 |
Патентообладатели при включении их разработок в стандарт принимают на себя так называемые (F)RAND-обязательства <1>.
|
|
|
|
Первым основанием является отказ патентообладателя предоставить принудительную лицензию на условиях устоявшейся практики при одновременном наличии следующих условий: 1) сам правообладатель не использовал (недостаточно использовал) изобретение в течение четырех лет, полезную модель - трех лет; 2) такое поведение правообладателя привело к недостаточному предложению соответствующих товаров, работ и услуг на рынке.
Условия выдачи принудительной лицензии в данном случае сформулированы недостаточно четко. Например, указание на устоявшуюся практику как основной критерий оценки допустимости отказа в выдаче лицензии на добровольных началах. Непонятно, о чьей и какой практике в данном случае идет речь. Можно предположить, что имеется в виду практика самого правообладателя. Но в таком случае, во-первых, вряд ли получится говорить о втором обязательном условии - недостаточности товаров на рынке. Если разработки активно лицензируются правообладателем, то можно предположить, что они используются в различных продуктах.
Во-вторых, возникает вопрос: что делать, если в выдаче лицензии отказывает субъект, который сам никакими способами (в том числе посредством лицензий) не коммерциализует патентоохраняемый объект? Если спорный патентоохраняемый объект не имеет близких аналогов, то каким образом определять устоявшуюся практику?
Сам по себе критерий недостаточности товаров также является спорным. Как было отмечено выше, п. " а" ст. 31 Соглашения ТРИПС предусмотрел, что выдача принудительной лицензии должна основываться на индивидуальных характеристиках объекта. В то же время в п. 1 ст. 1362 ГК РФ такой критерий не сформулирован. Закон говорит лишь о недостаточности неких инновационных товаров, создаваемых с использованием патентоохраняемого объекта, и не уточняет, есть ли в таких товарах потребительский спрос, не говоря уже об их существенном социально-экономическом значении.
|
|
|
С другой стороны, установлен дополнительный в сравнении с ТРИПС временной критерий - продолжительность неиспользования.
Дополнительные проблемы может создать положение абз. 2 п. 1 ст. 1362 ГК РФ, согласно которому суд принимает решение о выдаче принудительной лицензии, если патентообладатель не докажет, что неиспользование или недостаточное использование обусловлено уважительными причинами. Что следует понимать под такими причинами?
Затраты на коммерциализацию объектов интеллектуальной собственности как процесс трансформации таких объектов в товар и последующего их вовлечения в хозяйственный оборот < 1> иногда в 10 - 100 раз превышают затраты на разработку новых технологий < 2>. Очевидно, что во многих случаях изобретатели не обладают необходимыми ресурсами и оборудованием для подобного использования объекта. Привлечь средства извне для них, как правило, также весьма проблематично. Допустимо ли в таком случае говорить об уважительной причине? Представляется, что ответ должен быть утвердительным.
--------------------------------
< 1> Jolly A., Philpot J. The Handbook of European intellectual property management. L., 2004. P. 420.
< 2> Reamer A., Icerman L., Youtie J. Technology transfer and commercialization: Their role in economic development. USA, 2003. P. 19.
Однако такое решение вопроса делает норму п. 1 ст. 1362 ГК РФ недейственной и препятствует реализации ее функции в системе законодательства - обеспечить динамичное обращение ОИС, имеющих значение для развития экономики.
Второе основание для выдачи принудительной лицензии закреплено в п. 2 ст. 1362 ГК РФ. Речь в данном случае идет также об отказе правообладателя выдать лицензию на условиях, соответствующих установившейся практике. Отличаются лишь условия: 1) иной патентообладатель не может использовать свой патентоохраняемый объект, на который он имеет исключительное право, без согласия на то первого правообладателя; 2) зависимое изобретение представляет собой важное техническое достижение, имеющее преимущество перед первым патентоохраняемым объектом.
|
|
|
В указанной ситуации в качестве предела осуществления права будет выступать нарушение общественного интереса в развитии инновационной системы, а также частного интереса.
Законодатель прямо указал, что в силу п. 2 ст. 1362 ГК РФ принудительную лицензию может получить лишь обладатель прав на зависимый патентоохраняемый объект, представляющий существенное усовершенствование основной разработки. Понятие зависимых патентоохраняемых объектов раскрыто в ст. 1358. 1 ГК РФ. Оно в полной мере соответствует определению патентоохраняемых объектов, на которые может быть выдана принудительная лицензия в соответствии с п. 2 ст. 1362 ГК РФ.
Компания A получает патент на важное изобретение. Затем компания B существенно усовершенствует изобретение и получает патент на это усовершенствование. Однако она не может использовать свой патент, так как без патента A усовершенствование не работает, а нарушать патент A компания B не вправе. Зависимым, в частности, может быть признано изобретение, охраняемое в виде применения по определенному назначению продукта, в котором используется охраняемое патентом и имеющее более ранний приоритет другое изобретение; изобретение, формула которого отличается от формулы другого запатентованного изобретения, имеющего более ранний приоритет, только назначением продукта или способа.
Ситуация касается так называемых кумулятивных инноваций, под которыми понимаются разработки, опирающиеся на изобретения предыдущих поколений < 1>. Данную норму в целом следует признать конструктивной. Отказывая в доступе к использованию основного патента, правообладатель пресекает возможности по практическому внедрению значимых усовершенствований, разработанных правообладателем зависимого патента. Тем самым он создает препятствия на пути научно-технологического прогресса. Институт принудительной лицензии, основывающийся на объектном критерии, в данном случае служит обеспечению кумулятивного процесса. Принципиально важно при этом, чтобы лицензия выдавалась только в том случае, когда подобное зависимое изобретение представляет собой существенное преимущество. На практике должен поддерживаться высокий стандарт соответствия. В ином случае возможны различные злоупотребления со стороны " последователей".
|
|
|
--------------------------------
< 1> Carrier M. Innovation for the 21st Century: Harnessing the Power of Intellectual Property and Antitrust Law. Oxford, 2009. P. 26.
Исследование института принудительной лицензии в России не следует ограничивать ст. 1362 ГК РФ. Российское законодательство предусматривает и иной случай выдачи принудительной лицензии. Статья 1360 ГК РФ закрепляет право Правительства РФ разрешать в интересах обороны и безопасности использование изобретения, полезной модели или промышленного образца без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой ему соразмерной компенсации.
С одной стороны, механизм вмешательства правительства в сферу господства патентообладателя установлен по аналогии с институтами реквизиции и изъятия земель для государственных и муниципальных нужд.
С другой стороны, названная статья не указывает на переход к государству исключительного права на объект. Патент сохраняется у прежнего правообладателя. Он вправе сам использовать патентоохраняемый объект и запрещать такое использование всем иным лицам. Правительство РФ лишь ограничивает подобную его монополию, позволяя иному (по отношению к патентообладателю) субъекту использовать разработку.
Таким образом, предусмотренный ст. 1360 ГК РФ механизм обладает одинаковым эффектом с принудительной лицензией: расширяется число лиц, использующих разработку, при сохранении у правообладателя патента. Правительство вторгается в патентную монополию иного субъекта, позволяя использовать разработку.
Зарубежный опыт. В США и ЕС (а также с недавнего времени и в развивающихся государствах - Индии и Китае) институт принудительной лицензии применяется главным образом в соответствии с доктриной основного ресурса (essential facilities doctrine). Речь идет о запатентованных решениях, которые необходимы для производства комплексного инновационного продукта. При отсутствии доступа к ним иные участники рынка не смогут производить конкурентоспособный продукт < 1>. Как было отмечено судом апелляционной инстанции по делу Alaska Airlines, доктрина применяется, когда " одна компания, которая контролирует " необходимый элемент", отказывает второй компании в разумном доступе к продукту или услуге, который вторая фирма должна получить, чтобы конкурировать с первой" < 2>. Сходным образом данная доктрина была раскрыта Верховным судом США, постановившим по делу Otter Tail Power Co. < 3>: "... компания, контролирующая инфраструктуру и активы, которые другие компании могут использовать для того, чтобы конкурировать, обязана предоставить лицензию".
|
|
|
--------------------------------
< 1> MCI v. ATT 512 U. S. 218; 114 S. Ct. 2223; 129 L. Ed. 2d 182 (1994).
< 2> Alaska Airlines, Inc. v. United Airlines, Inc., 948 F. 2d 536, 542 (9th Cir. 1991).
< 3> Otter Tail Power Co. v. United States, 331 F. Supp. 54, 58 (D. Minn. 1971), 410 U. S. 366 (1973).
Прежде всего к подобным существенным элементам относят патенты, включенные в стандарт (standard essential patent). Как отметил Европейский институт стандартизации в области телекоммуникации (ETSI), при отсутствии таких патентоохраняемых решений невозможно по техническим основаниям, принимая во внимание нормальную техническую практику и существующий на момент принятия стандарта уровень развития техники, производить, продавать, ремонтировать, эксплуатировать и иным образом распоряжаться устройством или методом, соответствующим стандарту.
На рынках комплексных инноваций (телекоммуникации, цифровые технологии, аудиовизуальные и компьютерные технологии) активно разрабатываются и принимаются стандарты - набор технических спецификаций, которым должны соответствовать производимые продукты или процессы < 1>. Стандарты определяют оптимальную совокупность характеристик и элементов, необходимых для создания конкретного продукта и его взаимодействия с иными продуктами, обеспечивая тем самым совместимость и функциональность сложных технологических систем.
--------------------------------
< 1> Например, приняты стандарты LTE, Wi-Fi или Bluetooth GSM, UMTS, Wi-Fi, DVD, Blue-Ray, MPEG, etc.
Очевидно, что, когда речь идет об инновационных продуктах, необходимыми элементами таких стандартов часто становятся патентоохраняемые разработки. Возникает вопрос: как обеспечить доступ всех участников рынка к таким технологиям? Правообладатели, как правило, заинтересованы во включении их объектов в стандарт. Стандарт - необходимый патент приобретает значительную ценность не сам по себе, а как важный, незаменимый элемент комплексной инновации. Доходы патентообладателя возрастают по мере увеличения числа компаний, основывающих свой продукт на соответствующей разработке.
|
|
|
У патентообладателей в такой ситуации существует большой соблазн поднять роялти и (или) установить для потенциальных лицензиатов дополнительные обязательства, получив тем самым сверхвыгоду. Если иные участники рынка хотят производить продукт, соответствующий стандарту, они будут вынуждены пойти на такие условия либо отказаться от своего бизнеса. Очевидно, что оппортунистическое поведение патентообладателя негативно сказывается и на конкуренции, и на инновационном развитии. Оно должно пресекаться.
Патентообладатели при включении их разработок в стандарт принимают на себя так называемые (F)RAND-обязательства < 1>.
--------------------------------
< 1> Обязанность выдавать лицензии всем заинтересованным лицам на справедливых, недискриминационных и разумных условиях.
|
|
|
