Возрастные понятия и категории в науке о человеке

Переживания, связанные с возрастом глубоко пронизывают эмоциональную сферу человека, начиная с детства и заканчивая глубокой старостью. Уже в раннем возрасте ребенок переполняется чувством зависти к детям, которые старше него, стремясь подражать им в своем поведении. В подростковом периоде он пристально следит за появлением признаков половой зрелости, гордится, если они обнаруживаются раньше, чем у других сверстников, и нередко трагически переживает, если они не появляются «вовремя». Глубина психологических переживаний определяется предположением о собственной аномальности, о том, что он «не такой как все», что, может быть, ему вообще не суждено стать взрослым. Трагизм ситуации состоит в неспособности подростка объяснить причины этого. «Ведь все дети одного возраста!», - справедливо по-своему полагает он.

Впоследствии именно возрастом определяются главные вехи нашей жизни: поступление в школу, призыв на военную службу, уход на пенсию и т.д. Разочаровавшись в тех жизненных ценностях, которые «навязывают взрослые», юноша решает обрести «свободу» в рамках молодежной тусовки. Все, осуждаемое старшими, здесь в чести. Прежде всего внешний вид: манера одеваться, прическа и даже язык, который взрослые не понимают. Но главное - это независимость от авторитетов и прежде всего от авторитета старшего поколения. Однако, уйдя от власти своих старших родственников, юноша автоматически попадает под власть «системной матери» или «отца», т.е. системных старших. Это же происходит в армии, где он становится субъектом «неуставных отношений», где в качестве «дедов» выступают старослужащие солдаты, а юноша первоначально выступает в качестве «молодого», «взрослея» в процессе прохождения службы.

Наконец, уволившись из армии, женившись и родив детей, молодой мужчина становится отцом. Однако необходимость зарабатывать на жизнь на высокооплачиваемой, но низкоквалифицированной работе снова отодвигает его в «детство». Его не называют по отчеству - даже те, кто гораздо моложе него. Он - первый претендент на выполнение различных внеслужебных «функций», как-то: помочь перенести вещи в кабинет начальнику, быть откомандированным на подсобные работы.

Зато вне работы он особенно остро ощущает свой возраст. Да и в семье этот мужчина ревностно стоит на страже своего авторитета, пресекая попытки посягательства на него со стороны младшей родни.

Обретя, наконец, должный, соответствующий его возрасту статус на службе, наш герой вдруг начинает осознавать, что лучшие годы остались позади, несмотря на трудные условия жизни и те ощущения собственной неполноценности, от которых он некогда так страдал. Его прошлое кажется ему даже героическим, а люди и нравы, царившие тогда несравненно лучшими, чем теперь. Если раньше он стремился иметь отношения с женщинами старше себя, чтобы убедить окружающих, да и себя самого, что он уже настоящий (т.е. зрелый) мужчина, то сейчас его интерес сместился в сторону молодых девушек, о связи с которыми он непременно рассказывает своим сверстникам.

Но старость неизбежна. Возрастные этапы становятся главным мерилом всего жизненного пути. Свои воспоминания такой мужчина начинает словами: «Помню, в детстве (отрочестве, зрелости и т.д.)...». Эти разговоры ведутся со своими сверстниками, такими же, как он. Для этой компании не имеет значения, кто кем был в прошлой активной социальной жизни (т.е. до пенсии). Для этих групп характерно возрастное братство. Иногда можно слышать: «Я, конечно, стар, но в душе мне семнадцать (двадцать, тридцать и т.п.)». Меняется отношение к младшим поколениям. Если раньше наш герой ревностно охранял свой авторитет в семье и прежде всего от сыновей, пытавшихся, с его точки зре­ния, лишить его ряда честно заработанных преимуществ: собственности, монопольного права распределения ресурсов и т.д., то с внуками у него совсем иные отношения, основанные на любви и понимании. Тем не менее «забота о душе» становится доминантной для данного жизненного периода. В диалогах с внутренним голосом все чаще уделяется внимание проблеме соотношения физической и духовной смерти. В результате подобных дискуссий герой зачастую обнаруживает в себе религиозные чувства.

С возрастом, однако, связаны не только наши внутренние переживания. Возраст служит для нас важнейшим источником информации о других людях - прежде всего тех, с кем мы вступаем в социальные взаимодействия. «Сколько ему лет?» - спрашиваем мы, идет ли речь о враче, к которому нам рекомендуют обратиться в связи с серьезным недомоганием, о политиках, обдумывая кому отдать свой голос на выборах, о начальнике, под руководством которого нам предстоит трудиться и, наконец, о девушке или женщине, с которой нас собираются познакомить и т.д. Главным побудительным мотивом подобных вопросов является желание соотнести полученные сведения с теми представлениями, которые существуют в нашем сознании о возрастных характеристиках той или иной социальной роли. Эти представления, в свою очередь, детерминированы культурой, которая формирует устойчивые ментальные стереотипы относительно ценности присущих данному обществу реалий. При этом возраст, несомненно, является важнейшей характеристикой, определяющей их ценность. О наличии некого возрастного эталона для крупного политического лидера в российской культуре свидетельствует и наше советское прошлое.

Но не только культура определяет наши социальные ожидания и оценки относительно возрастных свойств ролей и статусов. В современном обществе государство активно регулирует многие сферы человеческой деятельности на основе возрастного принципа. В ряде случаев оно жестко приписывает возрастные границы социальным ролям, например границы пребывания офицера в воинском звании или уход на пенсию с государственной службы. Государство нормирует школьный возраст, возраст призыва на армейскую службу, брачный возраст и т.д. При этом уровень биологического или психологического развития человека может отставать (или опережать) от предписанной ему государством роли, которое ориентируется в данном случае на «паспортный» (хронологический возраст), одним словом, феномен возраста определяет по сути дела все сферы жизнедеятельности современного человека. Это закономерно, так как в нем отражены все ипостаси человеческой сущности как био- и социокультурного существа. Причем каждая ипостась, с одной стороны, имеет свои детерминанты возраста, с другой же - все они взаимосвязаны.

Во-первых, возрастные переживания, свойственные современному человеку, о которых шла речь выше, обусловлены его биологическим развитием, онтогенезом, в котором выделяются следующие основные этапы: рождение, развитие, зрелость, инволюция и смерть. Этот путь проходит любой индивид как существо биологическое, но для каждого характерна своя временная протяженность этих периодов. В то же время на биологическое развитие как популяции в целом, так каждого конкретного индивида влияют социальные и культурные факторы. Физическая антропология стремится выработать универсальные критерии для измерения стадий индивидуального биологического развития (т.е. для определения биологического возраста), а также исследует влияние на него социальных и культурных факторов.

Во-вторых, этапы биологической эволюции человека связаны с его психологическим развитием, становлением его эмоциональных и интеллектуальных характеристик. Эти процессы могут протекать с различной скоростью, в результате чего психологические свойства индивида зачастую отстают или, наоборот, опережают его биологические развитие. Эта синхрония опять же во многом детерминируется социальными и культурными факторами. Например, ребенок из семьи интеллектуалов имеет больше шансов опередить в умственном развитии своих сверстников, нежели ребенок из крестьянской семьи. Это проявляется на уровне не только отдельных индивидов, но и всех представителей общества. Так, люди одного возраста в индустриальном и традиционном обществах обладают разными эмоциональными и интеллектуальными характеристиками. «Они рассуждают, как дети», - часто замечали антропологи относительно представителей изучаемых ими народов.

