 |
Гнездо сороки
|
|
|
|
Лу
Ле Презаж.
Я однажды слышала это имя, произнесенное среди задыхающегося хихиканья у майского дерева. Другой колдун предложил нам поискать его, когда мы кружились и танцевали в изнуряющей летней жаре. Манон отказалась, повторив историю, рассказанную ей матерью, о том, как мелузины топили ничего не подозревающих ведьм. В то время мы все в это верили. В конце концов, мелузины были кровожадны. Коварными и жуткими. Бугимен, прячущийся под нашими кроватями — или на нашем заднем дворе, как это было на самом деле. Несколько дней я могла видеть, как туман с их берега проникает в мое окно на рассвете. Только когда я впервые поиграла с Коко, я поняла, что мелузины не представляют реальной угрозы. Они властвовали над целым миром внизу — миром, отличным от всех нас, большим и более странным, чем наш собственный. Их мало интересовали дела ведьм.
До сих пор так казалось.
Я украдкой бросала взгляды на черные воды, пока мы тащились по тропинке. Они обвились под Ридом, таща его вперед, в то время как еще больше воды затопило тропинку позади, заставляя нас глубже продвигаться по морскому дну. В пределах волны с обеих сторон, тени двигались, некоторые маленькие и безобидные, а другие пугающие своими размерами и ловкостью. Бо, казалось, разделял мое беспокойство. Он чуть не подрезал мне пятку, торопясь убежать от змееподобных лиц, напирающих на тропинку.
- Женщины-рыбы, да? - пробормотал он мне на ухо.
- Легенда гласит, что когда-то они могли ходить по земле, но я никогда в жизни этого не видела.
Он содрогнулся всем телом.
- Я не люблю рыбу.
Еще одно серебряное лицо мелькнуло в воде, показав ему раздвоенный язык.
Анжелика оглянулась через плечо, продолжая скользить вперед.
|
|
|
- Что бы вы ни делали, не оскорбляйте их. Они невероятно тщеславны, мелузины, но никогда не пресны. Они ценят красоту почти так же, как благородство — манеры имеют первостепенное значение для мелюзины, — но у них бывает злобный характер, когда их провоцируют.
Увидев встревоженное выражение лица Бо, Коко добавила:
- Они любят лесть. С тобой все будет в порядке.
- Лесть. - Бо серьезно кивнул сам себе, пряча это знание подальше. - Верно.
- Значит, они очень красивые? - спросила Селия, обеими руками перекидывая кожаную сумку через плечо. Под ее потрескавшимися ногтями запеклась грязь, и ее волосы беспорядочно выбились из-под шиньона. Кровь и грязь запятнали ее фарфоровую кожу, когда-то богатый бархат ее брюк. Кружевная отделка на ее рукавах теперь мягко развевалась на ветру. - Так как они ценят красоту?
- Так и есть. - Анжелика наклонила голову с почти озорной улыбкой. - Однако они не являются людьми. Никогда не забывай об этом, дитя — у красивых вещей могут быть зубы. - Селия нахмурилась при этих словах, но больше ничего не сказала, и вместо этого Анжелика обратила свое внимание на Коко, которая старательно игнорировала ее. Она долго смотрела на свою дочь, раздумывая, прежде чем прочистить горло. - Ты в порядке, Козетта? Твои собственные раны зажили?
- Это Коко. - Она пристально посмотрела на красивую рыбу, проплывающую мимо, ее золотые плавники колыхались позади нее. - И я переживала и худшее.
- Это не то, о чем я спрашивала.
- Я знаю, о чем ты спрашивала.
Прошла неловкая минута, прежде чем Анжелика заговорила снова.
- Тебе достаточно тепло?
- Я в порядке.
Потом еще одна.
- Я должна сказать, что твои волосы выглядят прекрасно, - снова попыталась она. - Посмотри, как они выросли.
- Я выгляжу как утонувшая крыса.
- Чепуха. Ты никогда не сможешь выглядеть как крыса.
- Хотя ты и выглядишь немного изможденной, - услужливо вставил Бо. - Немного вялый.
|
|
|
Они оба обратили на него холодные взгляды, и он пожал плечами, нисколько не раскаиваясь. Когда они снова отвернулись, я ткнула его локтем в ребра, прошипев:
- Ты осел.
- Что? - Он с сожалением потер это место. - Вероятно, это первый раз, когда они о чем-то договорились. Я пытаюсь помочь.
После еще нескольких слабых попыток завязать разговор, которые Коко пресекла с легкостью и эффективностью, которыми я восхищался, Анжелика перешла прямо к сути дела.
- Нам предстоит долгий путь до Ле-Презажа, дочь моя. Я хотела бы узнать вас получше, если вы не против.
Коко усмехнулась и пнула покрытый водорослями камень. Он плюхнулся в воду, забрызгав мой испорченный подол.
- Почему? Ты сказала, что наблюдала за мной. Ты уже должна все знать.
- Возможно. Однако я не знаю ваших мыслей. - Анжелика склонила голову набок, поджав губы, словно что-то обсуждая. Еще через несколько секунд она сказала:
- Я, например, не знаю, почему ты носишь мое ожерелье.
Тонкий, как кирпич.
- Интересно, на что это похоже, - с горечью размышляла Коко, все еще наблюдая за золотой рыбкой. - Желая объяснений и никогда их не получая. Это было бы ужасно неприятно, тебе не кажется?
После этого Анжелика больше не настаивала на ужасно неловком разговоре.
Что касается меня, то я старалась не думать. Анжелика сказала, что травмы Рида не были смертельными. Она сказала, что он проснется. И Айла — хотя я мало что знала о таинственной женщине, которую они называли Оракулом, она могла бы стать могущественным союзником против Морганы и Джозефины. Когда другие наши союзники были заняты, имело смысл побаловать Айлу. Джозефина явно боялась ее.
Я не знала, сколько прошло времени, прежде чем у меня начали болеть пятки. Это могли быть мгновения. Это могло занять несколько часов. В одну секунду луна светила прямо над головой, очерчивая силуэт Рида серебром, а в следующую она нырнула под стену воды, погрузив нас всех в тень. Только тогда я заметила странное фосфоресцирующее свечение, исходящее от воды.
- Что это такое? - прошептала я.
- Особый вид планктона, - сказала Анжелика таким же тихим голосом. - Хотя здесь мы называем их морскими звездами. Они освещают воды вокруг города.
|
|
|
Голубоватое свечение отразилось в широко раскрытых глазах Селии. Она протянула руку к ближайшей к нам стене, где тысячи почти неразличимых пятнышек света закружились вместе, образуя одну яркую пульсирующую волну.
- Они похожи на светлячков.
Анжелика улыбнулась и кивнула, подняв подбородок, чтобы мы посмотрели вниз по тропинке. То, что казалось золотыми воротами, разделяло его пополам, колоссальное и богато украшенное, расширяющееся в пустые водные равнины по обе стороны и поднимающееся к небу. Если бы не водоросли, растущие вдоль его завитков и шипов, это могли бы быть врата в Рай.
За ним, казалось, вообще не было воды.
- Узрите — Le Pré sage. - Улыбка Анжелики стала шире, когда мы единодушно остановились. - А там, в центре, Ле Пале де Кристаль.
Мы все уставились, вытянув шеи, на шар сухой горной местности в самом сердце L'Eau Mé lancolique. Хижины были высечены в скале вдоль края города, на самом склоне горы, когда морское дно поднялось до одной бурной вершины. На вершине этого пика возвышались шпили
из морского стекла — жестокие, острые и красивые — из руин огромного затонувшего корабля. Его сломанные мачты и оборванные паруса сияли голубым в свете морских звезд.
- Это... это сухая земля? - Бо перевел взгляд с Коко на меня и обратно в поисках объяснения, но Коко, казалось, ничего не заметила. Ее рот слегка приоткрылся, когда она посмотрела на город, а свободная рука поднялась, чтобы снова схватить свой медальон.
- Я... я помню это место, - выдохнула она. Эти темные глаза искали мои, наполненные внезапной уверенностью. С надеждой. Ухмыляясь, я отпустил ее руку, и она, спотыкаясь, сделала шаг вперед. - Я была здесь раньше. Ле Презаж. - Она произнесла эти слова, словно пробуя их на вкус, возвращая мне улыбку. Ее гнев, ее негодование на мгновение были забыты. Память была странной и удивительной вещью. - Город-Оракул. Ле Пале де Кристаль.
Анжелика следила за ее движениями, находясь достаточно близко, чтобы дотронуться. Она все еще не решалась.
- Ты там родилась.
Коко повернулась к ней лицом, почти задыхаясь от предвкушения, и плотина наконец прорвалась.
|
|
|
- Как? Как я здесь родилась, если ты не можешь уехать? Мой отец - водяной? Мой отец Константин? Почему Город-Оракул построен на суше? Как может быть сухая земля посреди Тоскливых Вод?
Анжелика рассмеялась над вспышкой Коко — это действительно звучало как колокольчики — и жестом указала нам вперед, к воротам. Морские звезды следовали за нами по пятам. Хотя они не разговаривали, хотя я едва могла их видеть, они казались почти... любопытными. Похожий на спрайта.
- Он не всегда сухой, - сказала она. - Я же сказала тебе. Мелузины вежливы до безобразия. Они не хотели бы, чтобы их гости чувствовали себя неловко.
- Значит, они осушили весь свой город? - недоверчиво спросил Бо. - Только для того, чтобы мы могли дышать?
Даже пожатие плечами Анжелики выражало элегантность и изящество.
- Почему нет?
- Значит ли это, что они могут ходить по земле? - спросила я, импульсивно сунув палец в воду. Морские звезды собрались вокруг моего сустава, освещая форму моей кости сквозь кожу. Я зачарованно сгибала его, наблюдая, как они кружились и кружились, отчаянно желая прикоснуться ко мне. Они оставили после себя холодное, покалывающее ощущение.
Улыбка Анжелики исчезла, и она шлепнула меня по руке.
- Прекрати. - Она подняла мой палец на уровень глаз, показывая тысячи крошечных кроваво-красных уколов. Следы зубов. - Они съедят тебя, если ты им позволишь. - Я отдернула руку с возмущенным звуком вытирая кровь о сорочку и свирепо глядя на маленьких плотоядных зверей. - И мы не на суше, - решительно продолжила она. - Не ошибайтесь. Мы остаемся на морском дне, где у мелузин могут свободно расти ноги.
- Вырастить ноги? - Лицо Бо исказилось от отвращения, когда горстка гуманоидных теней поплыла к нам от ворот, сверкая металлическими хвостами. Я медленно придвинулась ближе к Риду. - Как лягушки?
Выражение лица Анжелики стало каменным, когда лица мелузин обрели очертания в воде. Три женщины и двое мужчин. Хотя их тела варьировались по форме — от широкой и грубой до тонкой и изящной — все они казались несколько длиннее человеческих, как будто их конечности были вытянуты, и каждый двигался с какой-то текучей грацией. Их цвета варьировались от бледнейшего серебра до самого глубокого черного дерева, но все они слегка мерцали, были монохромными и покрытыми перламутровыми чешуйками. Их перепончатые пальцы обхватили то, что можно было описать только как копья. Возможно, трезубцы.
Чем бы они ни были, они злобно блестели в фосфоресцирующем свете, и у меня не было никакого интереса встречаться с их получателем.
|
|
|
- Бо, - пробормотала я, приятно улыбаясь их враждебным лицам, когда они подплыли ближе. Еще ближе. - Извинись, ты, болтливый идиот.
Он врезался в меня, чуть не сломав мне ногу. В ответ я наступила ему на пятки. Он резко выругался, прорычав:
- Они не могли меня услышать.
Коко говорила со своей застывшей улыбкой, подражая Селии, которая низко присела в реверансе и толкнула Бо локтем, когда он не сделал того же самого.
- Хорошая идея. Давайте рискнем.
- Это был честный вопрос...
Мелузины не остановились у стен воды, вместо этого плавно скользнули сквозь них и ступили — фактически ступили — на пешеходную дорожку, их раздвоенные хвосты превращаются в ноги прямо на наших глазах. Чешуя на их плавниках исчезла, и блестящая кожа обернулась вокруг ступней, лодыжек, икр, бедер и...
Мгновение тишины прошло, когда тревога Бо быстро исчезла, сменившись широкой, дерьмовой ухмылкой.
Они были обнажены.
И, вопреки утверждению Анжелики, они выглядели очень по-человечески. Селия ахнула.
- Бонжур, мадемуазель, - сказал Бо той, что стояла впереди, наклоняясь, чтобы поцеловать ее руку с длинными пальцами. Он колебался всего секунду, когда увидел, что у нее на каждом пальце по одному лишнему суставу. Каждый сжал ее копье, когда она целилась ему в лицо, шипя и обнажая пару тонких клыков.
- Ты смеешь прикасаться ко мне без разрешения?
Ближайший к ней мужчина поднял свой трезубец, чтобы подчеркнуть ее слова. В отличие от женщины, он носил на шее толстую золотую веревку с изумрудным кулоном размером с гусиное яйцо. Одинаковые изумруды-близнецы сверкали в его заостренных ушах.
- Он также сравнил нас с амфибиями. - Когда он наклонил голову, движение было хищным. Его серебристые глаза угрожающе сверкнули. - Мы выглядим как амфибии?
Анжелика присела в глубоком, безупречном реверансе.
- Он не хотел никого обидеть, Орельен.
Бо поднял успокаивающие руки, торопливо кивая.
- Я не хотел тебя обидеть.
Женщина скосила на него свои черные глаза. На фоне ее узкого серебристого лица и длинных—длинных—серебристых волос они казались... сбивающими с толку. И слишком большими. Действительно, все в ней и ее родственниках казалось каким-то непропорциональным. Не совсем неправильно, точно. Просто... странно. Поразительно. Как прекрасный портрет, предназначенный для изучения, а не для восхищения. Она не опустила оружие.
- И все же я не слышу никаких извинений. Неужели человеческий принц считает нас уродливыми? Он считает нас странными?
Да.
Непрошеный ответ сорвался с моих губ, но в последнюю секунду я прикусила язык, нахмурившись и отведя взгляд. Однако это движение привлекло внимание мелюзины, и эти черные глаза повернулись ко мне, скользнув по плоскостям моего лица. Изучает меня. Она ухмыльнулась с темной хитростью, и мой желудок сжался от осознания.
Женщины, которые живут здесь, говорят правду.
Пейте из этих вод и изливайте их истину.
О боже.
Бо, который подавил свой собственный ответ сдавленным звуком, бросил на меня панический взгляд. Я вернула его в полной мере. Если бы мы не могли лгать, если бы мы были загнанными в царство буквальной истины...
Если бы он не убил нас, я бы точно это сделала.
В любом случае, к концу ночи мы все будем мертвы.
Бо попытался заговорить снова, внимательно следя за лицом мелузины. Его горло подпрыгнуло на кончике ее копья.
- Конечно, вы не похожи на лягушку, мадемуазель, и я глубоко сожалею о том, что подразумеваю. В самом деле, ты вполне... — Ложь застряла у него в горле, а рот открылся и закрылся, как у рыбы, собравшейся посмотреть на нашу неизбежную кончину. - Вполне...
- Прелестна, - закончила Селия серьезным и твердым голосом. - Ты прекрасна.
Мелузины посмотрели на Селию с нескрываемым любопытством, и седовласая женщина медленно опустила копье. Бо заметно сглотнул, когда наклонил голову. Остальные последовали его примеру, некоторые низко кланялись, другие приседали в реверансе. Тот, кого звали Орельен, даже протянул ей руку, вложив в ее ладонь изумрудную серьгу.
- Добро пожаловать сюда, Селия Трамбле. - Губы седовласой мелузины скривились, когда она оглянулась на Бо.
- В большей степени, чем твои спутники.
Селия снова присела в реверансе, на этот раз поменьше.
- Я рада познакомиться с вами, мадемуазель...?
- Я Эльвира, Рука Оракула. - Мелузина одобрительно улыбнулась безупречным манерам Селии, и еще одна из ее спутниц надела нитку красивого белого жемчуга на шею Селии. Они выглядели нелепо на фоне ее изодранного платья, но Селия, казалось, не возражала.
- Спасибо. - Она удивленно подняла руку, нежно поглаживая их, прежде чем вставить единственную изумрудную шпильку в мочку своего проколотого уха. Она была похожа на сороку. - Я буду дорожить каждым из них.
Бо недоверчиво уставился на нее.
- Они тебе подходят.
Эльвира кивнула, прежде чем указать на своих спутников.
- Мы здесь, чтобы сопроводить вас в Город Оракулов. Это Орельен — она указала на украшенного драгоценностями, но в остальном обнаженного водяного — Олимпиенна — еще одна русалка, на этот раз бледно—лавандовая, с бриллиантами, украшающими ее зубы — Леопольдина — третья с тонкими золотыми цепочками, сверкающими вдоль ее угольного торса - Лазимонна и Сабатай. - Она закончила с двумя ониксовыми русалками. Один хвастался рубинами в сосках, в то время как глаза другого светились молочно-белым. Морские водоросли вились в его заплетенных волосах. - Мы просто рады познакомиться с вами. Если бы вы были так любезны и пошли рядом со мной, мадемуазель Селия, я была бы очень признательна за вашу компанию.
