 |
Нет Розы Без шипа
|
|
|
|
Рид
Коко быстро подошла к двери и распахнула ее, впуская солнечные лучи в полуразрушенную комнату. Но солнце - оно мало что делало, чтобы прогнать тени. Вместо этого оно преломляло радугу света через разбитые зеркала, и эти разбитые зеркала... они тоже не работали правильно. Они отражали Лу обратно ко мне.
Это была не Лу.
- Вытащи ее, - повторил я, заключая потенциальную Лу в свои объятия. Мои плечи и спина округлились, чтобы защитить ее от ее собственного отражения. Она не вздрогнула от этого прикосновения. Под моими пальцами ее пульс был нитевидным и слабым. Ее кожа была еще холоднее, чем обычно. - Вытащите ее сейчас же
- Нам нужно двигаться. - Коко поспешила ко мне, обхватив меня за плечи. Она пыталась поднять меня на ноги, когда со стороны скалы до нас донеслись сердитые голоса. Жители деревни. Толпа. - Они будут здесь в любой момент. - Обращаясь к Тьерри, она добавила: - Здесь есть черный ход?.
Он кивнул с величайшим усилием. Однако говорить он по-прежнему не мог, вместо этого он указал на кровать. Бо поспешил сдвинуть ее. Внизу куча веревок и ржавых горшков скрывала люк. Отпихнув их в сторону, он с трудом поднял железную ручку.
- Слава Богу, у тебя есть карета, Сели
- У меня нет... ну, вообще-то, у меня, - она судорожно сжала руки, прежде чем закончить в спешке, - вал колеса сломался о камни.
- Что? - Бо обернулся и уставился на нее.
- Весь механизм полностью сломан. Мы не можем им пользоваться
- Вы сказали, что у вас есть карета! - Бо с новой силой навалился на дверь. - Это подразумевает, что она исправна.
Сели топнула ногой, ее глаза расширились на дверь.
- Да, но иначе никто бы не позволил мне поехать с вами!
- Объясни. - Не обращая внимания на них обеих, я заговорил онемевшими губами. Мой голос дрожал, когда я подняла глаза на Коко. - Пожалуйста.
|
|
|
Она опустилась на колени рядом с нами, ее лицо бесконечно смягчилось, когда она протянула руку, чтобы погладить лоб Лу.
- La Petite Larme отражает правду. Она не может лгать.
- Как?
- Я же говорила тебе. Ее зеркало появилось из капли L'Eau Mé lancolique. Эти воды обладают магическими свойствами. Иногда они исцеляют, иногда вредят. - Она оглянулась на открытую дверь и повернула шею, чтобы заглянуть за нее. Солнце уже полностью взошло. Времени было в обрез. - Но они всегда говорят правду.
Я покачал головой медленным, дезориентирующим движением, даже когда голоса жителей деревни стали громче. В любую секунду они могли обогнуть поворот.
- Нет. Я имею в виду, как она... как она внутри... - Но я не смог закончить вопрос. Мое горло сомкнулось вокруг слов. Я перевел взгляд обратно на Лу. На волдыри на ее губах. Ненависть к себе забурлила в моем животе. Я не заметил. Как я мог не заметить?
- В гримуаре моей тети есть заклинание, - быстро объяснила Коко. Теперь были слышны отдельные голоса. Отдельные слова. Она возобновила свои усилия, чтобы поднять меня на ноги. - Заклинание обладания. Старая магия. - Одержимость. Я закрыл глаза, когда голос Коко потемнел. - Моя тетя предала нас.
- Но почему? Мы обещали ей Шато...
- Возможно, Моргана тоже.
- Немного помощи? - Бо задыхался. Мои глаза распахнулись, когда Сели бросилась к нему.
- Но это бессмысленно, - настаивал я, голос ожесточился. - Зачем ей вступать в союз с ведьмой, которая издевается над вашим ковеном на каждом шагу?
Петли заскрипели, когда Бо и Сели наконец-то смогли открыть люк. В ответ голоса снаружи стали громче. Целенаправленные. Возбужденные. Когда ни Коко, ни я не двинулись с места, Бо оживленно замахал рукой в сторону земляного туннеля.
