Неоромантизм в английской литературе конца XIX века. Воплощение романтического идеала в прозе Р.Л.Стивенсона и своеобразие условности в его произведениях.

Неоромантизм — течение рубежа XIX—XX веков, возникающее как реакция на реалистические и натуралистические тенденции второй половины XIX века. На формирование неоромантизма оказала значительное влияние философия Ницше и Шопенгауэра, поэтому в центре неоромантического произведения часто стоит личность особой силы.

Неоромантизм развивается в Англии параллельно с декадентством. Неоромантизм враждебен буржуазной действительности. Неоромантиков отталкивают пошлость, однообразие, делячество, отсутствие сильных страстей. Протестуя против буржуазной обыденности, они воспевают романтику опасностей и приключений, перенося своих героев в прошлое либо в необыкновенные условия далеких стран, в обстановку, требующую исключительного мужества. Неоромантики любят сюжеты с запутанной интригой, но большое внимание уделяют и психологическому анализу. Они продолжают развивать жанр исторического романа, но в нем нет глубокого историзма. В зрелых образцах неоромантизма – героические мотивы, культ сильной личности, противостоящей косвенной среде. Поставленный в экстремальные обстоятельства, герой проявляет мужество и волю.

Среди неоромантиков были люди самых разных убеждений и не во всем сходных художественных устремлений, но их сближала страсть к необычному, не укладывающемуся в привычные рамки викторианского быта, протест против ханжества, неприятие запрета на многие темы, интерес к проблеме человеческой активности и многое другое.

Стивенсоновский неоромантизм противопоставлен своекорыстию буржуазного бытия, измельчавшего, в то же время ему чужд декадентский скепсис, снобизм, упадочные настроения эстетов. Не мирится он и с установками натуралистов, с их практикой поверхностного бытописательства и с демоническими воспарениями и эгоцентризмом романтиков.

Роберт Луис Стивенсон считается основоположником и теоретиком английского неоромантизма, он провозгласил отказ от духовной инерции и нравственных шаблонов. Отвергая «схему» романтической литературы XIX в., он считал, что герой не должен быть исключительной личностью, которую непременно растаптывает общество; его персонажи стремятся отыскать родственную среду, они облечены одухотворенностью, богаты на чувства, но никогда не изолированы от реальной почвы. Стивенсон мечтал о сплаве «реалистического и идеального» в искусстве.

Однако действительность, к которой обращался Стивенсон, была экзотикой островов Тихого океана, где он искал воплощения своих романтических идеалов.

Противодействие духовной инерции, потребность самостоятельности, бунт против нравственного шаблона и бытовой условности сказались у Стивенсона рано и послужили толчком для его романтических исканий.

Принцип мужественного оптимизма, провозглашенный Стивенсоном в конце 70-х годов, явился основополагающим в его программе неоромантизма, и он следовал ему с убежденностью и воодушевлением. Особым смыслом в этой связи наполняется предпочтительный интерес Стивенсона к молодому возрасту: герои Стивенсона, всех его знаменитых романов - юноши или совсем еще молодые люди. Подобное пристрастие вообще свойственно романтизму.

Стремление к анализу, трезвому и вдумчивому, явлений сложных и противоречивых - важное свойство стивенсоновского неоромантизма, утверждающего мужественный оптимизм.

Стивенсон преодолел романтизм английской литературы начала ХIX века, трансформировал его в более сложный и многогранный художественный метод неоромантизма. Так как романтизм начала века, как ни порывал он с канонами классицизма, все же во взгляде на личность и ее отношения с обществом зачастую не мог преодолеть схемы. Романтический герой обычно представал «лучшим из людей», высоко поднявшимся над средой, оказывался жертвой общества, был ему противопоставлен, внутренние их связи оставались скрытыми, или предполагалось, что они отсутствуют вовсе. В самой личности и в общественной среде добро и зло располагались по принципу контраста. Стивенсон отказывается от подобной трактовки сложной проблемы.

Неоромантизм Стивенсона проявился в пристрастии к необычным, драматическим сюжетам, в обострённом психологизме, использовании элементов фантастики и экзотики. Стивенсон выделял три вида романа: приключенческий, драматический и роман характеров, отдавая предпочтение приключенческим романам: «Остров сокровищ» (1883), «Похищенный» (1886), «Чёрная стрела» (1888), «Владетель Баллантре» (1889), «Катриона» (1893), – которые принесли ему мировую славу. Что есть добро и зло – главный вопрос повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886), решаемый с помощью фантастики и введения двойников.

Герой романтиков обычно бежал от своей среды, герой неоромантика Стивенсона ищет родственную среду. Фрэнк Кессилис, герой повести «Дом на дюнах», от имени которого ведется повествование, поначалу гордится тем, что держится особняком, восхищается жизнью одинокого цыгана. Но вскоре под влиянием отрезвляющих обстоятельств меняет и свои взгляды и свой образ жизни.

Неоромантизм Р.Л. Стивенсона стал одним из высших достижений поздневикторианской беллет­ристики, воплотив в себе как совершенство стиля, так и богатство образов. Именно в его произведе­ниях сложился привлекательный образ «рыцаря без страха и упрека», «строителя империи» идущего вперед не ради наград, а ради выполнения долга перед своей родиной, олицетворявшего романтический идеал писателя.

стал принцип «мужественного оптимизма» как творчес­кое кредо неоромантизма. Это течение проявилось практически во всех жанрах искусства как вызов, с одной стороны, викторианской рутине обыватель­ского прозябания, бытописательству, ханжеству и лицемерию среднего класса, а с другой - упадни­ческому декадентскому эстетизму интеллигенции. Неоромантизм ориентировался, в первую очередь, на юношескую аудиторию, воплощая «не расслаб­ленное и болезненное, а жизнелюбивое, яркое ми­роощущение здоровой юности». Неоромантичес­кие герои действовали «отнюдь не в тепличной среде, сталкивались при посредстве увлекательного сюжета с чрезвычайными обстоятельствами, тре­бующими напряжения всех сил, энергичных, са­мостоятельных решений и действий». Для неоромантической системы ценностей были характерны противодействие духовной инерции и нравственным шаблонам, потребность личности в самостоятельности, в самореализации, не ограниченной никакими бытовыми условнос­тями. Это естественным образом связывается с ценностями духовных и физических сил, прояв­ляемых в борьбе с враждебным внешним миром и в победе над могущественными и опасными противниками.

Произведения Стивенсона – воплощение морального кредо долга и само­пожертвования, дисциплины и веры, гармонично­го единства силы духа и физической мощи. Герои «новых романтиков» целеустремленны, готовы к риску и борьбе, полны жажды странствий и при­ключений. Они рвут связь с миром однообразного и добропорядочного мещанского благополучия ради поисков подвигов и славы.

Идеал Стивенсона - герой, противопоставляющий себя обществу, отвергаю­щий все викторианские ценности, как среднего класса, так и богемы. Их он считает кратковременными и случайными явлениями в вечной борьбе мирового бытия.

Фрэнк Кессилис из «Дома на дю­нах» и Джим Хокинс из «Острова сокровищ» так же самостоятельны и независимы, но они связаны с обществом через борьбу за его преобразование, че­рез стремление преодолеть его ханжество и лице­мерие, внести в него свои возвышенные идеалы. Р.Л. Стивен­сон в отличие от классических романтиков рассматри­вает своих героев как гораздо более сложные и многогранные личностей.

Автор «Острова Сокровищ» ценит здоровую юность, смотрит на мир как бы ее глазами, широко открытыми и ничем не замутненными. Не расслабленное и болезненное, а жизнелюбивое, яркое мироощущение здоровой юности передает он в своих книгах, помещая юного героя в среду отнюдь не тепличную, сталкивая его при посредстве увлекательного сюжета с чрезвычайными обстоятельствами, требующими напряжения всех сил, энергичных, самостоятельных решений и действий.

бездомный сирота семнадцатилетний Дэвид Бэлфур, герой романов «Похищенный» и «Катриона». Неопытный и благодушный, влекомый радужной надеждой, он сразу, без психологической подготовки или передышки, без предупредительных знаков с чьей-либо стороны сталкивается с насилием и злобным коварством. Вполне возможно было ожидать духовного потрясения, неизгладимой обиды, растерянности. Ничего подобного со стивенсоновским романтическим героем не происходит. Следует совсем иная реакция, и потому прежде всего, что при всей приподнятости и беззащитности его романтического воображения он не страдает эгоцентризмом и не мучается болезненной рефлексией. Раздумье Дэвида Бэлфура о трагическом положении тут же перебивается энергичной мыслью: «Но я молод, отважен...» Дэвид Бэлфур рассуждает, как юный Робинзон Крузо, очутившийся на необитаемом острове. Это сопоставление возникает невольно, его подсказывает и сам автор, когда его герой попадает на дикий, безлюдный островок.

Неоромантизм в общем смысле слова может быть определен как возрождение в конце XIX и начале XX века литературных настроений первой четверти и половины XIX века в Европе. Неоромантизм возникает как реакция реализму и выродившемуся из него плоскому натурализму, связывающему творчество со всем данным в действительности, случайным, мелочным и внешним. Неоромантики хотят дать простор мистическим и запредельным стремлениям души, тяготению ее и к неясному музыкальному началу, и к тайным силам ее взрывающим и потрясающим (дионисианство) и к безграничному революционному индивидуализму. В неоромантизме, наконец, как и в старом романтизме, переплелись и чисто революционные настроения в параллель бурному социальному брожению, и возрожденные общественно-реакционные устремления вроде голосов о мнимом «банкротстве науки» и возвращении к средневековому католическому миросозерцанию. Неоромантики, отвергая эстетические ценности буржуазного общества, уводили читателей в далекое прошлое или экзотический мир, в котором действовали романтические герои. Неоромантики любят сюжеты с запутанной интригой, большое внимание уделяют психологическому анализу. Они продолжают развивать жанр исторического романа (Стивенсон, Конрад), но в их произведениях нет глубокого историзма, присущего Скотту. Герой романтиков обычно бежал от своей среды, герой неоромантика ищет родственную среду. Стивенсон – мастер произведений с острым сюжетом, захватывающей интригой и яркой эмоциональной окраской. В романе «Остров сокровищ» увлекательная фабула сочетается с достаточно серьезным содержанием. Все герои романа оказываются в одинаковом положении: за кладом пирата Флинта отправились как уважаемые, обеспеченные люди, так и преступники. При всей социальной дистанции у них один и тот же стимул действия – жажда золота. Но пираты проигрывают в этой борьбе, так как они давно утратили какие-либо понятия о моральных обязательствах. Стивенсон на стороне тех героев, которым золото не вскружило голову: доктор Лавси, волевого и умного капитана Смоллетта и юноши Джима. Его сюжет напоминает мальчишескую игру в пираты или разбойники. Однако приключения, в которые втягивается мальчишка Джим Хопкинс, герой романа, отнюдь не детская игра. Убедительность и мастерство изображения разносторонних испытаний юного характера в суровых романтических обстоятельствах возбуждают у читателя чувство невольной причастности к развертывающимся в романе событиям, напряженный интерес к ним и сопереживание душевным состояниям героя. Подлинный итог рискованных приключений Джима Хопкинса состоит в том, что юный герой в себе самом обнаруживает духовные и нравственные сокровища, выдерживая испытания на мужество, храбрость, находчивость, ловкость, в жестоких условиях являя пример личной порядочности, верности долгу и дружбе, преданности возвышенным чувствам. Уверенный и мужественный оптимизм юности, которым овеян герой «Острова сокровищ», задает тон всей книге. Бодрое мироощущение, смелый взгляд на жизнь Стивенсон утверждает без трескучей риторики, не прибегая к бодряческим интонациям и постным назиданиям. Убедительности мажорного тона «Острова сокровищ» способствует и мастерство изображения Стивенсоном противоречивого характера, каким он наделяет одноногого корабельного повара Джона Сильвера. В психологическом облике Джона Сильвера так смешались злые и добрые начала, что судить о нем здраво невозможно, исходя из отвлеченных формул нравственности. Характеры Джима и Джона точностью сложного психологического рисунка привлекают внимание не только юного читателя. Стивенсон увлекает, точнее, убеждает читателя видимой достоверностью каждого эпизода. Главное внимание Стивенсона в исторических романах сосредоточено на изображении быта и характеров. Больше всего подлинного историзма в романе «Черная стрела». В этом романе, где битвы, погони, переодевания чередуются с бытовыми сценами в феодальных замках, схвачен дух 15 века и переданы некоторые события войны Алой и Белой розы. Продолжая традиции Скотта, Стивенсон ввел в роман образы простых людей из народа, мстителей за поруганную справедливость. Стивенсон был незаурядным психологом, но иногда его привлекали болезненные, патологические явления в психике человека. В повести «Странный случай с доктором Джекилом и мистером Хайдом» писатель показал расщепление личности. Доктор Джекил, уважаемый и добрый человек, нашел способ выделить и персонифицировать зло, якобы присущее любой человеческой натуре. Этот опыт он проделывает на себе: приняв соответствующее лекарство, он внешне меняется и в новом отвратительном облике Хайда претворяет в действие свои тайные дурные желания. Совершив преступление, он спешит принять свой обычный вид. Но пароксизмы зла становятся все длительней и вернуться в свое основное «я» все труднее. Джекил кончает самоубийством. При этом расщепление личности изображено без вмешательства таинственных потусторонних сил, как результат научного опыта. Тема душевного «подполья» и двойников связана у Стивенсона с его последовательными размышлениями над проблемой цельности сознания, развития содержательной и гармоничной личности, волевого и действенного характера, проблемой, которая в то время обсуждалась в английской литературе, в том числе весьма активно у неоромантиков. У Стивенсона эта тема была заимствована многими английскими литераторами той эпохи, а также последующих поколений. Сходная тема легла в основу одной из последних книг Стивенсона — романа «Владелец Баллантрэ». Стивенсон поставил в центре этого произведения даровитый характер, который изломан, испорчен, однако обаяние отпущенных ему сил еще велико.