В-третьих, в процессе жизненного пути индивида траектории биологического и психологического развития пересекаются с фазами его социального развития. Биологическая эволюция человека, начинающаяся рождением и заканчивающаяся смертью, - автономный процесс. В то же время с самых ранних стадий она насквозь пронизана социальными эмоциями. Например, переживания ребенка по поводу отставания в половом созревании связаны с его социальным статусом в среде сверстников и возможностями обретения такового в будущем. Нарастание же инволюционных процессов сопровождается психологическими переживаниями, обусловленными невозможностью выполнения функций, предписанных теми или иными социальными ролями. И в дальнейшем психобиологическое развитие человека увязано с его социальным прогрессом. Он не может стать главой семьи, не созрев для этого в биологическом смысле. Передвижение же индивида по «лестнице» административно-государственной иерархии часто регламентируется государством в соответствии с возрастным принципом [8]. В советской России, как известно, помимо того, что нормировались школьный возраст, возраст призыва на армейскую службу, брачный возраст, пенсионный возраст и т.д. практически все население страны с раннего детства через определенные интервалы времени (т.е. в определенном возрасте) проходило сквозь детско-юношеские общественно-политические организации (октябрятскую, пионерскую, комсомольскую).

В то же время социальное развитие человека может не совпадать с тем, которое предусматривается культурой каждого конкретного общества. Помимо социально-возрастного регулирования, которое в современном обществе во многом осуществляется государством, каждый социум имеет свое культурное «возрастное расписание» жизненного пути индивида, которое во многом строится на сложившихся в нем традициях. Причем государственное «расписание» часто может не совпадать с «расписанием» культурным. Например, во многих современных афро-азиатских обществах брачный возраст устанавливается государством гораздо выше, нежели это характерно для их традиционного уклада. Это может стимулировать конфликт в социально-возрастных ожиданиях индивида. Допустим, девушка, не вышедшая замуж в «свое время» (по принятым в данной культуре нормам), может ощущать себя неполноценным человеком, несмотря на то, что ее брачный возраст в соответствии с принятыми государством нормами еще не наступил. Кроме того, в современном индустриальном обществе индивид в процессе жизни может ориентироваться на собственное возрастное «расписание» жизненного пути, определяемое его принадлежностью к той или иной субкультуре, и, вероятнее всего, что представления отпрыска крестьянина или рабочего о социально-возрастных ролях, которые он должен сыграть в своей жизни, будут существенно отличаться от тех, на которые ориентирован потомок представителя финансовой или политической элиты.

Одним словом, индивидуальный возрастной процесс в современном индустриальном обществе включает в себя биологическое, психологическое, социальное и культурное развитие. Все эти типы развития имеют свои собственные детерминанты. Однако все они взаимосвязаны. Возрастная идентификация современного члена общества находится на пересечении траекторий этих процессов, которые протекают с различной скоростью.

Константной величиной является здесь хронологический возраст, исчисляемый в летах от момента рождения до момента измерения. Поэтому часто задаваемый вопрос: «А сколько же тебе (ему) лет», - является не чем иным, как желанием установить соотношение между различными процессами развития человека как био- и социокультурного существа. Он возникает тогда, когда интересант испытывает затруднения в идентификации того или иного возраста (той или иной линии развития) другого индивида. Поэтому он стремится выяснить его хронологический возраст, которому в культуре современного общества соответствует определенный «нормальный» уровень психобиологического или социокультурного развития. Примерные ответы таковы: «Ему уже 20, а он выглядит, как ребенок» или «Ему еще 50, а он уже совсем старик» (биологическое развитие, фиксируемое на основании признаков, выделяемых визуально, ниже/выше нормального), «Ему 40, а ведет он себя как ребенок» или «Ему всего восемь, а рассуждает как старик» (психологический возраст в соотношении с «нормальным» для культуры больше/меньше), «Ему уже около 40, а на службе он еще бегает в мальчиках» или «Ему еще 20, а он уже глава фирмы» (социальный возраст меньше/больше нормального).

Каждая культура имеет свои эталоны «нормального» биологического социального и культурного развития индивида. Однако они также могут меняться под воздействием общественных перемен. К примеру, представления культуры о низком брачном возрасте могут испытывать незначительное воздействие со стороны юридически установленного государством брачного возраста, но претерпевать сильные изменения в сторону его увеличения под влиянием вновь сложившихся в данном обществе социально-экономических условий.

Представляется, что индивидуальный возрастной процесс может быть понят как онтогенез, который неотделим от социальных и культурных изменений, воздействующих на него. Индивидуальный возраст, таким образом, есть взаимодействие биологического взросления, психологического развития и изменений в культурной и социальной средах. Его изучение имеет важное значение для понимания индивидуального поведения.

Возраст является важной переменной не только для понимания индивидуального поведения, но и функционирования и развития общества в целом [8]. Общество, как известно, состоит из людей, причем людей разновозрастных. Поэтому в любом из обществ существуют элементы возрастной стратификации. На ранних этапах социогенеза роль возраста как структурообразующего фактора была чрезвычайно высока. В современных индустриальных обществах этот фактор как бы отодвинут на периферию социальной структуры, определяя деятельность тех или иных институтов. Взаимоотношения людей определяются временными границами пребывания в рамках этих институтов или в его подразделениях. Важную роль в процессе социального возрастного регулирования играет государство.

Положение различных возрастных слоев в каждом конкретном обществе неодинаково. Оно зависит от уровня социально-экономического развития (стадиальной атрибуции), режима функционирования и культуры. Для ранних стадий социогенеза, к примеру, характерно доминирующее положение старших поколений. Это же свойственно обществам с низкой динамикой социальных изменений (т.е. застойных обществ), а также, например, конфуцианско-азиатской культуре.

В индустриальных обществах возрастает роль молодежи, так как НТР стремительно изменяет общественные реалии, к чему молодежь адаптируется гораздо быстрее. Роль молодежи могла возрастать и на ранних стадиях социогенеза, когда люди переставали верить в магические силы вождя и ему на смену приходил харизматический лидер, всегда опиравшийся на молодежь. Роль молодежи велика и в так называемых воинственных обществах. Неодинаковое положение различных возрастных когорт в общественной жизни, в свою очередь, чревато возникновением между ними социальных конфликтов.

В периоды революционных перемен в общественной жизни эти противоречия особенно обостряются. В современной России, к примеру, старики и дети остались как бы на обочине общественной жизни. Если первые в силу возрастного консерватизма подчас не в силах адаптироваться к быстро меняющимся реалиям, то вторые из-за деградации, прежней системы идеологических, моральных, этических и т.д. ценностей и, как следствие, разрушения многих институтов социализации оказались вне сферы интересов общества. Дети же, как известно, era будущее. Эта расхожая фраза обретает особый смысл, если рассматривать историю общества как процесс смены поколений.

Возрастная стратификация в любом обществе зависит также от уровня его развития и опосредована культурой. Одним словом, возрастной процесс может быть понят только с точки зрения социокультурной [8].

Итак, можно констатировать, что возраст является важнейшим социокультурным фактором - как на индивидуальном, так и системном уровнях. Поэтому в основу его изучения могут быть положены следующие принципы:

1. Возраст может быть понят только как динамическая категория. Возрастной процесс нельзя отделить от социальных, культурных и исторических изменений в обществе.

2. Возраст может быть понят только с точки зрения его социокультурной вариативности - как в пределах одного общества, так и на кросскультурном уровне.

3. Возраст может быть понят только в рамках анализа всего жизненного пути личности, а не какой-либо его части. Люди не входят в возраст в какой-то особенный момент. Возрастной процесс начинается с рождения и заканчивается смертью. И в обществе люди всех возрастов взаимосвязаны между собой.

4. Индивидуальный возрастной процесс всегда представляет собой комплексное взаимодействие биологического и психологического развития, которое происходит в изменяющейся социокультурной внешней среде [8].