- Ну что, пойдем?
Коко колебалась еще секунду, прежде чем кивнуть. Сели колебалась дольше.
|
|
|
- Мы уверены, что это безопасно? - Она заглянула в темное отверстие с ощутимой паникой. Ее радужные оболочки были окружены двойными белыми кругами. - В последний раз...
Но Коко поймала ее за локоть, когда она проходила мимо, и они вместе исчезли в туннеле. Бо бросил люк - он полностью открылся с громовым треском дерева о дерево, - чтобы помочь Тьерри сориентироваться в комнате. Вся грудь последнего вздымалась при каждом вдохе. При каждом шаге. Его тело отказывало. Это было ясно. Передав его Коко, Бо наконец повернулся ко мне.
- Пора идти.
- Но Лу...
- Он умрет, если мы останемся здесь. Жители деревни собираются сровнять это место с землей. -Он протянул руку. - Пойдем, младший брат. Мы не сможем помочь ей, если будем мертвы.
Он был прав. Я поднял Лу на руки и пошел следом.
Бо проскользнул за нами, неуклюже просунув руку в щель между дверью и полом, чтобы вернуть кровать на место. Он выругался, низко и злобно, когда дверь захлопнулась за его пальцами. Через секунду над головой раздались шаги. Мы не стали задерживаться и, не говоря ни слова, помчались за остальными.
Туннель выходил примерно в миле вниз по склону скалы, где каменистая тропа вела к пляжу. Черный песок блестел в свете раннего утра, а скалы Фе Томбе смотрели на нас свысока, мрачные и неестественные. Словно разумные существа. Я вздрогнул и положил тело Лу на песок, стараясь оставаться в тени скал. Если бы кто-нибудь из жителей деревни решил заглянуть вниз в поисках своего каучемара, он бы нас здесь не увидел. Не спустились бы с факелами и вилами.
Я повернулся лицом к Коко, которая достала из своей сумки пузырек с медом. Она осторожно подала его Тьерри, прежде чем поднести предплечье к его губам. Он проглотил раз, два, и ушибы на его лице сразу же начали исчезать. Со вздохом он рухнул обратно на камни. Через несколько секунд он потерял сознание.
Но он будет в порядке. Он вы здоровее
Лу тоже.
- Исправь ее. - Мое слово не терпело возражений. - Ты должен ее вылечить.
Коко взглянула на Лу, а затем наклонилась, чтобы порыться в своем рюкзаке, ее лицо было спокойным. Однако ее глаза оставались напряженными. Ее челюсть напряглась.
- Ее не исправить. Она одержима, Рид. Николина...
|
|
|
- Так изгони Николину! - прорычал я, моя собственная маска взорвалась волной ярости. Беспомощности. Когда Коко рывком поднялась на ноги, глядя на меня с немым упреком, я сжал голову в руках. Вцепилась в волосы, тянула их, рвала - что угодно, лишь бы побороть яростную боль в груди. Стыд окрасил мои щеки. - Прости меня. Я не хотел этого. Прости меня. Просто... пожалуйста. Изгони Николину. Пожалуйста.
- Это не так просто.
- Да, это так. - Теперь в моем голосе звучало отчаяние. Я уронил руки, резко повернулась на пятках. Зашагал. Назад и вперед. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Все быстрее и быстрее, мои шаги прокладывали неровную дорожку на песке. - В книге Марка Иисус изгоняет бесов в стадо из шести тысяч свиней...
- Это не Библия, Николина не демон, а я не сын гребаного Бога. - Она развела руки, фасад слегка треснул, и жестом указала на песок и волны вокруг нас. - Ты видишь каких-нибудь свиней?
- Я говорю, что есть способ убрать ее. Мы просто должны найти его. - сказал я сквозь стиснутые зубы.
- А что случилось с одержимыми после того, как Иисус очистил их?
- Не будь дураком. Они были исцелены.
- Исцелились? - Ее глаза вспыхнули, и она достала из сумки пузырек с кровью. - Человеческое тело не предназначено для размещения более чем одной души, Рид.
- Что ты хочешь сказать? - Я повернулся к ней лицом, мои руки взлетели вверх.
- Я говорю, что все закончится не так, как мы хотим, - огрызнулась она. - Я говорю, что даже если нам чудом удастся выселить Николину, Лу не будет прежней. Прикоснуться к другой душе так близко - не просто в сонете или каким-то другим дерьмовым символическим способом, а действительно прикоснуться к другой душе, разделить с ней одно тело - не знаю, выживет ли Лу в целости и сохранности.
- Вы имеете в виду, что ее душа может быть...
- Фрагментирована. Да. - Она пошла вперед, опустившись на колени рядом с Лу с большей силой, чем нужно. Черный песок рассыпался в бледных волосах Лу. Я повторил ее движения с другой стороны Лу, сметая песок. " Часть этого может достаться Николине. Все это может достаться Николине. Или - она откупорила флакон, и едкий запах магии крови ворвался в мои чувства - Лу может уже уйти. Она была в плохом состоянии. Иначе Николина не смогла бы овладеть ею. Ее дух был слаб. Сломлена. Если мы заставим Николину уйти, Лу может... - Она сделала неровный вдох. - Она может стать пустой оболочкой.
|
|
|
- Ты этого не знаешь, - яростно сказала я.
- Ты умышленно невежественна.
- Я надеюсь.
- Ты думаешь, я не хочу верить, что с Лу все будет хорошо? - Она покачала головой в отвращении. Нет, от жалости. Она жалела меня. Мои зубы сжались до боли. - Что Николина пройдет легко, что Лу проснется, ухмыльнется и попросит чертовых липких булочек? Думаешь, я не хочу притвориться, что последних трех месяцев не было? Последние три года? - Ее голос сломался на последнем слове, ее фасад окончательно раскололся, но она не струсила. Она не отвернулась. Даже когда по ее щекам потекли свежие слезы, когда в ее глазах промелькнули все эмоции. Каждый невысказанный страх. Ее голос стал ровнее, когда она продолжила. - Ты просишь меня надеяться, Рид, но я не могу. Не могу. Я надеялась слишком много и слишком долго. Теперь я больна этим. И ради чего? Моя мать ушла, Ансель умер, тетя предала меня. Человек, которого я люблю больше всего на свете, был одержим. - Она насмехалась сквозь слезы, сквозь дым, который вился от песка, и поднесла пузырек к губам Лу. - Почему я должна надеяться?
Я схватил ее за запястье, чтобы остановить движение. Заставил ее встретиться с моими глазами.
- Потому что она - человек, которого ты любишь больше всего на свете.
Она уставилась на меня поверх наших рук. Ее пальцы сжались вокруг флакона.
- Отпусти меня.
- Что ты делаешь?
- Исцеляю ее. - Она отдернула запястье, яростно вытирая слезы. - Потому что, очевидно, я не могу исцелить себя. Я больна надеждой, но я не могу заставить ее исчезнуть. Она все еще здесь, даже сейчас. Отравляет меня. - Когда она снова посмотрела на Лу, одна из ее слезинок капнула со щеки на горло Лу. На шрам Лу. Мы вместе наблюдали - молча и с тревогой - как слеза обжигает ее кожу, превращая серебряную рану в нечто совсем другое.
В лозу из шипов и роз.
Нежный, замысловатый - все еще серебристый и возвышающийся на ее коже - шрам теперь выглядел не столько уродством. Скорее шедевром.
И так оно и было.
Позади нас Сели вздохнула. Маленький, чудесный звук.
- Il n'y a pas de roses sans é pines.
Нет розы без шипов.
Коко ничего не сказала, уставившись на шрам с пугающе пустым выражением лица. Я едва осмеливался дышать. Один миг. Два. Когда она открыла глаза на третий раз, в них остро и ярко кристаллизовалась решимость. Я едва не разрыдался.
|
|
|
- Моя кровь отравила Лу, потому что Николина взяла контроль над ней, - сказала она. - Я не могу использовать ее, чтобы исцелить ее. - Она снова подняла пузырек. - Вместо этого мы используем кровь моей тети. Она не изгонит Николину, но нейтрализует действие моей. Она мощная - мощнее, чем что-либо на этой земле. А еще она редкая. Я взяла ее из ее палатки в лагере крови. - Она усмехнулась. По-настоящему ужасающая ухмылка. - Уверена, она не будет возражать.
Раздвинув губы Лу, она опрокинула весь пузырек между ними. За ним последовал мед.
Цвет немедленно вернулся к щекам Лу, и ее дыхание стало глубже. Волдыри на губах исчезли. Однако преобразованный шрам остался. Если я смотрел слишком близко, казалось, что он... колышется на ветру. Неосознанно я подняла руку, чтобы коснуться его, но Бо прочистил горло, испугав меня. Он подошел ближе, чем я предполагала.
Я опустил руку.
- Что будет, когда она проснется? - спросил он.
- Мы изгоним Николину. - Ухмылка Коко померкла.
- Как?
В ответ воцарилось молчание. Волны омывали черный песок. Над головой кричала одинокая чайка. Наконец, Сели неуверенно спросила:
- Вы сказали... вы сказали, что медальон моего отца...
- Медальон моей матери, - поправила ее Коко.
- Конечно. - Сели поспешно кивнула, изо всех сил стараясь не выглядеть ужасно, ужасно не в своей тарелке. - Вы сказали, что магия медальона вашей матери проистекает из Меланхолическая вода. Оно показало нам истинное отражение Николины.
- И?
- Ты сказал, что вода может исцелять.
- Я также сказал, что воды могут навредить. Они были созданы из слез безумной женщины. - Коко встала, убирая пустые флаконы обратно в сумку. Я остался рядом с Лу, следя за тем, как поднимается и опускается ее грудь. Ее веки начали подергиваться. - Они непостоянны. Темпераментные. Они с такой же вероятностью могут убить Лу, как и восстановить ее. Мы не можем рисковать.
Между одним вздохом и другим промелькнула идея. Мой взгляд метнулся к Сели. Пустые ножны на моем бандольере - прямо над сердцем - весили тяжелее, чем обычно. Я не чувствовал его отсутствия со времен Модранихта.
- Нам нужен Балисарда, Сели. - Я вскочил на ноги. Песок летел во все стороны, пока я мчался к ней. - Жан Люк - ты ведь можешь связаться с ним? - Она пробормотала что-то нечленораздельное в ответ, ее взгляд с интересом упал на сапог. - Если ты попросишь, он приведет тебе своего Балисарда, и мы сможем...
- И что мы сможем? - озадаченно спросил Бо. Сели наклонилась, чтобы поднять побеленную раковину, полностью скрывая свое лицо. - Вырезать из нее Николину?
- Нам просто нужно будет пробить ее кожу лезвием, - сказал я, быстро соображая. Да. Да, это может сработать. Я вырвал ракушку из руки Сели и выбросил ее. Она смотрела на это с тоскливым выражением лица, по-прежнему отказываясь смотреть на меня. - Балисарда развеивает чары. Она могла бы изгнать Николину...
- Насколько глубоко нам придется резать, брат? Будет ли это простой порез по руке, или достаточно копья в сердце? - Бо поднял непринужденную, насмешливую руку.
Я бросил на него взгляд, прежде чем схватить освобожденные руки Сели.
- Напиши ему, Сели. - Затем, в очередном порыве вдохновения, я повернулся к Коко. - Ты можешь наколдовать ему письмо, как ты сделала это с тетей в Лощине.
- Отправить письмо в Башню Шассера? - Коко закатила глаза. - К утру они привяжут его к колу.
Сели отняла свои руки от моих. Сначала мягко, потом решительно. Она неохотно встретила мой взгляд.
- Это не имеет значения. Он не придет.
- Не будь смешной. Он без ума от тебя...
- Нет, Рид, - настаивала она. - В Цезарине собрался конклав, чтобы избрать нового архиепископа. Вот почему он не последовал за мной в первую очередь. Его присутствия просили священники, король. Он не может прийти сюда, и я не могу просить его - не ради этого. Не ради Лу. Мне очень жаль.
Я уставился на нее.
Не для этого. Не для Лу. Властность в ее голосе разрушила мою надежду. Мой глупый оптимизм. Неужели она просто... отстранила нас? Как будто это не было так же важно, как церковный конклав? Как будто это не решит судьбу королевства более ощутимым образом? Возможно, Лу и не была единственным игроком на доске, но она определенно была самой важной. Только дурак не признает этого.
Жан Люк не был дураком. И Сели тоже.
Когда я заговорил, мой голос покрылся льдом. Мои вены.
- Лу рискнул всем ради тебя.
Она удивленно моргнула, услышав мой тон. Ее рот открывался и закрывался, как у рыбы.
- Я... Рид, конечно, я очень благодарна за это! Я бы никогда не стала отрицать ее героизм или участие в моем спасении, но она... - Щеки покраснели, она наклонилась ближе, как будто произнося грязное слово. - Рид, она ведьма. Если бы существовала хотя бы возможность того, что Жан отказался от своих обязанностей, чтобы спасти ее, отказался от своей клятвы шассера, конечно, я бы спросила, но...
- Но мы же ведьмы, - весело засмеялась Николина, усаживаясь прямо на песок, - поэтому ты не рискнешь задать вопрос. Жаль. Такая красивая, красивая жалость. Такая красивая, красивая фарфоровая кукла.
Я рывком завел ее руки за спину, держа запястья в плену. Бо присоединился ко мне, готовый помочь, если она будет сопротивляться. Но она не сопротивлялась. Она просто невозмутимо смотрела на Коко, которая присела перед ней.
- Bonjour, notre princesse rouge. Должна сказать, что вы выглядите ужасно.
(Здравствуй, наша красная принцесса)
- Ты выглядишь лучше, чем я когда-либо тебя видела.
- А, мы знаем. - Ухмыляясь губами и зубами Лу, она посмотрела на себя сверху вниз. - Эта кожа нам идет.
Пламя вспыхнуло в моей груди от ее слов. Эта кожа.
- Она не подходит, - прорычал я, крепче сжимая ее запястья, пока они не начали угрожающе трещать. Я знал, что не должен. Но ничего не мог с собой поделать. Я хотел причинить ей боль, вырваться силой, если потребуется. Когда она рассмеялась в ответ, с наслаждением откинув голову назад и упершись мне в грудь, я почувствовал, что мои руки скручиваются. Еще секунда, и ее кости разлетятся вдребезги. Еще одна секунда. Только одна.
Она застонала от удовольствия.
- Да, Рид. Да. - Высунув язык, чтобы облизать зубы, она опустила голову мне на плечо. - Сделай мне больно. Сделай больно этому телу. Этот костюм. Мы будем наслаждаться этим, да. Мы будем наслаждаться каждым синяком.
Я мгновенно отпрянул, руки задрожали. Кровь ревела в моих ушах. Бо поймал ее запястья между ударами сердца. Его рот сжался, когда она повернулась, чтобы прижаться к его груди.
- Ммм. Принц. Я однажды попробовал твоего кузена.
Коко взяла ее за подбородок, заставляя встретиться с ней взглядом.
- Перегиб происходит по обоюдному согласию, Николина. Мы собираемся удалить тебя тем или иным способом. Это не будет извращением. Это не будет по обоюдному согласию. Но это будет больно.
- Оооо, скажи мне, со священным посохом капитана? Интересно, как он тебе поможет? Он будет колоть, колоть, колоть...
- Не будет никаких уколов, - перебил Бо. - Святые палки или что-то еще. И никакой ненужной силы, - добавил он, бросив взгляд между мной и Коко. - Николина может быть, ну, Николиной, но она прячется за Лу. Кто знает, что Лу может видеть и слышать? Что она может чувствовать?
- Я сказала, что она мертва, она мертва, я сказала. Золотая ушла. Я здесь вместо нее. - Николина снова засмеялась.
Я проигнорировал ее, кивнув с глубоким вздохом. Лу не была мертва. Не была. Подавляя красную дымку гнева, я забрал у Бо ее запястья. Несмотря на физическое отвращение - к ней, к себе - я погладил большими пальцами ее кожу. Это была Лу. Это была Николина. Они не могли быть одним и тем же человеком, но каким-то образом, сейчас, они были им.
Золотой узор закрутился вокруг наших рук. Медленно, осторожно, я кормил его, пока красный оттенок в моем зрении не исчез. Когда мой гнев рассеялся, исчезли и следы на ее запястьях. Вместе с ними пришел новый прилив вдохновения. Я не мог исцелить ее с помощью Балисарды, но, возможно, я мог бы исцелить ее с помощью магии. Закрыв глаза, задыхаясь от надежды, я закинул свою золотую сеть в поисках ответа. Лекарство, восстанавливающее средство. Что угодно, лишь бы убрать присутствие Николины. Узоры свернулись и закрутились в ответ, но ни один из них не соединился. Они просто исчезали в никуда. Разочарованный, я потянулся к каждому, чтобы рассмотреть его, определить его цену, но ничего не почувствовал. Никакой выгоды. Никакой отдачи. Эти узоры не были функциональными. Когда я отщипнул один из них по прихоти, щелкнув пальцами, он не рассеялся, а упал в мою руку.
Сконцентрировавшись сильнее, я попробовал снова. Ничего.
Хотя я не занимался магией регулярно, я не ожидал, что мои узоры просто... завянут. Могут ли они завянуть? Нет. Нет, Николина, должно быть, как-то блокировала меня. Как бы часто я ни пытался избавиться от своей магии, я знал, что она не может исчезнуть так просто. Возможно, мое намерение было неверным.
Я сосредоточился заново. Помоги мне изгнать Лу.
Ничего.
Помогите мне заставить Николину уйти из Лу.
Узоры бесцельно плавали.
Помоги мне исцелить Лу. Помоги мне причинить боль Николине. Помоги мне сделать ее прежней.
Узоры продолжали блуждать. У меня во лбу чуть не лопнул сосуд. Я совсем перестал следить за разговором остальных. Пожалуйста. Пожалуйста. Помогите мне спасти ее.
При последней просьбе узоры затрепетали, становясь все ярче и собираясь в единый шнур. Знакомые голоса шептали мне на ухо - спаси ее, спаси ее, спаси ее - пока я следовал за узором к лицу.
К... к лицу Морганы.
Все мое тело отпрянуло в осознании, в ужасе, и мои глаза открылись. Не это. Что угодно, только не это. Цена будет слишком велика, независимо от результата.
Остальные, все еще висящие вокруг Николины, моргали на меня.
- Э... - Бо вскинул брови. - У тебя запор, брат?
Я выкинул шаблон из головы. Я не мог действовать по нему. И не стал бы.
- Моя магия не сработает.
- Если бы ты слушал, - он дернул головой в сторону Коко, - она только что сказала, что магия одной ведьмы не может отменить другую. Это должен быть другой вид. Что-то старое. Что-то сильное.
- Что она имела в виду?
- Вообще-то, что я имею в виду. - Фыркнув, он поправил кружевной манжет рукава. Нелепое зрелище. Она все еще свисала с его плеча. - Вы все явно забываете, что в нашем распоряжении есть бог.
- Ах, да. Царь леса, рогатый бог. - Николина раскачивалась взад-вперед, продолжая маниакально смеяться. - Из всех своих имен он выбрал Клауд.
Коко проигнорировала ее, поджав губы в глубокой задумчивости.
- Я могла бы отправить ему письмо, но если он останется в туннелях, оно сгорит раньше, чем он его увидит.
- Он - бог. - Бо посмотрел на нее как на дуру.
Меня осенило в тот же момент, что и ее.
- Мы молимся ему, - вздохнул я.
- Нет. - Бо с отвращением покачал головой. - Ты молишься ему. Ты нравишься ему больше, чем я.
- Я всем нравлюсь больше, чем ты.
- А Коко - нет.
- Мне не нравится ни один из вас, - раздраженно сказала она. - Я также не молюсь.
- Почему? - спросил я.
- Просто делай это, Рид.
Тогда они все посмотрели на меня: Бо надулся, Коко нетерпеливо, Сели с опаской. Мне стало жарко от осуждения в ее глазах, хотя она пыталась его скрыть. К ее чести, она промолчала. Не выразила ни возражений, ни неодобрения. Николине не составило труда сделать это за нее. Ее голос зазвучал напевнее.
- Молись, егерь. Молись старым богам. Интересно, твой бог будет против? Разверзнет ли он землю и бросит тебя под землю?
Я прочистил горло от неуверенности.
- Бог не отрицает существование других божеств. Он просто повелевает нам не поклоняться другим богам перед Ним. - Когда она откинула голову назад, улыбка почти рассекла ее лицо надвое, я сосредоточил свое внимание на волнах. Горизонт. У меня была работа, которую нужно было сделать. В отличие от Коко, я умела молиться. Я делала это каждый день - по нескольку раз в день - на протяжении большей части своей жизни. Молитва Деверо ничем не отличалась бы от других.
За исключением того, что так и было. Деверо не был безымянным, безликим божеством. Он был скрипачом, ради всего святого.
Я поморщился от этого меткого ругательства.
Нежные пальцы коснулись моего локтя. На меня смотрело искреннее лицо Сели. Она сглотнула, явно разрываясь, прежде чем прошептать:
- Возможно, вы могли бы... начать так же, как вы начали бы молитву " Отче наш".
Я отправлялся в ад. Тем не менее, я кивнул, закрыв глаза и пытаясь отрешиться. Разъединиться.
Отче наш, сущий в... Сезарин, да святится имя твое.
Я чувствовал взгляды остальных на своих пылающих щеках. Чувствовал их восхищение. Чувствовал себя полным и абсолютным идиотом. Это не должно было сработать. Деверо был богом, но не Богом, и если я не был проклят раньше, то буду проклят сейчас. Не было смысла в дальнейших церемониях. Я раздраженно позвал:
- Деверо? Не знаю, слышишь ли ты меня. Скорее всего, нет. Это я. Рид. Ничего не случилось. Николина овладела Лу, и нам нужно, чтобы ты изгнал ее. Пожалуйста. По-прежнему ничего. Я попробовал еще раз. Вы можете нас встретить? Мы находимся в маленькой деревушке на побережье северной Бельтерры под названием Фе Томбе. Это примерно в трех днях пути от Шато ле Блан. Вы, наверное, уже знаете это. Вы, вероятно, уже знаете все это. Или не знаете, и я разговариваю сам с собой, как осел.
Я снова сморщился, приоткрыв глаз.
Бо некоторое время разглядывал скалы, прежде чем нахмуриться.
- Ну, это было не очень впечатляюще. - Вместо этого он посмотрел на небо. - Он бог дикой природы, верно? Я не ослышался, когда произносил его претенциозную речь?
- Король флоры и фауны. - Коко прищурилась на пляж.
- Честно говоря, его молчание оскорбительно. Он мог бы хотя бы послать птицу, чтобы она нагадила нам на голову или что-то в этом роде. - Бо хмыкнул и повернулся ко мне. - Ты уверен, что делаешь это правильно?
- Не хочешь попробовать? - Я нахмурился на него.
- Давай не будем спешить. Возможно, тебе стоит попробовать еще раз.
Я заставил себя закрыть глаза. Запустила еще одну молитву в эфир со всей своей концентрацией. Пожалуйста, Клауд. Ответь нам. Нам нужна помощь. Нам нужен ты. Когда он все еще не ответил, тепло укололо мой воротник. Я открыл глаза. Покачал головой.
- Его молчание - достаточный ответ.
Руки Бо опустились на бедра.
- И что же нам делать? У нас есть пустой бандольер, небрежный бог и - он с отвращением жестом указал на Николину - " ужасный поэт". О, не смотри на меня так. Твоя работа в лучшем случае производная, а в худшем - ювенильная. - Его хмурый взгляд углубился, когда он посмотрел на каждого из нас по очереди. - Что еще?
Меня тошнит от надежды, но я не могу заставить ее исчезнуть. Она все еще здесь, даже сейчас. Отравляет меня.
Только шум волн отвечал мне.
И вот оно появилось.
- У нас нет выбора. - Я прямо встретила взгляд Коко.
С сожалением покачав головой, она закрыла глаза и прошептала:
- Мудрые воды.
|
|
|
