Мужчины, которые никогда не женятся, воспитатели и скрытые дети

Эти три модели поведения встречаются значительно реже тех, что были описаны выше.

Статистические данные и результаты исследований пока­зывают, что мужчинам брачный союз нужен больше, чем жен­щинам. Только пять процентов американских мужчин старше сорока лет не женаты. Разведенные или овдовевшие мужчины вступают в повторный брак быстрее, чем разведенные или ов­довевшие женщины.

Мужчинам в возрасте трудно обрести новые цели в жизни после того, как внешний мир обесценил их. Или, как порази­тельно точно отмечает Маргарет Мид: «Мужчины, вероятно, чаще умирают, отойдя от дел, в то время как женщины, дожив до пенсионного возраста, просто продолжают заниматься до­машними делами».

Мысль о том, что мужчины ищут поддержку в браке, на­шла свое отражение в Гарвардском исследовании. (Помните, [244] когда Вейлант оценивал своих подопечных с точки зрения при­способленности к жизни. Девяносто три процента из этих «луч­ших» мужчин вступали в стабильный брачный союз до тридца­ти и сохранили его до пятидесяти лет.)

Предположение о том, что брачный союз имеет одинако­вые функции поддержки как для мужчин, так и для женщин, было развеяно при сравнении жен и мужей. Каждый знает, что женщины до шестидесяти пяти лет имеют такое же физичес­кое здоровье, как и мужчины. После шестидесяти пяти лет их физическое здоровье оценивается уже как лучшее. Но не все знают, что замужние женщины больше страдают от сомнений в своем психическом здоровье, чем женатые мужчины. Социолог Джесси Бернард пришла к поразительному заключению по это­му вопросу. Замужние женщины чаще, чем женатые мужчины, ощущают себя на грани нервного срыва, они испытывают боль­ший психологический и физический дискомфорт, больше стра­дают от комплекса неполноценности в браке и обвиняют себя в недостаточной приспособляемости. Многие жены испытыва­ют различные фобии, депрессию, пассивность и ухудшение пси­хического здоровья. Это нельзя объяснить просто различием полов, так как исследования показали, что психическое здоро­вье замужних женщин хуже, чем психическое здоровье жен­щин одиноких.

Психологи Турин, Верофф и Фельд утверждают, что оди­нокие женщины в нашем государстве испытывают меньший дискомфорт, более счастливы, во многих отношениях сильнее и решают жизненные проблемы лучше, чем одинокие мужчины. Неженатые мужчины больше страдают от невротических и ан­тиобщественных тенденций и чаще ощущают подавленность и пассивность. Возраст только углубляет эти различия.

В возрасте от двадцати пяти до тридцати четырех лет раз­личие в образовании, работе или доходе между одинокими муж­чинами и женщинами относительно мало. Но как только они достигают среднего возраста — от сорока шести до пятидеся­ти четырех лет, — различия становятся заметнее. Одинокие женщины более образованы, имеют сравнительно больший до­ход и занимают более престижные посты. От психологическо­го дисбаланса в этот момент страдает больше закоренелый холостяк, нежели старая дева.

Иногда общество получает пользу от экстраординарных талантов неженатых мужчин, которые вкладывают весь свой [245] талант и энергию в работу, чтобы доказать свою ценность. Здесь в качестве примера можно назвать Артура Митчелла (г-н Мит­челл дал разрешение использовать свою настоящую фамилию). Его единственной целью было привлечь негритянских детей к классическому балету.

На пике своей карьеры Митчелл ушел из городского бале­та Нью-Йорка и основал в Гарлеме балетную школу для чер­ных. Это была первая школа такого рода в стране. «Шесть лет назад я был просто танцором. Сейчас я стал администратором, посредником, учителем, директором, бизнесменом и — самое главное — более уверенным человеком. Я убедился, что чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь. Большинство лю­дей просто существуют, они не живут».

Его с натяжкой можно отнести к категории мужчин, кото­рые никогда не женятся, ему еще только сорок два года. «Я уже трижды собирался жениться, но постоянно что-то не полу­чалось. Когда люди женятся, то очень многие вещи изменяют­ся. Люди становятся собственниками. Все три женщины были танцовщицами. Нечестно жениться, если вы занимаетесь своей карьерой и находитесь в поиске, так как тогда вы не сможете уделять достаточно времени дому. Я очень занят работой в те­атре танца и являюсь практически отцом детям, которые у меня занимаются. Сейчас у меня просто нет времени, чтобы женить­ся. Наверное, я женюсь. Да, мне хотелось бы иметь собствен­ных детей. Но если бы я был женат, то не сумел бы закончить то, что сейчас начал делать. Мне приходится работать все двад­цать четыре часа в сутки».

