Компоненты знаний о действии

Действие можно рассматривать в двух аспектах. Первый, сразу приходящий на ум, это его развертывание: выполнение действия, способ его реализации. Другой аспект, это его результат: состояние, к которому оно приводит.

Эти два аспекта являются существенными с теоретической точки зрения:

- развертывание, потому что оно указывает, как действие исполняется;

- результат действия, потому что это та информация, которая позволяет выбрать адекватное действие, когда имеется определенная цель и стремятся к ее реализации.

Именно это является тем пунктом, на котором более всего настаивали исследователи по искусственному интеллекту, занимавшиеся планированием.

Основанием для эксплицитного отделения результата действия от его развертывания является тот факт, что некоторые глаголы действия выражают только его результат и вовсе не выражают его развертьпвание: это результативные глаголы. Так, глагол «прибыть» дает только информацию о результате (конце) перемещения, но не дает никаких указаний о способе, которым реализуется это перемещение: пешком, на велосипеде, на машине, на поезде, самолетом.

Точно так же, когда я говорю, что ранжирую карточки каталога по алфавиту, я обозначаю, что делаю нечто, по окончании чего карачки будут расположены в алфавитном порядке, но я ничего не говорю о процедуре, которую я использую для этого: использование разделителей, поиск первой карточки по порядку, сериация в два этапа (сначала — по первой букве, затем — по остальным).

Действие имеет декларативную составную часть: с ее помощью выражается изменение состояния мира и описывается прежде всего Результат такого изменения. Кроме того, действие имеет процедурную часть, описывающую процесс, который одновременно, является и развертыванием, и способом реализации результата.

Само собой разумеется, что может существовать, как мы видели ранее, множество способов получения одного и того же результата. Одному и тому же результату может также соответствовать множество действий: эти действия поддерживают между собой партикулярные связи, которые надлежало бы выразить в семантической сети действий. Это — альтернативные процедуры.

Разумеется, одно и то же действие может иметь многочисленные результаты, которые не связаны, а потому одно и то же действие может выбираться для реализации двух различных целей. Так, разведение огня в камине порождает два результата: тепло и зола, и каждый из этих результатов может быть целью: я могу желать согреться или иметь потребность в золе. Согласно поставленной цели, один из результатов является искомым, а другой — нежелательным (или индифферентным).

Поэтому, наверно, стоит различать действие, принятое в качестве процесса (независимо от того, что оно, возможно, выбрано для выполнения той или иной цели), и действие, входящее в процедуру, связанную с данной целью. Это равносильно утверждению, что наши знания о действии не «инкапсулированы» в процедуры (или жестко не соединены с процедурами), и что мы имеем декларативные знания о действии.

Именно эту сильную гипотезу мы должны будем подтвердить в соответствии с общим предназначением декларативных знаний в области концептов. Мы покажем, что семантическая сеть действий является такой же комплексной и такой же структурированной, как и семантическая сеть концептов.

Для того, чтобы смягчить утверждение о том, что знания о действиях не являются «инкапсулированными» в процедурах, мы уточним, что это верно только лишь относительно некоторого, вполне определенного уровня опытности. В период освоения, действие жестко связано с реализацией результата, и если только условия освоения являются достаточно разнообразными, свойства создаются постепенно, как и в случае объектов. Женевская школа упорно настаивала именно на этом аспекте (см. Inhelder, Cellerier, 1992).

Третьим аспектом в репрезентации действий, помимо результата и развертывания, являются априорные требования: именно они определяют, какие условия должны быть реализованы для того, чтобы действие могло осуществиться. Если эти условия не являются удовлетворительными, нужно предварительно сделать Другие действия с тем, чтобы можно было реализовать действие, поставленное во главу угла.

Рассмотрим случай очень простого действия: «дать» в его исходном значении передать объект в руки кому-нибудь. Сообразно с ситуацией, целенаправленное действие в таком выражении, как «дай мне карандаш» может представлять самые разные формы выполнения.

Если карандаш у меня в руке, то действие будет реализовано двумя движениями: протянуть руку к моему собеседнику и положить карандаш в его руку.

Если карандаш находится на столе около меня, то тоже самое действие потребует трех движений: взять карандаш в свою руку, протянуть руку, положить карандаш в руку другого.

Если карандаш находится на столе, который далеко от меня, то действие в этом случае будет состоять из 5 компонентов: подойти к столу, взять карандаш, вернуться к столу, протянуть руку, положить карандаш.

Действие имеет определенно одно и то же значение во всех трех случаях: все, что делалось в каждом из них, хорошо соответствует значению «давать». Как выразить это равенство? Понятие априорного требования позволяет сделать это очень просто: предположим, что способ реализации действия «давать» остается неизменным. Он состоит из двух движений:

(I) протянуть руку, держа обьект,

(II) положить обьект в руку другого. В то же самое время, исполнение «дать обьект X» имеет два предварительных требования:

а) увидеть обьект Х в руке,

б) быть рядом с лицом, которому дается обьект. Если на момент, когда дается обьект X, первое условие не реализовано, то нужно поставить цель его реализовать и подыскать действие, результат которого реализует это условие. Этому соответствует действие «взять». Последнее действие само по себе имеет предварительное требование: обьект, который следует взять, должен находиться в пределах досягаемости руки.

Понятие предварительного требования позволяет сохранить неизменным содержание процесса реализации и одновременно объяснить то, что действие может выражаться одним и тем же способом, несмотря на то, что оно реализуется по-разному. То, что варьирует в зависимости от контекста обнаруживает предварительные требования и программы действия, которые необходимы для его успешного выполнения. Далее мы вернемся к проблемам программирования действия.

Предварительные требования позволяют сделать выводы о действиях или предшествующих состояниях. На этом основании они напоминают пресуппозиции, допущения. Мы не хотели бы между тем смешивать понятие предварительного требования с понятием пресуппозиции, которое отсылает нас то к изменению состояния, обозначенному глаголом, то к специфическим знаниям в данной области. Скажем только лишь, что на наш взгляд, следует различать случаи, когда выводы делаются:

— исходя из предварительных требований: если некто мне говорит, что он поехал на поезде, я говорю, что он пошел на вокзал, купил билет и т.д.;

— исходя из знаний о предшествующем состоянии: если некто говорит мне, что он получил звание чемпиона, я могу заключить, что ранее он не имел этого звания; если некто мне говорит, что он сохранил звание чемпиона, я могу заключить, что он был чемпионом прежде;

— исходя из специфических знаний в данной области: если говорят, что Х сохранил звание чемпиона мира по тяжелому весу, я могу заключить, что была борьба и что он ее выиграл (примеры заимствованы из экспериментов Kekenbosch, 1987). Существует другая информация, которая может входить в знания о действиях, а именно та информация, которая касается по-стериорных требований. Постериорное требование действия есть нечто, что надлежит сделать для возвращения системы в рабочее состояние для получения результата. Например, для действия нажатия на клавишу при перепечатке текста, ослабление клавиши является постериорным требованием, потому что, если ее не отпустить, то потом ничего нельзя будет сделать. Действие отпускания никак не выражается, оно имплицитно.