Когда Селия кивнула, Эльвира протянула руку, и они соединили локти, такие же чопорные и вежливые, как любые два аристократа, прогуливающиеся по парку в Цезарина. Сабатай жестом велел Анжелике и Коко следовать за ними, в то время как Леопольдина и Лазимонна встали по бокам Рида с обеих сторон. Орельен, не оглядываясь, шагнул следом. Только его покрытый раковинами трезубец даже взглянул в нашу сторону, махнув нам вперед.
И вот так мы с Бо оказались в хвосте процессии, ведущей в город. Ле-Презаж был не похож ни на что, что я когда-либо видела. Как я и подозревала, мелузины жили как сороки, строили свои дома из остатков затонувших кораблей, из кораллов, из камня, копили затонувшие сокровища, чтобы украсить свои окна и лужайки. Выветренный мраморный бюст глубоко погрузился в ил заросшего водорослями сада на окраине города. Владелец прикрепил бриллианты к каждому глазу. Пройдя дальше, чиновники отвели мелузин в сторону от шумного магистраля. Вместо кирпича или булыжника дорога была вымощена разномастными монетами — золотыми, серебряными и бронзовыми коронами, а также иностранными монетами, которые я не узнала. Случайный драгоценный камень. Блуждающая оболочка.
- Здесь всегда так... многолюдно? - спросил Бо, приподняв брови.
Десятки мелузин собрались, чтобы посмотреть, как мы проходим, их глаза сияли, а кожа блестела. Многие носили платья, вышедшие из моды сотни лет назад — вычурные и богато
украшенные, — в то время как другие, такие как наши охранники, вообще ничего не носили. Водяной с ожерельем из кости и жемчужным капюшоном подмигнул мне издалека. Его спутница выкрасила все ее тело золотым, только вилка торчала из ее затейливо заплетенного шиньона.
Казалось, единственное, что было общего у каждой мелузины, - это их ноги.
- Мы не гуляли много лет, - сказал Орельен в качестве объяснения.
Из-за поворота улицы показалась команда осьминогов цвета сиены, тащивших за собой позолоченную карету. За исключением того, что его краска распалась в соленой воде, а дерево в основном сгнило, обрушив половину крыши. Тем не менее, ближайшие к нему мелузины радостно захлопали, и пара внутри — один из них, ради всего святого, носил монокль — махал рукой, как член королевской семьи. И, возможно, так оно и было. Возможно, короли и королевы нижнего мира владели осьминогами и экипажами. Возможно, они также вшивали акульи зубы в вуали и носили золотые столовые приборы в своих напудренных париках.
Весь город сиял атмосферой нелепой роскоши, превратившейся в семена.
Я обожала это.
- Я хочу парик. - Я не могла насмотреться, когда мы проходили мимо маленьких каменных лавок с ящиками для растений с красными водорослями. Одна мелузина выгуливала свою любимую пятнистую черепаху на поводке с золотой нитью. Другая развалилась в ванне на когтистых ножках на углу улицы, поливая себе ноги водой из кувшина. Они снова превратились в обсидиановые плавники на наших глазах. Торговцы продавали товары всего, от оладий из раковин и крабовых ножек до сережек из устриц и жемчуга и музыкальных шкатулок. Свет морских звезд зловеще колыхался на каждом лице - единственное освещение во всем городе. - Почему у мелузин есть парики?
- А платья? - спросила Коко, разглядывая ближайшую к нам пару. На них обоих были тяжелые шлейфы из парчового бархата и... корсеты. Только корсеты. Никаких корсажей. Никаких сорочек. -Как вы носите их с плавниками? Разве юбки не утяжеляют вас в воде?
- Может ли мелузина утонуть? - с любопытством спросила я.
Олимпиенна задумчиво склонила свою лавандовую голову между нами. Она поджала свои бледно-лиловые губы.
- Не будь глупой. Конечно, мелузины не могут утонуть. У нас есть жабры. - Она обнажила шею, показав перламутровые разрезы по бокам горла. - И легкие. - Она глубоко вдохнула. - Но да, к сожалению, такой красивый наряд может оказаться довольно хлопотным под водой. Мы очень ждали вашего прибытия именно по этой причине.
- Носить платья? - Бо нахмурился, когда мимо прошел мальчик в алом штанах и развевающемся плаще. Он оскалил на нас острые зубы. - Ты опустошила весь город, чтобы носить... платья.
- Мы осушили город, потому что мы вежливые хозяева, - сказал Лазимонна неожиданно глубоким голосом. - То, что мы также должны носить наше сокровище, является приятным дополнением.
Носить наше сокровище. Хм. Это имело смысла. Где еще мелузина, оказавшаяся под водой, могла найти такую роскошную одежду, как не на затонувших кораблях? Возможно Рубиновые
кольца в сосках Лазимонны были доставлены с корабля, к которому мы подошли в этот самый момент, расколотого у основания Ле Пале де Кристаль.
- Сколько времени требуется, чтобы осушить целый город? - Я вгляделась в темный переулок, который, казалось, падал прямо в пропасть, где, клянусь, я увидела, как моргнул огромный глаз. - И что там внизу?
- Гигантский кальмар. Нет, не провоцируй это. - Орельен направил меня обратно на главную дорогу кончиком своего трезубца.
- Айла предвидела ваше прибытие несколько месяцев назад. - Сабатай перебросила свою косу через скульптурное плечо и жестом велела нам двигаться дальше. Дворец теперь вырисовывался прямо перед нами. - С того момента, как ты решила выйти замуж за охотника, а не бежать или позволить властям запереть тебя.
Бо прочистил горло, взглянув на воды далеко вверху. Отражение морских звезд слабо пульсировало в его темных глазах.
- И все же Константин был совершенно непреклонен в том, чтобы мы с Селией не входили в это место. Действительно, он сказал, что люди, которые пили эту воду, сойдут с ума.
Эльвира посмотрела на нас через плечо.
- И ты пил эту воду?
- Я… - Бо нахмурился и посмотрел на Селию. - Неужели мы?
Она медленно покачала головой, нахмурив брови.
- Я не знаю. Мне действительно приснился довольно тревожный сон, пока я была без сознания, но я подумала...
Эльвира понимающе похлопала ее по руке.
- Сны никогда не бывают снами, Мадемуазель Селия. Это наши самые сокровенные желания и самые темные тайны, ставшие явью, которые шепчут только под покровом ночи. В них мы свободны познать самих себя.
Кожа Бо в призрачном свете казалась желтоватой, и он сглотнул, явно встревоженный.
- Я не сказал правды.
Эльвира выгнула серебристую бровь.
- Не так ли, ваше высочество? - Когда он не ответил — просто уставился на нее в замешательстве и смятении, — она тихо усмехнулась. - Не бойся. Ты не сойдешь от этого с ума. Ты вошел в воды по приглашению Оракула, и она защитит твой разум на все время твоего пребывания.
Мой собственный хмурый взгляд усилился, когда еще больше охранников опустили прогнивший трап, чтобы мы могли подняться на борт корабля.
- Единственный человеческий вход в Ле Пале де Кристаль, - Орельен объяснил, подталкивая нас вперед. Мы осторожно последовали за остальными по мягкому дереву. Она прогнулась под нашим весом.
Пышногрудая мелюзина ждала нас наверху, ее серебристые волосы были тщательно уложены, а серые глаза затуманились с возрастом. Тонкие линии улыбки изогнули уголки ее рта.
- Здравствуйте, - поприветствовала она нас глубоким реверансом, ее шлейф сверкал позади нее на палубе. Она не носила ни вилок, ни моноклей, вместо этого она выглядела как непревзойденная человеческая аристократка. Даже цвет и ткань ее платья — шелк цвета баклажана, украшенный золотой нитью, — были бы верхом моды в Сезарине. - Добро пожаловать в Ле Пале де Кристаль. Я Эглантина, личная служанка Оракула и хозяйка этого дворца. Я буду сопровождать вас во время вашего пребывания в нашем доме.
С той же безупречной грацией и врожденной уверенностью, что и Анжелика, она повернулась к колоссальным дверям слева от нас. Каким—то чудом вода не разрушила строение за пределами — возможно, каюты капитана? - как это было большая часть квартердека. Некоторые доски раскололись или полностью сгнили, оставив зияющие дыры, сквозь которые снизу пробивался свет свечей. И музыка тоже. Я напряглась, пытаясь расслышать обрывки навязчивой мелодии, но Орельен снова подтолкнул меня вперед, через двери и на парадную лестницу. Покрытая заплесневелым ковром и освещенная позолоченными канделябрами, лестница, казалось, спускалась в чрево корабля.
Я взглянула на хрустальные шпили над нашей головой.
- Мы не поднимемся наверх?
- Гостям не разрешается входить в башни. - Орельен ткнул меня еще сильнее теперь уже настойчиво. - В них обитают только Оракул и ее придворные.
- Значит, ты часть ее двора?
Он выпятил мускулистую грудь странного оттенка между белым и серым. Как туман.
- Я.
Я похлопал его по трезубцу.
- Конечно же.
Неохотно очарованная, я последовала за Бо вниз по лестнице. Стены когда-то были оклеены обоями, но время и вода разрушили все, кроме обрывков полосатого рисунка. Ковер мягко хлюпал под ногами.
- Когда мы встретимся с Айлой? - спросила я, ухмыляясь, когда Леопольдина провела длинным пальцем по пламя свечи. Секунду спустя она резко отдернула ее, хмуро разглядывая свежий ожог. - Там будет еда?
Хотя охранники напряглись, как будто их оскорбил этот вопрос, Эглантина усмехнулась.
- Конечно, там будет еда. Столько, сколько ты сможешь съесть. - Мой желудок одобрительно заурчал. - Специально для вас был приготовлен банкет. После того, как ты умоешься, мы присоединимся к Айле, чтобы поужинать.
- Только она? - спросила Коко, подозрительно прищурив глаза.
В глазах Эглантины появился понимающий блеск.
- Ну, я была бы неосторожна, если бы не упомянула, как весь двор жаждет встретиться со всеми вами. Особенно с тобой, Козетта. - Она заговорщицки подмигнула Коко, и я сразу решила, что она мне нравится. - Посмотри, как ты выросла! Ты всегда была красивой, дорогая, но я должна сказать, что твоя грудь - изысканное дополнение.
Она мне определенно нравилась.
Коко расправила плечи с гордостью — или вызовом — выдвигая упомянутые дополнения вперед и в центр, пока охранники готовились покинуть нас. Обращаясь к Селии, Эльвира спросила:
- Не посидите ли вы с нами на сегодняшнем пиру, мадемуазель Селия? Мы бы так наслаждались вашей компанией.
Селия моргнула один раз, переводя взгляд с одного их полных надежды лиц на другое, прежде чем широко улыбнуться.
- Мне бы это понравилось.
- Превосходно. - Олимпиен сверкнула своими бриллиантовыми зубами, в то время как Леопольдина расстегнула золотую цепочку между грудей, застегивая ее вокруг талии Селии. Сабатай заправила прядь морских водорослей в свой шиньон, а Бо, Коко и я — ну, мы все без стеснения наблюдали, как Селия превратилась в птичье гнездо недоумении. - До скорого, мое сокровище.
Они оставили нас под пристальным взглядом Эглантины.
- Ваши комнаты находятся прямо по коридору — по одной для каждого из вас, конечно. Если только ты и человеческий принц не хотели бы поделиться, Козетта?
Бо ухмыльнулся, когда напряжение пробежало по спине Коко.
- В этом нет необходимости, - коротко сказала она. Анжелика отвернулась, чтобы спрятать улыбку за рукой. - Спасибо.
- Очень хорошо. Я оставлю тебя здесь. - Эглантина остановилась перед еще одной ветхой дверью. На пороге висела бордовая занавеска, ограждающий комнату от коридора. - Все это крыло полностью принадлежит тебе. - Она кивнула на другие двери, выстроившиеся вдоль дороги. - Позвони в колокола, когда закончишь мыться, и я заберу тебя. Могу я принести что-нибудь еще, чтобы вам было удобнее?
Селия неохотно взглянула на свои испорченные брюки.
- Может быть, чистую ночную рубашку?
- Ой! Как глупо с моей стороны. - Эглантина отодвинула бордовую занавеску в сторону, указывая на потускневший шкаф рядом с гамаком из сеток. - Каждая комната была заполнена одеждой всех форм и размеров, отобранной вручную самим Оракулом. Считай каждый кусочек своим.
|
|
|
