Мемфис. Снова вместе: 1973 год

Мемфис

К тому времени, как Мерилин и я прибыли в Мемфис осенью 1969 года, у нас было четверо детей. Мы купили большой старый дом в средней части Мемфиса, специально, чтобы иметь доста­точно большую гостиную для христианских соб­раний.

Я был нанят в качестве директора по развитию университета и исполнительного вице-президента университетского фонда. Будучи главным образом связанной с расширением фонда, эта работа долж­на была обеспечить мне ежедневные контакты как с университетскими, так и с гражданскими руково­дителями. И, что более важно, на этом посту я находился в тесном контакте со студенческой средой.

В университете мы встретили группу из пятнад­цати или двадцати студентов-христиан, которые держались вместе и которые, по различным причи­нам, не примыкали ни к одной из учрежденных в кампусе религиозных групп. Эти студенты разде­ляли наше расплывчатое представление о Церкви Нового Завета и желали, чтобы что-то было нача­то в направлении ее поиска. Воскресные вечера стали назначенным временем, а наш дом — назна­ченным местом. Почти единственным нашим твер­дым правилом было не приглашать новых людей. Будучи далеки от замкнутости в своем кругу, все мы чувствовали необходимость возрасти в нашем собственном понимании Церкви, прежде чем при­глашать других принять участие.

Мерилин и я заключили соглашение. Мы не будем подбирать лидеров из студентов, как мы де­лали в " Крестовом походе". Пытаясь помочь войти в Тело Христово всем, кто к этому стремится, мы просто старались сделать себя доступными для всех и каждого, кто проявлял интерес к христиан­скому благовестию. Кажется странным, что к концу нашей трехлетней деятельности в Мемфисе среди тех, кто решил посвятить свою жизнь Хрис­ту, наряду с наркоманами, проститутками, бегле­цами из дома, хиппи были президент и вице-пре­зидент студенческого совета, президент братства, а также широкий спектр лиц, не принадлежащих ни к одной из перечисленных категорий. Несмотря на все ошибки, сделанные нами, одна вещь была для нас очевидна: во Христе возможно братство всего многообразия человеческих личностей. Раз­нообразие даров, разнообразие служении и разно­образие достижений несомненно могли бы гармо­нично сосуществовать в христианском сообществе.

Несмотря на наше намерение не расширять круг своей деятельности в Мемфисе, нам пришлось это сделать. Одна девушка из нашей воскресной группы говорила о Христе со своей парикмахер­шей, и та попросила ее окрестить. Затем она стала посещать наши воскресные собрания. Несмотря на наше несовершенство, она была в восторге от ощу­щения себя частью тесно сплоченной группы хрис­тиан, которые любили друг друга и заботились друг о друге, и она начала приглашать всех, кого могла. Мы удвоились в размере, затем утроились и в некоторые вечера вынуждены были переме­щаться во двор чтобы вместить всех желающих.

Чем больше становилась наша численность, тем меньше и меньше мы походили на Церковь. Как ни стремились мы к обратному, воскресные вечера превратились в шумные встречи, включающие в себя энергичное пение, чтение и толкование Писа­ния, перемежающиеся просительными молитвами и благодарениями. В конце встречи я часто призы­вал «молиться и предавать свою жизнь Христу, где бы вы ни находились в комнате». Когда нас было мало, мы причащались во время большинства наших встреч, но по мере того, как группа увели­чивалась, это случалось все более редко. Мы ни­когда не могли быть уверены во всех присутствующих и в их духовном состоянии.

В других частях страны мои коллеги также пытались реализовать идею домашних церквей в раз­личных формах и с различными результатами. Гордон и Мери Сью Уолкер переехали из Колумбуса в Менсфилд, Охио, и получили в пользование большую работающую ферму. Вскоре на их пороге без всякой видимой причины стали появляться мо­лодые люди, сбежавшие из дома, путешественники автостопом и другие искатели приключений. До­вольно быстро вокруг них сформировалась не­большая община молодежи, и они устроили церковь в переоборудованном полуподвальном помещении. Гордон крестил каждого, кого ему удавалось привести ко Христу (был случай, когда он окрестил 26 человек в ледяной воде пруда фермы во время снежного шторма), и еженедельное причас­тие стало нормой воскресных утренних собраний.

Хэролд и Барбара Данавэй находились с " Крес­товым походом" в Анкоридже и покинули его вскоре после нас. Хэролд сформировал группу людей, которые помогли ему купить бывший като­лический приют, где он организовал общину, по­добную мэнсфилдской группе, но без связующей основы как таковой. Они называли себя «Маранафа[1] Норд». В начале семидесятых эта группа перешла от христианских дружеских собраний к начальной стадии церкви.

Джек и Эстер Спаркс продолжили свою работу по воздействию словом Христа на контр-культуру в Беркли. И из этого постепенно возникла домовая церковь.

Супруги Бэлью основали «церковь в гостиной» в Атланте, но она в конце концов прекратила свое существование. Они и Брауны переехали в район Санта-Барбары чтобы объединиться с бывшей группой " Крестового похода" из Калифорнийско­го университета в Санта-Барбаре, которая также охотилась за мечтой об Истинной Церкви. Это со­здало географическую близость с семьей Спарксов, которые, после окончания эры хиппи, также переместились в общину при Калифорнийском университете в 1977 году.

Снова вместе: 1973 год

К началу семидесятых годов, когда большинст­во из нас оказалось в разных местах и действовали независимо, мы почувствовали все возрастающее желание работать в более тесном контакте друг с другом. Проведя три года в университете, я оста­вил свой пост и переселился в пригород — в часе езды от Мемфиса — чтобы отреставрировать куп­ленный нами дом, который был построен перед Гражданской войной. Этот переезд позволил мне также уделять несколько больше времени своим обязанностям мужа и отца семейства, в котором в скором времени должно было стать шесть детей. Чтобы зарабатывать на жизнь, я вернулся к сво­бодному литературному творчеству, которым за­нимался в последний год пребывания в Эванстоне.

Летом 1973 года некоторые из нас были при­глашены в Даллас на недельный съезд христиан­ских издателей. Было высказано предложение собрать как можно больше прежних соратников, чтобы рассмотреть возможность создания хотя бы неформальной системы взаимодействия среди тех из нас, кто участвовал в процессе создания домаш­них церквей Нового Завета. Собралось около се­мидесяти человек.

Мы обменивались мнениями, спорили, докла­дывали и отстаивали свои взгляды по новым иссле­дованиям Писания, участвовали в совместных тра­пезах в течение большей части недели. Каждый, казалось, относился с подозрением к разворачиванию новой «кампании». Но, с другой стороны, мы устали, крайне устали, от работы в одиночку. Когда волнения угасли, несколько человек из наших решили, по крайней мере, поддерживать не­формальные отношения друг с другом.

Спустя несколько месяцев мы встретились в доме Спарксов в Беркли. Не имея почти никакой общей основы кроме желания увидеть подлинное новозаветное христианство, мы решили, что шес­теро из нас, которым было сорок и больше, будут играть роль «старших» в том не совсем понятном, что мы собирались делать. Позднее я был добав­лен седьмым. Эта ведущая группа должна была со­бираться на неделю, ежеквартально, с тем, чтобы корректировать деятельность той маленькой сети церквей, которые мы старались соединить в одно целое.

Крайне важно для нашей группы было также чувствовать потребность каждого человека в от­ветственности перед другими и подотчетности хотя бы в какой-то мере видимой, действенной власти. В последующие недели и месяцы мы осоз­нали, как мало нам было известно о том, что мы звали все чаще " Церковью Нового Завета".

— Каждый провозглашает себя Церковью Но­вого Завета, — пожаловался Джек Спаркс на одном из наших следующих собраний. — Католи­ки говорят, что именно они ею являются. Баптис­ты — что они. Церковь Христа утверждает то же о себе — так же и как все остальные. Мы должны выяснить, кто прав?

Спаркс был очень важным дополнением к нам именно потому, что у него не было за плечами евангелического высшего образования, которое получили большинство других членов нашей груп­пы. Он был евангелистом до мозга костей, но при­вносил свежий взгляд на вещи и более творческие вопросы о том, чем Церковь является — и чем могла бы быть. Он не принадлежал к кругу библеистов и слабо владел специальной терминологией.

— Что ты подразумеваешь под этим «кто прав? » — спросил кто-то с вызовом из задней части комнаты. — У нас есть Библия, разве не так? Способом, которым мы можем узнать о Церкви Нового Завета, является чтение Нового Завета.

— Нет, ты не так понял, что я имею в виду, — ответил Джек в своей сочувственной манере об­суждения деликатных вопросов. — Как протестан­ты, мы знаем свой путь, начиная с 1517 года и Ре­формации. Как евангелисты — люди Библии — мы знаем наш путь вплоть до 95 года или около того, когда апостол Иоанн закончил писать свое Откро­вение. Речь идет о времени между этими двумя да­тами.

— Он прав, — согласился Гордон Уолкер. — Хоть убей, я не могу сказать точно, куда делась эта Церковь Нового Завета.

— Я в таком же положении, — добавил Джон Браун. — Что я хочу знать, это как долго Церковь оставалась верной Христу? Совершенно искренне меня учили, что в ту минуту, когда апостол Иоанн испустил последний вздох, Церковь начала катить­ся под откос. Но так ли это на самом деле? И если нет, то где и когда Церковь отклонилась от истинного пути? Во всяком случае, как можно было из­бежать Реформации?

— Чтобы понять это, необходимо, как мне ка­жется, разделить области исследования, — сказал Спаркс. — Что касается меня, я хотел бы взять бо­гослужение. Я могу вести изучение Библии и под­держивать пение, но мне поистине с трудом удает­ся проводить богослужение. По сути, я даже не. знаю точно, что такое настоящее богослужение. Правы ли харизматики? Должны ли мы хвататься за спонтанный порыв и следовать за ним? Или су­ществует другой способ, которым христиане были призваны участвовать в богослужении?

— Тогда мне позвольте взять историю Цер­кви, — сказал Браун. — Я хочу обнаружить исто­рическую непрерывность Церкви — что есть ис­тинная Церковь, и что — церковь ложная, остава­лась ли она на верном пути или сошла с него.

— Важно, чтобы мы обратились к первоисточ­никам, — предупредил Спаркс. — Мы ничего не добьемся, если будем просто читать комментарии современных авторов. Мы должны добраться до основополагающих документов и изучить то, что говорили древние писатели — и те, что писали правильно, и даже еретики.

— Я возьму вероучение, — предложил Дик Бэлью. — Я до тошноты устал гоняться за каждым новым веянием духовной жизни, которое проно­сится по городу. Что я хочу знать — это то, во что Церковь верила с самого начала, и во что она не верила? Я также хочу поискать равновесие. Напри­мер, как быть с тем огромным значением, которое мы придаем деталям, сопровождающим второе пришествие Христа? Разумно ли это? Так ли это было у ранних христиан? Иногда у меня появляет­ся чувство, что мы знаем о втором пришествии больше, чем сам Господь.

— Но что самое важное, — продолжал Бэлью, — я хочу выяснить, что ранние христиане думали об Иисусе Христе. Какое знание позволяло им так охотно умирать за Него?

Гордон Уолкер хранил молчание в течении большей части встречи. Бывший южно-баптист­ский священник, он получил образование в семи­нарии Форт Ворз в Техасе и пасторствовал в не­скольких южно-баптистских церквях перед прихо­дом в штат " Студенческого крестового похода в поисках Христа". " Я скажу вам, что я собираюсь взять, — сказал он несколько скептическим тоном. — Я беру Библию. Мой план состоит в том, чтобы проверить сравнением с Библией все то, что все вы, братья, обнаружите. Потому что если мы не сможем найти подтверждения там, я откажусь это принять.

— Это вполне справедливо, — сказал Джон Браун, чувствуя, что обстановка может немного накалиться. — В конце концов, это должно быть критерием всего, во что мы верим.

Кен Бервен взял предреформационные годы, Рэй Нетэри, ушедший в отставку в 1978 году, — послереформационный период, а я был вскоре вы­бран нашим администратором.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: