А мужчина - на скаковую лошадь?

Мужчины должны. Женщины не должны.

Двадцатилетний мужчина должен направить всю энергию на то, чтобы проложить свой независимый путь в этом мире, в противном случае он станет объектом для насмешек. Сейчас у него рушится одна иллюзия за другой. На каждом этапе ему говорят, что двадцатилетний и тридцатилетний возрасты сущест­вуют для того, чтобы совершенствовать род занятий, это время получения рекомендаций, которые принесут ему одобрение окру­жающих и вознаграждение общества. Если молодой человек жаж­дет признания, он должен заслужить доверие и отдавать все свои силы карьере. Все традиции и общественные институты помога­ют нам, давая рекомендации, одобряя нас, предоставляя полную свободу действий мужчинам, которые следуют этим курсом.

Женщине в двадцать лет не нужно находить свою незави­симую форму. У нее всегда есть запасной выход — она может прикрепиться к сильной личности. Она может нарожать детей и печь шоколадное пирожное с орехами, быть проводником идей мужа. Отвергнув такую модель поведения, она окажется в противоречии с возможностями развития, которые общество предоставляет мужчинам и женщинам. Женщина, добившаяся чего-то в жизни, всегда подвергается такой же угрозе, как и молодой мужчина, который еще ничего не достиг:

Никто не захочет взять вас замуж. Вы и в шестьдесят лет будете одинокой.

Как же некоторые из нас приобретают уверенность, необ­ходимую для решения многих задач периода двадцатилетнего возраста? [134]

Уверенность приходит в период успеха, доказывающего вашу компетентность. Молодые люди и некоторые девушки, решившие заполнить нишу во внешнем мире взрослых, тща­тельно придерживаются выбранного направления своей про­фессиональной деятельности: например, закончить юридичес­кий колледж и стать клерком, затем помощником адвоката; или стенографистом, затем репортером, затем помощником редактора газеты. Тесные рамки этой ранней структуры помо­гают им стабилизировать свое положение.

Образ жизни и опыт людей, которые в двадцать лет уже нышли в мир взрослых и работают над своей карьерой, рази­тельно отличается от ограниченной и скучной жизни их свер­стников, которые остаются дома или продолжают учиться. Бра­вые бородачи, пробующие себя в бизнесе, быстро начинают предлагать свежие идеи, однако сначала они терпят неудачу, так как их пытаются убрать со своего пути более опытные: «Уйди с моей дороги, детка. Ты меня раздражаешь». Надежды на немедленное признание не оправдываются. Студент универ­ситета, изучающий фотографию, боготворящий своего настав­ника и считающий себя выше соблазна коммерческой деятель­ности, смотрит на редакторов и руководителей агентств как на своих противников. Проработав несколько лет в контакте с этими людьми, молодой фотограф пересматривает свои взгля­ды. Теперь он считает хвастливого профессора человеком, ко­торый никогда не выходил за ворота своей академии («он ни­когда не работал и ничего не отвоевывал»), и расстается со своими прежними иллюзиями в отношении этого «героя».

А тем временем мужчина (или женщина), добившийся ус­пеха, достигает возраста двадцати восьми — двадцати девяти лет. Жизнь уже заставила его отказаться от многих иллюзий. Работая над достижением своей мечты, он постепенно пере­стает быть романтиком. Скоро он будет готов к преобразова­нию своей мечты в реальную цель, пока же уточняет ее.

Как говорил в нашей беседе профессор Левинсон, план карьеры сам по себе предусматривает несколько этапов, и для каждого этапа в нем указывается соответствующее время. Это дает источник и форму жизни человека.

Положение женщины, которая выходит замуж в двадцать лет с внутренним обязательством стать женой и матерью, еще более неопределенное. Она должна построить план своей жиз­ни, ориентируясь на потребности других. Ведь замужней женщине [135] с ребенком на руках значительно труднее строить свою карьеру, чем мужчине. У нее еще недостаточно практики в любой области для того, чтобы конкурировать с другими. Если ее мужу карьера обеспечивает стабильность, то для нее про­движение по служебной лестнице может превратиться в кро­мешный ад.