Такие мужчины-воспитатели, как священники и врачи-мис­сионеры, выбирающие заботу о семьях других людей, сталкиваются в середине жизни с совершенно иными проблемами. Как и многие женщины, они рано растратили свою энергию, добиваясь от других реакции на них. А сейчас им нужно время,, чтобы разобраться с самими собой и отдохнуть.

Человек, который посвящает себя воспитанию и помощи,; то есть делает то, что обычно жены делают для своих мужей, явление довольно редкое. Но все равно такие люди встречаются. Муж Эдны Сант-Винсент Миллэй посвятил свое время за­боте о своей эмоционально неуравновешенной жене, поэтому она смогла реализовать свои таланты. У Жанетт Трэвелл, тера­певта Джона Кеннеди, муж был брокером на бирже. Он вышел на пенсию в пятьдесят лет и остаток своей жизни посвятил [246] жене, сопровождая ее в продолжительных служебных поезд­ках и читая ей вечерами, когда она отдыхала после тяжелой работы.

Наиболее убога, по наблюдениям Вейланта, была жизнь мужчин, которые избежали кризиса поиска своей индивиду­альности. Их юность была безмятежной, и они не пережили периода «бури и натиска». Цикл всегда один и тот же. Они проживали эту жизнь как скрытые дети, оставаясь привязан­ными к своим матерям, не совершенствуя карьеры и живя в иллюзорном мире.

 

Интеграторы

Если его жена мучается из-за случайной беременности, он не лишает ее поддержки в стремлении использовать любую возможность для карьеры в отдалении от нее. Он учитывает человеческие издержки. Если его жену выбирают мэром город­ка, то он берет на себя часть домашней работы и заботы о детях. Если для его карьеры необходимо пойти на сокрытие небольшого преступления босса, то он не идет на это. Он ухо­дит. Интегратор — это такой человек, который пытается урав­новесить свои амбиции с обязательствами по отношению к семье и который сознательно работает на сочетание матери­ального комфорта с пользой для общества и соблюдает прави­ла поведения, принятые в этом обществе.

Очевидно, что это нелегкая модель поведения в стране, где непрерывно стимулируются опасные тенденции, все вознаграж­дения приходят с внешней стороны и обезличены. Обычно чело­веку нужно прожить некоторое время, чтобы понять, что прави­ла поведения в воскресенье не приносят прибыли с понедельни­ка по пятницу. Ни одна бюрократическая структура не даст вам возможность проявить себя так, как успех, достигнутый в рабо­те при наличии жесткого профессионализма и конкуренции.

Вспомним Джеба Картера из главы 9. В двадцать пять лет у него были надежды интегратора: «С одной стороны, я хотел бы стать новым Эдвардом Беннетом Вильямсом. С другой сто­роны, я не мог целиком погрузиться в работу, так как больше всего меня беспокоили отношения с Сереной, которая была мне очень дорога. В то же время я не хотел быть плохим адво­катом». Но его выбор, естественно, условен. Детей у этой пары нет. Посмотрим, какую модель поведения выберет Джеб. [247]

Двадцатидевятилетний адвокат-профессионал признался: «Я все еще борюсь с тем, что подталкивает меня к успеху в общест­ве благодаря личной карьере. Внутри я ощущаю напряженность и неудовлетворение, — объяснил он. — Я беспокоюсь, так как, достигая успеха, теряю свои сокровенные чувства. И ценой этих достижений будет задержка моего внутреннего развития».

Подобная внутренняя борьба естественна для людей, нахо­дящихся в переходе к тридцатилетнему возрасту. Наверное, нужно сказать честно, что нельзя достичь интеграции в жизни до тридцати пяти лет. Такую модель поведения можно выбрать только в том случае, если сильно этого желаешь.

Будущий интегратор часто не в силах совладать с противо­положно направленными силами. В тот момент, когда обыч­ный мужчина начинает искать новые возможности расшире­ния своего внутреннего мира, интегратору необходимо еще ос­вобождаться от старого багажа. С раннего детства он привык решать задачи на основе математической модели. Он экипиро­ван для жизни в этом государстве, где чувствам предпочитают факты, а компетентность ценится выше человеческих взаимо­отношений. В нашем обществе следует выполнять правила, подчиняться системе и твердо стоять на ногах. Нужно быть безразличным и рационалистичным.

Не только рынок выступает против кинетической интегра­ции всех способностей человека. Исследователи указывают на драматическое различие функций двух полушарий головного мозга.

Левое полушарие работает как компьютер. При связыва­нии линейных сигналов в логическую мыслительную цепочку и отфильтровке чувствительных сигналов, которые непосредст­венно не применяются для решения проблем на месте, оно дей­ствует как абстрактный дедуктивный центр.

Правое полушарие головного мозга действует на основе интуиции. Это позволяет человеку связать внешние и внутрен­ние свойства предмета таким образом, чтобы внутреннее «я» смогло соотнести этот предмет с его природой, с другими пред­метами, с логикой существования. Это полушарие обеспечива­ет способность к фантазии, что позволяет человеку представ­лять и изобретать.

Все наши обычные методы обучения задействуют левое полушарие. Современные способы менеджмента и системный анализ основываются на этом. Именно эта политика дала нам, [248] залив Свиней (провал попытки свергнуть режим Кастро на Кубе) и порочную стратегию Вьетнамской войны.

Правое полушарие позволяет ребенку ощутить, как пове­дет себя мяч, если ударить по нему битой. Эта основа интуи­ции позволяет людям выжить в определенной экологической среде. Правое полушарие быстро действует при использова­нии визуального изображения и подключает мышление для от­крытия нам аспектов нашего окружения, в то время как наше линейное мышление это выборочно игнорирует. И, возможно, именно правое полушарие позволяет художнику передать чув­ство Вселенной, которое невозможно описать сухими матема­тическими формулами.

Предположим, что человек увлекся мистическими учения­ми восточной философии. Тогда у него возникают сильные предубеждения против использования рационалистичного ле­вого полушария. К функциям правого полушария относится и прельщение, которое высмеивается нашим обществом. Педа­гог и исследователь Роберт Э. Сэмпле указывает на то, что в современном обществе значение интуиции недооценивается.

«Мы обнаружили, что очень часто, когда группы людей не срабатываются, причина этого заключается в том, что индиви­дуумы в рамках групп не чувствуют, что им разрешается пере­давать идеи, которые интуитивно имеют для них значение, — пишет Сэмпле. — Неважно, имеем ли мы дело с вице-президен­том корпорации и менеджментом, преподавателями и студен­тами, мужьями и женами или родителями и детьми. Интуиция оценивается меньше логики... Когда делается упор на рацио­нальное и логическое начало, неудивительно, что уровень не­врозов остается таким высоким».

После десяти лет работы с детьми, естественное и метафо­ричное мышление которых не было вытравлено, Сэмпле делает заключение, которое очень близко к тому, что сказал Абрахам Маслоу незадолго до своей смерти: «Человеческие существа достигают наивысшего выражения своего существования в том случае, когда вся их сущность сливается с синергаческим вклю­чением всех способностей сразу».

Все течет, все изменяется. Каждый день появляются люди, которые пытаются стряхнуть с себя привычку к соревнованию при попытке попасть наверх через решетку технократии. Они предпринимают действия, которые позволяют им установить связи в жизни на многих других уровнях. Молодые люди выбирают [249] себе партнеров из совершенно другого круга женщин. Эти новые супружеские пары пытаются сделать все возмож­ное, чтобы каждый мог жить своей, независимой даже друг от друга жизнью. Вы можете встретить такие пары, где муж и жена живут в разных квартирах и даже в разных городах. Они исхо­дят из того, что одно и то же место не может быть подходящим для обоих в одно и то же время. Однако старое поколение все еще удивляется этому образу жизни. [250]

 

 

Глава 16

МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ ЖЕНЩИН

«Жизнь какой из женщин нашего века вы выбрали бы в качестве модели?»

Такой вопрос был задан группе женщин, собравшихся в Эссаленском психологическом центре для обмена информаци­ей о том, где они были в середине жизни. Это было за несколь­ко недель до того, как я закончила свою книгу. Я перебирала в памяти имена блестящих, замечательных, красивых женщин...

Одна женщина произнесла: «Маргарет Мид».

«О, нет!» — вырвалось у обычно спокойной жены священ­ника. Возник спор относительно того, что было хорошего и плохого в жизни Маргарет Мид [17] и что от нее осталось.

«Кто еще?»

Но больше предложений не последовало.

В моем сознании промелькнули фамилии женщин, кото­рые нашли достойную оценку в моей книге: Элеонора Рузвельт, Кэтрин Хепберн, Коретта Кинг, Рэйчел Карсон, Дорис Лес-, синг, Анна Морроу Линдберг, Джорджия О'Кифи... Я все еще ждала ответа. Может быть, я знала слишком много. Ни одна из этих женщин не осуществила свои мечты или не удовлетвори­ла желания своего сердца, не отказавшись от чего-то или не| оторвав от себя что-то дорогое. [251]

Никто не может сказать женщине, как ей сделать лучший выбор. Нет одного правильного выбора, и только сама женщи­на может принять верное (или неверное) решение.

Великая Депрессия, страшная экономическая катастро­фа, которая вынудила многих молодых людей войти в замкну­тый круг, для других сыграла роль великого американского алиби: «Если бы я не начал работать в Великую Депрессию, я не застрял бы там, где я сейчас». Разрушение патриархально­го образа жизни, которое способствовало превращению мно­гих женщин в горожанок среднего класса, обеспечило и отго­ворки такого типа: «Муж не отпускает меня», «Мое место дома», «Они не предложили мне никакой работы, даже когда я пыталась что-то найти» и наконец просто: «Я же женщина» (сегодня, к сожалению, многие женщины чувствуют себя обя­занными объяснить или защитить свое решение быть «просто домохозяйкой»).

Стремление женщин к равенству с мужчинами пронизыва­ет все классы, расовые и возрастные группы и стимулирует из­менения старых моделей поведения. Стал формироваться но­вый тип женщин, стремящихся к автономии. Их основное пра­вило: ни на кого не опираться, не дать себе попасть в зависи­мость от кого-нибудь.

Но женщинам, которые пришли к этой мысли, не нужно было освобождаться от старого багажа представлений, кото­рые имели место в эру, когда они не были свободны. Этим женщинам сейчас — двадцать. Мы пока не знаем, какие новые модели поведения могут выработаться на основе этих пред­ставлений. Я не удивлюсь, например, если современные моло­дые женщины заявят: «Никогда никаких детей». Однако, до­стигнув тридцатилетнего возраста, они все же родят детей и произойдет небольшой бум деторождения.

Три из пяти женщин до тридцати лет, которые состояли в женской организации в Вирджинии в 1971 году, говорили о приоритете сложных брачных союзов, детях и необходимости карьеры. Нестабильному брачному союзу они предпочитали раз­вод. Большинство из них было против алиментов, если у жен­щины есть достойный доход. И только одна из пяти женщин заявила о том, что право на опеку автоматически должно пере­даваться матери.

Таковы отношения в среднем классе. А как же рабочий класс? Как показало недавнее исследование жен «синих воротничков», [252] молодая женщина мечтает о возвращении на ра­боту, когда ее двое (и только двое) детей пойдут в школу. Меж­ду тем, она хочет сделать карьеру, способствующую развитию ее личности более, чем обычная работа, которой она занима­лась до вступления в брачный союз. «Краеугольным камнем жизни» она считает совместный с мужем и детьми уход за до­мом, семейные путешествия в разные страны и занятия люби­мыми интересными делами и хобби.

«Это одно из наиболее значительных изменений в отноше­ниях, которое мы зафиксировали более чем за четверть века, — подчеркнула Барлетт Б. Гарднер, которая занималась социоло­гическими исследованиями с сороковых годов этого века. — Женщина из рабочей среды никогда не отступится».

Успокаивает мысль о том, что всегда можно изменить свои решение и модель поведения. В длинной жизни женщины сезо­ны сменяются один за другим.

Описывая модели поведения женщин и выбор, сделанный ими в прошлом, я попытаюсь представить эти модели поведе­ния в хронологической последовательности, начав с наиболее традиционных.

Заботливые. Выходят замуж в двадцатилетнем возрасте или даже еще раньше и в это время не собираются выходить за пределы роли домохозяйки.

Или-или. В двадцатилетнем возрасте чувствуют необходи­мость сделать выбор между любовью и детьми или работой и образованием.

Различают два типа таких женщин:

1. Откладывающие мысли о карьере на более поздний срок. Отказавшись от профессионального роста и выйдя замуж, они, в отличие от «заботливых женщин», намереваются все же сде­лать карьеру через какое-то время.

2. Стремящиеся сначала закончить свое профессиональное образование и откладывающие на более поздний срок созда­ние семьи. Отодвинув материнство, а часто и брачный союз на более поздний период, они сначала заканчивают свою профес­сиональную подготовку.

Интеграторы. Пытаются в двадцатилетнем возрасте все скомбинировать — сочетать карьеру с брачным союзом и ма­теринством.

Женщины, которые никогда не выходят замуж. Включая жен-воспитателей и «офисных жен». [253]

Неустойчивые. В двадцатилетнем возрасте выбирают непо­стоянство и путешествуют по жизни, меняя местонахождение, свои занятия и сексуальных партнеров.

Я снова повторяю, что лишь описываю модели поведения, но не предписываю их вам. И опять мы с вами рассмотрим лю­дей в динамическом развитии в зависимости от приоритетов, которые они выбрали в молодом возрасте, и включения других жизненно важных аспектов в разные периоды их жизни.[18]

Заботливые

Из всех моделей поведения, которые можно было выбрать в двадцатилетнем возрасте, большинство выбрало модель поведения заботливой женщины. Этой модели поведения прису-щи проявление заботы, способность оказать помощь в тяже-лую минуту, умение выслушивать других людей и вера в них. Женщины, выбравшие эту модель, живут для человеческих вза­имоотношений и удовлетворяют свои личные амбиции через других людей.

Вместо того чтобы заниматься воплощением своей мечты, заботливая женщина оказывает многообещающему мужу под­держку в воплощении его мечты. Женщину, которая придер­живается этой модели поведения, можно было бы обвинить в том, что она всегда и во всем уступает мужу. Тысячи таких женщин работают только для того, чтобы помочь мужу сделать карьеру или заработать достаточно денег на модернизацию кухни. Однако это не имеет ничего общего с «воплощением своего полного потенциала в работе».

Заботливая женщина совершенно не готова к ударам судьбы. Какое-нибудь неожиданное событие или несчастный слу­чай могут выбить ее из колеи и заставят барахтаться в жизни. Мужчины же после всего этого вступают в борьбу, теряют pa­боту, заводят любовниц, получают инфаркты и — оставляют [254] своих «заботящихся» жен в середине жизни. Дети вырастают, накапливаются нерешенные проблемы. Если такая женщина не переживет мужа, для нее рано или поздно наступят трудные времена. Это редко учитывается заботливыми женщинами, когда они еще полны иллюзий молодости. Когда кто-то говорит: «Если вы действительно принимаете на себя такую ношу, то уже се­годня вам нужна будет поддержка», — они этого не слышат.

Поскольку заботливая женщина живет своими привязан­ностями, она зависит от них.

У многих из нас матери были заботливыми женщинами. Одни из них вели насыщенную жизнь, которая их вполне удов­летворяла, а в пятьдесят лет оказались отчаянными леди, обла­дающими недвижимостью. Другие неподготовленными сталки­вались с изменениями, которые были вызваны движением жен­щин за свои права, отступали на укрепленные позиции и возво­дили защиту неравноправия женщин в добродетель. Большин­ство же из них не делали ничего — просто продолжали жить, как жили раньше, убирая за нами.

По всей вероятности, появление Мирабель Морган в это время было неизбежно. Бывшая королева красоты, тридцати-шестилетияя мать и домохозяйка из Майами Мирабель Мор­ган написала книгу «Совершенная женщина», которая стала бестселлером. Не замеченная критиками и неизвестная боль­шинству городских женщин, эта книга пробилась к людям Сред­ней Америки через киоски, продающие религиозную литерату­ру, и вошла в их сердца и умы. В своей книге Мирабель описа­ла старую проблему. Выйдя замуж за Чарли, она почувствовала себя беспомощной, когда начались изменения в супружеской жизни.

Мирабель изучала Библию, работы Энн Лендерс, доктора Дэвида Рейбена и сформулировала ряд принципов, которые «с поразительными результатами» применила в своем брачном союзе. Вот некоторые выдержки из ее книги.

«Женщина становится действительно красивой для мужа только в том случае, если она окружает его заботой, уважает и восторгается им и готова его обслужить.

Бог предписал мужчине быть главой семьи, ее прези­дентом, а жене — исполнительным вице-президентом. Каж­дая организация имеет лидера, и семейная ячейка не ис­ключение. Вряд ли здесь можно что-то изменить

Скажи ему, что любишь его тело... Говори ему приятные вещи и смотри, как он расцветает у тебя на глазах. [255]

Адаптируйся к его способу жизни, прими его друзей, вкусы и стиль жизни как свои собственные.

Вызови в нем возбуждение, появившись перед дверью спальни в своем наряде (первым и «наиболее консерватив­ным» нарядом миссис Морган была розовая детская корот­кая пижама и белые ботиночки. — Прим. авт.).

Ужинай при свечах, и ты зажжешь его свечу!

Будь готова психологически и физически к интимным отношениям каждую ночь на этой неделе... Будь больше соблазнительницей, нежели соблазняемой.

Каждый день читай детям Библию».

Следование этим принципам привело к революционным ре­зультатам. Мирабель пишет: «Чарли начал делать мне по вечерам подарки... Все закончилось покупкой нового холодиль­ника... Теперь он без придирок и возражений дает мне то, что я заслужила».

Число последовательниц Мирабель Морган растет, и сот­ни ее учениц пропагандируют ее взгляды.

Мне хотелось бы тоже высказаться по этому поводу. Ду­маю, полностью придерживаться этих принципов нечестно. Женщине нельзя предписывать, что сделать, что сказать, что чувствовать или во что верить. Кроме того, стиль поведения, описанный в книге М. Морган, оскорбляет интеллект мужчи­ны. Она учит женщину оставаться ребенком, который манипу­лирует взрослым мужчиной. Это может сработать лишь в пер­вую половину жизни.

Конечно, есть заботливые женщины, которые придержива­ются этой модели поведения, но им удается развивать свою индивидуальность. Кто-то может подумать, что лучшие шансы имеют образованные женщины. Изучая статистические данные, я была поражена тем, что даже женщины, окончившие в 1954 году один из самых престижных колледжей страны, выбрали модель поведения заботливой женщины.[19] [256]

Сейчас им сорок один год. Многие из этих заботливых женщин великолепно начинали свою карьеру: чемпионка мира в фигурном катании, концертная пианистка, помощник руко­водителя внешнеполитического ведомства. Но все это были до­стижения юности, того периода, который носит условное на­звание «прежде чем я вышла замуж за твоего отца» и который продолжался до двадцати пяти лет. Замужество заставило мно­гих великолепно начинающих женщины отказаться от своих мечтаний или попытаться реализовать и пережить их через потомство.

Чемпионка в фигурном катании рассказывает о спортив­ных победах и неудачах своих детей в гольфе, хотя до недавне­го времени она была преподавателем фигурного катания.

Концертная пианистка вышла замуж за виолончелиста и занималась детьми, в то время как он добивался успехов. «С двумя детьми на руках и ограниченным выбором я не должна была останавливаться и думать о том, что к чему. Я отказалась от студентов, с которыми занималась в частном порядке, поло­жила рядом с фортепиано ручку и начала работать над кон­цертной сонатой Кирхнера». В сорок один год она снова со­ставила график своих концертных выступлений.

Помощник руководителя внешнеполитического ведомства отказалась от своих планов, выйдя замуж за дипломата. За ше­стнадцать лет жизни с мужем она объездила весь Средний Вос­ток и теперь пишет: «Если бы можно было начать жизнь сна­чала, я предпочла бы Дальний Восток или Юго-Восточную Азию, но это означало бы, что нужно найти другого мужа».

Большинство заботливых женщин пришли к выводу, что, хотя их брачные союзы были хорошими, им все равно чего-то не хватало. Около двух третей из них вернулись обратно в школу или заняты поиском работы (из этих двух третей семь женщин предприняли это в тридцать лет, четырнадцать жен­щин — в тридцать пять лет, а тридцать пять женщин — в воз­расте сорока лет). Сферы их занятий: преподавание, библио­течное дело, социальная работа. Несколько заботливых жен­щин создали свой собственный бизнес (открыли художествен­ную галерею, архитектурную студию), но таких немного. Пре­обладающее большинство почувствовали необходимость про­должить обучение в таких областях, в которых они могли бы расширить свои способности заботливых женщин и в которых конкуренция усиливается постепенно, в то время как рынок [257] труда сужается. Некоторые данные о возможности сделать ка­рьеру для женщин, которые решили вернуться к работе, при­ведены в главе 19.

Перейдем к той трети заботливых женщин, которые остались домохозяйками до сегодняшнего времени. Вот что они говорят.

«Я никогда не жалела, что не вошла в историю, да и специ­альной подготовки для работы у меня нет. Если бы, конечно, я смогла превратить... Может ли сорокалетняя женщина с обра­зованием и без рекомендаций найти какую-то серьезную рабо­ту в маленьком городке Среднего Запада?»

«Мне повезло. У меня хороший муж, двое здоровых детей. Благодаря тому, что Боб работает, я побывала на Гавайях и на Дальнем Востоке. Прошлым летом мы навестили моих родствен­ников в Испании. В следующем году я начну изучать испанский язык, так как родственники могут снова пригласить нас туда».

«Теперь я хочу вложить всю энергию в развитие своей ка­рьеры. В сорок лет я обнаружила, что у меня хорошо натрени­рованное мышление, много опыта в общественной работе и никаких коммерческих навыков...»

«В прошлом году именно об этом я говорила себе и пыта­лась понять, какие же у меня интересы».

«Лучшее, что со мной случилось, — это встреча с Джоном на танцах в Радклиффе... Когда я вырасту, я хочу реализовать себя».

Больше всего впечатляет готовность этих женщин обнару­жить в себе тенденцию к изменениям. Мужчины — выпускни­ки Гарварда такого же класса, — которым было предложено ответить на подобную анкету, писали в основном о том, как у них росла кривая заработной платы.

Вероятно, самая большая опасность для заботливой женщи­ны заключается в признании того, что она ни на что не годится. Существует также опасность прозябания. Часто конфликт меж­ду безопасностью и автономией не возникает до середины жиз­ни. Затем следует определиться: не препятствует ли партнер росту ее развития, действительно ли он хороший партнер для нее, — а это сделать очень трудно. А если так, то что лучше для женщины в сорокалетнем возрасте: жить с психологически несовмести­мым, нечувствительным или волочащимся за чужими юбками мужем или все-таки попробовать жить одной?

Одна из женщин в Радклиффе, которая столкнулась с эти­ми вопросами, рассказала мне свою биографию. Пройдем вме­сте с ней через все этапы ее развития. [258]

В детстве Кэт мечтала найти кого-нибудь, с кем можно было бы поболтать по вечерам. Ее родители, люди пожилые, любили тишину и покой. Они возвращались домой после рабо­ты, обедали вместе с дочерью и рано ложились спать. Кэт мо­лилась и просила Господа, чтобы опять наступило лето, она поехала бы в лагерь и по вечерам, уютно устроившись под оде­ялом, шепталась со своими сверстницами.

В четырнадцать лет она стала переговариваться знаками через окно с соседским парнем, которого представляла себе в роли старшего брата. Так они могли говорить часами. Для Кэт он был окном в мир: от него она узнала о троцкистах, Тол­стом, театре на Бродвее, о местечке, которое называется Радклифф. Вскоре он уехал поступать в Гарвард. Когда летом ее друг приехал из Гарварда, они с Кэт уселись на веранде, обня­лись и стали говорить. Мать Кэт позвала ее в дом. «Ты не мо­жешь с ним встречаться, — сказала она. — Он для тебя слиш­ком взрослый. Это смотрится нехорошо». Кэт вскрикнула: «Ты не можешь мне это запретить. Он мой лучший друг и абсолют­но ни в чем не виноват». Но мать была непреклонна: «Ты долж­на сделать, что я прошу, потому что я больна».

И это было действительно так — с матерью что-то проис­ходило. Кэт не с кем было об этом переговорить. До болезни матери они все делали вместе. Вместе посещали любительский театр и занятия по искусству, любили вещи, которые не нрави­лись отцу. Он был закоренелым холостяком, когда женился на матери Кэт. Мать родила Кэт в тридцать восемь лет и сама воспитывала девочку. Но сейчас, когда мать прикасалась к ней, Кэт чувствовала, что руки ее стали тонкими, сухими и бес­кровными.

Сидя в одиночестве на веранде, она переживала, что плохо относится к своей матери. Сейчас как никогда Кэт хотела, что­бы у нее были молодые красивые родители, а отец играл в бейс­бол на улице. Она так сильно этого желала, что от осознания своей вины ее чуть не вырвало.

В день смерти матери Кэт настояла на том, что поступит в подготовительную школу. Девушка не показывала своего горя. Она хорошо училась и хотела, чтобы ее результатам порадо­вался друг из Гарварда. После нескольких тоскливых лет учебы она, наконец, получила отличные оценки: пять А и одну В. Кэт принесла карточку с отличными оценками домой, чтобы пока­зать ее отцу. Старый адвокат всегда скрывал свои чувства и не [259] баловал дочь похвалами. И на этот раз он только спросил: «А почему ты получила В?»

Пытаясь заполнить любовью одиночество, вызванное поте­рей матери, Кэт подпитывала себя перепиской с юношей из Гарварда, к которому так привязалась и которого представля­ла себе надежным человеком. В это время она уже ждала изве­стий о приеме в колледж. Однажды, вернувшись из школы, Кэт обнаружила два письма. Первое, из Радклиффа, сообщало, что она принята в колледж. Вне себя от радости девушка хотела сесть на велосипед и отправиться к преподавательнице анг­лийского языка, чтобы рассказать о своем успехе. Она задер­жалась, чтобы прочитать письмо от своего парня. Оказывает­ся, он встретил другую девушку, которая нравится ему больше. Она помчалась в школу к преподавательнице английского язы­ка и разрыдалась у нее на плече. Преподавательница ласково успокаивала девушку, думая, что пришел отказ из Радклиффа. В ответ Кэт протянула ей письма.

Спустя десять лет она снова увидела своего парня. В мыс­лях он представлялся ей большим мужчиной, а оказался ма­леньким и скучным.

Смерть матери не сблизила Кэт и ее отца. Он женился че­рез год после того, как овдовел, и мачеха Кэт не понравилась. Они переехали в Южный Портленд, где у Кэт не было вообще никаких знакомых. С этого времени Кэт считала, что у нее нет дома. Она лихорадочно искала замену семье.

Летом она бывала в загородном доме, где ставились драма­тические пьесы. Она подружилась с хозяевами — супружеской парой актеров. Они были молоды, красивы, им было где-то около тридцати двух лет. Детей у них не было. Все члены труппы относились к ним с уважением. Для Кэт самым замечательным было то, как они великолепно дополняли друг друга. Женщина была сильной и говорила Кэт: «Ты должна научиться справ­ляться со своими чувствами и защищаться». Мужчина привет­ствовал сердечные беседы. В Кэт стала развиваться надежда, что и ее брачный союз будет походить на этот. Плюс двадцать четыре ребенка.

Кэт мечтала найти своего суженого, человека, который дополнил бы ее. Она хотела, чтобы ее дом был полон детей, чтобы рядом всегда был кто-то, с кем можно было бы погово­рить по вечерам. Таким образом, в двадцать лет она сделала выбор в пользу заботливой женщины. [260]

На последнем курсе колледжа Кэт безрассудно влюбилась. Шеферд Уэллс Соусби (назовем его так) был на два года стар­ше ее. Он пришел из Гарварда и присоединился к их актерской труппе. Даже Шекспир не мог бы вообразить более подходя­щего лица для роли Гамлета. Шеферд пригласил ее домой и познакомил со своей семьей, которая представляла собой ве­ликолепную актерскую династию.

«Вот что мне нужно сделать, — думала она, — выйти за­муж за Шеферда, войти в эту чудесную семью и осесть здесь». Однако нельзя сказать, что этот мужчина дополнял ее (как хо­телось бы Кэт). Он критиковал ее произношение слов. Он чи­тал ей о Беовульфе и о Чехове на русском языке. Кэт оставила актерскую работу. Она хотела хорошо относиться к своему мужу, помогать ему, а он видел свою судьбу только на класси­ческой сцене. После спектакля в Радклиффе Кэт сказала ему, что он был великолепен. Однако она солгала: его игра была ужасной. Только много лет спустя она призналась в этом.

Прошел год, Шеферд был призван в армию и проходил служ­бу в Европе. Кэт работала в телевизионном шоу Гэрри Мура. Она много времени проводила в Нью-Йорке, у нее были две соседки по комнате и несколько подруг. Целый год она прове­ла без мужчины, зато у нее было свободное время, и Кэт прово­дила его так, как ей хотелось.

Когда Шеферд приехал домой, ей пришлось от всего этого отказаться. Она вдруг подумала: «Этот год, когда я была одна, оказался самым счастливым в моей жизни». Но Кэт верила в шаб­лоны. Она должна быть такой, какой ее хотел видеть муж. Они вместе вернулись в Европу, и Кэт стала женой военнослужащего, у которой всегда должен быть приготовлен поднос с коктейлем.

По возвращении в Штаты первые, кого навестила Кэт, была актерская супружеская пара, заменившая ей семью. Она нашла женщину в депрессии и в расстроенных чувствах. «Не говори мне о тех годах, когда ты нас знала», — сказала она Кэт. Ока­залось, что ее муж часто крутил романы со своими воспитан­ницами. Он обрюхатил скучную и глупую сверстницу Кэт, ос­тавил жену, женился на этой девице и переехал жить в Скар-сдейл. А ведь когда-то первая жена напрасно умоляла его заве­сти детей. Но в этот период своей жизни он считал, что актеры должны быть свободны. Дети связали бы их по рукам и ногам.

Кэт была потрясена. Она переживала эту историю сильнее, чем смерть матери. Она сохранила дружеские отношения с [261] актрисой, которая по-прежнему остается для нее сильной и внушающей страх моделью. Кэт думает, что даже если к ногам этой женщины, пережившей потерю мужа, свалится принц, она его не заметит. Кажется, ей не нужен мужчина. Этого Кэт не понимает.

Ей было только двадцать три года, когда она узнала о страш­ном событии в жизни своих друзей. Она вдруг начала думать о том, что люди могут меняться ни с того ни с сего. Так в ее душу вторглось смятение.

Женитьба на неправильной во всех отношениях Кэт была для Шеферда восстанием против семейных устоев. Поэтому, прежде чем переехать вместе с Кэт в Нью-Йорк,

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: