абаз. а-ла/ла «собака» принадлежит Г. Дитерсу, установившему звукосоответствие л: лъ [Дитерс 1931: 10]; 38) абаз. пс «самка» - каб.-черк. бзы. Элементы б-, п- К.В. Ломтатидзе разъясняет как экспонент грамматического класса [Ломтатидзе 1961: 17]; 39) абаз. лахъуа «грач» (в абх. а-пахъуа) «ворона» - каб.-черк. тхъэрыкъIуэ / тхъэрыкъуэ «голубь». Сопоставление Г.А. Климова [1967: 302]. Основа иллюстрирует звукосоответствие тхь:л. Впрочем, по мнению А.К. Шагирова [1997: 402], в адыг. форме может быть тхьэ «бог», а абх.-абаз. а-лахъуа / лахьуа отвечает адыгск. - рыкъIуэ / -ркъуэ; 40) абаз. мшуы «медведь» - каб.-черк. мышъэ. Адыгскую и абхазо-абазинскую формы Г.В. Рогава членит на классный префикс мы-, м - и корневую часть шъэ, шу [Рогава 1956: 28]; 41) абаз. сыс (в абх., в бзыбском д. а-шъышъ) «ягненок» - каб.-черк. шъынэ. Родство лексем по корню установлено Г.В. Рогава [1956: 78]. Адыгская форма признается исходной; 42) абаз. тIы «филин, сова» - каб.-черк. ды в дыгъуырыгъу (в адыг. тыгъуырыгъуы) «филин». Ср. также абх. а-тIыгIуаргIуар «филин». Во второй части адыгско-абхазского соответствия видят звукоподражание [Рогава 1956: 383]; 43) абаз. хъуа «свинья» - каб.-черк. кхъуэ. Сближение находим уже у Н. Трубецкого [1995: 11]; 44) абаз. цIа «вошь» - каб.-черк. цIэ. Слово встречается не только в абхазско-адыгских языках, но и во многих группах иберийско-кавказских языков [Шагиров 1997: 85]; 45) абаз. дз в цIыда «блоха» - каб.-черк. двэ в бжьыдзэ. Абхазско-абазинское дз в а-дз/цIыда «блоха» с адыгским дзэ в бжьыдзэ указал Г.В. Рогава [1956: 13]; 46) абаз. чуы (в абх. а-цу) «бык, вол» - каб.-черк. вы (в адыг. цуы). Лексема представлена в двух горских иберийско-кавказских языках, на что указал первым П.К. Услар. Он рассматривал слово как индоевропейское заимствование (Услар, 1887); 47) абаз. джъ в джъчIун (ср.абх. а-джь) «дуб» - каб.-черк. хыр (в адыг. чъыгы) «дерево». Сближение абхазского слова с адыгским находим еще у П. Чарая [1912: 23]. Абхазская форма осложнена относительным аффиксом - чIуы; 48) абаз. мхъы «просо, урожай, посевы» - каб.-черк. нэш (в адыг. мэшьы) «просо на корню». Сопоставление принадлежит Б.К. Балкарову [1967: 140]. Элемент ш/шъы в адыгской лексеме Г.В. Рогава сближает с абх. а-ча «хлеб» [Рогава 1956: 34]; 49) абаз. ра (ср. раса) «орех» (в абх. а-ра «орешник», «ореховое дерево») - каб.-черк. дэ. Для звукосоответствия ср. абх. а-р, абаз. ры, каб.-черк. дзэ «войско», абх. а-раданы, -а-разны, абаз. рызна, каб. дыжьын «серебро» [Шагиров 1997: 145]. Вторая часть каб.-черк. слова жъ не ясна; 50) абаз. шы в шырдза «просо» (ср. абх. а-шы) - то же каб.-черк. хуы (в адыг. фы). Сближение основ рассматривает А.К. Шагиров [1962: 51]. В литературе встречается и другое сопоставление: с адыгской формой увязывают абхазско-абазинскую основу а-къуыдэ/кхъудзы «пшено» [АРС 1967: 81]; 51) абаз. гуышу «топор для рубки и очистки хвороста» - каб.-черк. уэшъ. Сближение адыгской основы с абх. айгуышу «топор с носиком» и абаз. гуышу «топорик для рубки» находим в «Очерках» [Шагиров 1962: 52]. К. Боуда счи<
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|