Когда Левинсон рассматривал мечту как критический эле­мент в развитии молодых людей, он также говорил о двух клю­чевых для двадцатилетнего мужчины связях: о связи с настав­ником и с любимой женщиной. «Любимая женщина может вы­полнять функции развития, подобные функциям наставника. Она способна помочь определить и воплотить мечту, постро­ить жизнь таким образом, чтобы в ней нашлось место его меч­те. Конечно, отношения окажутся прочными и будут способст­вовать его развитию только в том случае, если они будут устра­ивать и ее».

Это одно из самых крупных «конечно» в развитии челове­чества. Если бы у жен были помощницы, которые вели бы до­машнее хозяйство, оставались дома с плачущими детьми, чини­ли автомобиль, решали вопросы с малярами, ходили в супер­маркет, вовремя оплачивали банковские счета, разбирали про­блемы каждого, устраивали приемы и были страстными в по­стели (просто представим себе такую возможность), то коли­чество написанных книг, открывшихся компаний, занятых про­фессорских мест, политических партий, руководимых женщи­нами, увеличилось бы. Действительно, многие женщины, добив­шиеся успеха в жизни, нанимают экономку, которая выполня­ет часть обязанностей.

До недавних пор молодые люди пытались изменить пред­ставления о роли полов в обществе. Так, некоторые женщины, оставались одни до тех пор, пока не добивались успеха в карь­ере. А некоторые мужья честно делили с женами домашнюю работу: стирали пеленки и учились стряпать. Происходит даже смена ролей: муж-художник остается дома и работает в сво­бодное время, пока дети днем спят, а его жена звонит из офиса с просьбой купить что-нибудь к обеду.

Культурные традиции разных поколений мало или совсем не учитывают индивидуальные черты в половых ролях. Слиш­ком часто индивидуальные черты рассматриваются в контекс­те различий между маскулинностью и фемининностью, и это вносит в понимание последних известные искажения. Например, [136] даже термины «активный» и «пассивный» наделяются пре­имущественно социальным смыслом.

Более точное отличие между полами заключается в их по­ведении, что обозначается как инициация (начало): один из полов захватывает инициативу, открывает дело, формирует свои желания и стиль поведения как ответ на потребности и жела­ния других людей. Ни одна из характеристик не относится толь­ко к одному полу. В отдельном человеке действуют две внут­ренние силы, две части внутреннего «я»: ищущая и объединяю­щая. Наверное, правильно, что в нашем обществе инициатива в молодом возрасте принадлежит мужчинам, в то время как для молодых женщин утверждается обратное.

Давайте понаблюдаем некоторое время за мужчинами и женщинами, которые еще до сексуальной революции сделали свой выбор в двадцать лет. Особого внимания заслуживают люди, которые сейчас достигли среднего возраста и которым перед началом Второй мировой войны было от пятнадцати до двад­цати одного года.

 

Плохие старые дни

Молодые мужчины силой пробивали свой путь в мире взрос­лых. И только потом начинался продолжительный процесс срав­нения своих знаний, умений и навыков и согласование их с реальным опытом. Постепенно, по мере роста их компетент­ности, их начинали признавать старшие, которые помогали им, сверстники, которые конкурировали с ними, жены, которые зависели от них. К тридцати годам наиболее образованные мужчины были уверены в том, что находятся на пути к призна­нию в этом мире.

Многие женщины пошли другим путем. Поработав несколь­ко лет и оплатив жилье и столовую посуду или посещая кол­ледж (если она была такой необыкновенной[11]), женщина выхо­дила замуж и отходила от внешнего мира взрослых, чтобы вос­питать одного мужчину и, согласно статистике, 2,9 ребенка. Она была занята, доказывая свою компетентность: училась ус­покаивать плачущего малыша и учила его ходить на горшок, [137] приобретала организаторские навыки, готовя свой первый бла­готворительный обед, училась быть домохозяйкой и узнавала еще очень много нового, неизвестного, что поначалу казалось ужасным. На некоторое время удовлетворение приносило про­сто совершенствование навыка по проявлению заботы. Но мо­лодая замужняя женщина была изолирована и зависима от дру­гих источников признания и самооценки. В то же время ее муж проявлял себя в области такой большой и далекой, что, вероятно, не мог ей ничего объяснить.

Доказательства того, что на развитие личности мужчин и женщин в двадцатилетнем возрасте оказывал влияние различ­ный опыт, были получены в ходе исследования Института раз­вития человека при Калифорнийском университете в Беркли. Для исследования были отобраны сто семьдесят один человек среди мужчин и женщин, которые выросли под Сан-Франциско и которые, как оказалось при анализе конкретного историчес­кого периода их жизни в Америке, наиболее часто мигрировали. Их жизнь проследили с рождения до тридцати — сорока лет. Для мужчин характерными оказались следующие тенденции. После окончания средней школы и до тридцатилетнего воз­раста их уверенность в себе постоянно росла.

Они добились определенности и больших успехов на об­щественном поприще. Они стали (по данным исследования) более надежными, производительными, убежденными, усилились их оценка своей независимости и чувство гордости за то, что они в состоянии давать советы коллегам. Тридцатилетние муж­чины уверены в своей общественной и сексуальной силе и пол­ностью довольны собой. В то же время они немного потеряли в своей нежности и самовыражении.

А вот какие тенденции характерны для женщин. В отличие от тридцатилетних мужчин, их сверстницы ста­ли менее уверенными в себе, чем в юности, когда опережали юношей в своем развитии. Они стали «покорными, напуганны­ми, у них появилось чувство вины, они стали слишком управля­емыми и беспокойными». Единственное, что они приобрели на этом этапе развития, — роль жен и матерей. Готовые к покро­вительству и занимающиеся самоанализом, они были более сим­патичными. Но даже эти приобретения сопровождались взаим­ными потерями.

Их сексуальное влечение снизилось. Они потеряли уверен­ность, которая раньше так возбуждала и притягивала юношей, [138] и теперь чувствовали себя безопасно лишь в одной роли — роли матери.

 

Бравые новые дни

Разве мы живем в однополом обществе? Не легче ли ребя­там быть более нежными и выражать свои эмоции? Как часто люди говорят: «Сегодня значительно легче быть в роли моло­дой женщины».

Конечно, сейчас многое изменилось. Но стало ли от этого легче? Все зависит от того, обращает ли человек внимание на внешние препятствия, многие из которых толкают молодого человека к сражению с его «внутренним сторожем». Этот бой может быть очень жестоким.

За современными риторическими целями молодой женщи­ны стоит старый посыл: ты не должна. Даже зная, что запасной выход (ведущий прочь от опасности определиться в жизни) может оказаться ловушкой, она все равно пойдет туда, так как обычно в детстве девушек не учат сопротивляться соблазнам.

Можно, конечно, обнаружить начало развития этого кон­фликта, обратившись к раннему периоду зарождения эдипова комплекса. Но давайте все же примем за точку отсчета тот момент, когда мы осознаем свою сексуальность.

Теоретики, изучающие поведение мужчин и женщин, при­нимают за основу тесную привязанность юношей и девушек к матери. Оба пола имеют мужские и женские качества, а также мужские и женские варианты эдипова комплекса. Оба пола же­лают восстановить природную привязанность к матери. После полового созревания, когда это примитивное чувство активи­зируется, как юноши, так и девушки наталкиваются на невоз­можность исполнения этих желаний. Причины, которые меша­ют им удовлетворить свои желания, — различны.

Для юноши это является общественным табу. Считается, что инцест (кровосмешение) не разрешается по причинам, ко­торые не имеют ничего общего с половым созреванием юно­ши. Он возможен, но запрещен обществом. Соперником юно­ши является отец, и эта внутренняя компенсация смягчает удар. Юноша должен ждать момента женитьбы, он мечтает обладать своей будущей женой так, как хотел обладать матерью. Задол­го до этого свои сексуальные желания он может удовлетворять с более опытной женщиной, которая бессознательно явится [139] для него как бы заменой матери. Или с проституткой, или С миссис Робинсон (из фильма «Выпускник»). Он может фанта­зировать об удовлетворении своих сексуальных желаний как, например, сраженный любовью юноша из повести Тургенева «Первая любовь». Как только юноша откажется от сексуаль­ной любви к матери, его эдипов комплекс будет разрушен. Да­лее он отождествляет себя с отцом и собирается унаследовать свои прерогативы в мире мужчин. Последовательность прогрес­сивна: мать—отец—зрелость.

Для девушки история с эдиповым комплексом подобна за­мкнутому кругу. Процесс здорового развития психики должен закончиться для нее отождествлением со своим полом, девуш­ка должна совершить прыжок от матери к отцу и затем снова к матери. При этом возникает вопрос о зависти к мужскому половому члену. Фрейд определяет это скорее как уподобле­ние, нежели как комплекс неполноценности.

Тема, связанная с пенисом, возникла однажды, когда моя десятилетняя дочь пошла в ванную.

«Ты когда-нибудь хотела иметь такой пенис, как у муж­чин?» — спросила я у дочери.

«Нет, — ответила она весело и через некоторое время до­бавила: — Конечно, есть определенные преимущества. Ты мо­жешь летом отлить на улице, не расставляя ноги».

Очень рациональная оценка, хотя дочь еще не связала эту анатомическую особенность с различием в привилегиях муж­чин и женщин. Молодая девушка разочарована, узнав, что не может проявить физическую любовь к своей матери по причи­не того, что еще не ясно, когда половая зрелость принесет с собой прилив крови к клитору. Она может пытаться страстно целовать мать, как это делают в кино, но мать это не трогает, лишь несколько смущает. Психоаналитик Джульетт Митчелл описала это явление в смелом очерке, основываясь на теории Фрейда о различии между полами.

«Никакой запрет не разобьет ее любовь к матери, но она узнает, что у нее нет ничего, чем она могла бы реализо­вать эту любовь. Чувство неполноценности... приводит ее на путь к женственности. Позитивный эдипов комплекс у де­вушки (любовь к отцу) не так сильно развит, как у юношей, к тому же нет причины отказываться от него полностью, напротив... девушка находит свое традиционное место в патриархальном обществе, как только ей окончательно удастся достичь эдиповой любви к отцу». [140]

Отец поддерживает этот выдуманный роман, тронутый чув­ствами невинного создания.

Возможно, борьба между матерью и юной дочерью возни­кает не только потому, что она учится быть ревнивой к матери как к сопернице, но и потому, что она чувствует в себе страх, когда это чувство оставляет ее. Препятствия, с которыми она сталкивается при воплощении своих желаний, — такие же, как у ее матери, однако мать косвенно виновата в них. Если мать не сумеет сбалансировать это чувство ревности у своей доче­ри, то из нее затем не получится жены.

В этом круге эдипова комплекса любая девушка может прийти в замешательство при переносе чувств с одного объек­та на другой. Нет причины отказываться от любви к отцу, это может произойти, если девушка теряет интерес к жизни. Если общество пронизано антипатриархальными идеями, то возвра­щение к традиционной роли матери как модели поведения тоже не слишком привлекательно. Она уже знает, что это пустой номер. Процесс переноса чувств с матери на отца и обратно на мать может наполнить сердце девушки сомнениями.

На кого же в этом мире она должна быть похожа?

Мать, которая оказала сильное влияние на ее «я», может предложить молодой девушке энергичную и провокационную модель поведения. И таких матерей становится все больше и больше. Унылы перспективы тех девушек, чьи матери уже сми­рились и утратили свою индивидуальность. Молодая женщина, которая горячо желает отказаться от формы поведения мате­ри, должна поспешить, прежде чем внутренний голос соблаз­нит ее вернуться под старый семейный кров. Самый быстрый способ выхода из этой опасной зоны — прыжок в другую фор­му поведения. Она рядом, стоит лишь пройти в гостиную, где он там читает газету.

Эврика! Я буду как он. У него есть все, что мне нужно. Если я стану его копией, я буду самой собою. Я буду внутри него, и он меня рассудит по справедливости. Затем я обрету уверенность в своих силах, и меня будут уважать.

Вы только послушайте этих женщин, которые считают, что они внезапно нашли путь дополнения себя. Вы можете услы­шать, как жены адвокатов говорят о необходимости поступить в юридический колледж. Вовсе не обязательно затем занимать­ся юридической практикой, надо просто окончить колледж и дополнить самое себя. Вы услышите жен академиков, которые [141] хотят получить степень, жен бизнесменов, которые говорят об открытии небольшого магазина или агентства недвижимости. А как часто жены врачей говорят (как Нита из главы 7) о своем желании получить медицинское образование. Даже если они имеют талант в данной области, все равно это только предлог. Как и многие двадцатилетние женщины, сегодня Нита срав­нивает себя со своим партнером и говорит: «Если он может, почему не могу я?» Она не принимает в расчет тот факт, что ее муж — мужчина и делает то, что, как считают все, он должен делать. Его отец, мать, друзья, учителя и все общество являются его союзниками, поддерживают его на этом пути. Реальность для него — это опора. Реальностью для молодой женщины, которой дают разрешение на карьеру, являются ее профессор и муж, ска­завший: «Хорошо, действуй». В результате она должна разорвать свои связи с матерью и отказаться от любви маленькой девочки к отцу. Реальность во многих случаях выступает как ее противник, в то время как необходимо, чтобы она стала другом.

 

Опасность успеха

Опасность успеха для женщин была впервые показана док­тором психологии Мичиганского университета Мэтиной Хор-нер в 1968 году. В результате ее исследований выяснилось, что у женщин желание стать студентками университета осложнено противоречивыми чувствами. Достижение успеха в учебе в усло­виях конкуренции, особенно если соперничать приходилось с мужчинами, сопровождалось потерей любви и популярности. Чем более компетентной становилась женщина, чем большего успе­ха она добивалась, тем больше усиливался этот конфликт.

И дело не просто в том, что никто не возьмет в жены жен­щину, если она достигла слишком большого успеха и стала независимой. Мы должны помнить, что субъектами исследова­ния Хорнер были первокурсницы университета. Их биографии свидетельствуют о том, что чувство страха перед достижением успеха и провалом может сохраниться даже в том случае, если женщина встретит партнера, воодушевляющего ее (как Ниту). Причем это чувство не один десяток лет сохраняется в памяти женщин, вышедших замуж (неважно, счастливо или нет).

Проблема усугубляется при неподчинении голосу «внутрен­него сторожа». Женщина, которую родители учили угождать мужу, подвергается большому риску, если становится слишком [142] независимой. Как только она соберется сама управлять своей судьбой, тотчас же «внутренний сторож», расстроенный ее неповиновением, в ярости набрасывается на нее. Это пока­зывает его тиранический характер. Он стремится ее одурачить. Или наказать, предсказывая провал: «А я тебе говорил...». В самых скрытых уголках ее души могут затаиться чувство оди­ночества и растерянность.

 

Опасность мягкотелости

Юноши тоже подавляют некоторые аспекты своей личнос­ти, особенно те, которые могут помешать активности и прояв­лению мужественности. Добавьте к этому и постепенный раз­рыв первичной связи с матерью. Юноша идет на это, традици­онно угождая своему отцу и/или добиваясь признания в мире, в результате его чувствительность притупляется. Он должен быть сильным, но не мягкотелым.

Одним из способов защиты внутреннего «я» является от­рицание. Если юноши чувствуют себя слабыми, или ощущают страх, или готовы расплакаться, они учатся сдерживать эмо­ции, направлять их энергию на преодоление внешнего препят­ствия, облекать их в конкретную форму. Когда юноши в пер­вый раз играют в американский футбол, они не думают о том, получат травму на поле или нет, и даже если им больно, они стараются «не подавать вида». И конечно, ни один из пилотов бомбардировщика В-52 во Вьетнаме не думал о тех разруше­ниях, которые они оставляли внизу. В-52 может быть назван максимальным технологическим выражением для военного че­ловека, который отказывается быть человечным.

Хотя отрицание и облечение в конкретную форму являются незрелой формой защиты, они отвечают потребностям юношей отмести внутренние сомнения, рискнуть. Активное действие возможно тогда, когда человек не обременен самоанализом или сопереживанием, хотя это и означает для него утрату свободы в выражении своих эмоций, по крайней мере, в юности.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: